Бальтазар фон, Ганс Урс «Что ты имеешь, чего бы не получил?»

«ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ, ЧЕГО БЫ НЕ ПОЛУЧИЛ?»

Павел обращает этот вопрос к коринфянам (1 Кор. 4, 7). Он хочет призвать к порядку тех людей, которые стали «превозноситься один пред другим* (лидеров партий). Апостол любит это выражение и много раз говорит о «превозношении»: в самопревозношении сокрыта внутренняя пустота, так что напыжившийся — неизбежно лопнет (1 Кор. 4, 18, 19); главное в любви — чтобы она «не гордилась» (1 Кор. 13, 4); надмевать может — одно лишь мнимое знание (1 Кор. 8, 1). Знание же, ответственное перед любовью, не имеет пустот: они заполнены смирением обладающего воспринятым.

А возношение начинается с самого простого. Мое «я» готово согласиться, что им от Бога получено весьма и весьма много. Но при этом часто забывается, что я» получило себе в дар и самого себя. Ведь еще совсем недавно этого «я» просто не было вовсе. Оно сначала было даровано себе самому, и только тогда создались предпосылки для получения всех дальнейших даров. Кто же Даритель? Соединение родителей, конечно, прямо относится к делу, но если человек не желает встать на позицию низкой самооценки и отказаться от ответственности, он обязан усматривать и более глубокую Причину своего появления. Человек определяет свое место в мире и окончательно говорит «да» или «нет», и эта окончательность не означает, что выбор продолжается лишь до смерти или до следующего «нового рождения».

От того, как осуществлено принятие самого первого дара, зависит все остальное. Если я откажусь от любви своих ближних, то я, может быть, уподоблюсь волчонку, но человеком не стану никогда. Разве я не должен вновь и вновь благодарить за дарованную мне духовную жизнь? Она есть действительно чистый дар, и только потом я с радостью вижу, что мне дарованы еще отец и мать, братья и сестры, а также друзья. Меня выкормили, выпестовали, выучили сначала дома, потом в школе, я постепенно осознал, что мне дарованы чувства. Я приобщился к опосредствующему мысль языку, я проник в его дух и овладел им. В течение лет я впитывал бесчисленный образовательный материал, который был мне внушен и в котором выкристаллизовалось мое образование. Когда я овладел знаниями, появилась способность к действиям. Мы удивляемся тому, что человечество уже научилось делать, но как часто при этом забывается, что вся наша деятельность проистекает из пер-

/41/

воначально полученного дара. Наша техническая цивилизация, целиком основывающаяся на производительной деятельности, забыла об этом, причем настолько, что осмеливается вторгаться в эту святую область первоначального дара со своими происками.

Первоначальный акт получения, разумеется, состоит в принятии дара, но затем надо помнить, что он дается ради употребления. Получающий — это не бездыханный мешок, пригодный лишь для сохранения вложенного, но борозда на поле, где должно взойти семя. Если поле уподобить духу живому, то надо вспомнить притчу о розданных талантах: порученный мне дар требует «распоряжения», и он должен приносить духовные плоды. Данное мне поле является «моим», но оно передано мне в расчете на будущие урожаи, и я должен быть готов к отчету. Из сказанного раньше можно сделать заключения относительно расхожих выражений «найти себя», «осуществить себя». Они почти что идентичны выражению «спасти себя», а ведь спасти себя так же возможно, как Мюнхгаузену удавалось вытаскивать себя из болота за собственную косицу. Итак, если у вас есть желание понять сущность своего «я», то ищите Дарителя.

Взглянем на пример Церкви Христовой. Она-то ни в коем случае не позабудет о первоначальном даре. Она не обладает ничем, кроме полученного и получаемого посредством дара. Например, когда вы пришли на исповедь, вы не можете сами себе отпустить грехи. Крещаемый не обливает сам себя водою. Никому не придет в голову самочинно взять себе облатку из дарохранительницы. Есть и более важные вещи: священники не рукополагают себя сами, но рукополагаются другими людьми, которые в свою очередь были рукоположены. И если проследить до конца длинный ряд «апостольской преемственности», то можно дойти до первоапостолов, получивших от Христа власть «творить сие в Мое воспоминание»,— и в даре Св. Духа отпускать грехи или, напротив, ради лучшего исправления, удерживаться на время от их отпущения. Следовательно, в Церкви нет никакого самочиния и все приобретается в качестве дара, используя который верующий должен добиться тридцати-, шестидесяти-, а то и стократного плодоношения. И плодоношение совершается не ради себя, а ради целого, которое Господь назвал «Царством Божиим». Даже молитва не изобретается! Ученики обратились к Господу с просьбой: «Научи нас молиться» (Лк. И, 1), и Он вложил ее им в уста, а затем вменил и в обязанность (Лк. 18, 1). Дар, делающий нас плодоносящими, предполагает открытую готовность — в противоположность суетливой деловитости — к дальнейшему вождению Богом: «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его; если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж. Напрасно вы рано встаете, поздно просиживаете, едите хлеб печали, тогда как возлюбленному Своему Он дает сон» (Пс. 127, 1—2). Дети

/42/

немалое время жизни проводят во сне, но сколько же даров они получают! «Если вы не станете как дети». Господь уподобил их «полевым лилиям, которые не трудятся, не прядут», но просто-напросто— «растут» (Мф. 6, 28).

Полученное в духовный дар — всегда превосходно, а достигнутое самостоятельно — обычно менее хорошо. Мы думаем, будто сами делаем себе детей; но сказано: «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева» (Пс. 127, 3). Аналогично обстоит дело с духовным плодоношением человека, ибо лучшие достижения человеческого ума и сердца — от дарования свыше, от вдохновения. И уж конечно, так же обстоит дело с духовным служением, когда человек за свою любовь, самоотдачу и покаяние, «соработая» Господу по Божией благодати (1 Кор. 3, 9 и далее), «замещает место», т. е. получает дар быть отныне «отцом» (1 Кор. 4, 15) и «матерью» (Гал. 4, 19). Он безусловно уверен: нет ничего в большей степени дарованного, чем духовная деятельность.