Феофан Затворник, свт К смущаемым нечистыми помыслами

К СМУЩАЕМЫМ НЕЧИСТЫМИ ПОМЫСЛАМИ*

Пресечь,— то есть не дозволять себе более дел срамных,— это то же, что скосить сорную траву. Трава скошена, а корни остались. Как только поблагоприятствуют обстоятельства: сорные травы опять разрастутся. Так и в нас, если только пресечем дело, не заградив источника их, то, как только случай, дела опять появятся.— Таковы все наши исповеди, и не

* Статейка эта прислана на Афон о. архимандриту Макарию покойным святителем Феофаном еще в 1888 г., по доселе не была напечатана. Относительно ее Владыка писал: «Писанное здесь писалось без предварительного обсуждения — с плеча; по пи разу так полно не писано (о сем предмете). Думается мне, чаю хорошо бы, озаглавив ее: К смущаемым нечистыми помыслами, отпечатать в ваших листках и сделать особые оттиски для раздачи прямо нуждающимся в сем. Сделайте, пожалуйста, так. Есть еще потреба в наставлении: как быть с хульными помыслами. Подробное наставление есть у святого Димитрия Ростовского. Я писал к о. Владиславу, чтоб отпечатал эту статью... и мне дал для вручения нуждающимся. Потом мне пришла мысль, что язык святого Димитрия устарел и темен, святые отцы приводятся по древнему переводу... тем-

41

без намерения перестать грешить совершаемые, но не сопровождаемые пресечением источника греха.

Находящемуся в этом положении так оставаться нельзя; чем дальше, тем будет хуже, а наконец и желание исправности прекратится. Это будет состояние не отчаяния, но нечаяния...

Когда чувства раскаяния искренни и желание исправиться непритворно, то с этими чувствами и расположениями дело поправить очень удобно. Ведь не горы переставлять. Есть две-три вещи, кои надо тотчас ввести в дело и продолжать... и все устроится как по маслицу.

Надо примерно представить свое внутреннее с той исключительно стороны, из коей исходят грехи. У святых отцов очень хорошо изображен ход плотских грехов: прилог, вни-

новатому. Потому действие его наставлений будет не полно. Не лучше ли перевод на русский язык... вместо славянского? Но подступила леность и отклонила от сего труда. Так вот пусть о. Владислав отпечатает. И если вы думаете, что в переложении на русскую речь статья будет действительней, скажите. Я это сделаю». Последнее предложение Владыки, к сожалению, осталось без исполнения, но почему — неизвестно, ибо статья и письмо найдены в бумагах уже после смерти о. архимандрита Макария.— Прим, редакции ж. «Душеполезный Собеседник».

42

мание, сочувствие, желание, согласие, решение и дело... Я остановлюсь особенно на начале. Определяю его так: чувство сласти похотной. Возбуждение похотного движения происходит от соков или собравшегося семени, от впечатлений чувственных, особенно чрез зрение и слух, и от врагов. Откуда бы оно ни исходило, его сопровождает сласть похотная. Сия сласть и есть корень всего зла. Между тем на нее мало обращают внимания, а она, как заноза, все дальше и дальше проходит и заполоняет все внутри.

Святые отцы о подчревных движениях говорят: начавшись там, они восходят вверх, поднимаются до сердца, его наполняют, далее — голову и все тело. Все тело тогда бывает полно похотью, назовем это паром, или дымом, похотным. Потом это проходит, будто ветром прогонится этот пар, или дым... Но после опять начинается, когда показываемые выше причины произведут похотное движение; только в сей раз движение вверх совершается быстрее, так как дорога уже пройдена, но дольше остается в теле. В третий раз — еще скорее и еще дольше. Частое повторение этого делает наконец то, что эта похотливость заседает на-

43

всегда в теле, то есть наполняет его все сполна, и не выходит. После сего в теле все делается похотно: глаз смотрит похотно, ухо слышит похотно, и оба эти чувства то только ищут видеть и слышать, что может питать похотность; и все чувства таковы же становятся, и все члены тела. Затем всякое движение и всякое прикосновение отзывается похотностью... как губка, наполненная водою, во всякой норке своей содержит ее и, чуть коснись, испускает ее — таково тело, похотью исполненное... Надо охладить и отрезвить тело, выполоскать, выжать, выколотить, как белье запачканное. Как? — Действуя обратно тому, как похоть его заполонила. Поднималось похотное движение из-под чрева кверху... многократно... и завладело всем телом.— Теперь надо так действовать: как только покажется оно под чревом, придавить его и ходу не дать всякий раз. Чем придавить? — Напряжением мышц, волею, разлюбившею похоть и теперь начавшею преследовать ее, как врага. Чем сильно похотное движение? — Сластью похотной. Эта сласть дает ход похотному движению. Если сразу пресечь сласть, или отбить, движение тотчас прекратится. Не ощущать сласти сей нельзя, как сласти сахара, раскусивши его. Но не любить,

44

отвратиться, ненавидеть ее можно. Это не дело тела, а души. Душа должна сознать, что сия сласть — яд для нее и враг ее, губящий ее безжалостно. Когда душа дойдет до чувства вражды к сласти, от сознания ее вражества, тогда стоит только привести в движение сие чувство, как сласть потеряет свою сладость, потеряет силу давать ход движению похотному,— движение и прекратится. Это и будет подавление движения... Подавление сие само собою совершится, когда сласть сознается (будет признана) врагом и встретится ненавистью.

Видно теперь, в чем главное. Надо сласть похотную возненавидеть и с сею ненавистью встречать ее всякий раз, как она покажется. Эту ненависть человек сам должен в себе породить, и она будет для него стражем с мечом в руке, готовым поразить сего врага.

Надо раздувать это чувство — размышлением, молитвою и некими деланиями, направленными сюда.

Размышление выяснит худые последствия сласти и доведет сие до чувства... сласть сия злотворна для души и тела, для обязательных дел и отношений к другим, особенно же в отношении к Богу, ибо ничто так Богу не противно, как услаждение сею страстью... от сего

45

у души отнимается потом всякое дерзновение пред Богом... и наконец в будущем ввергает в ад.

Молитва отторгнет сердце от плотского, и сласть сама собою падет... и помощь свыше призовет... Так у Исихия... после движения ненависти — молитва... Молитва Иисусова тут всепобедительное орудие.

Ненависть к сласти долгим рассуждением возбуждается только в первый раз, а потом она мгновенно проявляется, как только вызывает ее... Молитва же вся в молитве Иисусовой; так что для подавления сласти главных два акта: подвигни ненависть — и стой в молитве Иисусовой.

Некие делания.— Напряжение мышц туда, к подчревию. Это в момент возбуждения сласти; а потом постоянно держать тело все в струнку, по-солдатски, и быть всегда как бы в присутствии большого лица... иначе это значит — не распускать членов, не разваливаться и не вольничать. Так и сидя, и ходя, и даже лежа... Это простое средство очень отрезвляет... Однажды поставив тело в струнку, уж не отступать от сего. К этой солдатской выправке надо присоединить умаление немножко в пище, немножко в сне... особенно не разваливаться во сне и, проснувшись, скорее вставать,—

46

и немножко в преутруждении... Уединение и строгая дисциплина чувств сюда же идут...

В душе между тем главное — страх Божий и благоговеинство... Это выражаться должно особенно в том, чтоб ничего не делать неглиже... небрежно, кое-как, какое бы дело ни было, всякое, и большое, и малое... особенно молитва... В церкви, в столовой, дома — всюду благоговение, как пред Богом ходить.

Сими приемами сласть всегда можно отбить и угасить. Но коль скоро она угашена, дальнейшее ее движение пресекается. Опять придет — опять прогонится. Так день за днем. Чем дальше, тем реже и реже она появляться будет... Плод чрез неделю замечен будет... если отнюдь не давать хода сласти... сласть наконец совсем обессилеет; только не давать ей ходу... наконец совсем перестанет являться,— и восстания будут подниматься бессластные... Если вместе с сим молитва будет крепнуть и возвышаться... то во всем теле засияет трезвенная чистота, вместо прежней похотливости.

Только хода не давать сласти. Если сласть замрет, похотливость замрет, похотливость престанет; дела же престанут, как только начнется брань со сластью, ибо они ее суть чада и ради ее делаются...

47