Феофан Затворник, свт Слово в день святой великомученицы Варвары (1840-е гг.)

СЛОВО

В ДЕНЬ СВЯТОЙ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ ВАРВАРЫ (1840-е гг.)

Священный долг празднующих в честь святых состоит в том, чтобы смиренно размышлять о делах их жизни, усматривать в них мудрое водительство благодати Божией и их смиренную покорность сему водительству и потом, восхваляя благость Божию и их покорность, стараться стяжать первую и подражать последней, чтобы чествование, начавшись таким образом в уме размышлением, непрерывно продолжалось в жизни подражанием. Сей долг и на нас лежит, ныне празднующих в честь святой великомученицы Варвары. Всякий пришедший в храм сей держит, без сомнения, в уме своем — вместе с прекрасным ликом великомученицы — и мудрый образ ее жизни. Станем же смотреть на сей образ, станем восхвалять благодать Божию, восхвалять подвиги великомученицы и поучаться в них.

И первее всего — видите ли премудрое водительство Божие? Видите ли, как оно творит добро из того, что человек делает не как добро? Как оно не благие намерения заставляет споспешествовать своим благим определениям и зло делает средством к стяжанию истинного

250

блага? Диоскор, сокрывая юную дщерь свою на столпе, не простирал далее видов своих, как только до того, чтоб сохранить в ней девственную чистоту сердца или, может быть, еще чтобы дать ей возможность беспрепятственнее научиться всему, что прилично и свойственно ее полу и возрасту. Он не видел ничего выше и далее земли и, может быть, в самом намерении мешал с родительскою любовью порочную ревнивость. Но чего не видел он, то дал Господь, и чего не думал произвести, то произвела благодать. Укрытой от взора людей — она дала узреть Бога, ревнивостью сохраненную чистоту сердца — возжгла ревностию по славе Божией. Сетовавшую о неестественном удалении от общения с людьми — утешила общением с Богом, удаленную от земли — привлекла к небу, уготовляемую в невесту человеку — уневестила Христу, учимую делам житейским — научила делам благочестия. Так, когда земной отец своими попечениями хотел возвести дщерь свою на возможное совершенство дщерей земных, Отец Небесный благодатию Своею соделывал из нее прекрасную дщерь Неба — общницу Ангелов и святых и невесту Христу.

Наступило брачное время, и Диоскор с печалью увидел, что на леторасли , которую он

251

хранил с такою заботливостью, расцвел цвет, совершенно им неожиданный, что та, которою он чаял стяжать большую славу, не ищет славы, и которой хотел доставить возможное счастье на земле, не находит в нем ничего привлекательного,— и начал разорять то, что прежде созидал; что прежде хранил, то предал на расхищение, что прежде было ограждал, от того теперь отъял всякую ограду и предал пагубе очей ту, которую укрывал от всех. Радовался мир, видя, как приносят ему столь богатую жертву, радовался ад, ожидая близкую себе добычу, радовался Диоскор, надеясь наконец увидеть плод своих трудов. Но радость их отъята от них. Благодать Божия посрамила надежды суетные! Лишенная всякого надзора — блюдется недремлющим оком Царя Небесного, всем открытая — покрывается кровом крыл Божиих, сведенная с столпа — вводится в купель крещения, подаренная на время свободою суеты — приемлет вечную свободу во Христе на дела благие, объятая житейскою молвой — слышит сладчайшее слово Божие, окруженная прелестями мира — узнает сладости райские, и чаемая юношами невеста — уневещивается Христу. Видите ли, что имел в виду Диоскор и что произвела благодать? Так и всегда

252

Господь недобрые дела людей обращает на служение воле Своей к Своим благим намерениям.

Диоскор надеялся удалением из дома сблизить сердце дщери своей с целями, от коих несколько удалил его, как думал,— строгим своим блюстительством; но, возвратившись, нашел совсем не то, что чаял,— нашел, что совершенно похищена та, коею хотел больше возобладать, что своя ему уже не его, что рождение его перерождено, что в той, в коей кровь его, не его ум и не его сердце. И, не разобравши, хорошо ли это или худо, предается ярости и, забыв законы естества, устремляется с мечом за тою, которую родил, терзает ее, морит голодом, предает на позор всему городу, с радостью смотрит на ее страдания и, наконец, становится сам ее палачом. Кто управлял его сердцем, как не ад, который вместил в него всю злобу, чтобы отмстить посрамление свое на той, которою посрамлен! Но под сими внешними делами тьмы какое сокрыто богатство Божественного света и сквозь ухищрение злобы какое зрится обилие благости Божией, посрамляющей их! Святую великомученицу хотят уморить голодом, а ей дается хлеб небесный; ее хотят подавить тяжестью мучений, а она ис-

253

полняется мужеством, сильным подъять тяжесть всего мира; ей досаждают,— она благодушествует, ее терзают,— она радуется, на нее злобствуют,— она молится, ее предают крайнему посрамлению, а ей ниспосылается ощущение славы небесной и после является Сам Господь славы; у нее отъемлют главу, а она возносится к главе Церкви — Христу, в страданиях, как злато в горниле, искушенная. Так Господь посрамил злобу ада!

Видите ли, как чудны дела Божии? Как непререкаемы намерения Его? Диоскор замышлял одно, а Господь произвел совсем другое. Так и в жизни каждого человека; с течением многоразличных обстоятельств, Он всегда совершает то, что Ему угодно, только сего пути Промышления Божия никакой ум постигнуть, никакая мудрость определить не может. Мы видим только и в себе, и около себя, как действуют люди, а того, что производит Господь людьми, не видим, разве только тогда, как в конце всего увидим плод мудрого водительства Божия — всегда в вечную нам пользу. Потому, при изменении обстоятельств своей жизни, нам не должно ни роптать, ни жаловаться, а только, с совершенным преданием себя воле Божией, смиренно ждать,— что, наконец, даст нам Господь.

254

Не многообразен и не долог путь жизни святой великомученицы Варвары, но обилен назиданием и потребует много трудов и времени от желающего подражать. Ибо, скажите, какой добродетели нет в ней? — Веры ли? Но она желала научить ей и отца своего, и научила бы, если бы око ума его не было закрыто суеверием и злобою.— Упования ли? Но чем же отвлекла она сердце свое от всех надежд земных, кои в таком привлекательном виде и так верно предлагал ей мир? — Любви ли? Но вспомните, о чем молилась она, когда меч был занесен над главою ее? — Мудрости ли? Но познать Бога в видимых тварях,— не мудрость ли? Искать света истины среди суеты, найти его, последовать ему,— не мудрость ли? Уединенную жизнь употребить не в пользу плоти, а в назидание духа,— не мудрость ли? — Мужества ли? Но преодолеть естественную над сердцем власть отца и родных, предать себя страшным и опасным мучениям, нимало не колебаться от них, не видя им конца, радостно встретить смерть,— не есть ли это громогласное свидетельство ее высокого мужества? Но и вся добра есть прекрасная невеста Христова — святая великомученица Варвара. Да

255

удобрит же она и нас добротой своею и да научит нас подражать своему святому житию! Не можем и не будем отказываться от сего ни по высоте образца, ни по своей слабости. Ибо и она была человек с подобными нашим немощами, но возмогла о Господе. Господь же — всех есть Господь. Правда, мы не всегда можем быть уединенными, как она; но не уединение умудряет, а уменье пользоваться уединенными минутами дает возможность стяжевать мудрость. А разве мы никогда не бываем одни — с Богом, совестью и своею жизнью, а от сих трех чему нельзя научиться в несколько минут, особенно при сближении их? Даже если бы в самом деле были чрезвычайно обременены необходимыми занятиями, то у самых нужных дел нужно похищать, так сказать, по несколько минут для беседы с ними. Не имеем такой отрешенности от забот, такой живости и чистоты сердца, такой светлости ума, чтоб могли ощутить беспрепятственно бесконечные Божии совершенства, явленные в тварях? Но, братие, и из кремня выбивают искру, и из холодного дерева вытирают огонь. Чего не находим в душе,— это не значит еще, что того в ней и совсем нет. Оно есть, но только не раскрыто. Решимостью, напряжением воли,

256

трудом, упражнением — из нее можно извлечь все, что видим у кого. Наблюдатель упражнением так приучает свой глаз, что он замечает наконец самые мелкие оттенки. Природа пред нами. Частым обращением с нею так можно приучить чувство, что оно во всякой малой вещи может ощущать бесконечную силу Божию. Что же касается до того, что святая великомученица, позванная Богом, неуклонно последовала Его внушению, что потом употребила все усилия, чтоб точнее познать истину, что все ставила ни во что Христа ради, что среди страданий возросла — в вере, любви, уповании, преданности, мужестве,— что, несмотря на препятствия, не отказалась от веры, несмотря на ужасы мучений, не устыдилась исповедать Христа, чем всем обнаружила преимущественно смиренную покорность воли своей воле Божией; то это такие добродетели, без которых никто не бывает истинным христианином, если не в таком виде, то в другом, и если не во всех сих действиях в отдельности, то в неточной их причине — совершенной то есть покорности мановениям Божиим, как, когда и откуда бы они к нам ни приходили, которую стяжать да поможет нам молитвами своими святая великомученица! Аминь.

257