Феофан Затворник, свт О сознании своей худости при исправной жизни

37. О сознании своей худости при исправной жизни.

«Поминаете об одной монахине, которая очень ревностна и к службам церковным, и к послушаниям монастырским. И дела у нее горят в руках; а она все твердит, что нерадива и ленива. Приторно это мне показалось, — говорите, — Очевидно, тут нет искренности в словах, и слушать их неприятно»,— Подождите, и сами то же заговорите, когда соберетесь в себя и станете внимать себе. Вы теперь пока еще внешняя; внешнее только видите и о всем по внешнему судите. А потом все встречаемое обернется к вам другою стороною, и обо всем станете вы судить иначе, — и о

304

себе самой также. Та монахиня ретивая очевидно себе внимает; внимая же себе, видит всякое, возникающее из сердца, неправое движение. Хоть она тотчас же прогоняет их, по не может считать их совсем чужими, когда они в ней происходят, а счетши своими, и судить о себе должна по качеству их. Пусть пришло желание поесть что полакомее и побольше. Хоть она этого не сделает, но все же может искренно считать себя и лакомкой, и утробою ненасытною. Пусть пришло желание — одеться почище и поновей; она может искренно считать себя щеголихою и пустою мирянкой, хоть и не приобретет себе нарядного платья. Так и во всем, так и относительно нерадения и лености.

Верно, по временам, приходят ей позывы дать себе льготу или в церкви, или дома. Как такой позыв исходит из сердца, то значит, что леность не совсем еще там испарилась, или дух бодренный не всегда выдерживает она в церкви непрерывно, и он пресекается то рассеянием, то послаблением. Такое пресечение как назвать, как не нерадением? Так вот когда придет ей на память целый ряд таких случаев, совесть и заставляет ее сознаться в нерадении и лености. И стало быть, когда она называет себя такою, то тут никакой нет неискренности. Припомните сказание об одном старце, великом наставнике многих, как он, сидя в келье, бранил себя и объедалою, и соней, и праздношатайкой, и разными недобрыми называл себя именами. Слушал это ученик его и изумлялся, потому что ничего такого за старцем его не водилось. Но он искренно мог таким почитать себя по помыслам, или по воспоминанию прошедшего. Я знаю одного человека, который называет себя сребролюбивым и скупым, хотя не бережет денег. Когда спросят его, почему он так о себе говорит, он

305

отвечает: люблю иметь деньги и, когда просит кто, всегда жаль бывает дать; даешь, правда, но всегда через жаль.

Так вот как бывает во внутренней жизни. Придет время, и сами так о себе будете говорить. Бог судит о человеке, как он есть внутри, в сердце, а не как вовне. Так и внимающие себе и Бога боящиеся о себе судят.