Феофан Затворник, свт Слово к воспитанницам Тамбовского института, после панихиды по Благочестивейшей Государыне Императрице Александре Феодоровне, в сороковой день

— 295

LVIII.

К ВОСПИТАННИЦАМ ТАМБОВСКОГО ИНСТИТУТА, ПОСЛЕ ПАНИХИДЫ ПО БЛАГОЧЕСТИВЕЙШЕЙ ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ АЛЕКСАНДРЕ ФЕОДОРОВНЕ, В СОРОКОВОЙ ДЕНЬ.

Послушайте, дети! Я хочу сказать вам одно-другое слово в настоящем, столько скорбном для сердца вашего, случае.

Отошла ко Господу высокая ваша Покровительница и Попечительница—ваша Мать. Вы не имели утешения быть при смертном одре Ея и слышать из сменяющихся уст Ея последнее слово, которым обыкновенно отходящие выражают волю свою и дают свои заветы остающимся здесь близким своим. Вы близки были отшедшей Матери вашей—Государыне, как и Она жила и живет постоянно в сердцах ваших:—и Ей не было бы чуждо сказать вам слово, и вам не нежелательно было бы послушать его.

Делом совершиться сему уже нет возможности.—Но попытаемся восполнить этот ущерб мысленно. Вы представьте себя стоящими у смертного одра отходящей Государыни, а я возьму слово и как бы Ея языком изреку вам от Ея лица последнюю волю Ея.

— 296 —

Дух Ея нам известен.... На нем основываясь, не ошибемся, если вложим в уста Ея такую к вам речь:—

Дети! я отхожу. Мои попечительные действия не будут более касаться вас,—и веяние любви моей не будет более согревать и оживлять сердец ваших.—Но я не оставлю вас сирыми. Вас примет и будет согревать другое, не менее широкое и не менее богатое любовью сердце.—Каковы были вы ко мне, такими будьте и к преемнице моей. Как вы входили в дух и намерения мои, входите в дух и намерения Ея и являйте себя беспрекословно покорными Ея матерним о вас распоряжениям, и всем вообще воспитательным порядкам—старым и новым.

Я отхожу,—и должна предстать страшному престолу Судии. По силе моей я старалась не нарушать заповедей Божиих; но как человек—много согрешила, и повинною себя сознаю пред лицом правды Божией. Не отчаяваюсь однако ж во спасении своем, но, в слезах покаяния припадая к Господу Спасителю, уповаю быть помилованною; о чем и молю Его беспредельную благость, в смолитвенники Ему предлагая Пречистую Владычицу Богородицу, Ангела моего хранителя и всех Святых. Прошу и ваших молитв. Ваш детский вопль верно много поможет к преклонению на милость строгого правосудия.

Если и я обрету благодать у Бога, — первая молитва моя будет о вас, дети! да поможет вам Бог быть таковыми, какими я всегда видеть вас желала.

Всю жизнь мою я носила вас в сердце, и заботам моим о вас не полагала пределов. Не могу сказать, всегда ли увенчивались успехами заботы мои, было ли у вас все так хорошо, как бы мне хотелось; но это было постоянным моим желанием.—Если что ускользнуло от моего внимания, если допущен где-либо недосмотр, простите меня Господа ради.—Хоть я не видала вас лично, тем не менее все ваше отношу к себе,—и смиренно прошу—простить меня великодушно, если считаете меня в чем-либо неправою

— 297 —

пред вами. И я прощаю всем вам все, в чем из вас какая оказывалась неисправною в исполнении воспитательных распоряжений:—только утешьте меня обещанием, что это уже не будет более повторяться.

Еще несколько—и меня не станет. Вот моя воля и мое вам матернее завещание: пребудьте навсегда верными духу вашего народа и требованиям святой веры вашей.—Учреждая и поддерживая ваши заведения, я имела в мысли—одно: воспитывать вас истинно-русскими и православными. Не говорю вам: любите отечество: ибо кто не любит его?... Но не могу не сказать:—любите его любовью истинною и просвященною.—Есть любовь слепая, увлекающаяся, в благожеланиях неосмотрительною поспешностью все навязывать нам без разбора... Указываю вам безошибочное в сем отношении руководство в православии. Любите Россию в духе православия,—ревнуйте об усовершенствовании ее по всем отношениям, но без нарушения мира веры, без подрыва ее основ и ее ценности повсюдной. В этом, скажу вам в горести, надежда на одних вас. Многие у нас уже начали уклоняться на распутия.—Из чуждых источников пьют они мутную воду неверия и напаяются началами, несообразными с государственным устройством нашим и с духом нашего народа. Если и вы пойдете по следам их, погибла Россия! Да сохранит вас Господь от сего несчастия! Дайте же мне уверение, что если Господу угодно будет позволить мне с неба обращать очи мои на вас, я всегда буду обретать вас носящими тот же дух св. веры и преданности престолу, какими вы всегда отличались,—и я отойду с большим спокойствием.

В заботах моих об устроении спасительного для вас течения жизни, вот что считаю нужным напомнить вам!— Здесь—в заведении—вы только нарекаетесь жить.—Пройдет срок воспитания,—и вы вступите на широкое поприще жизни общественной, полные сил и надежд.—Туда верно и отселе вы часто переноситесь мыслию и желаниями. Не мечтайте мно-

— 298 —

го и не прельщайте себя, предупреждая определения Божии произвольными -построениями своей участи, чтоб после действительность, рассеяв мечты, не поразила ваших сердец тем с большею чувствительностью. Всецело предайте себя в руки Бога, отечески о нас промышляющего, — и будьте готовы принять благодушно, что Его св. воле угодно будет.— Желаю всем вам полного счастья; но не могу простирать сего желания за пределы Божиих о вас велений, тем паче наперекор им. Ибо Он лучше нас знает, что благо нам, и крепче нашего желает облаженствовать нас,—и что особенно надо содержать в мысли,—не ограничивает взора Своего одним настоящим, но простирает его на всю будущность, временным искупая вечное.

Когда оставите вы заведение, не думайте, что общество встретит вас с открытым сердцем. Нет; оно встретит вас с испытательною подозрительностью, чтобы разведать— кто вы и куда обращено устремление вашего сердца. Отвечайте тогда и вы тем же. Никому ни в чем не вверяйте себя,— и ни какого не позволяйте себе делать шага даже сердцем,— без совета родителей, воспитателей и попечителей ваших, которых искренняя к вам любовь уже так осязательно испытана вами. Самим же вам вот что предложу в руководство! Вы встретите два пути—узкий и широкий. Смотрите на конец того и другого, указанный самим Господом, и не колеблитесь в выборе по сему указанию.—Вас встретят два духа—дух Христианства и дух мира.—Как вы не дух мира сего прияли, но дух, иже от Бога, то влекитесь всем расположением в след» последнего и отревайте первый. Тут конечно не обойдется без борьбы. Готовьтесь к ней отселе,—и когда придет срок, вступайте в нее в уповании на всесильную Божию благодать.—Может быть вас все оставят и против вас будет не только большинство, но даже весь мир, или, как ныне называют—общественное мнение, которое не всегда стоит за правду, а нередко восстает на Господа и на Христа Его.—Но дерзайте: ибо болий есть, Иже

— 299 —

в вас, нежели иже в мире (Иоан. 4, 4.); и—Той победит... Победит Господь, за Которого будете подвизаться. Поставьте себе руководительницами в сем св. дев-мучениц — Екатерину, Варвару, Анастасию, Февронию и других—и на них смотрите, как на образцы: ибо и они боролись с общественным тогда мнением.—Побороли,—и ныне торжествуют!

Еще одно слово, которого в другое время я, может быть, и не сказала бы вам... Никому не миновать того положения, в котором нахожусь я в час сей. Сляжете и вы на одр смертный; тогда откроются очи ваши, и вы многое увидите—не так, как оно представлялось вам в жизни Хотите ли иметь верную охрану от опасных увлечений и поползновений в жизни, — помните последняя своя, как советует Премудрый.—Между всеми средствами, какие есть в руках человека к укреплению нрава своего, нет могущественнее памяти смертной. Это самый влиятельный и всеобъемлющий педагог, годный и в курс воспитания, как и во все время жизни. Как жаль, что многие доходят до познания его уже тогда, как не могут воспользоваться его уроками. Желаю, чтобы вы не принадлежали к сему числу. Не бойтесь помнить о смерти. Это не отравит жизни вашей, а напротив отвлечет вас от действительных, хотя подслащенных, отрав жизни, и научит находить утешения прочные, какие, которые будут служить для вас предвкушением нескончаемого блаженства. Поверьте мне, что это так! Умирающие не лгут.— Они одни и могут верно оценивать силу помышлений о часе смертном.

Вот что могли бы вы услышать из уст умирающей Государыни Императрицы—Матери вашей! Не нахожу что прибавить к сему с своей стороны, кроме одного искреннего желания,—чтоб этот урок напечатлелся в сердце вашем и стал руководительным началом всей жизни вашей. Моим архипастырским словом могу заверить вас, что здесь прописан для вас самый благонадежный и безопасный путь жизни, ценный в очах Божиих и человеческих. Позволь-

— 300 —

те только напомнить вам, что ваши отношения к почившей Государыне не кончаются Ея смертью и этими панихидами. Вы верно и сами знаете то. Но и поступайте же по тому, как знаете. С вашею молитвою утреннею и вечернею всегда соединяйте и краткую молитву о упокоении души Ея так: помяни, Господи, благочестивейшую Государыню Императрицу Александру Феодоровну. Это будет и для Ней утешительно, и для вас назидательно. Аминь.

Ноябрь. 1860 г.