Феофан Затворник, свт Слово в Неделю мясопустную. Тайна подготовления оправдательного решения на Страшном Суде

В НЕДЕЛЮ МЯСОПУСТНУЮ.

ТАЙНА ПОДГОТОВЛЕНИЯ ОПРАВДАТЕЛЬНОГО РЕШЕНИЯ НА СТРАШНОМ СУДЕ

Итак, приидет Судия. Все явимся пред Судилищем Его, да восприимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла. Что будет тогда, братие, с нами? Что именно с каждым из нас будет тогда?! Теперь же перенесемся туда мысленно и предложим совести нашей заранее определить то.

Зрите! Се, пред нами, лицом к лицу, Судия праведный и нелицеприятный. Вокруг вся тварь разумная — и небесная, и земная. В нас самих все дела наши, ясно видные: на челе нашем, на очах и устах, на каждом члене и чувстве, служившем орудием для них; и мы сами в себе все будем видеть, и другие в нас все будут видеть, и око Божие будет проницать нас. Укрыться некуда. Общий всех суд оправдает или осудит нас. Сему суду будет вторить и наш собственный

64

суд; а тот и другой запечатлеются Судом Божиим, который и останется вечно неизменным и решит участь нашу навсегда.

Так как же думаете? Что услышит ухо наше в тот Час — утешительное ли: праиди, благословенный — или безотрадное: отойди, проклятый?

Ах, братие! Восприимем в чувство сию решительную минуту и заранее подумаем о том, как нам быть. Минуты той не миновать и решения того не отменить! Войдемте же в совесть свою и спросим ее, что именно чает она услышать: отойди или прииди? Совесть не станет льстить, если искренно захотим услышать прямой голос ее и не будем сбивать ее пустым самооправданием. Вот и око Божие определительно видит, что мы такое в Час сей и чего стоим, осуждения или оправдания, и свое свидетельство влагает в ухо внутреннему свидетелю дел наших, в их отношении к Богу и вечному Закону Его! Какое же предрешение дает нам о нас сей внутренний свидетель дел наших?

Всяко скажете: «Кто чист?» Но ведь о том и дело, чтоб мы сознали себя нечистыми и поревновали очиститься. Ибо, если б в минуту сию, когда совесть признает нас нечистыми, мы стояли на Суде и из себя, и от других, и от Господа слышали такой приговор о себе, что было бы с нами? Вот приходят исполнители судорешений, связывают и ввергают в тьму кромешную, где

65

плач и скрежет зубов! Так точно это и будет, если отселе не озаботимся изменить готовящееся нам грозное определение на определение благоволительное.

Не спрашивайте, как это сделать. Ибо кто того не знает? Покайся, а впредь не греши — вот и вся тайна подготовления оправдательного решения на Страшном Суде!

Покайся! Велико ли и трудно ли это? Все дело покаяния в двух словах: согрешил, не буду! Какой труд сказать это? А между тем какая великая сила сокрыта в кратком слове сем! Хотя бы молча кто, в сердце только своем, чувством своим внутренним изрек: согрешил, не буду! Внутреннее слово сие пронесется по всему Небу и там произведет всеобщую радость. О едином грешнике кающемся радуются все Ангелы 1), — говорит Господь. Радуются; но чего ради? Это они радуются за ту неизреченную радость, какою обрадован будет грешник, покаявшийся в День Суда. Ту тесноту, то горе, ту беду, кои ожидают грешника на Суде, совершенно отстраняет это небольшое покаянное слово: согрешил, не буду!

Грех печатлеется в естестве нашем, отпечатлевается во всем окружающем нас и записывается в Книге живота. Во всех сих местах он будет виден в День Суда и, отражаясь на нас, будет

1) Ср.: Лк. 15, 7.

66

привлекать осуждение нам. Но покаянный и сокрушенный вздох: согрешил, не буду! — изглаждает его отвсюду, так что нигде ни единого следа его не останется в обличение нас. Как черное платье моют, колотят, полощут и тем убеляют его так, что никакой черты прежней черноты не остается в нем, так слезы покаянного сокрушения и Исповедь убеляют естество наше, повсюду стирают следы греха, изглаждают из самой книги Суда, так что на Суде самый большой грешник, ради покаяния, явится безгрешным и никакого нигде не найдется основания к осуждению его, потому что покаяние все их истребляет.

Грехи, оставаясь в нас не очищенными чрез покаяние, отселе еще готовят нам карательное определение на Суде. Покаяние же, изглаждая грехи, отселе еще отменяет сие определение. Такова сила покаяния. Бог посылал Пророка к ниневитянам с угрозою, что еще три дня — и Ниневия превратится, но ниневитяне покаялись, и определение Божие отменено. Царю Езекии другой Пророк принес определение Божие о часе смертном, но царь, вздохнув, со слезами помолился, и еще дано было ему время на покаяние. Видите, как покаяние и слезное обращение к Богу изменили состоявшееся уже определение Божие. Так и то определение, которое готовят нам на Страшном Суде грехи наши и которое

67

уже предрешено по тому состоянию, в котором мы теперь находимся, совершенно отменит слезное покаяние и исповедание грехов наших. Точно, отменит определение, но ведь, если мы не изменим себя, оно останется неизменным, хотя не пришло время быть ему таковым. Наше закоснение во грехе затверждает определение Божие, а покаяние испаряет его и уничтожает. Поспешим же к сему спасительному покаянию, пока еще есть время!

Пока время есть; время сие кончится с концом жизни нашей. А кто скажет, когда сей конец? Вот и надобно сейчас же приступить к покаянию. Затем и открыл нам Господь тайну Суда, чтоб, слыша об осуждаемых на нем, всякий на себя посмотрел, себя пожалел и покаянием поспешил спасти себя от вечной погибели. Желательно разве Господу осудить нас? Если б было желательно, не пришел бы Он на землю и не стал нашего ради спасения терпеть страдания и смерть. Но как нельзя не быть Суду, то вот Он и возвестил о нем наперед, говоря как бы нам: «Смотрите, вот что будет! И вот что надо вам сделать, чтоб избежать предстоящей там беды!» Говорит Господь о Суде, чтоб никто не подпадал на нем осуждению. Как добрый судия наперед извещает жителей, что идет к ним разбирать дела, чтоб они приготовились к ответам и не запутались, так и нас известил Господь о Суде, чтоб мы

68

наперед знали, что там будет, и так приготовились, чтоб устоять в ответах. А как устоять? Тогда и вопросов никаких не будет, если здесь, на Исповеди, на все вопросы, которые касаются действительных грехов наших, мы изъявим чистосердечное признание и раскаяние, от души говоря: согрешил, не буду!

Войдемте же, братие, в сии благие намерения Божии о нас. Напишем картину Суда в памяти нашей и будем под нею ходить, как под какою сенью. Она научит нас, как избежать осуждения на сем Суде. Святые отцы, ревновавшие о христианском совершенстве, так глубоко внедряли в ум свой память о Суде, что неотлучно пребывали с нею, что бы ни делали. И на молитву не иначе становились они, как мысленно установив себя на Страшном Суде, пред лицом Господа Судии, готового произнести окончательный о них приговор; и, сознавая себя в сем положении, немолчно вопияли: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Пробудясь от сна, они пели: «Се, Жених грядет!» Отходя ко сну, взывали: «Суда твоего, Господи, боюся и муки бесконечной!» И во всякий час дня, при всяком даже деле, поминутно встречаясь с картиною Суда, в уме носимою, они усугубляли свой вопль ко Господу: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Чрез это стяжали они сердце сокрушенное и смиренное, которое не уничижится. Непрестанные слезы

69

умиления измыли душу их от всякой нечистоты и явили их чистыми и совершенными пред милосердым, спасения желающим Господом.

Пойдемте и мы тем же путем памятования о Страшном Суде! Оно породит сокрушение, умиление и слезы, которые угасят огнь, уготованный нам грехами нашими, если останутся неоплаканными. Аминь.

23 февраля 1864 года

70