Феофан Затворник, свт О советах и действиях безразличных.

VII

О советах и действиях безразличных.

Ныне скажу вам слово-другое: 2) о советах и: 3) о действиях безразличных, как следует по порядку.

56

2) Кроме действий обязательных, касательно которых мы состоим в нравственной необходимости,— в слове Божием предлагаются некоторые действия в виде советов в том смысле, что, кто их совершает, тот делает лучше того, кто поступает иначе, и к коим потому приятно располагаемся, однако ж не чувствуем себя связанными необходимостью. Что действительно есть такие советы, нет сомнения.

Когда к Господу пришел юноша с вопросом: что сотворив, живот вечный наследую? — Господь отвечал ему: аще хощеши внити в живот, соблюди заповеди. Потом, когда юноша объявил, что все сие уже он сохранил от юности, и возжелал узнать, чего еще не докончил, Господь прибавил: аще хощеши совершен быти, иди, продаждъ имение и даждь нищим и гряди в след Мене. Вот здесь очевидно разделение между обязанностями, необходимыми для спасения, и между такими действиями, чрез кои восходят только на высшую степень совершенства (см.: Мф. 19, 16, и далее).

Еще яснее та же истина у апостола Павла (см.: 1 Кор. 7). Его спрашивали о девстве и супружестве. Он отвечал, что обязывать к девству он не имеет заповеди от Господа, но

57

совет соблюдать его — дает. Потом пространно объясняет, как и чем девство выше супружества. И заключает, что, кто отдает дочь свою в замужество, делает хорошо, но, кто позволяет ей оставаться девою, делает лучше. Здесь у Апостола раздельно обозначаются заповедь и совет. Это, впрочем, только образцы советов. А на самом деле в жизни их может быть бесчисленное множество.

Потому несправедливо, в какой-то отрасли протестантов, вводится мысль, будто христианин ко всему решительно обязан, то есть как бы связан необходимостью. Есть обязательство и в совете, но только не такое, чтоб не исполняющий его делался преступником. Он есть только менее совершен. В этом нам совесть верное свидетельство: не чувствуем ли такого уверения в себе, что вот такое и такое действие лежит на нас необходимо, и, не совершивши его, мы преступники; а то и то, хотя и лучше, однако ж мы не связаны в отношении к нему и не станем преступниками, не совершив его. Кто не притесняет своего должника, а ждет на нем долг молча,— тот делает хорошо. Но кто берет с должника только половину долга, ради его нужды, тем более кто весь долг отпускает, тот делает лучше.

58

Патриарх Авраам, возвратившись с войны, мог бы взять всю добычу себе тем больше, что на то же соглашались и сами цари, помогавшие ему: и этот поступок не был бы худ; но, когда он уступил всё, сделал лучше. Или, когда он же Лоту дал свободу избирать лучшее место для своего жительства, поступил наилучшим образом; однако ж и то не было бы худо, если бы он сам назначил ему участок достаточный и хороший, хотя и не лучший. И опять, благоговейно чтимые нами святые Божии затем так возвеличены и прославлены Богом, что они во всю жизнь свою поставляли на долю себе — всегда избирать лучшее и совершеннейшее. Если бы все лучшее было непременным законом, куда бы деваться слабым и кто бы мог не падать в отчаяние о своем спасении? Между тем, когда оставляется оно в виде совета, как это утешительно для слабого и робкого духа и, вместе, как воодушевительно для христианина, чувствующего в себе довольно сил!

Должно, однако ж, напоминать христианину: для тебя приводимы были в движение небо и земля; ты избран, освящен, принял силы, яже к животу и благочестию; ужели все это без особенных целей и обязательств для тебя? Нет, христианин, ты тщательно

59

должен совершать всякое добро, которого только коснулась мысль твоя. Если в благодарность благодетелям в обыкновенной жизни стараются предупреждать всякое их желание: то ты, осыпанный милостями и силами Божиими, можешь ли отказываться, не возмущая совести, от воли Божией, которая тебе указывает лучший путь и указывает, не не желая, чтоб ты тек по нему. Когда при этом взять во внимание слово Господа: подставь другую ланиту, когда получил удар в одну (ср.: Мф. 5, 39), или вообще: не противься злу, и слово Апостола: вышних искать, горняя мудрствовать (ср.: Кол. 3, 1—2), то нельзя, кажется, не заключить, что христианину свойственнее избирать все лучшее и совершеннейшее. Ибо ни Господь, ни Апостолы христианам ни в чем не давали никакого послабления, но, сколько почитали их высокими, столько обязывали и к высоким, отличным Божественным делам. И если судить об отличиях христианина от других по предметам действий, то можно прямо говорить: тем и отличается, что всегда в действиях своих избирает отличное. Но опять, какое множество слабых, боязливых христиан, которые едва-едва переступают по пути правому?! Воодушеви, вразуми, возьми его

60

на рамена и неси. Есть пастыри, на то уставленные, чтоб не смотреть только, как идут,— а вести и нести... Вообще нельзя найти прочного основания, по коему можно бы снять с нас обязательство избирать лучшее... В общей нравственности, вне христианства,— так; в христианстве сего не должно быть. Кто отказывается от лучшего, тот унижает в себе христианство, сходит на степень естественной нравственности.

Надобно только помнить: а) что это непременно касается только до лучшего, сознаваемого лучшим, к коему есть притом полная возможность; почему оно сделается обязательным и для слабого, если растолковать ему то: ибо тогда причиною, почему не выполняется, останется только свое нехотение, своя воля или самость;

б) что это не касается советов главнейших — безбрачия и произвольной нищеты. Эти точно не для всех. Но могий вместити, говорит Господь, да вместит (Мф. 19, 12). Однако и здесь есть внутренние понуждения и внешние указания, которым противоречить не безопасно в деле спасения;

3) о многих очень действиях ни внутренний наш закон совести, ни закон писанный ничего не говорят. Такие почитаются обык-

61

новенно безразличными, оставленными на произвол. (Сесть, встать,— посмотреть вправо и влево и прочее.) Всего законом определить нет никакой возможности, судя по бесконечному разнообразию нравственных лиц и обстоятельств. Сверх того, это и не совсем в духе нравственного свободного закона — связать каждого со всех сторон. Если человек в нравственной жизни воспитывается, то надлежало для воспитания и укрепления его духа многое оставить на его свободу, чтоб чрез то он упражнял свои нравственные силы или вынаруживал истинный дух нравственной жизни, подобно тому как отец не всякий шаг сына определяет приказами. Надобно только при сем помнить, что если смотреть на действия в нравственном лице со всеми обстоятельствами его действования, то хоть и здесь бывают действия безразличные, именно те, кои сами по себе безразличны и совершаются человеком без особенного намерения, даже без мысли; но, коль скоро сии же действия, самые незначительные на вид (например, взгляд), получают цель, они перестают быть безразличными. Вообще все действия, исходящие от лица человека с сознанием и целью, непременно имеют нравственное качество и суть добры или злы.

62

Хорошо ли допускать в себе действия безразличные? Не хорошо. Христианину должно всемерно заботиться о том, чтоб все у него обращалось в средство к целям нравственным, даже положение стана, движение руки, глаз и прочее. Ибо он себя предал в жертву Богу всецелую, дал обет работать Ему все дни жизни. То время, которое отдано безразличному действованию, есть время потерянное, потому должно быть восполнено покаянием. Сверх того, есть ли предметы, безразличные для сердца? Кажется, нет. Но движения сердца в нравственной жизни не безразличны. Следовательно, и действия, кажущиеся безразличными, оставляя хороший или худой след на душе, по тому самому хороши или худы. Что, например, худого в вольной поступи, в вольном положении стана, рук, ног и прочего? Ничего, на взгляд. Но они всегда осаждают в душе вольность мыслей и желаний, следовательно, с сей стороны и суть не добры. Опять, если есть возможность безразличное действие сделать качественным, а христианин есть купец, собирающий ревностно здесь сокровища дел па вечную жизнь: то почему не обращать их в свою пользу? И что препятствует сему, кроме недостатка ревности и избытка нера-

63

дения, которое не может считаться безразличным. Так, в христианине потому уже безразличные дела не безразличны, что они попускаются в его жизнь по нерадению, суть плод нравственно-худого состояния. Не лучше ли же позаботиться о том, чтоб все их окачествовать, обращая в средство к своим целям? Это мысль святого Златоуста; но не помню, где он высказал ее.

Вот вам все поле действий. Возделывайте, не ленясь! Предполагаю, что, читая предыдущие строки, вы чувствовали, как вдруг широко станет и вдруг опять тесно. Ведь не ложно слово у Господа, Законоположника нашего, что узкие врата и тесный путь вводят в живот. Оставим широкое на свободный выбор другим, а себе изберем тесное.