Вслед за изменением соотношения составных частей человека и главных его способностей не могут не изменяться и существенные свойства его лица, ибо сие лицо есть центр и частей, и способностей. Потому состояние сих последних непосредственно отражается в первом и его определяет, как и обратно им определяется.

Между сими свойствами первое место занимает сознание. Оно есть свойство, исходное для других, есть прямое свойство лица и как бы истолкование его. В производстве своем, оно, полагая бытие себя и бытие существ, вне сущих, отличает себя от них и их от себя. Следовательно, условие к совершенству сознания или к стоянию его в своем чине есть возвышение нашего лица и над собою, и над внешним миром. Где нет сего возвышения, там сознание должно быть мут-

216

но, неопределенно, безотчетно или приближаться к животному самочувствию.

Но о человеке, до восприятия им благого намерения жить свято, по-христиански, о человеке, работающем греху и страстям, несомненно известно, что он не возвышается над внешним миром, а напротив, увлекается им, живет в нем, как бы сорастворяется с ним, почему и называется внешним, вне себя живущим, ушедшим из себя. В себя приходит он уже в обращении. Благосостояние внешних вещей своих он считает благосостоянием собственного лица и, напротив, неблагосостояние их своим несчастием. Оттого покушение на ущерб или самый ущерб в одежде, доме, мебели, месте и прочем глубоко потрясают его, поражают в самое сердце.

Не возвышается он также и над внутренним своим миром, но так же, как внешними вещами, увлекается и механизмом внутренних своих движений. Обыкновенно говорят: я задумался, был в забытьи, не помню, что со мною было и около меня... то есть в это время он увлекался движением мыслей; или: был вне себя от радости, убит горем, в сердцах вышел из себя... то есть предал себя движениям сердца; или: не вспомнишься в хлопотах и заботах: то нужно,

217

другое нужно... то есть его беспрерывно гонят всё вперед и вперед многообразные желания воли. Очевидно, что преданный греху не властен над внутренними движениями, а втеснен как бы в них, влечется ими, как воин, стесненный внутри полка. И это не на один только час, а постоянно. Таков уж закон его жизни внутренней: вестися, как ведомому.

И так у человека-грешника ясного сознания быть не может. Его и нет. Он ходит как в тумане, как бы обуморенный, кружится как в вихре. Как полусонный слабо различает предметы от себя и полусознает только себя, таков и преданный страстям. Это явление очень странно: в гордости он никого не считает выше себя, а между тем сам себя слабо сознает.

Особенный оборот сознания есть самосознание, или самопознание. Оно преимущественно обращено внутрь и различает себя от своих действий, опять возносясь над тем и другим. Сие самосознание еще более слабо у человека страстного, лишенного благодати. Ибо для сего надобно знать свои действия, знать себя и отделять себя от своих действий.

218

Но у него:

— нет достаточного знания собственных своих действий. Он не знает не только, что сделано вчера, даже ныне или за несколько часов. Он находится непрестанно в заботливом действовании, а не знает, что делал, как будто сии действия не от его лица происходили. Это оттого, что, слишком увлеченный потоком собственных действий, и оглянуться на себя не имеет он времени;

— нет знания себя, ибо это знание слагается из знания собственных действий и своего отношения ко всему прочему существующему. Но ни последнего, ни первого в нем нет. Потому он не скажет, что собственно он значит, что его ожидает, в каком он состоянии, какое главное его настроение, главный недуг и чем помочь сему;

— потому нет и различения себя от своих действий. Это опаснейшее из обольщений лица грешного. Все, что возникает внутри, считает он собственно собою и стоит за то, как за себя, как за свою жизнь. Оттого и отказать себе ни в чем не хочет. Между тем мало ли всевается в нас совне,— от сатаны и мира, кроме того, что возникает от живущего в нас греха, которого тоже не следует считать собою?

219

По всем сим причинам и опытам надо полагать, что грешник не знает себя как следует.

Такое состояние сознания и самосознания у грешников, потерявших благодать, и у неверных, не приявших благодати, называется сном; почему к каждому из них говорит Апостол: востани, сияй (Еф. 5, 14); также слепотою, сидением во тьме, и даже прямо тьмою. Каждый из таковых слеп есть, мжай, забвение приемь (2 Пет. 1, 9). Грешник живет в самозабвении, видит как во мгле, и даже больше, ходит как слепой. Посему Спаситель, как обещано было, и пришел отверсти очи слепых, извести от уз связанных и из дому темницы седящих во тме (ср.: Ис. 42, 7). Грешник как в темнице какой заключен во внутренней своей тьме самоневедения и самозабвения, из коей изводится Спасителем. Напоминая о сем благе, апостол Павел говорит: бесте иногда тма, ныне же свет о Господе (ср.: Еф. 5, 8), то есть как прежде в вас, по густоте мрака, ничего не было видно, так теперь все видно, по благодати Господней.

И действительно, сознание благодатно живущего во Христе совсем не то, что сознание работающего греху и страстям. Они

220

отличаются, как свет и тьма. Первое действие благодатного пробуждения грешника состоит в извлечении души из механизма его внутренней и внешней жизни и в возвышении над течением ее... Здесь, следовательно, полагается первая возможность сознанию истинному и полному. С сей минуты оно и начинается, ибо первый взор человека под действием благодати обращается на его существенные отношения; на них прежде всего падает свет ее. Затем уже внимательный к себе не сходит с сей высоты духа. Око его вознесено над всем своим и над всем соприкосновенным к нему, и все то сознает и видит он ясно, как страж какой.

Это свойство облагодатствованного в слове Божием и в наставлениях подвижнических называется бодрствованием и трезвением. Механизм внутренней и внешней жизни поминутно порывается опять вовлечь их в себя, как в вихрь или пучину какую; они держатся в себе. Напряжение пребывать в себе есть подвиг трезвения или бодрствования, самый важный и начальный в духовной жизни. По мере совершенства в трезвенной бдительности над собою возвышается и сознание.

221

Так заповедуется христианам трезвиться и бодрствовать, трезвиться в молитвах или бодрствовать в молитвах (см.: 1 Пет. 5, 8; 4, 7); и вообще, быть всесторонне бодрственными: вы же, братие, несте во тме, да день вас якоже тать постигнет. Вси бо вы сынове света есте и сынове дне: несмы нощи, ниже тмы. Темже убо да не спим, якоже прочий, но бодрствуим и трезвимся. Спящий бо в нощи спят. Мы же сынове суще дне, да трезвимся, оболкшеся в броню веры и любве, и шлем упования спасения (cp.: 1 Сол. 5, 4—8). Такое стражничество над собою заповедуется христианам, следовательно, оно в них есть, как свойство.

То же изображается и в правилах святых подвижников, что есть новое доказательство того свойства христианина, что он ясно зрит себя, все свое и все вокруг себя. Так, у преподобного Филофея пишется: «от утра надлежит твердо содержать в памяти Бога и, непрестанно содержа душевную молитву к Иисусу Христу, мужественно и непреклонно стоять при дверях сердца и на сей духовной страже убивать всех грешников земли» 1).

1) Филофей Синайский. Сорок глав о трезвении. С. 132—133.

222

Вследствие сего и самосознание, как дальнейшее развитие или особый только оборот сознания, состоит у истинного христианина на высшей степени совершенства. Так:

— ясно знает он свои действия, действия не только одного дня, но недель и годов, со времени пробуждения, знает не только численно, но по их силе и смыслу, с побуждениями, чистотой и нечистотой, вполне. Затем у него есть повседневная исповедь;

— различает себя от действий. На этом основана вся мудрая тактика в духовной брани, ибо самое первое здесь дело есть сознание врага. Затем всякое движение у него сейчас оценивается, откуда оно и что значит. Взор внутрь себя в сем отношении у него так глубок, что он не только вообще неправые движения видит, но и между ними различает свои от не своих. В этом и состоит известное у святых подвижников различие вещей или помыслов;

— знает, что он значит сам, что его ожидает, в каком он состоянии, в каких отношениях к другим...

Из всех сих свойств слагается тот внутренний свет, который приписывается истинным христианам и по которому вся их жизнь

223

называется хождением во свете или деланием в день.

Второе свойство человеческого лица есть разумно-свободная самостоятельность. Состояние этого свойства определяется уже состоянием сознания, ибо они служат взаимным друг для друга отражением. Следовательно, в истинном виде и оно бывает только у христиан истинных, а у преданных греху можно видеть только тень его. Самостоятельность, свойственная человеку, отличается разумностью и свободою. Разумность требует, чтоб действия располагались по своему усмотрению, своим целям и своеличному распоряжению разумному. Признаком его отличительным служит то, если мысль всегда предшествует желанию; напротив, где желание правит мыслию, там отсутствие или неблагосостояние сего свойства не подлежит никакому сомнению. У человека-грешника, не водимого и не укрепляемого благодатию, так и есть. Мы видели уже, что он предан механизму внутренних движений; и слово Божие говорит о нем, что он творит только волю плоти и помышлений (Еф. 2, 3) и ходит в своих похотех (ср.: 2 Пет. 3, 3), то есть как захотел, так и делает, тогда как следует действовать так, как находит чело-

224

век сообразным с собственным своим назначением.

Свобода состоит в том, чтоб располагать действиями без всякого насилия и увлечения совне или извнутри, прямо от лица. Отличительный ее признак — независимость и непринужденность. Если бы кто хотел сделать что по своему усмотрению, а между тем бывает вынуждаем делать иначе, то свобода сия очевидно была бы в узах. Такою она изображена апостолом Павлом в человеке-грешнике, о котором в своем лице говорит он: не еже хощу, сие творю, но еже ненавижду, то содеваю (ср.: Рим. 7, 15). Сии узы налагаются:

— грехом, живущим в нас: уже не аз сие творю, говорит там же Апостол, но живый во мне грех... Вижду бо ин закон во удех моих, противу воюющь закону ума моего и пленяющь мя законом греховным, сущим во удех моих (ср.: Рим. 7, 17, 23). Силу сего греха больше всего испытывает, чувствует и знает по опыту тот, кто пришел в сознание своей господствующей страсти и собирается одолеть ее. Он видит, как ведется вслед своей похоти, влеком и прельщаем, как невольник (см.: Иак. 1, 14). Посему таковые в слове Божием называют-

225

ся рабами греха (см.: Рим. 6, 7—20), проданными под грех (ср.: Рим. 7, 14); имже бо кто побежден бывает, сему и работен есть (2 Пет. 2, 19);

— миром. Над человеком, не приявшим благодатной силы, господствует сила и власть страстных обычаев мирских и духа, действующего в мире, до того, что ему и на мысль даже не может прийти решиться на что-нибудь противное: никак нельзя, так принято. Этим выражается общее сознание своего рабства духу мира. Поддерживается сия власть некоторою боязнию или страхом за жизнь. Ибо иначе надобно выйти из мира; куда же?! Посему в слове Божием они и называются порабощенными под стихиами мира (ср.: Гал. 4, 3), ходящими по веку мира сего (ср.: Еф. 2, 2), по преданию человеческому и по стихиам мира (ср.: Кол. 2, 8);

— диаволом. Он действует чрез мир и грех, в нас живущий; потому большею частью сокрыты узы его. Но если покаявшийся человек осмотрится и сообразит прежнюю свою жизнь, то найдет, что в пути его к погибели была соблюдаема самая хитрая сообразительность, не его, впрочем, и не других людей. Чья же? Очевидно, чья,— человеко-

226

убийцы искони. Следовательно, надобно сказать, что каждый грешник, как и все грешники — суть лица, состоящие в распоряжении злого духа, или суть рабы его. Рабство сие выражается в отвращении грешника от всего священного и в его бессилии привлечь себя к чему-либо такому. В слове Божием грешники, чуждые Духа Христова и благодати Его, прямо называются рабами диавола, содержащимися в области его (см.: Деян. 26, 18) и сетях, и суть живи уловлени от него в свою его волю (2 Тим. 2, 26).

Таким образом, и второе свойство, разумно-свободная самостоятельность, у людей, не приявших в себя благодатных, восстановительных сил, в худом и униженном состоянии. Напротив, у приявших сии силы она является в истинном своем значении.

Что касается до разумности, она у них действует со всею силою уже потому, что они извлечены силою благодати из внутреннего своего механизма и вознесены над своими действиями; особенно же потому, что, с минуты обращения к Богу и воссоединения с Ним благодатию, всякое у них действие производится не иначе как по сознанию воли Божией на него — всякое действие, и внутреннее и внешнее. Они уже не ктому чело-

227

веческим похотем, но воли Божией прочее во плоmu живут время (cp.: 1 Пет. 4, 2). Жизнь по воле Божией есть в высочайшей степени жизнь разумная. Здесь воля Божия чрез покорный внушениям ее разум правит всеми делами и всем ходом жизни и ведет человека к последней его цели... Отсюда строй, целость жизни.

И свободным в полном смысле можно назвать только того, у кого жизнь устрояется показанным образом. Тот только и свободен истинно, кого освободит Иисус Христос (ср.: Гал. 5, 1); там только и свобода, где Дух Господень (ср.: 2 Кор. 3, 17). Пребывающий в Господе Иисусе Божественною силою Духа христианин наслаждается отрадным состоянием свободы (см.: Рим. 8, 2). Грех им не обладает (см.: Рим. 6, 6—12); из мира он изъят (см.: Ин. 13, 19) и небоязненно готов говорить истину пред владыками (см.: Мф. 10, 18); диавола и всю силу вражию он попирает (см.: Лк. 10, 19). Поэтому он стоит как столп твердый, не колеблясь никакими противностями; никакие стечения обстоятельств не овладевают им; а напротив, он ими располагает по своему усмотрению или ведет себя, среди них, не изменяя своего настроения и главных своих преднамерений.

228

Последнее, наконец, свойство человеческой природы — жизнь — у человека-грешника, по указанию слова Божия, совсем утрачивается. Оно почти иначе и не называет его, как мертвым, который только имя имеет, яко жив, а в самом деле есть мертв (Апок. 3, 1). Мертвость сию оно производит от греха (см.: Еф. 2, 1—5; Кол. 2, 13), который раждает смерть (Иак. 1, 15), есть жало смерти, всех уязвляющее на смерть (см.: 1 Кор. 15, 56), и за которым смерть следует как оброк (ср.: Рим. 6, 23).

Мертвящая сила греха состоит:

1) в отчуждении человека от Бога. Грешник отчужден от жизни Божия (ср.: Еф. 4, 18) и живет как бы без Бога (см.: Еф. 2, 12). Богообщение, вещи Божественные и духовные составляют естественную пищу нашего духа или как бы его стихию. Отпадши оттуда, он принужден теперь быть не в естественном себе месте и умирать, как без пищи и без воздуха;

2) в расстройстве сил и способностей. Жизнь человека состоит в гармоническом сочетании сил его природы и их взаимно действии, соответственно их природе. Если сие законное соотношение их отнято, как видели, то и жизни, и деятельности в человеке, свойст-

229

венной человеку, нет. На вид он человек, а по настроению внутреннему — не истинный человек. Как инструмент расстроенный по виду есть тот или другой, а по звукам не знать какой, так судить должно и о человеке, которого внутреннее расстроено грехом. В сем отношении надобно сказать, что в нем умерло или утрачено истинно-человеческое, или то, что свойственно человеку. Как мертвый не видит, не слышит, не движется, так и человек-грешник не видит, не слышит и не движется по-человечески: делает дела, но мертвые (см.: Евр. 6, 1; 9, 14);

3) в отъятии и как бы убытии сил душевных и телесных. Грех назван ядом: и точно, он есть яд. Как ржа съедает железо, так он съедает душу и тело. Он отнимает у ума живость, сообразительность, быстроту, у воли — крепость и стойкость, у сердца — вкус и такт. Ядовитость же греха для тела всем очевидна. В сем отношении человек, работающий греху, есть то же, что умирающий или томящийся предсмертно. Как ощутительно это выражается в беспрерывном безотрадном состоянии человека-грешника! Жизни свойственна радость, но нет радости у нечестивого;

230

4) по определению Божию на всяком человеке лежит закон: смертию умреши (ср.: Быт. 2, 17). Всякий входящий в мир сей вступает в область смерти и чрез смерть временную должен подпасть смерти второй, вечной. Такой и есть естественный порядок жизни человека, падшего и пребывающего в падении. Изменение в нем производится только Божественною благодатию. Она, пришедши, зарождает в человеке истинную жизнь во Христе Иисусе. Восприявший в себя благодать полагает в своем растлении нетленное семя, которое возрастает в древо жизни. Кто удостаивается сего, тот изъемлется из челюстей смерти, а кто нет, тот пребывает в смерти (1 Ин. 3, 14); не веруяй не узрит живота (ср.: Ин. 3, 36).

Так верующий, сочетаваясь со Христом, принимает новую жизнь (см.: Рим. И, 15) и потому переходит от смерти в живот (1 Ин. 3, 14); из мертвого становится живым (см.: Рим. 6, 13). Это зависит от того, что при сем соединяется человек с Богом, источником жизни. Он уже имеет в себе Сына, а с Ним живот (ср.: 1 Ин. 5, 12) и принял Духа животворящего (см.: Рим. 8, 9—11); живот его сокровен есть со Христом в Бозе (ср.: Кол. 3, 3); ибо не ктому он

231

живет — но живет в нем Христос (ср.: Гал. 2, 20).

Сила нового рождения и жизни начинает истреблять в человеке грех, а вместе с тем уничтожать и следствия греха — расстройство сил и частей его существа, или восстановлять в нем жизнь истинную, которая в нем множится, растет, приходит от силы в силу и преисполняет его отрадою. А здесь сподобившись приять духа жизни, он и вечно будет жить, ибо над ним смерть вторая не возымеет власти.

Сия новая жизнь ныне сокровенна в искренно работающих Господу, и даже большею частью сокрыта и от них. Она зреет как бы под покровом тления, строя и составляя там нового человека, или человека вечности. Но потом, как плод из древа или древо из семени, из него явится сия жизнь во всем свете. Силу свою она воспринимает постепенно, подобно закваске, постепенно исполняющей тесто, ибо постепенно изъемлет из смерти части наши, одну за другою... Переполнивши же всё, тленное оставляет тлению, а живое предает или переносит в область жизни, в мир Божественный.

Довольно. Верно, утомитесь, читая. Но не хотелось отлагать до другого раза объяс-

232

нение какого-либо из свойств природы нашей. Лучше всё обозрите, за одним духом прочитавши. Смогайтесь!

Страница сгенерирована за 0.25 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино