Феофан Затворник, свт Убеждение к соблюдению поста в Рождественский пост

17.

Убеждение к соблюдению поста в Рождественский пост.

С нынешнего дня начинается святой пост, Церковью Божией установленный за тем, чтоб приготовить нас к достойному сретению и прославлению воплощенного Бога,—в праздник Рождества Христова. Покоримся Церкви, и вступим в подвиг поста и всех других благочестивых упражнений, соединенных с постом. Есть у иных поверье, будто этот пост не так велик, как, напр.» пост святые четыредесятницы; потому они небрегут о нем, и проводят его кое-как. Это есть заблуждение, которого нечем оправдать. — Церковь Божия предписала святить все четыре поста: Великий, Успенский, Петров и Рождественский, и долг наш святить их одинаково, хотя мера строгости пощения в них несколько различна. Наступивший пост точно легче «Великого» и Успенского поста; но эта льготность так незначительна, что сама не может не показаться строгостью — для нашей немощи.—Пусть в этот пост разрешено вкушать рыбу, но это только по субботам, воскресеньям и в праздники; во вторник же и четверток и рыба не разрешается; а в понедельник, среду и пятницу не рыба только не разрешается, но и вино с елеем.

Итак, когда святая Церковь не мимоходом как упоминает о сем посте, а с такою определенностью установила правила для него, послушным чадам ее

105

прилично ли провести его небрежно, без внимания и даже памяти о нем. Освятим же его,—освятим восстановлением в мысли высокого его значения, строгим исполнением Церковного в нем устава и еще паче очищением совести в покаянии и укреплением себя святым причастием тела и крови Христовых.—Смотрите, как говорят о нем святые отцы! — Один говорит (Дни Богослужения, ч. 2, стр. 33, Симеон Солунский—в ответах на вопросы): «пост Рождественской четыредесятницы изображает пост Моисея, который постившись сорок дней и сорок ночей, получил на каменных скрижалях начертание словес Божиих. А мы постясь сорок дней, созерцаем и приемлем живое слово—не на камнях начертанное, но от Девы воплотившееся и родившееся,—и приобщаемся Его Божественной плоти».—Другой учит (Лев. вел. бес. XCII): «хранение воздержания запечатлено у нас 4-мя временами, дабы в течение года мы познали, что непрестанно нуждаемся в очищении, и что при рассеянии жизни всегда должно стараться нам—постом и милостынею истреблять грех, который бренностью плоти и нечистотой пожеланий приумножается». Вот как рассуждают Богопросвещенные умы и куда направляют силы и труды послушного благочестия!—Примем же к сердцу внушение,—столько нам благопотребное и спасительное. Ведомо, что предел жизни о Христе Иисусе есть чистота и святость. Но житейские дела, а более суета— очерняют и пятнают путников, идущих в сию область чистоты,—нередко и против воли их.—И вот, как для странника попечительные странноприимцы устрояют покоища, дающие отдых, трапезы подкрепляющие и бани омывающие: так и много-

106

попечительная благость Божия в материнских недрах Церкви уставила посты,—все четыре,—с приглашением говеть в них, исповедаться и причаститься, в отдых тем, кои утомлены многозаботливостью житейскою, в омытие тем, кои загрязнены и запылены грехами и нечистыми помышлениями, в укрепление тех, кои ослабели и истощили силы духа борьбой или падением. Ревностный труженик, зайди под эту сень покоя, омойся в самоизготовляемой бане слез, укрепись предлагаемою небесною пищею,—и потом опять, подобно Илии, обновившемуся от пищи, Ангелом принесенной, бодренно емлись пути пустынного, пока достигнешь высокого Синая— праздника Рождества—для восприятий ощущений Бога, к нам приближающегося, по мере труда твоего и степени приготовления.

Или, что я обращаюсь к ревностному и бодренному? — Горящие духом ревнители Христианского жития—сами,—без напоминания,—и попостятся, и долг Христианский в пост исполнят, как должно.—Но что сказать вам, больные изнеженностью, страшащиеся за здоровье от перемены блюда, модничающие независимостью и разорванием всех уз, налагаемых отеческими обычаями, возносящиеся выше облак и охочие—недальнозорко—указывать Вышнему в Его исправительных законоположениях и уставах несообразности с природою, вами же испорченною?—Сказал бы вам одно: пискахом вам, и не плясасте: плакахом вам, и не рыдаете (Мат. 11, 17).—Но в чаянии и еще остепенить борзость неудержимой мысли вашей и вашего своенравия, приведу вам на намять яблоко райское, красное на вид и приятное на вкус, сгубившее и губящее род наш,—чечевицу, лишив-

107

шую чревоугодливого первородства,—мяса, пустыню наполнившия гробами похотений,—небольшую часть меда, отнявшую победу и готовившую смерть сыну царя,—тот пир, в котором свыше дана надпись: мани, факел, фарес, тогда же исполнившаяся,—и этого юношу, изъядшего вся, и желавшего потом насытиться от рожец, яже ядяху свиния,—и богача, по вся дни светло веселившегося, а там—искавшего капли воды, чтоб устудить язык и не получившего,—напомню все сии пагубные следствия непощения и невоздержания,—чтоб приложить к сему: имеете разум,—учитесь же. И не будете яко конь и меск, имже несть разума (Не. 31, 9),—кои браздою и уздами челюсти востягивают, когда они упорствуют и не покоряются,—У этих кормило—узда; а у разумных—разум.—

Но есть разум кривотолкливый: не его я разумею; а разум здравый, меру свою знающий, не взимающийся на разум Божий, а ему покорствующий и волю свою смиренно под его иго подклоняющий. Его восставьте в себе и силу ему дайте. И он научит вас—не отказываться от того, что Бог законоположил устами церкви; а, напротив,—сил не щадить в засвидетельствование своего послушного ей сыновства;—научит не слушать опасливых за здоровье внушений,—указывая не в посте, а в непощении— источник нездоровья тела и расслабления души; — презирать неодобрительные возгласы сторонних, уверяя, что кто худо скажет о посте и постящемся, тот этим самым хуже скажет о себе, нежели о них;— не видеть и ныне безвременности в строгом исполнении уставов святой Церкви, уясняя, что скорее они безвременны были тогда, как в первый раз вводи-

108

мы были и еще не видели исполнителей, нежели ныне среди такого их множества; —прогонять робкие помышления о недостижении той меры поста, на коей он бывает спасителен, представляя, что, когда подобострастные нам постники—Моисей, Илия, Иоанн Предтеча,—в славе ныне почивающие, только еще полагали путь пощению,—достижение высших его степеней было затруднительнее, нежели ныне, после стольких светлых примеров и опытов благоуспешных; — отстранять льстивую мысль о возможности заменить телесный пост духовным пощением, внушая, что скорее телесный пост состоится без духовного, нежели духовный без телесного;—видеть—в истощения плоти меру обновления духа, и в степенях постничества—лествицу духовного восхождения, которой верхний конец утверждается на небе.—

Такими и подобными помышлениями ограждаясь, мы дадим благому намерению послушания Церкви силу прорасти, окрепнуть и принести плод—дела покаяния и достойного прохождения предлежащего поста,— в славу Господа, воплощением нашего ради спасения Себя истощившего,—Которому и помолимся—луч света от рождества Своего, как звезду, на нас испустить, и тем, осветив примрачность поста, веселым и обрадованным шествием привести к Вифлеемским яслям,—и тогда сподобить нас со Ангелами радостно воспеть: Слава в вышних Богу, и на земли мир: в человецех благоволение. Аминь.

В неделю 23-ю по
Пятидесятнице