Феодор Студит, преп. Подвижническое монахам наставление №167

1) Брань наша с духами злыми. Почему надо блюстись, облекшись во всеоружие указанных Апостолом добродетелей, коим дана сила отражать и поражать врагов их. – 2) Брань эта мысленна и отражается противоположными мыслями с молитвою к Господу. – 3) Она подымается внезапно и делает наше внутреннее состояние изменчивым, как изменчиво состояние воздуха; но это не страшно для внемлющих себе и украшающихся добродетелями с упованием на Бога. [2, 100].

1) Несть наша брань к крови и плоти, но к началам и ко властям, и к миродержителям тьмы века сего, по Апостолу (Еф. 6, 12). Посему нам нужно иметь трезвение, бодренность, заботливое тщание, напряженное усилие и ограждение себя духовными оружиями, – как-то: верою несомненной, как шлемом, послушанием непритворным и смирением нелицемерным, как щитом, и всякой другой добродетелью, кои все в своем случае могут служить оружием против обольстителей наших, и имеют силу обращать вспять невидимых супостатов наших.

2) Эта брань великая и страшная, как знаете, всегда в

321

действии, не преставая даже во время молитвы и Святого Причастия; она приводит в движение и воздымает иногда такие помыслы, о коих не леть есть и глаголати. Но душа смиренная, уязвляемая помыслами, отражает их с ненавистью, противореча им святыми помыслами и в то же время обращаясь с молитвою к Господу. Помощь от Господа тотчас приходит, и восток с высоты поражает и прогоняет дракона. Почему не следует нам малодушествовать или уступать при таких нападениях: ибо, при бесстрашии сердца, ум пребывает недоступным для приражения таких нападений, и это не только во время Причащения, но и во всякое другое время.

2) Враги во всякое время нападают, и когда не ожидаем; но когда мы в добром и мирном бываем устроении в духе, или от объявшего нас сокрушения, или от чистой молитвы, или от чтения, или другого какого священнословия, он нападает, возмущая и колебля сердце, и как бы из пристани выбрасывая на волны, или из света дня вводя в ночную тьму помыслов. В сем отношении с нами бывает тоже, что и с состоянием атмосферы в продолжении дня: то она бывает ясна при сиянии солнца, то мрачна при набеге облаков,потом опять просветляется, и опять омрачается, по причине разных изменений в воздухе. Не так ли бывает и с нами? То мы светлосияем, подобно светлому дню от благих помышлений, то омрачаемся злыми помыслами, и опять возвращаемся в область света, предавшись молитве, или другому какому доброму упражнению? И это не раз в день. Но в воздухе изменения бывают иначе, чем у нас: там это случается естественно, и как премудрость Творца всяческих Бога законоположила; а у нас оно произвольно, есть отчасти и дело нашего произволения. Ибо хотя дьявол и покушается посредством прилогов лишить нас света доброго состояния; но мы имеем силу отражать его, и всегда иметь Солнце правды осиявающим ум наш, как имели святые, и как имеют все добре жительствующие. Ибо и ныне много святых,

322

кои, как камение честное, вращаются по земле, отличаясь не творением знамений и чудес: ибо не в этом только святость: но хранением правой веры и заповедей Божиих точным исполнением,искреннею любовью к братиям, чуждою зависти, сорадованием благоденствию ближнего, стоянием выше славы человеческой, и всякой другой добродетелью. Так проявляется святость во всяком человеке. Вы же, исшедшие из мира и ему распявшиеся, должны сверх того отличаться нестяжательностью и девством, отречением от своей воли и благодушным претерпеванием всех лишений и скорбей, неразлучных с образом жизни нашей. Так живя, вы святы и со Святыми вчинены будете, и сонм преподобных примет вас в среду свою, – и вы вечно будете радоваться в скиниях мучеников.