Дмитриевский А. А. Произвольное отожествление иерейской епитрахили с архиерейским омофором

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Дмитриевский А. А.

Произвольное отожествление иерейской епитрахили с архиерейским омофором.

(Ответ на вопрос в редакцию: сообразно ли канону русские священники носят епитрахиль при совершении богослужения?).

«Епитрахиль священническая, как известно (?), замечает автор настоящего вопроса, соответствует омофору епископскому и орарю диаконскому. Но диакон носит орарь поверх облачения (стихаря) его на левом плече; епископ носит омофор тоже поверх прочих облачений епископских (поверх саккоса). Почему же священник носит епитрахиль под низом облачения церковного (под фелонью)?» Автор вопроса, сам же пытается предрешить поставленный им вопрос, обставляя это решение хитроумными соображениями и оставляя совершенно более прочную почву фактов и истории. «Одежда молебная, пишет он, так сказать—одежда священнослужительская, иерархическая, решительно необходимая, как conditio sine qua non, при совершении тайнодействия богослужебного или молитвенного (orare—орарь) есть, можно сказать, длинный кусок материи, могущей в знак благодатного посвящения (помазания) облекать священное лицо по (обоим) плечам спереди и сзади туловища его и удобный для употребления рукою. Как видимый наружный знак полномочия иерархического, эта одежда есть поэтому верхняя высшая, отличительная и, однако однорядная, однопокровная для всех трех

¹) Прибавл. к Твор. св. отец ч. II, стр. 245,—Похвала м. Илариона Кагану Владимиру; Акт. Ист. т. I, 39, 41, 47, 69, 159 и др.; Акт. Эксп. t. I, № 80, 213, 283 и др.; Ист. Макар. т. III, стр. 213; т. V, стр. 100 и др.

423

424

степеней иерархии церковной, в знак тождества благодати в священных лицах всех трех степеней церковной иерархии. Сообразно с этим омофор и орарь носятся поверх прочих церковных одежд священных лиц. И епитрахиль священник тоже должен бы носить поверх остального священнического облачения и, следовательно, поверх фелони». Таковы основания, так сказать, теоретического свойства, исключительно коренящиеся на символическом значении епитрахили. На них-то автор вопроса и думает главным образом обосновать решение возбуждаемого им вопроса о способе ношения священнической епитрахили. Для того, чтобы наклонить решение вопроса в сторону для него приятную, автор пошел на самые удивительные сделки с историей, с учением нашей Православной Церкви о священных одеждах и даже с церковною практикою нашего времени. Неудивительно отсюда, что мы в этом решении наталкиваемся на каждом шагу на грубые ошибки, странные смешения понятий самых простых и общеизвестных и т. п. Так напр., смеем заверить почтенного автора, что доселе никому и никогда не приходила в голову мысль о том, что «епитрахиль священническая соответствует омофору епископскому и орарю диаконскому». В церковно-исторической и археологической литературе нет даже намека на подобное соответствие этих одежд, а поэтому мысль автора становится известною лишь через напечатание вышеприведенных строк на страницах сего журнала. В литературе же, наоборот, по данному вопросу существует противоположное мнение. «Всякому освященному чину, говорит известный византийский канонист Зонара, дается приличное одеяние и название... Орарь собственно принадлежит диаконам, которые, препоясавшись им, выходят на определенное для них служение» (Толк. на 22 прав. соб. Лаодик.). «Епитрахиль есть собственно священническая одежда и превосходнее других священнических одежд: она есть тот же диаконский орарь, но только налагаемый на оба

— 425 —

плеча и лежащий на груди и ниже ее в знак того, что священник в служении своем имеет высшую степень и должность, нежели какую он имел будучи диаконом» (Новая Скриж. еп. Вениам. Спб. 1884 стр. 135). Таким образом еще в этих двух одеждах есть соответствие, хотя и не полное. Что же касается епископского омофора, то он ровно ничего общего не имеет с вышеуказанными одеждами. Омофор есть одежда исключительно епископская и ни в какой связи с одеждами других степеней священства не стоит. «Иерарх надевает набедренник и прочие одежды (их семь), говорит Симеон Солунский, в знак того, что имеет полную благодать; но особенную архиерейскую силу он показывает, когда надевает омофор, который делается из волны и, лежа на плечах архиерея, концами опускается спереди и сзади» (О храме гл. 44). При столь ясном различии данных одежд, по своему происхождению и назначению, само собою понятно, не может быть и речи о сходстве и в способе их ношения священнослужителями во время богослужения. Самый же порядок облачения в священные одежды, присвоенные той или иной иерархической степени, определяется у нас существующей на этот счет практикою, по которой «высший чин священнослужителей всегда имеет облачения низших чинов» (К. Никол. Пособ. к изуч. Устав. богосл. прав. Церкви Спб. 1874 изд. 3, стр. 57). Поэтому диакон надевает сначала одежду чтеца, т. е. стихарь, а потом уже поверх его перепоясывает через левое плечо орарь, одежду в собственном смысле этого слова диаконскую. Пресвитер надевает сначала одежду чтеца подризник или стихарь, потом одежду диакона—орарь, который, при посвящении пресвитера, епископ «переносит с левого плеча на правое, так чтобы оба конца были напереди и таким образом образуется так называемая епитрахиль» (Сим. Солун. гл. 181) и, наконец, собственно пресвитерское одежды пояс и поверх сего фелонь, составляющую главную необходимую принадлежность свящепниче-

426

ского сана и означающую, по словам Симеона Солунского, «высшую и свыше подаваемую силу и просвещение Св. Духа» (О храме гл. 43). Епископ надевает все одежды низших иерархических степеней и поверх всего, поверх священнической фелони или саккоса надевает уже омофор. Иной порядок ношения одежд священнических, хотя бы даже и рекомендуемый автором данного вопроса—носить епитрахиль на подобие омофора поверх фелони, был бы неестественный, противоречил бы установившейся церковной практике и даже странный ¹). Но все эти суждения о способе ношения священнической епитрахили не имели бы места ни в каком случае, если бы автор данного вопроса держался точных понятий об одеждах священника вообще и об епитрахили в частности. На самом же деле этого нет. По словам нашего совопросника, епитрахиль—«одежда молебная, так сказать, одежда священнослужительская, иерархическая, решительно необходимая, как conditio sine qua non, при совершении тайнодействия богослужебного или молитвеннаго», между тем на

¹) Если мы обратим внимание на самый чин хиротонии во пресвитера, то из этого чина увидим, что не только теперь, но и в древности фелонь носилась поверх епитрахили. Так Симеон Солунский, описывая чин хиротонии во пресвитера замечает: «сначала иерарх называет его (рукополагаемого во пресвитера) по имени, потом, когда берет орарь, то сзади, с левого плеча, переносит на правое, так чтобы оба конца были напереди и таким образом образуется епитрахиль» (О храм. гл. 181). На основании этого замечания Симеона Солунского с необходимостью нужно заключить, что и в древности фелонь возлагалась на рукополагаемого в пресвитеры уже после того, как возложена была на него епитрахиль, или, что то же, фелонь надевалась поверх епитрахили. Иначе и представить невозможно, каким образом иерарх мог бы перенести орарь с левого плеча на правое и оба конца ораря опустить на грудь рукополагаемого, если бы на последнего раньше возложена была фелонь и притом древнего покроя, т. е. фелонь покрывающая все туловище и спереди и сзади, о какой именно фелони и говорит Симеон Солунский в другом месте (О храм. гл. 80).    Ред.

427

самом деле, по ныне действующему церковному Уставу, одна епитрахиль без фелони употребляется в практике только при совершении кратких молитвословий. В епитрахили священник читает только молитвы по разным потребностям христиан, служит малую вечерню, повечерие, полунощницу и часы без чтения Евангелия, (следовательно, в епитрахили одной без фелони не может даже читать св. Евангелие), но для совершения таинств и важнейших торжественных церковных служб непременно должен облачаться в фелонь ¹). Отступления от установленной практики преследовались и пресекались соборными постановлениями (Стоглав. глав. 14 стр. 101 по изд. Каз. слич. пост. 1675 г.). Следовательно, не епитрахиль—«одежда верхняя, высшая, отличительная» «решительно необходимая, как conditio sine qua non при совершении тайнодействия богослужебного или молитвенного», а именно фелонь, которая поэтому должна носиться непременно поверх всех других одежд священника, как знак его полномочия и отличия от других степеней священства. Наконец, ношение епитрахили по способу ныне практикуемому, т. е. на шее священника, внизу под фелонью указывается и самым названием

¹) Священник без фелони совершает не только некоторые церковные службы (менее торжественные) и разные молитвословия по потребностям христиан, но даже и таинство покаяния (исповеди). Правда в существующем «последовании о исповедании мы не находим указания относительно свящ. одежд, в каких должна быть совершаема исповедь, но древнерусскими Требниками прямо выражалось дозволение совершать таинство покаяния и без фелони—в одной епитрахили (См. напр. Требник II. Могилы изд. 1646 г. «о действии св. тайн обще» стр. 2; сравн. в том же Требнике «Устав тайны св. покаяния» стр. 342; см. также Требник Львовск. изд. 1675 г., л. 34 на обор.). И по существующей практике у нас везде и всеми священниками совершается таинство покаяния без фелони. Между тем священник без епитрахили не может совершить и не совершает ни одного молитвословия хотя бы и самого краткого. Следовательно, существенная священническая одежда есть не фелонь, а епитрахиль.        Ред.

— 428 —

этой богослужебной священнической одежды. Название епитрахили греческое и состоит из слов: ἐπὶ—на и τράχηλος шея, выя, что в переводе на русский язык значит нашейник, одежда, носимая на шее. Следовательно, если бы носить епитрахиль но способу, указываемому автором данного вопроса, т. е. на фелони, то епитрахиль бы не касалась почти шеи, а лежала бы на плечах священника, и следовательно, пришлось бы существующее ныне название этой священнической одежды уничтожить или заменить лучше словом омофор.

«Покрой фелони обыкновенный, пишет автор, не есть древний и правильнейший: древний и сообразный покрой фелони есть одинаковый с стихарем и саккосом, т. е. мешко-подобный, следовательно,—без оплечья (шлыка), и—без рукавов, требующий поднятия (с самого подола) передней всей части одежды. По идее, епитрахиль есть половина омофора епископского, а орарь есть покромки от омофора епископского, достаточные для обозначения благодати на прислуживание тайнодействующему. Тайнодействующие суть архиерей и священник (иерей). По невозможности одному архиерею управиться в порученном ему пределе Церкви с делом спасения душ, он ставит иереев, поручая иерею известную группу своей паствы и священное дело спасения с лицами сей группы. Приставляя к объекту освящения или спасения, архиерей, поступаясь частью своего полномочия относительно сего объекта, облекает иерея и частью своей архиерейской одежды, именно—всею переднею частью омофора с обоими оплечьями, оставляя у себя одну заднюю сторону омофора, как знак, что сам архиерей принадлежит Богу, подобно как иерей принадлежит архиерею, или зависит от него. Форма устройства или покрой епитрахили поэтому должен быть следующий: верхний конец широкой и продолговатой материи (в меру нынешних епитрахилей) с крестами нашивными по надлежащим местам священник надевает спереди на правое плечо, по шее переводит на левое плечо и спускает (короткий) конец по груди,

429

прицепляя его застежками под низом к концу длинному, от груди спадающему к самым ометам одежды (подризника) священника. Таким образом оплечье образуется у священника епитрахилью, положением целой половины ее по плечам («на броду, броду») иерея, начиная с правого плеча. Этот порядок облачения иерейского будет несколько походить на наряд древних хорепископов и провинциальных архиереев, носивших фелони, пока не установлено ношение саккосов. На обоих плечах, на шее и по спускающемуся к подолу концу епитрахили должны быть нашиты кресты, а самые края обоих концов следует обшить двумя поперечными узкими позументами, в знак 2-й степени иерархии, или в этом роде».

Мы привели эту тираду из письма нашего автора целиком в качестве лишь образца, как можно делать разного рода догадки и предположения, не имея под собою решительно никаких фактических данных. Его мысль, что «по идее епитрахиль есть половина омофора епископского, а орарь есть покромки от омофора епископского» весьма оригинальная и не лишенная некоторой доли остроумия, но как недоказанная фактами, должна всецело лежать на ответственности автора. Подобная мысль о происхождении священнической епитрахили и диаконского ораря в нашей археологической и исторической литературе, насколько это нам известно, никем доселе не была высказываема и согласиться с нею едва ли возможно. Если бы хотя на время признать за него долю вероятия, то как бы объяснил автор этот факт в нашей церковно-богослужебной практике, что архиерей, при совершении, напр., литургии надевает, кроме омофора, еще и епитрахиль, одежду, по его словам, соответствующую омофору, (это автор вопроса почему-то опускает из внимания), а некоторые моменты даже остается в одной епитрахили без омофора, напр., при чтении Апостола и Евангелия и потом до умовения рук, при начале пения «Иже херувимы», во время великого выхода, при принятии св. сосудов от священнослужителей,

430

перенесении их на престол и затем до произнесения слов: «Приимите ядите» и, наконец, после освящения даров до возгласа: «Святая святым». Таким образом в некоторые моменты литургии архиерей имеет на себе, выражаясь языком автора вопроса, полтора омофора, а в другие только половину омофора. Далее, если бы принять форму епитрахили и способ ношения ее поверх фелони священника (тож саккос епископа), рекомендуемые автором вопроса, то интересно бы знать, как бы ои совместил одновременное ношение на саккосе (тож фелони) омофора и рекомендуемой им епитрахили, которая составляет, по Уставу, неотъемлемую принадлежность епископского облачения. Нам теперь, следовательно, остается сказать только несколько слов о покрое фелони. Мы совершенно согласны с достопочтенным автором, что «покрой фелони обыкновенный не есть древний и правильнейший», но не можем разделять его мнение, что «древний и сообразный покрой фелони есть одинаковый с стихарем и саккосом, т. е. мешко-подобный, следовательно, без оплечья (шлыка) и без рукавов, требующий поднятия с самого подола передней всей части». Форма древней фелони такова, что передняя ее сторона по длине почти равнялась задней, почему священник, совершающий богослужение, для удобства действий должен был переднюю часть фелони приподнимать и класть на руки, и после исполнения необходимых действий поднятую часть фелони опускал. Древняя фелонь закрывала все туловище священника от шеи до ног ¹). На востоке и доселе сохраняет священническая фелонь свой древний вид, но с тою особенностью, что передняя ее сторона несколько укорочена против задней для удобства действий священника. Поэтому говорить о том, что древняя священническая одежда была без оплечья, но нашему

¹) Vestiar. Christian. Mariott. Lond. 1868. Platt LVIII. Εὐχολογ. Goar. pag. 98. edit. Venet. 1730. Baluz. Capitul. reg. Franc, t. 2, fol. 1276. Echart. Franc. Orient, t. 2, fol. 410.

431

мнению, нет никаких оснований. Еще менее оснований можно найти для того, чтобы доказывать, что «древний и сообразный покрой фелони есть одинаковый с стихарем и саккосом», потому что по самому своему происхождению обе эти одежды ничего не имеют общего. В историко-археологической науке уже прочно установилось то мнение, что наши церковно-богослужебные одежды, по своему происхождению, находятся в самой непосредственной генетической связи с обычными греко-римскими одеждами первохристианской эпохи. В частности, наш стихарь образовался из так называемой римской туники с рукавами, доходящими до кисти руки (tunica manicata) или лучше из длинной туники с рукавами (tunica tolaris), а фелонь из верхней одежды знатных римлян тоги (toga), имевшей круглую или овальную форму и выкраивавшейся обыкновенно заостренным с концов овалом. (Marriott. Vestiar. christ, pag. XII, not. II; сравн. Вейс Внешн. быт. народ. 1, 2, 265). Тога закрывала все тело носящего ее от шеи до ног, и поэтому, следовательно, нет никакой надобности в оплечьи для священнической фелони, чрез положение половины епитрахили по плечам (на «броду, броду) иерея, начиная с правого плеча», так как таковое оплечье имеется у самой фелони. Посему из всего сказанного вытекают следующие необходимые положения:

1) Нынешняя практика касательно ношения епитрахили священниками на шее вполне согласна с древнейшею практикою христианской Церкви, с учением касательно данного вопроса отцов и учителей Церкви и утверждена даже соборными, постановлениями (в 1675 г.). Самое наименование настоящего облаченья епитрахилью указывает тоже на нынешний способ ее ношения.

2) По своему происхождению священническая епитрахиль стоит в прямой связи с диаконским орарем или лучше сказать, есть тот же диаконский орарь, но сложенный в двое и висящий на груди священника по обоим его плечам. Ни в каком соответствии с епископским омофором священническая

432

епитрахиль не стоит и никем не ставилась. Омофор одежда исключительно епископская и, как таковая, должна быть носима поверх всех иных облачений, возлагаемых на себя архиереем, как прошедшим такие иерархические степени, т. е. поверх священнической фелони или омофора, под которым на шею надевается епитрахиль.

3) Покрой древнейшей фелони отличен от нынешнего. Передняя и задняя сторона древнейшей фелони почти одинаковы, так что она свободно закрывает все туловище от шеи до ног. Надобности в образовании особого оплечья для древнейшей фелони не было никакой.

А. Дмитриевский.