Дмитриевский А. А. Чтение евангелия в первый день Пасхи на разных языках и обряды, сопровождающие это чтение

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Дмитриевский А. А.

Чтение евангелия в первый день Пасхи на разных языках и обряды, сопровождающие это чтение.

Между множеством обычаев, совершаемых у нас за богослужением на Страстной неделе и в первые дни Пасхи и перенесенных к нам с востока негласно, без занесения этих обычаев на страницы нашего действующего Типикона, довольно видное место занимает прочно установившийся обычай—читать в первый день Пасхи на литургии евангелие на различных языках. Обычай этот не только практикуется по городам, где действительно есть между молящимися люди, разумеющие и

355

356

знающие языки, на которых читается евангелие, но в последнее время, со времени назначения священников из окончивших курс в духовных семинариях, он перенесен, по примеру городов, и в деревни и села, где, кроме самого чтеца, да и то за частую с грехом пополам, никто не разумеет «яже чтется». Таким образом обычай, вполне естественный на месте своего происхождения и имеющий там глубокое значение, у нас, как подражание, теряет свой смысл и важность и превращается в пустое биение воздуха и ненужное удлинение богослужения. Между тем, если этому· по традиции установившемуся обычаю дать у нас на Руси несколько иную постановку, то он может иметь громадное воспитательное значение и принесет несомненную пользу Церкви и молящимся.

Нынешний наш Типикон вот что говорит о чтении евангелия на литургии в первый день Пасхи: «времени же приспевшу чтения святого евангелия, начальный диакон хотяй евангелие чести глаголет: «Благослови, владыко, благовестителя». Таже настоятель глаголет: «Бог молитвами святого славнаго» и прочая, якоже указася в литургиарии. Исходит диакон, и на обычном месте прямо царских врат, на восток лицем станет. И настоятелю прежде возгласившу пред престолом: «Премудрость, прости услышим святого евангелия». Тожде и вси иереи, елицы суть служащий. По сих же и диакони глаголют на различных местах ставше от святого престола и до западных врат церковных един по единому. Последи же всех стоит архидиакон. И чтут вси но настоятели, един по единому, по статиям, якоже настоятель расположит. И предначинает настоятель: «От Иоанна святого евангелия чтение». Прочий тожде. Настоятель «Вонмем». Прочий тожде. Настоятель, стоя пред престолом на восток лицем, чтет: «В начале бе слово» и прочая. Прочий тожде. И на всяком возгласе, или статии евангелия ударают в Церкви по единажды в кандию. Параекклисиарх же вне церкве в великое било, и

— 357 —

в великий кампан. На последнем же возгласе ударяют во вся кампаны и в великое било» (л. 401 об.). Этого замечания нет ни в нынешнем греческом иерусалимском Типиконе ¹), ни в современном Уставе Константинопольской Церкви; не было его и в древнейших богослужебных памятниках Церкви греческой. Это примечание выработалось у нас на Руси, очевидно, под влиянием самого обычая, читать евангелие на Пасху по отделам священнику и диакону вместе, который (т. е. обычай), как увидим ниже, целиком был перенесен к нам с востока и существует у нас с весьма давнего времени.

Начало этого обычая можно видеть в практике нашей Церкви XI—XII века. По уставу студийскому, в первый день Пасхи литургия совершалась вся внутри алтаря, кроме антифонов, которые пелись народом в храме. Здесь же у престола читался прокимен, апостол, аллилуиа и евангелие. Последнее читалось на руках двух диаконов ²). Этот обычай в более позднее время принял и более сложную форму. С появлением на Руси, так называемого, иерусалимского устава, обычай совершать всю литургию в алтаре прекратился, но обычая читать евангелие священнику за престолом, лицом на запад, на руках двух лиц, прислуживающих ему в алтаре ³), сохранился почти целиком. Изменилось только положение священника, который теперь должен был стоять за престолом, обратившись па запад, и двух диаконов заменили два лица,

¹) Εὐαγγέλιον κατὰ Ἰωάννην. Ἐν ἀρχῇ ὴν ὁ λόγος, καὶ καθεξῆς ἡ θεία λειτουργία τοῦ Χρυσοστόμου. (Τυπικ. edit. Venet. 1643 л. 88 об.; Πεντηκοστ. edit. Venet. 1801 стр. 14).

²) Устав. ркп. XI—XII в. М. Типогр. библ. № 285 л. 9 об.—11; ркп. ХII—ХIII в. М. Синод. библ. № 330 л. 36 — 38; Триод. ркп. XII в. М. Типогр. библ. № 254 л. 186 об.—187; № 255 л. 54 — 55.

³) Служебн. ркп. XV в. № 1020 л. 31; XVI в. № 1025 л. 57; № 1026 л. 47 об.; ркп. Волокол. библ. № 342 л. 42; ркп. Типогр. библ. № 132 л. 61 об., 62.

— 358 —

прислуживавшие священнику в алтаре. Изменения же по отношению к чтению евангелия собственно сделаны были самые незначительные. Однако неудобство положения священника в алтаре и неудобства для молящихся в храме, которым многое из читаемого священником не могло быть слышно ясно и отчетливо, побудило сделать и допустить некоторые изменения и отступления по отношению к обычаю, установившемуся у нас почти с самых первых веков христианства. Поэтому в богослужебных памятниках XVI века мы видим этот обряд уже с значительными осложнениями и изменениями. Прочитанный отдел священником, стоящим за престолом, повторял для большей ясности диакон, стоя на солее. После каждого отдела из евангельского чтения ударяли «в кандилию» (опаницу), висящую в церкви, а параекклисиарх ударял «в великий камбан и великое било». По прочтении всего евангелия ударяли «напрасно во вся камбаны и в великое било ясно» Ц. Окончательно выработалась настоящая форма чтения евангелия на Пасху уже в XVII веке. Излагается она, как это можно видеть из чтения нынешнего Типикона, применительно к соборному служению священников.

Но говоря выше, что настоящее замечание нынешнего Типикона относительно чтения евангелия на Пасху не имеет оригинала в Типиконах древнейших и новейших греческой Церкви, и что оно выработалось у нас на Руси под влиянием самого обычая, мы вовсе не хотим сказать, что это примечание и вместе с сим и наш нынешний обычай ничего не имеют общего с практикою восточных церквей, и что как то, так

¹) Типик. ркп. 1553 г. М. Синод. библ. № 337 л. 452; XVI в. № 814 л. 275; ркп. Солов. библ. № 1118 л. 478 об.; ркп. Анз. ск. № 86 л. 348; ркп. Типогр. библ. № 288 л. 502; ркп. Волокол. библ. № 338 л. 262 об.; № 342 л. 41 об.; Служебн. ркп. Солов. библ. № 1024 л. 38; № 1025 л. 51; № 1026 л. 47 об.; Триод. изд. Моск. 1591 г. л. 219.

— 359 —

и другой есть произведение чисто русского творчества, продукт развития жизни русской Церкви, русско-церковной практики. Напротив, мы положительно уверены, что наш настоящий обычай во всех своих самых мельчайших деталях представляет положительное тожество с практикою церквей христианского востока. Здесь мы видим его целиком, хотя и в другой службе, а именно на вечерне первого дня святой Пасхи. По уставу Константинопольской Церкви, о чтении евангелия в это именно время делается довольно глухое замечание. Потом, говорит этот Устав, читается по обычаю (κατά τό σύνηθες) святое евангелие: «Сущу позде», конец «не поверю» ¹). Как нужно понимать выражение Устава: «по обычаю»—ответ на это дает нам нынешний болгарский Типикон. «Таже чтется святое евангелие, говорится в нем, от патриарха и от святых архиеев (на различные языки, якоже обычно)» ²). Таким образом ясно, что чтение евангелия по статьям, всеми архиереями и при том на различных языках приурочено в практике церквей греческой и юго-славянских именно в этой вечерне.

Этот обряд, совершаемый на востоке с особенною торжественностью и пышностью, всегда обращал на себя внимание наших русских путешественников, которые дали самые обстоятельные описания его. «Служба сначала шла быстро на греческом языке и особенного ничего не представляла, пишет некая Л. Селиванова о совершении вечерни в Иерусалиме в этот день св. Пасхи, пока греческий диакон не провозгласил: «И осподобитися нам». «Вонмем» отвечал из глубины алтаря по-гречески голос патриарха. Невольно все притихли и среди наступившей тишины ясно раздались первые слова еван-

¹) Τυπικ. edit. Κωνσταντ. 1-838 г. стр. 193.

²) Устав церковн. по чину Христовые великия Церкви изд. 2-е, Г. К. Протопсалт. 1860 г. Констант. стр. 303.

— 360 —

гелия на славянском языке. Читалось о втором явлении Христа своим ученикам, отчего и вечерня называется вторым воскресением. Чтение длилось недолго: минут через 7—8 читавший остановился. По церкви вдруг раздался странный металлический звук и затем над головами пронесся громкий удар колокола. Все вздрогнули. «И осподобитися нам» снова слышится звонкий спокойный голос диакона и опять тоже евангелие читается на греческом языке. Едва замерло его последнее слово, как тот же странный звук, звук ударившегося о железо железа, разнесся по храму и повторился: колокол прозвучал два раза. Снова читается евангелие и опять раздается таинственный звон.

Один за другим с разных сторон церкви читают монахи Слово Божие, кажется, на двенадцати языках: славянское, греческое, латинское, французское, итальянское, турецкое, арабское, еврейское и другие наречия звучат по переменно в необъятном, полном безмолвною толпою храме, и сопровождаются громким звоном. Впечатление, заключает свое описание г-жа Селиванова, производится сильное. Быть может потому народ так и любит эту вечерню» ¹).

Из описаний другого русского путешественника этой вечерни мы узнаем и о том положении, какое занимают чтецы евангелия в храме. Патриарх читает евангелие на горнем месте, один архиерей на престоле, другой в царских вратах, священники и иеродиаконы в храме на кафедрах ²).

Таким образом вне всякого сомнения, что наш обычай, читать евангелие с разделениями по отделам священнику и диакону и со звонами после каждого отдела, выработался во всех своих подробностях под влиянием подобного обычая церквей греко-восточных, обычая, имеющего место за вечернею первого дня Пасхи. Мало этого, мы эту зависимость простираем

¹) Историч. Вестн. 1884 г. кн. XII стр. 761.

2) Пост велик. во св. гр. Иерусалиме, стр. 76—79.

361

дальше. Мы думаем, что здесь кроется причина появления у нас другого обычая, прочного, утвердившегося по городам и перешедшего даже в деревни, обычая—читать пасхальное евангелие на различных языках, как напр., греческом, латинском, еврейском и др.

Выше мы видели, что уставы константинопольской Церкви и особенно нынешний болгарский приурочивают этот обычай именно к этой пасхальной вечерне. Что же касается евангелия на литургии Пасхи, то оно, по Уставу, читается обычным образом, да и вся вообще литургия и пасхальная служба, как мы видели, совершается скоро и с значительными сокращениями против иерусалимского устава. Единственно в Иерусалиме за литургией читают евангелие на различных языках ¹). Но и.

¹) «Литургия в храме Воскресения была безрасходно, описывает наш русский путешественник служение на первый день Пасхи в Иерусалиме в 1858 году, служили 6 архиереев: преосвященный Мелетий (патриарший наместник), митрополит Петр аравийский, неанольский Самуил, газский Филимон, амирский Макарий (приезжий) и начальник русской миссии Кирилл, епископ мелитопольский. Евангелие читали: на престоле преосвященный Мелетий—по-гречески, преосвященный Кирилл—по-славянски в царских вратах, иереи и иеродиакон в храме—на кафедрах, по-гречески, славянски, арабски, валахски и турецки» (Велик. пост во св. граде Иерусалиме стр. 76). Но ставить в связь наш обычай с этим обычаем иерусалимской Церкви нет никакого основания. Здесь мы видим естественное и вполне разумное желание свято-гробского духовенства дать пришлецам из дальних и разных стран возможность выслушать пасхальное евангелие на своем родном языке. В Иерусалиме это делается не только по отношению к евангелию, но к целым последованиям, совершаемым на том или другом языке, или отдельным возгласам и молитвословиям, произносимым греческими иерархами по-славянски, молдавски и проч. «Заутреня шла на греческом языке, пишет А. Селиванова, но ектении произносились попеременно то на русском, то на греческом, даже две три молитвы как-то робко и тихо пропели наши богомольцы» (Истор. Вестн. 1884 г. кн. XII, стр. 700). Тогда как наш нынешний обычай—читать евангелие на раз-

— 362 —

здесь все· детальные подробности, настоящего чтения несомненно перенесены с вечернего богослужения.

Обычай называемый у греков «девтера анастасис (Δευτέρα ἀνάστασις), или второе воскресение, или второе православие пользуется, но словам наших путешественников, особенным уважением и привлекает массы народа. Громадное стечение народа бывает и доселе в храме бывшей греческой Михаило-Архангельской церкви в городе Нежине ¹), где этот обычай практикуется с давних пор. Такая любовь к этому обычаю у народа объясняется прежде всего тою физическою бодростью, какую чувствуют все богомольцы, уже достаточно подкрепившие свои силы отдыхом, а также и тою праздничною настроенно-

ных языках есть ни больше ни меньше, как простая церемония, которая у греков и на всем востоке имеет уже место за вечернею первого дня Пасхи. На чтение евангелий на разных языках в это время как на церемонию смотрят и современные Уставы греческий и болгарский (Τυπικ. 1838 стр. 193; Устав. церковн. 1860 г. стр. 303). Вот почему мы и не ставим в связь наш обычай с обычаем Иерусалимской церкви по отношению к чтению евангелия на литургии первого дня Пасхи.

¹) Вот как описывается совершение вечерни в этот день в рукописной книжечке, выданной на руки кандилапту этой церкви, или пономарю в руководство па целый год. «В первый день Воскресения, говорится в упомянутой нами книжечке, вечерня должна быть с церемонией. Евангелие читается на разных языках всеми (служащими) священниками и диаконами. Облачаются в самые лучшие ризы во весь убор. Когда запоют «Господи воззвах», пономарь кропит молящихся розовою водою. На последней стихире мальчиков в стихарях с зелеными свечами поставить посреди церкви кругом (вокруг). Когда сделают вход (с евангелием), то мальчики должны стоять позади священников и не сходить с места по выходе, пока священники станут выходить (из алтаря) с евангелием. Тогда каждый мальчик должен идти за священником или диаконом и стать с боку правой стороны аналоя. Светить (т. е. зажигать) заблаговременно свечи (пред местными образами), паникадило и полиелей», (т. е. паникадило, в котором поставлены вместо свечей лампады с деревянным маслом).

— 363 —

стию их, которая ищет соответственно великому торжеству и величественных церемоний ¹), и необыкновенного духовного тор-

¹) На востоке вечерня первого дня везде начинается торжественным крестным ходом из дома патриарха в церковь, где должна совершаться эта вечерня. «В три часа дня, облачается патриарх и все святые архиереи во всю архиерейскую (священную) одежду, говорит Устав нынешней Константинопольской церкви, в большом синодальном зале (εἰς τὸ μέγα σονιδικὸν), (где происходят заседания синода), и с преднесением честного креста с рипидами (καὶ προπορευομένου τοῦ τιμίου σταυροῦ μετὰ τῶν ἐξαπτερόγων) и с пением певцами «Христос воскресе» идут в церковь. После начального возгласа: «Слава святей» (этот возглас произносится на всех службах Пасхи и на отдание Пасхи вместо: «Благословен Бог наш») поется «Христос воскресе» со стихами его. Потом великая ектенья, «Господи воззвах» с «Да исправится», патриарх кадит весь народ. Мы же после стихиры воскресные «Прежде век» по порядку на шесть, слава «Спасительную песнь поюще», и ныне «Прейде сень законная». Вход с евангелием, «Свете тихий», прокимен: «Кто Бог велий, яко Бог наш» (поется патриархом и архиереями в алтаре). Потом читается по обычаю святое Евангелие «Сущу позде» (на различные языки якоже обычно—болгарский церковный устав), ектенья: «Рцем вси», «Сподоби Господи», «Исполним вечернюю молитву нашу». После возгласа поем стихиры на стиховне: «Воскресение Твое Христе Спасе». Потом «Пасха священная» с стихами их, слава и ныне «Воскресения день» , «Христос воскресе» трижды и отпуст. По выходе из храма, поем «Христос воскресе» до синодального зала (μέχρι τοῦ συνοδικοῦ), где, по приходе патриарха и архиереев, протопсалт многолетствует патриарха и богослужение оканчивается» (Τυπικ. 1838 г. стр. 192, 193). В процессии в Иерусалиме духовенство идет с зажженными свечами, а патриарх шествует, «держа в левой руке зажженную свечу, а в правой чудный эмалевый образ Воскресения, в рамке из изумрудов, рубинов и бриллиантов» (Истор. Вестн. 1884 г. стр. 701). «На выходе (там же) впереди идут диаконы с трикириями и дикириями, потом иереи с ковчегами и крестами, потом владыки. При пении «Свете тихий» они вместе осеняют народ» (Велик. пост, в св. град. Иерус. стр. 76). В болгарской церкви великий прокимен сначала поется в алтаре, а потом по единажды по клиросам (Устав. церковн. 1860 г. стр. 302).

364

жества. Не без некоторого любопытства прослушивают чтение евангелия на различных языках за литургией и у нас уставшие и полусонные богомольцы этого дня, хотя решительно от этого чтения не подучают никакой пользы. Читаемое для большинства их пустой звук и удовлетворение одного праздного любопытства. Вот поэтому то, не имея ничего в принципе против существования у нас на Руси подобного обычая, мы намерены сказать несколько слов о его лучшей и более целесообразной постановке у нас.

Мы уже говорили, что у греков в Иерусалиме, куда стекаются к пасхальным дням богомольцы со всех стран, а также в Константинополе и др. восточных городах, где за богослужением присутствуют люди разных племен и наречий, чтение пасхального евангелия (за литургией ли то будет, или за вечернею—это пока безразлично) на различных языках и именно, на греческом, турецком, арабском, еврейском имеет смысл и вполне целесообразно. Каждая из присутствующих народностей в храме может слышать евангельское слово на языке ей понятном. Совсем иное дело у нас на Руси, где греческий и латинский языки понимают только люди книжные, · а большинство молящихся простой народ об этих языках и народах знают только понаслышкам от других. Следовательно, для них чтение евангелия на этих языках будет совершенно непонятно и безцельно. Поэтому в России, населенной множеством племен, народностей и наречий, можно заменить чтение евангелия на языках греческом, латинском и др. чтением на наречиях тех народов, какие населяют ту или другую местность нашего обширного отечества и которым славянский и русский язык совершенно непонятен. Так напр., в приходах Петербургской епархии священники с успехом могут читать евангелие на языке финском, в Казанской губернии на татарском, черемиском и мордовском наречиях, в Вятской губернии—на воцком, в сибирских—на языке тех

— 365 —

народностей, какие населяют ту или другую местность, в Астраханской губернии—на калмыцком и т. д. Одним словом желательно, чтобы в этот день Светлого Христова Воскресения «вся тварь» выслушала бы Слово Божие на языке для всех и каждому понятном, а не оставалась бы безучастною слушательницею чуждых звуков. Особенно такого чтения нужно желать в приходах инородческих, где более половины молящихся трудно понимают славянский язык. Слышать Слово Божие в этот светлый праздник на родном наречии будет приятно ¹) для наших христиан—инородцев. Они поймут, что и их св. Церковь считает своими преискренними чадами и с готовностью дает им духовную пищу, которую они примут в веселии сердца и с хвалою Божией на устах. Для этой цели можно издать пасхальное евангелие русским алфавитом ²) на всех наречиях, какие встречаются в пределах обширной России, чтобы могли читать пасхальное евангелие и священники, служащие в приходах с инородцами, но не знающие языка этих последних. Чтение евангелия подобным образом было бы прямым ответом на слова Спасителя: «шедше научите вся языки... проповедуйте евангелие всей твари». А это в свою очередь может быть прекрасною проповедью о Христе к неверующим еще в Него. Наше пасхальное богослужение своею

¹) Нам известен факт чтения на различных инородческих наречиях «Деяний Апостольских» в первый день Пасхи за литургией в церкви Казанской учительской инородческой семинарии. Этот обычай, заведенный по мысли высокопросвещенного директора семинарии П. И. Ильнинского, производит глубокое впечатление на учеников семинарии и придает всему богослужению необыкновенную величественность.

²) Подобным образом печатаются в Казани очень многие духовно-нравственные и даже богослужебные книги на разных инородческих наречиях существующею там ври миссионерском отделении переводческою комиссией. Рекомендуемый нами перевод евангелия может легко быть исполнен этою комиссией.

366

торжественностью и необыкновенною величественностью весьма нередко привлекает в наши храмы и язычников, иноверцев и т. п., которые заинтересовавшись нашим богослужением могут выслушать Слово Божие на своем языке. Мы даже уверены, что если обычай читать евангелие на языках той местности, в которой совершается пасхальное богослужение, войдет во всеобщую практику, то иноверцы и язычники пойдут в наши храмы прямо с тою целью, чтобы послушать свой язык в применении к христианскому богослужению. А семя учения Христова, случайно упавшее на сердце не огрубелое, может принести обильный плод... Вот поэтому то возникает сам собою вопрос: не лучше' ли перенести, согласно с практикою церквей восточных, чтение евангелия на различных языках за вечерню пасхальную. Это облегчит значительно молящихся, которые целую ночь проводят без сна, и даст им возможность с полною бодростью тела и духа прослушать вечернее богослужение, которое от присоединения к нему чтения евангелия на различных языках сделается еще более интереснее и торжественнее. Это одна сторона настоящего дела. Другая более серьезная заключается в том, что настоящее пасхальное евангелие, излагая возвышенное богословское учение о Боге Слове с трудом может быть усвоено чисто православными людьми, а о единоверцах и нечего говорить... Тогда как вечернее евангелие, трактующее о втором явлении Господа своим ученикам, собранным в одно место,—это евангелие, так сказать, чисто миссионерского характера и для всех верующих и неверующих может давать обильный урок назидания. Здесь мы слышим Христа, наделяющего своих учеников дарами благодати: «Приимите дух свят»... Здесь мы слышим укор тем, кто желает все осязать и на опыте узнать: «Блажени невидящие, но веровавшие» (Иоанн. 20, 22, 29). Такое евангелие будучи прочитано на понятном наречии и само по себе может быть легко усвоено присутствующими в храме и может дать обиль-

— 367 —

ный материал для слова научения пастырям. В этом случае об употреблении разные языков при богослужении нужно помнить мудрое наставление учителя языков св. апостола Павла. «Кто говорит на незнакомом языке, пишет он в послании к Коринфянам, тот назидает себя... Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер... Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: аминь, при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается... Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на. незнакомом языке... Языки суть знамение не для верующих, а для неверующих... (14, 4, 9, 16, 17, 19, 22).

Из всего сказанного ясно вытекают следующие положения:

1) Нынешнее замечание Типикона о чтении пасхального евангелия с разделениями на статьи и с чтением последних священниками и диаконами выработалось под влиянием самого обычая, появившегося у нас в России с самых давних времен.

2) В своем настоящем виде этот обряд окончательно установился в XVI или XVII веке, когда появилось в Типиконе и наше нынешнее примечание о нем.

3) Детальные подробности заимствованы были несомненно из практики церквей восточных, где обычай подобного чтения евангелия практикуется на вечерне первого дня Пасхи.

4) Чтение евангелия на литургии первого дня Пасхи на языках греческом, латинском и др. появилось у нас под влиянием современной нам практики церквей восточных, где этот обычай имеет место на вечерне первого дня Пасхи.

368

5) Подобное разноязычное чтение пасхального евангелия, имея глубокий смысл и значение на месте своего происхождения, у нас на Руси может быть заменено чтением на языках тех наших инородцев, которые живут в той или иной губернии, в том или ином приходе.

6) В видах, наконец, чисто миссионерских чтение евангелия на разных языках, согласно с практикою церквей восточных, можно перенести с литургии на вечерню первого дня Пасхи, которая от этой церемонии сделается более торжественною и привлечет во храм даже язычников инородцев. С тою же целью необходимо издать пасхальное евангелие на всех инородческих наречиях, какие можно встречать у нас в России и непременно русским алфавитом, чтобы этим изданием могли пользоваться и священники, не знающие языков окружающих их инородцев.