По поводу диссертации профессора томского университета П. А. Прокошева: Didaecalia Apostolorum и первые шесть книг Апостольских Постановлений. Историко-критическое исследование из области источников церковного права. II. Приложение: Didascalia Apostolorum (текст памятника в русском переводе). Томск 1913. Стр. XVII + 462 + III; V+195.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

Характер исследования и главнейшая научная задача касательно Дидаскалии и А. П. (хронологическая).—Обзор изданий и—специально— оценка издания Функа. «ХЧ» 1916, № 3, стр. 339

I. Время происхождения Дидаскалии и данные для решения этого вопроса: положение епископа; духовные дарования и иерархическая организация; вдовицы и диакониссы; пресвитеры и диаконы; ordines minores; лжеучения; крещение еретиков и смертные грехи; мученики; предпасхальный пост нашей страстной недели. — Наибольшая вероятность в пользу второй половины Ш века и относительность небольших колебаний в хронологических определениях для документального значения этого историко-канонического памятника. —Внутренний характер Дидаскалии: источники ее и апостольская, традиционно-церковная авторитетность содержания.

«ХЧ» 1916, № 3, стр. 346-360; «ХЧ» 1916, № 4, стр. 434-456.

II. Разность по вопросу о происхождении Апостольских Постановлений и данные для его решения.—Внешние свидетельства: ссылки у св. Епифания и в Opus imperfectum in Matthaeum (его время) по сравнению с текстом Дидаскалии и АП.: взаимоотношение этих последних между собою.—Внутренние признаки: о еретиках; ordines minores; о браке епископов, пресвитеров, диаконов и клириков; о месте и порядке богослужения; богословские формулы; о времени пасхи; о посте и праздновании в субботу; Рождество Христово 25 декабря, как отдельный праздник от Богоявления 6 января: богословское направление компилятора АП.—Почему АП. усвоены св. Клименту Римскому?—Догматический характер памятника и 2-е правило Трулльского собора; разные редакции АП. «ХЧ» 1916, № 5-6, стр. 516

Характер исследования и главнейшая научная задача касательно Дидаскалии и А. П. (хронологическая).—Обзор изданий и—специально— оценка издания Функа.

В своем «введении» к настоящему труду автор мотивирует появление его далеко не новыми 1) и совсем невыгодными для себя соображениями субъективного характера, что «когда работа (его), посвященная изложению внутренних начал и внешней структуры церковного процесса (судного!) за первые восемь веков христианства, казалось, близка была к окончанию» (стр. IX), — лишь тогда ему «личным опытом пришлось убедиться в том, что научное историко-каноническое исследование невозможно, пока не проделана (sic!) предварительная трудная и сложная работа над первоисточниками, направленная на установление

1) Ср. во «введении» и—частью—в самом исследовании проф. Ц. А. Прокошева «Церковное судопроизводство в период вселенских соборов (accusatio) и влияние на него римско-византийского процессуального права», Казань 1900.

339

340

подлинности и объективной ценности материала, содержащегося в том или другом первоисточнике» (стр. XIV). Вынужденные вспомнить об этой основной аксиоме всякого научного изыскания, проф. П. А. Прокошев естественно обратился к вопросу об Апостольских Постановлениях по связи их с Дидаскалией, причем относительно времени происхождения этих памятников обнаружилось столь важное разногласие между одними учеными и профессором Функом, «теория которого является в хронологическом отношении последним словом западно-европейской науки», что теперь неотразимо выдвинулась «альтернатива: или отказаться от пользования этим традиционным источником или предварительно доказать ошибочность воззрений проф. Функа и тем подвести прочный фундамент для первой части задуманной исторической работы о церковном процессе» (стр. XIII—XV).

Автор избирает второе, и таким образом его главнейшею задачей является собственно хронологическая проблема касательно времени происхождения Дидаскалии и Апостольских Постановлений, как это и вполне законно в научном смысле, ибо все другие пункты освещаются ныне согласно, или дебатируются разноречиво лишь по соотношению со спорами хронологическими и в интересах известного решения их (ср. стр. 457 слл.). Цель—объективно уместная и ясная, но в своем осуществлении проф. П. А. Прокошев идет путем слишком кружным и для нее ненужным.

В начале мы находим обширную главу (стр. 1—81), содержащую «исторический очерк научной разработки вопроса о происхождении Апостольских Постановлений с ΧVΙ века до наших дней». В наибольшей части эти разыскания носят чисто археологический характер и не затрагивают центрального предмета речи, между тем захватывают и совершенно обветшавшее, и несомненно курьезное (стр. 32) или странное (стр. 47), и лишенное знамения даже в свое время (стр. 33), и то, что было простым повторением (стр. 24, 25, 36, 42, 46), не представляя ничего нового (стр. 43) и не имея особой важности, как мнение постороннего для дела экзегета Розенмюллера (стр. 44 — 45). Но данной стороне автор посвящает большое внимание и заранее вменяет себе в заслугу, что приводит многие слова разных

341

старинных авторов, благодаря счастливой возможности непосредственного пользования книжными библиографическими редкостями в Берлинской Королевской Библиотеке (стр. 18, ₄₀; XVI), хотя все это скорее отдаляло от главнейшей цели и — думаем — могло быть приобретено помимо Берлина в разных русских книгохранилищах. Собственно новых библиографических разысканий вовсе не видно. В этом отношении примечательно, что и в анализируемом обзоре, и в пространном перечне «источников и пособий» (стр. I—VIII) проф. П. А. Прокошев крайне редко приводит при латинских названиях 1) писателей и подлинные имена, воздерживаясь от всяких дальнейших сообщений. Даже о первоначальнике научных трудов в настоящей области только отмечается (стр. XIII, 11, 19,₄₂) из наличного пособия, что Turrianus есть Erancisco de Torres, а следовало бы упомянуть, что он родился в 1509 г., с 25 декабря 1566 г. иезуит, был на Тридентском соборе в качестве папского теолога, умер 21 ноября 1584 (1586?) г. 2). И во всем прочем не усматривается ни особых обогащений, ни существенных улучшений. Однако проф. И. А. Прокошев хвалится, что он много исправил и подвинул дело сравнительно с Функом, положив в основу классификации terminus ad quem, указываемый тем или иным ученым древнего периода относительно времени происхождения Апостольских Постановлений (стр. 18). Фактически же он всецело пользуется именно трудом названного ученого (с восполнением из Krabbe) даже там, где думает опровергать

1) Но бывает даже и наоборот; см. стр. 43: «Ittig (Ittigius Thoma)». Разумеется Thomas Ittig, род. 1643 г. в Лейпциге, с 1698 г. профессор богословия, † 1710 г. (см. Р. Zeller, Theologisches Handwörterbuch 1, Calw und Stuttgart 1891, S. 872). Говорится просто, что «первые указания на сирийский текст Дидаскалии встречаются у Abrahamus Eccellensis» (стр. 82,₁ ), а это сирийский маронит (в Ekchel’е), ученый ориенталист, сотрудник Парижской Полиглотты, † 1664 г. (Michael Buchberger, Kirchliches Handlexikon I, München 1907, Sp. 24; A. Vacant, Dictionnaire de théologie catholique I, Paris 1903, col. 116—118). Даже известный библеист Сикст Сиенский (1520 г. — † 1569 г.) пишется по-латыни Sixtus Senensis (стр. 366)...

2) См. Michael Buchberger, Kirchliches Handlexikon II (München 1912), Sp. 2425; The Catholic Encyclopedia ХIV (London 1912), p. 783²; «The Journal of Theological Studies» XV, 57 (October, 1913), p. 53,₁.

342

последнего 1), не выходит за пределы его дат 2) и не всегда воспроизводит вполне точно 3), цитируя оттуда греческие выдержки по-латыни 4); но нет ничего о столь колоссальной научной величине, как покойный († 21 декабря 1889 г.) епископ Joseph Barber Lightfoot, о котором в 1913 г. можно бы сказать больше по сравнению с Функом (S. 20—21), а в речи о Дрее не упомянута работа проф. Н. А. Заозерского. Что касается существа классификации, то она едва ли представляет плодотворные выгоды для понимания хронологической последовательности и преемственности научных взглядов и повела к тому, что наряду с древнейшими авторами называются и новейшие (стр. 23, 38). Разделение на периоды (стр. 16)—чисто внешнее, если, напр., третий датируется изда-

1) На стр. 62 П. А. Прокошев торжественно свидетельствует, что признание сирийской Дидаскалии за основу первых, шести книг Апостольских Постановлений должно быть связываемо «не с именем проф. Функа, а с именем Лагарда», между тем первый сам констатирует это с решительностью; см. Franz Xaver Funk, Die Apostolischen Konstitutionen: eine litterar-historische Untersuchung (Rottenburg am Neckar 1891), S. 17: «Auch wurde das Verhältnis der syrischen Didascalia und der sechs ersten Bücher der AK von ihm (Lagarde) richtiger bestimmt».

1) См. стр. 56 по сравнению с Funk’s Apost. Konst., S. 18, хотя в 1913 году Энциклопедии Герцога и Ветцер—Вельте существовали—та в 3-м издании, а эта—во втором.

3) На стр. 47—48 г. П. А. Прокошев изобличает «горделивое заявление» проф. Функа, будто результаты его... исследования «почти во всех пунктах» уклоняются от господствовавших доселе воззрений, но это есть некоторая передержка, ибо там сказано (S. 369): «... weicht in fast allen Punkten von der herrschenden Ansicht mehr oder weniger ab». По стр. 61 «Lagarde в 1854 г. издал на греческом языке сирийскую Didascalia Apostolorum на основании Парижского манускрипта, которым пользовался в своих исследованиях Bickel»; это столь же загадочно, как и заявление на стр. 13, будто названный ученый выпустил «во II т. Analecta Antenicaena — греческий текст первых шести книг А. П. в сирийской версии»..:, но у Функа говорится (S. 17): «er gab die Didascalia apostolorum aus der Pariser Handschrift, die bereits von Bickel für seine Forschungen benützt worden war, 1854 in syrischem Texte heraus». На стр. 64—65 сравнительно с Функом (S. 19) не верно,, яко бы м. Филофей (Вриенний) «издал греческий текст Διδιαχὴ τῶν δώδεκα Ἀποστόλων, как первоначальной древней основы VII книги наших А. П.», ибо лишь «die Schrift stellte sieh als die Grundschrift des siebenten Buch der AK dar». Стр. 76 не точно передает Функа (S. 18—19), как и на стр. 77—78, где есть еще и неоговоренный пропуск (cp. S. 353—354).

4) Ср. стр. 77 и S. 353.

343

нием Διδαχή, имеющей соприкосновение лишь с VII-й книгой Апостольских Постановлений, между тем связываемое «с именем Лагарда» отношение сирийской Дидаскалии к первым шести книгам не служит для проф. П. А. Про кошева демаркационною линией при его историческом обзоре, причем этот ученый не вполне справедливо возвышается над Функом, ибо сирийский перевод он считал вторичным и подлинный Текст думал отыскать при помощи более исправной греческой редакции Апостольских Постановлений, когда Функ категорически признал и утвердил превосходство сирийской версии.

Во всех отмеченных случаях самоличные справки с подлинниками и непосредственные извлечения из них являются иногда чуть не археологическим обременением и вообще не служат интересам основного предмета исследования, иногда не согласуясь с текстом книги (см. напр. стр. 31, ₇₀). Проф. П. А. Прокошев, увлекшись археологическою библиографией, как будто забывает о нем и не направляет к его пользе свои разыскания. Тут важен вопрос о точном тексте исследуемых памятников, а для сего необходима оценка текстуальных материалов. От рассмотрения их автор совсем уклоняется, хотя к этому должно бы наклонять уже одно то, что манускрипты для editio princeps Функ обозначает различными №№-рами Ватиканской библиотеки— то 839 и 1506, то 838 и 1056 (Didascalia et Constitutiones Apostolorum, vol. I, Paderbornae 1906, p. XXIV—ХXV и LIII), тогда как должны быть №№ 830 и 1506, В этом пункте есть немало любопытного и загадочного 1); но проф. П. А. Прокошев узнал бы отсюда, что с текстуальной стороны издание Турриана. во многом лучше восхваляемой им (стр. 62—63 и ср. 13) реституции Лагарда 2), как называет он этого ученого согласно Функу, ни разу не давая полной фамилии Делагард 3).В свою очередь все предыдущие превосхо-

1) См. у Mgr. G. Mercati в «The Journal of Theological Studies» XV, 59 (April, 1914), p. 453—454.

2) См. «The Journal of Theological Studies» XIII, 52 (July, 1912), p. 505 sqq.; XV, 57 (October, 1913), p. 53.

3) Проф. Нафанаил Бонееч поправляет еще указание П. А. Прокошева (на стр. 13), что в 1854 г. Делагард не «называл себя», а действительно «назывался» Paulus Bötticher (см. «Theologisches Literaturblatt» 1913, 18, Sp. 417), ибо «первоначально» это был Paul Anton

344

дит издание Функа 1), в котором наш автор подчеркивает затруднительность пользования в виду своеобразного деления книг А. П. «на главы» (стр. 16), не разъясняя разумеемой особенности и имея против себя категорическое самосвидетельство издателя (р. XLVII), что capita huius editionis cum capitibus editionum priorum universe consentiunt; modo non semper accurate eodem loco incipiunt.

Итак, в своем историческом обзоре проф. П. А. Прокошев совсем не приблизился к своей основной цели, потому что трактует о предметах устаревших или общепринятых, не относящихся к спорным хронологическим задачам. Обнаружилось лишь упорное предубеждение против Функа, которое не могло обеспечивать законной объективности и в дальнейшем. Это мы видим, напр., при оценке изготовленного Функом издания Дидаскалии, что в нем принято произвольное деление на главы «по личным соображениям» и воспроизводится не сирийский текст, а латинский, хотя тот гораздо ближе к греческому оригиналу, чем второй (стр. 86). Однако в первом отношении цело не в главах, которые и для проф. Е. А. Прокошева не имеют первоначальности (стр. 86—87). но в том, что весь текст Дидаскалии располагается в порядке Апостольских Постановлений 2), — и причина сему не в «личных соображениях», а в «прочном научном завоевании» (стр. 62) их взаимной генетической зависимости, каковая этим способом представлялась наглядно и оправдывала его удовлетворительно 3). Что касается второго тезиса, то он покоится лишь на авторитете проф. Дана (стр. 83, ₅, 86, ₁₆), не компетентного насчет сирийского языка по незнанию его, и мог бы казаться убедительным только при мысли, что оба перевода сделаны с одинакового греческого текста; этого нельзя утверждать заранее, если же допустить, то результат иногда

Bötticher и «Paul Anton de Lagarde er sich seit 1854 nannte» (см. Real encyklopädie von Herzog-Hauck XI, Leipzig ³1902, S. 214).

1) «The Journal of Theological Studies» XV, 57 (October, 1913), p 54; Right Rev. E. Cuthbert Butter ibid. VIII, 30 (January, 1907), p. 305: «Funk’s... presentation may justly claim to be the best and only critical reconstruction of the original Didascalia».

2) Cp. и y F. X. Funk в «Theologische Quartalschrift» 1907, I, S. 129.

3) Это подчеркивается и у E. О Butler'а в «The Journal of Theological Studies» VIII, 30 (January, 1907), p. 305.

345

получается совсем обратный. Так, о «лживых (? ложных, мнимых!) вдовицах» говорится (по переводу проф. П. А. Прокошева на стр. 104), что «они не вдовы, но слепые». Характеристика — совершенно не постижимая, когда в А. П. тут такая игра слов, что это «не вдовицы, а сумицы, μὴ χήρας, ἀλλὰ πήρας,» — и такой оттенок хорошо выдержан у Функа по-латыни (р. 190, 192) non viduae sunt, sed viduli. Более надежною опорой должно служить рассмотрение текстуальных поручителей. По этому предмету сам Функ удостоверяет. что у него — в критической обработке — перепечатана по изданию Hauler’a Веронская рукопись, а недостающее в ней — около 3/5 всего целого — взято с сирийского перевода 1). Значит, укоризненное замечание касается меньше половины текста, но и здесь далеко не бесспорно. Сам проф. E. Hauler, относя Веронский манускрипт к началу VI века, самый перевод приурочивал к концу IV столетия 2), другие же ученые прямо усвояют его Павлину Ноланскому за время до 408 г. и видят буквалистически точное воспроизведение греческого оригинала 3), между тем сирийский переводчик действует весьма свободно н его труд появился, вероятно, в VII веке, почему обеспечивается в своем достоинстве 4) лишь по согласию с латинскою версией 5), которая, во многом разделяя недостатки сирийской (см., хотя бы, стр. 108, 34 в переводе), иногда кажется лучшей и самому проф. П. А. Прокошеву (стр. 135, ₁₁₈ в исследовании и стр. 182, ₇₈ в перев.), ибо, напр., не имеет свойственного той, явно неудовлетворительного и позднейшего разделения на главы 6). Ясно, что фундамент Функа достаточно прочен, и его издание не должно быть устраняемо без самых серьезных оправданий.

Итог сказанного будет тот, что наш автор сообща-

1) Cp. «Theologische Quartalschrift» 1907, I, S. 129.

2) Так датировал его даже и Hans Achelis в «Theologische Literaturzeitung» 1896, 21, Sp. 547.

3) См. Prof. F. Nau в Dictionnaire de théologie catholique, fase. XXVIII (Paris 1909), col. 735-737, 746.

4) Ibid., fasc. XXVIII, col. 738, 746.

5) Cp. ibid., fasc. XXII (Paris 1907), col. 1523.

6) Cp. Prof. Dr. Otto Bardenhewer, Geschichte der altchristliehen Literatur II (Freiburg im Breisgau 1913), S. 255—256; Gerhard Rauschen в «Theologische Revue» 1906, 16, Sp. 479.

346

ет много архаического и излишнего по бесспорности самых предметов и обнаруживает тенденциозное нерасположение к построениям Функа. Если первое отклоняло от центрального вопроса, то второе направляло к несколько одностороннему решению именно вопреки Функу. Так это есть и фактически, поскольку авторская позиция определяется здесь несогласием с Функом и о Дидаскалии и касательно Апостольских Постановлений (стр. 80—81). Этим и для нас открывается переход к коренному предмету речи о времени, обстоятельствах и характере обоих названных памятников. рассмотрим изыскания проф. П. А. Прокошева о каждом из них отдельно.

Время происхождения Дидаскалии и данные для решения этого вопроса: положение епископа; духовные дарования и иерархическая организация; вдовицы и диакониссы; пресвитеры и диаконы; ordines minores; лжеучения; крещение еретиков и смертные грехи; мученики; предпасхальный пост нашей страстной недели. — Наибольшая вероятность в пользу второй половины Ш века и относительность небольших колебаний в хронологических определениях для документального значения этого историко-канонического памятника. —Внутренний характер Дидаскалии: источники ее и апостольская, традиционно-церковная авторитетность содержания.

Насчет Дидаскалии разногласия сводятся к тому, что проф. Функ († 24 февраля 1907 г.) относит ее ко второй половине III века, оппонент же его назначает конец первой или начало второй четверти III столетия. Результат этот достигается систематическим разбором аргументации противника и привлечением новых данных при главнейшем пособии исследования Ахелиса, которое утилизируется неослабно и всецело.

Первым основанием для проф. П. А. Прокошева служит положение епископа в самом себе и во взаимоотношениях с остальными членами клира. В пространнейших рассуждениях о сем (стр. 142 сл.), составленных по вышеуказанному источнику даже в случаях полемики с ним 1), автор решительно утверждает, что в Дида-

1) В опровержение Ахелиса, что в Дидаскалии не раскрывается апостольское происхождение епископа, проф. П. А. Прокошев ссылается народно место в ней (стр. 157, ₁₇₁), но последнее прямо отме-

347

скалии рисуется картона монархического епископата, но он еще не возобладал исключительно и борется с харизматическими эпигонами в лице вдовиц, когда им принадлежала (в церкви!) первенствующая роль, и они представляли из себя как бы женский-пресвитериат, отправляя почти все иерархические функции—учительство, разрешение кающихся и даже совершение крещения, а с другой—уже началось разложение этого института и подготовлялась его замена институтом диаконисс (стр. 156). Все это есть совершенная фантазия Ахелиса, справедливо не находившая равных предвестий прежде и подобных отголосков после ни у кого кроме проф. П. А. Прокошева... Если читать Дидаскалию с открытыми глазами, без немецких очков, то никому бы и в голову не пришли подобные мысли. Достаточно сослаться, что вышеописанная «роль» в указанных грандиозных размерах иерархической полноправности никогда не могла принадлежать в Церкви ни единой женщине, а потому в истории неизвестно даже приблизительных случаев этого рода. Все дело рисуется совсем иначе. Правда, епископ есть глава своей паствы, и его авторитет отличается безусловностью единовластия и непререкаемости. Но это не результат узурпации или постепенного фактического приобретения, а коренится в самом существе вещей. Проф. И. А. Прокошев справедливо утверждает (стр. 157, 171), что в Дидаскалии епископ является преемником Апостолов и носителем всей полноты их власти и достоинства 1). Он—верховный руководитель (IV, 18) и глава (31; IX, 63, 64, 67), поставляется образом всемогущего Бога (V, 28—29) и с божественною Его независимостью судит (VI, 28) людей и отпускает грехи (VII, 38). Равно епископ носит на себе образ Христа (VII, 44), воспринимает все бремя Христово (VIII, 57) и бывает священником для народа (VIII, 55), в котором каждый должен чтить и бояться его, как отца, господина и Бога, после всемогущего Бога (VII, 42), ибо для верующих это служитель, глава и посредник, учитель и после

чается и у немецкого ученого: см. Die syrische Didascalia übersetzt und. erklärt von Hans Achelis und Johs. Flemming в «Texte und Untersuchungen» XXV, 2 (N. F. X, 2), Leipzig 1904, S. 270,₂.

1) Дальше отмечаются в скобах главы Дидаскалии и страницы по переводу ее у проф. П. А. Прокошева.

348

Бога отец, родивший их водою (крещения), глава, вождь и царь могущественный, царствующий вместо Господа Всемогущего, а потому и должен быть почитаем, как Бог, поскольку занимает место самого Бога (IX, 61, 64—65) и оказывается устами Божиими (IX, 64). Именно епископ сообщает людям достоинство благодатного богосыновства и бывает для них после Бога отцом и матерью, имея над ними власть жизни и смерти (IX, 66). Его нужно почитать и бояться, как царя, и чтить с трепетом, как Бога (IX, 67, 68; XV, 309), в силу чего не повинующийся епископу не повинуется и самому Господу Богу (XV, 110). Все в. церковных отправлениях совершается чрез епископское посредство (IX, 62), каковое необходимо и при помощи от братий мученикам (XIX, 127). Епископ в полной мере абсолютен, но это не внешний властитель, добившийся монархического господства. Он—отец, любящий своих детей (VII, 42), и верующие для него свои миряне (VII 45) своего народа (VIII, 55), как и он для каждого из них свой епископ (XV, 112) и свой первосвященник (IX, 61), который хорошо знает (IX, 62) о всякой мелочи всех членов (VIII, 56), будучи для них добрым домоправителем (VIII, 64) и разумным и сострадательным врачом (VII, 45). Таким образом, все утверждается на взаимоотношениях отечества и сыновства и проникнуто характером семейного патриархализма, чуждого монархической принудительности внешнего возобладания. Естественно, что епископское единовластительство представляется сколько божественно незыблемым, столько же и натурально непререкаемым. Посему оно непреодолимо и собственно никем не оспаривается. Об этом неотразимо свидетельствует уже то наблюдение, что в Дидаскалии говорится гораздо больше об умеренности в пользовании безусловными правами епископства, чем о приобретении и ограждении их. Автор старательно заботится, чтобы епископ не поглотил своим авторитетом и не подавил абсолютною властью, но был сдержан в ее применении и не погублял ее величием.

Ясно, что епископат вовсе не находился в положении борьбы и—скорее—был в апогее своего патриархального абсолютизма, если нуждался в ограничения, чтобы его высокие нормы не оказались слишком тягостными для всего

349

окружающего. Епископство божественно-независимо и сохраняет традиционную неприкосновенность. Тут незаметно ни монархического формирования, ни протестующей оппозиционности. По второму пункту выдвигается вопрос о харизматических служениях таких лиц, которые имеют чрезвычайные дары и естественно получали заправляющее значение в христианских общинах. Обыкновенно предполагается, что в древности этим харизматикам принадлежало все иерархически-административное руководительство, и лишь после падения этого чрезвычайного института начинается правильная иерархически-церковная организация, которая бывает позднейшею и утверждается постепенно 1). В своей крайней форме этот, собственно протестантский, взгляд несправедлив и принципиально и фактически 2). Харизматические избранники не были оседлыми и постоянно переходили с места на место, появляясь в самых различных общинах.. Понятно, что они не могли быть заправляющими элементами того или иного братства, которое должно было удерживаться в достоянном единстве, а при частой смене их получался бы полный беспорядок, граничащий с анархией. При исключительном харизматическом верховенстве немыслимо, чтобы возникла и развилась повсюду церковная организованность, почему ее необходимо было обеспечить прочными факторами. Отсюда исконно являются иерархические администраторы наряду с харизматиками. Так, Апостол Павел рукополагал пресвитеров к каждой церкви (Деян. XIV, 23), как стражей

1) Prof. Eduard Schwarte, которому С. H. Turner усвояет (в «The Journal of Theological Studies» XVI, 64: July, 1915, p. 531) «profoundly anti—ecclesiastical bias», пишет: «die älteste Kirche kennt keine geschriebenen Ordnungen und kann sie nicht kennen: ihre Ämter und ihr Recht entspringen aus den Charisma des Geistes, der in ihr lebendig ist», и это «die alte und naive Auffassung». См. Schriften der Wissenschaftlichen Gesellschaft in Strassbarg, Heft 6 (Strassburg 1910): Über die pseudoapostolischen Kirchenordnungen, S. 1.

2) Сp. у проф. Л. И. Писарева, Очерки из истории христианского вероучения патристического периода, т. I: век мужей апостольских (1 и начало 2 века), Казань 1915, стр. 558 слл., а равно у архим. Илариона (Троицкого) в «Богословском Вестнике» 1915 г., № 3, стр. 613—614, и в его магистерской диссертации: Очерки из истории догмата о Церкви (Сергиев Посад 1912), стр. 188 слл.; также Rev. William Moran, The Government of the Church in the First Century: an Essay on the Beginnings of the Christian Ministry (Dublin 1914), p. 73 sqq.

350

паствы (Деян. XX, 17, 28), и его ученики устроили по всем городам пресвитеров (Тит. I, 5), которые полумили название церковных (Деян. XX, 17. Иак. V, 14). Харизматическое служение было по преимуществу благовестническим,—хотя бы иногда лишь в качестве живого носителя благодатной силы Божией,—и по существу не затрагивало иерархической организации. Оно давало для последней только материал и подкрепление, привлекая новых членов и возбуждая ослабевающий дух, но само входит в организаторский институт не иначе, как путем узаконенного принятия иерархических званий чрез «хиротонию». Конечно, люди, наделенные особыми благодатными дарами, получали преобладающий авторитет, однако лишь в силу и в меру именно своей чрезвычайной благодати, когда ей обращали к вере и утверждали в ней, созидая и поддерживая исповедников Христовых, которые подлежали потом систематическому руководству в своей христианской жизни. Эта вторая функция по самому своему существу не имела харизматической экстраординарности и требовала нового служения с характером всегдашней нормативности. Натурально, что к ней часто призывались харизматики, уже отмеченные печатью божественного избрания, но они достигали сего путем соподчинения иерархическим условиям и тогда становились местными пастырями.

Мы видам, что в древней церкви харизматизм и организованность были одновременными. Вся разница—в соотношении, что сначала первого было больше и потому была менее заметна вторая, которая отчетливее обнаруживается потом—при постепенном сокращении того. С этой стороны возможны были самые многообразные комбинации, и датировать точно каждую из них в разных местах совершенно немыслимо. Верно не более того, что по своей природе харизматизм нимало не был антагонистичен церковному иерархизму, и их историческая пропорциональность определялась не взаимною борьбой, а единственно тем фактом, что чрезвычайные дарования, обязательные в эпоху насаждения христианства, постепенно сокращались и смолкали при утверждении обеспеченного порядка, в котором теперь яснее открывались постоянные регуляторы. В силу этого борьба не являлась для этих институтов принципиальною, варьирующеюся с систематическою преем-

351

ственностью, допускающею прочные выкладки, но могла быть лишь случайною но тем или другим особенным обстоятельствам, а этого опять нельзя установить для разных пунктов даже с приблизительною строгостью.

Со всех сторон данный масштаб, привлекаемый проф. П. А. Прокошевым для хронологической датировки Дидаскалии, оказывается теоретически не. пригодным, фактически же он тем менее уместен, что не заметно там и тени каких-либо харизматических противоборств. Но наш автор усматривает в этом памятнике «лиц, конкурирующих с епископскою властью во всех ее функциях и стесняющих епископское управление»; «это—вдовицы, ведущие свою генеалогию от прежних одаренных пророчиц и ссылающиеся для оправдания своей власти в общине на Духа Божия, яко бы действующего в них». Епископ борется за первенствующую роль с этими последними остатками харизматического времени (стр. 150), когда институт вдовиц уже разлагается, готовясь к замене чином диаконисс, случившейся в первой половине III в. (стр. 156). Тут всё сомнительно или гадательно, не говоря уже о том, что харизматическая стихия никогда не прекращается в Церкви и лишь проявляется различно, хотя всегда может обнаруживаться спорадически с прежнею силой. Важно то, что упоминаемые в Дидаскалии вдовы ничуть не связаны с харизматическими дарованиями. Таковы, прежде всего, неимущие женщины, оказавшиеся в бедственном положении по своему вдовству и необходимо нуждавшиеся в особом церковном попечении. Будучи необеспеченными и беззащитными, они подвергались большим лишениям и соблазнам в мире, а это в равной мере требовало специальной заботливости непосредственного церковного покровительства. И количество их всегда было значительно в древние времена уже потому, что тогда неодобрительно смотрели на вторые браки, которые по возможности избегались. Но понятно, что в общей массе не все оказывались совершенно беспомощными, и со стороны Церкви было вполне законным приспособить их для соответственных отправлений, как и для них естественно стремление самолично послужить церковному благу. В силу этого изо всей совокупности вдов данной общины выделяются наиболее способные и достойные, которые прямо допуска-

352

лись к собственно церковному участью. Таким путем образовывалось своего рода женское церковнослужительство, приобретавшее известное священное почтение. Неудивительно, что к нему стали стремиться и другие свободные лица женского попа в виде незамужних девиц и добровольных девственниц 1). Этим вызывалось в сфере призреваемых дальнейшее обособление в форме «вдовиц церковных». По изложенному ясно, что все описанное должно было происходить в Церкви с самого начала и существенно разнообразилось по несходству местных условий. Всякие детальные расчеты тут совершенно проблематичны. С другой стороны, бесспорно, что здесь совсем не было харизматического вторжения, а женщины-пророчицы и пользовавшиеся другими дарами оставались чрезвычайными явлениями наравне с харизматиками, но меньше их по количеству и по влиянию.

Во всех отношениях несправедливо генетически связывать церковных вдовиц с харизматическими избранницами, хотя бы иногда последние и принимали на себя функции первых, переходя на их положение — подобно харизматикам. Нет такой связи и по Дидаскалии, где просто некоторые женщины рисуются несущими известные церковные функции по воле епископа и под надзором соподчиненных церковных органов, для чего не требовалось непременно харизматического отличия ни в прошлом, ни в настоящем. Разумеется, при этом абсолютно немыслима самомалейшая иерархическая конкретность, и ее совсем не констатируется в изображении рассматриваемого церковно-канонического документа. Все в нем сводится к непорядкам и злоупотреблениям и указывает не на иерархическую притязательность, а лишь на фактическое несоответствие звания, почему и относится всецело к лжевдовицам, ложно носящим свое имя и профанирующим его своими дефектами. Вся их мнимая оппозиция разрешалась моральными уклонениями от обязательств освященного вдовства, а борьба епископата вызывалась и выражалась только тем, что он восставал против этих ненормальностей и возвращал к началам долга. Это—свойственная всем клас-

1) Ср. у св. Иоанна Златоуста, Беседа о вдовицах 3: «были в древности и лики дев и лики вдовиц» (Migne gr. LI, col. 324; Творения III, Спб. 1897, стр. 332).

353

сам и сословиям моральная недостаточность, которая резче оттеняется и строже бичуется во вдовстве потому, что—при неразграниченности его подразделений—общие пороки могли вменяться специально женскому священнослужительству и падать на Церковь, хотя фактически они описываются и осуждаются ничуть не более и не сильнее, чем, напр., в недостойных епископах. Тут просто обнаружились естественные несовершенства вдовического института, и это повело к целесообразному переустройству его. Последнее необходимо должно было стремиться к строгому расчленению обоих классов вдовиц, чтобы не смешивалось с общею массой собственно церковнослужительство женское. Отсюда натурально происходит обособление мина диаконисс, которые органически формируются из среды призреваемого вдовства и представляют лишь специализацию вдовиц церковных 1).

Эта преемственность нарушается или даже отрицается у проф. П. А. Прокошева, который несправедливо видит в последних лишь харизматических избранниц и появление диаконисс мотивирует сменою прежнего разлагающегося института новым (стр. 156). Но если вдовицы Дидаскалии продолжают быть харизматическими, то неизбежно, что по ней диакониссы только еще подготовляются. Это далеко не совсем так. Напротив, диаконисса уже занимает прочное место в иерархической классификации, где—пропорционально ее церковному рангу по сравнению с епископами, пресвитерами и диаконами— «должна быть почитаема, как образ Святого Духа» (IX, 62), и несет определенные функции в области церковного благотворения и надзора и собственно в церковном священнослужении (XVI, 115—117). Диакониссы параллельны диаконству и если рисуются много короче и бледнее, то лишь по соподчиненности и незначительности их иерархической церковной роли, понятной по диаконству, а вовсе не по зачаточности этого института в разумеемую эпоху, когда он—напротив— действовал достаточно обособленно и регулярно. Тогда—с точки зрения самого проф. П. А. Прокошева на эти учреждения—нужно будет принять, что Дидаскалия скорее принад-

1) Специальные подробности см. у С. В. Троицкого, Диакониссы в православной церкви, Спб. 1912.

354

лежит не первой половине III века, во именно второй, где диакониссы являются с отмеченными там свойствами.

Во всем, касающемся епископата, суждения автора объективно неправильны и не дают достаточной опоры для точных хронологических решений о происхождении разбираемого памятника, а некоторые частности опровергают его заключения и наклоняют в пользу Функа. Не больше успеха получается и при рассмотрении пресвитерства и диаконства. Речи по этому предмету сосредоточиваются на том, что «в Дидаскалии бросается в глаза удивительная близость диакона к епископу и его исключительно высокое место в клире» (стр. 158) по норме раньше второй половины III столетия (стр. 161), между тем «пресвитер отодвигается на второй план» (стр. 161) и «выступает пред нами тем патриархальным элементом церковной общины, каким он был до половины III в.» (стр. 163). Здесь преувеличено и то, что в Дидаскалии пресвитер «даже упоминается очень редко» (стр. 161), и совсем ошибочно тенденциозное заключение отсюда о его соподчиненном иерархическом ранге сравнительно с диаконом и об отдаленности от епископа. Увлечение односторонними теориями насчет иерархии помешало автору взглянуть на вещи прямо, когда он легко увидел бы разницу между иерархическим положением и внешнею служебною деятельностью. Они не совпадают между собою, и обширность или ограниченность второй не предрешают первого, которое покоится на независимом принципиальном достоинстве. Это и было в обсуждаемом случае. Верно, что в Дидаскалии диаконы трактуются чаще и подробнее, но именно потому, что в практической жизни больше выделяются и интересуют органы исполнительные, чем заправляющие, хотя этим ничуть не свидетельствуется о их взаимной важности. Епископ рисуется. вместе со своими диаконами в качестве помощников (VI, 36) и служителей (IX, 63), являющихся посредниками в епископских сношениях с паствой и в применении епископских распоряжении, почему в этом отношении они как бы спиваются с ним (IX, 66; XV, 109, НО) и упоминаются рядом (X, 72, 76; XI, 79; XV, 113), не вытесняясь наличностью пресвитеров (XI, 82). Все их преимущества почерпаются в активной служебной исполнительности и соизмеряются ею в своей истинной цен-

355

ности. Будучи посредником епископской спасительности (IX, 70), диакон при осуществлении ее «замещает Христа», ибо епископ представляет собою Всемогущего Бога (IX, 61), но это истинно и потому, что «диакон должен обо всем давать знать епископV, как Христос Своему Отцу», бывая «слухом епископа, его устами, его сердцем и его душей» (XI, 80). В качестве вестника вопи епископской диакон является для народа устами епископа и с этой стороны бывает уже его пророком аналогично Аарону при Моисее (IX, 64—65). Диакон служит наиболее активным сотрудником епископа и связующим звеном его с народом, который и свои жертвы приносит ему (IX, 62) и осведомляет чрез служителей, т. е. чрез диаконов— по примеру того, что к Всемогущему Господу Богу человек может приблизиться не иначе, как только чрез Хряста (IX, 63). При такой неустанной и разносторонней деятельности диакон должен иметь материальную независимость и посему достоин сугубого вознаграждения (IX, 63), но наряду со вдовами и сиротами, нуждающимися и странниками (VIII, 56). Иерархически же диаконы—лишь второстепенные помощники епископские (наравне с диакониссами) в благотворении и священнослужении (XVI, 115 слл.), а при втором все ограничивается тем, что один диакон неотлучно находится при жертвенных дарах Евхаристии, другой наблюдает за входящими при дверях (XII, 91).

Этим исчерпываются все данные Дидаскалии о диаконах, которые—согласно ей—вовсе не обладают иерархическою привилегированностью и были близки к епископу лишь по своей служебности, выступая везде послушными и удобными работниками. Потому они не могли быть в иерархической конкуренции с пресвитерами и оттеснять их по самому достоинству. Ничего такого не говорится и в анализируемом документе, где пресвитеры суть советники епископа и венец церкви, ибо это устроители порядка и советники церкви (IX, 63), или епископские советники и заседатели (IX, 68), почему епископы по тесной связи с ними (IX, 70) произносят приговоры вместе с пресвитерами (XI, 81), хотя на епископском суде присутствуют н диаконы (XI, 82). Равно и за богослужениями «пусть будет выделено место на восточной стороне дома и трон епископа пусть стоит {посредине) между ними, и пресвитеры должны восседать

356

при нем» (XII, 91). В силу подобной неразрывности, епископы и пресвитеры бывают верховными пастырями с отстранением от сего звания диаконов, называемых особо (XV, 110). По своему иерархическому положению пресвитеры находятся в теснейшем союзе с епископом и соучаствуют во всех его предначертаниях, принимающих повелительную и обязательную форму. Но поскольку все совершается в церкви велением епископа, то здесь выступает исключительно последний, а пресвитеры заслоняются им и касательно исполнения не имеют самостоятельности не менее диаконов, являясь там не выше их (XVI, 116). В практической сфере они бесспорно оттесняются диаконами и вознаграждаются одинаково с ними лишь условно, «если кто-либо желает почтить также и их» (IX, 63). Это принижение оправдывается не достоинством, а количеством практической работы, где доминирует диаконство, наиболее занятое и требующее обеспечения 1), между тем пресвитеры более располагают временем для изыскания средств к своему содержанию. По своему положению пресвитеры суть носители спасительности Христовой и вестники ее для народа, который фактически обслуживается в своих нуждах диаконством. С этой стороны пресвитеры должны быть почитаемы вместо Апостолов (IX, 62) и как Апостолы (IX, 63), будучи непосредственными восприемниками и хранителями самых таив спасения Божия. Здесь они принципиально превышают диаконов, и если последние замещают Христа, то совсем в другом отношении — практической исполнительности, но вовсе не по иерархическому чину 2). Иначе

1) О нем в «Церковных канонах» сказано, что «диаконы, как делатели добрых дел, день и ночь (целые сутки) вращаются везде»: см. у Prof. Adolf Harnack, Die Quellen der sogenannten Apostolischen Kirchenordnung nebst einer Untersuchung über den Ursprung des Lektorates und der anderen niederen Weihen в «Texte und Untersuchungen» П, 5 (Leipzig 1886), S. 24, у † проф. Ал. И. Лебедева в «Прибавлениях к Творениям св. отцев» XL (1887 г.), стр. 382, и у В. Штриха, Так называемые «Церковные каноны св. Апостолов» в Учено-богословских и церковно-проповеднических опытах студентов Киевской Духовной Академии, вып. XIII (Киев 1915), стр. 175; 130.

2) Ср. у † проф. В. В. Болотова, что «на практике диаконы оказалась ministri в нашем смысле слова, тогда как пресвитеры—только сенаторами» (Лекции по истории древней церкви, ч. III, вып. 2, Спб. 1913, стр. 162 сл.).

357

получилось бы, что пресвитеры были служебными орудиями диаконов и принижались даже пред диакониссами, почитаемыми за образ Святого Духа (IX, 62). Не забудем, что ведь и епископы по своему иерархическому существу обеспечиваются генетическим соотношением с апостольством и, значит, опять же прямо соприкасаются с пресвитерством. Последнее бывает при первом интеллектуально статическим фактором и внешне обнаруживается собственно лишь чрез него, во составляет внутреннюю и неразрывную силу епископства. Тут пресвитерство вовсе не соприкасается с диаконством, ибо второе было служебно-динамическим элементом церковной организации. Посему в Дидаскалии не замечается ни малейшей иерархической конкурентности диаконства с пресвитерством, которое совершенно не сталкивается с ним и нимало не подавляется чрез него. И рассмотренные сравнения не исключают этого уже потому, что еще ранее встречаются у св. Игнатия Богоносца 1), а у него несомненно, что диаконы по рангу ниже пресвитеров, хотя упоминаются чаще и выдвигаются больше 2). Вообще иерархически они следовали после иереев 3), но по своей активности могли претендовать прямо на получение епископства 4). Обратный тезис, принимаемый проф. П. А. Прокошевым, не имеет для себя фактической опоры, и при нем всякие построения совершенно беспочвенны. Пресвитеры

1) См. Trall. 3, Smyrn. 8 (у F. X. Funk, Patres apostolici II, Tubingae 1901, p. 62, 150) и cp. y проф. Л. И. Писарева, Очерки из истории христианского вероучения патристического периода I, стр. 625, 641, 644 сл.

2) См. у проф. В. И. Мышцына, Устройство христианской церкви в первые два века (Сергиев Посад 1909), стр. 300, 302—303.

3) См. и у св. Ефрема Сирина, Творения IV (Москва 1882), стр. 138 (о посте); II, стр. 3330.

4) В «Церковных канонах» говорится (Prof. Ad. Наrnаск в «Texte und Untersuchungen» П, 5, Leipzig 1886, S. 26; † проф. Ал. П. Лебедев в «Прибавлениях к Творениям св. отцев» ч. XL за 1887 т., стр. 382; В. Корих в Учено-богословских и церковно-проповеднических опытах, вып. XIII, стр. 176): «хорошо и беспорочно служащие (диаконы) тем приобретают себе степень пастыря» (τόπον τὸν ποιμενικόν), а под «пастырем» (ὁ ποιμήν) здесь разумеется, несомненно, епископ (см. Harnak, S. 13; Лебедев, стр. 379; В. Корих, стр. 120; ср. у проф. В. Н. Мышцына, Устройство христианской церкви в первые два века, Сергиев Посад 1909, стр. 363), как и у св. Ефрема Сирина пастыри прямо отожествляются с епископами (Творения II, Москва 31881, стр. 330 в слове на второе пришествие Господа вашего Иисуса Христа).

358

заменяются и далее поглощаются единственно епископом, но лишь в качестве соприсущей и неотъемлемой внутренней энергии. Вот это гораздо более характерная черта, требовавшая особого внимания при изображении церковных порядков эпохи Дидаскалии. Однако в хронологическом смысле невозможно отыскать здесь твердую опору для детальных вычислений уже потому, что «истории древнего прествитериата не только на Востоке, во и на Западе недостаточно выяснена в науке», как свидетельствует сам проф. П. А. Прокошен (стр. 163).

Еще менее хронологических опор представляют замечания Дидаскалии об ordines minores 1), и тут речи нашего автора не касаются специального вопроса и ничуть не способствуют его прочному решению. О чтеце упоминается только в общих выражениях, показывающих, что эти клирики были в церковном штате случайными и редкими членами (IX, 63: «а если и чтец есть, то и он должен получить одинаково с пресвитерами»), хотя прочно предполагаются в «Церковных канонах» 2). Тогда рискованны здесь всякие категорические выводы. И проф. П. А. Прокошев всего менее укрепил свою позицию полемическими выпадами: против Функа, когда вопреки очевидности говорит, яко бы о низшем положении чтецов сравнительно с пресвитерами Дидаскалии еще не знает (стр. 167, ₁₉₀), между тем она просто не интересуется этим чином и допускает его с крайнею условностью. В равной мере удивительно и то возражение, будто христианской древности совершенно неизвестно, чтобы чтение Библии мог отправлять диакон (стр. 166, ₁₉₀), раз в Апостольских Постановлениях (II, 57) удостоверяется: «диакон или пресвитер пусть читает Евангелия» (Funck, р. 161; русск. пер., стр. 91). Ясно, что в этой области и при такой аргументации трудно достигнуть не

1) О них см. и у Е. Реввы, Церковно-служители древней вселенской Церкви в Учено-богословских и церковно-проповеднических опытах студентов Киевской Духовной Академии, вып. X (Киев 1913), стр. 218 сл.

2) См. у Ad. Harnack в «Texte und Untersuchungen» II, 5, S. 17—19, у + проф. Ал. П. Лебедева в «Прибавлениях к Творениям св. отцев» XL (1887 г.), стр. 380, и у В. Кориха в Учено-богословских и церковно-проповеднических опытах, стр. 170—171 (132 сл.); ср. у проф. В. Н. Мышцына, Устройство христианской церкви в первые два века, стр. 368 сл.

359

сомненного результата. Несколько надежнее дело насчет иподиаконов. Проф. П. А. Прокошев пишет (стр. 167): «история субдиаконата на Востоке настолько темна, что, отправляясь отсюда, нельзя сказать ничего ни за, ни против происхождения Дидаскалии в первой половине III в.». Однако прежде темнота не препятствовала автору трактовать в категорическом тоне и теперь меньше. Сам же он утверждает, что «на Западе субдиаконат получил действительно прочную организацию в начале III в.», и единичное упоминание Дидаскалии свидетельствует о слабом зарождении этого института на Востоке (стр. 168—169). Но ведь проф. II. А, Прокошев не раз подчеркивает (стр. 166, 142), что «меркой Запада не всегда можно измерять порядки Востока», и первую определяет здесь слишком решительно. Фундаментом служат собственно каноны Ипполита, и о них потом сообщается, яко бы «относятся они, по господствующему в науке мнению, к первой четверти III в.» (стр. 222), но в речи об иподиаконах осторожно отмечается, что «судьба канонов Ипполита — вопрос еще темный в науке» (стр. 168—169, ₁₉₇), а ранее это объявлялось «спорною проблемой» с допущением колебания в датировке от начала III-го до начала VI века (стр. 162 и прим. ₁₇₉) 1). Прочно субдиаконат засвидетельствован на Западе лишь у папы Корнелия и у св. Киприана, т. е. лишь к половине III в., на Востоке же констатируется еще позднее 2). Значит, если этот чин проникает и в отдаленный уголок Сирии, — естественно заключать о времени последующем. Проф. П. А. Прокошен, конечно, чувствует неизбежность подобного вывода и потому указывает, что о субдиаконах упоминается в Дидаскалии однажды (IX, 68), почему вероятно подозрение в интерполяции. Но единократность не мешала ему рассуждать о чтеце с несомненностью (стр. 163)8) и обличать своего поставщика

1) Ср. о канонах Ипполита у F. Nau в Dictionnaire de théologie catholique, fasc. XXII (Paris 1907), col. 1530—1532, и y † проф. Ал. Л. Лебедева, Духовенство древней вселенской церкви в Собрании церковно-исторических сочинений, т. X (Москва 1905), стр. 66, 73—82.

2) См. и у F. X. Funk, Kirchengeschichtliche Abhandlungen und Untersuchungen III (Paderborn 1907), S. 277.

3) Cp. F. Nau в Dictionnaire de théologie catholique, fasс. XXVIII, col. 744; Prof. Otto Bardenhewer, Geschichte der altkirchlichen Literatur I (Freiburg im Breisgau П913), S. 259,₃.

360

Ахелиса по вопросу об апостольском происхождении епископата (стр. 157, ₁₇₁; см. и выше на стр. 346, и), а догадка о неподлинности (стр. 116, 168) только раскрывает тенденциозность, ибо имя иподиаконов встречается и в латинском и в сирийском тексте 1)

Н. Глубоковский.

1) Посему невозможны никакие хронологические выкладки на соотношениях чтеца и диакона, хотя Rev. W. H. Frere и оттеняет, этот пункт в применении к Дидаскалии, подчеркивая, что «служение чтеца исторически предшествовало возникновению иподиаконства и временно имело преобладание»: Early Ordination Services в «The Journal of Theological Studies» XVI, 63 (April, 1915), p. 367.

Журнал «Христианское чтение», СПБ., 1916 г. № 4.

Файл в формате PDF взят с сайта www.spbda.ru

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Оглавление размещено в начале.

Н. Н. Глубоковский

ДИДАСКАЛИЯ И АПОСТОЛЬСКИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПО ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЮ, ВЗАИМООТНОШЕНИЮ И ЗНАЧЕНИЮ.

Продолжение.

В итоге теперь находим, что данные Дидаскалии о церковной иерархии во многом освещаются у проф. П. А. Прокошева неправильно, в наибольшей части не могут служить для скрупулезных хронологических определений и иногда приводят скорее ко второй, чем к первой половине III века. Не спорим, что заметки последнего рода единичны, но нужно помнить, что — но выражению нашего автора — в Дидаскалии речь идет не о вселенской церкви, а о «ничтожной песчинке этого космоса — затерявшейся где-то в сирийской глуши незначительной церковной общине» (стр. 217). Если даже туда проникали низшие церковные чины, развившиеся и на Западе только к половине III столетия, то ясно, что мы обязаны разуметь позднейшую эпоху.

Этого результата не колеблют и дальнейшия соображения проф. П. А. Прокошева. О предполагаемых в Дидаскалии лжеучениях говорится у него не совсем согласно, что еретики «находятся не внутри общины, членом которой был автор, а противопоставляются ей, как замкнутая группа, но имеющая соблазнительное влияние на общинуu (стр. 171), между тем ниже констатируется, что они были «в ограде церкви Божией» (стр. 172). Сущность дела в томе, что полемика Дидаскалии ограничивается евионитами и гностиками, беспокоившими лишь в I-м и особенно во ИИ-м веке, и не простирается за эти границы, поелику совсем не касается «мо-

434

435

нархианского движения, которое получило на Востоке сильное развитие к средине III века, так как уже в 244 году был Бострийский собор против Берилла и затем несколько соборов против Павла Самосатского, осужденного на Антиохийском соборе 269 года» (стр. 172—173). Но первый пункт ровно ничего не доказывает, ибо иначе пришлось бы принять, что Дидаскалия принадлежит II веку. Ведь и Апостольские Постановления оперируют почти с теми же самыми заблуждениями и слабо намекают на позднейшие и современные лжеучения, хотя у проф. П. А. Прокошева относятся к последней четверти ΙV в. По нашему мнению, это свидетельствует лишь о том, что по данному предмету оба памятника больше пользовались традиционным ересеологическим материалом, применяя его к своим местным нуждам. У них доминировал интерес не теоретической обстоятельности, а практической полезности в целях церковного назидания. В этом находит наилучшее объяснение и вторая особенность, где необходимо было наперед аргументировать, что Дидаскалия обязана упомянуть монархианство. Проф. П. А. Прокошев лишь подчеркивает, что «дело Берилла происходило в соседней Аравии и получило широкую огласку» (стр. 174), но «соседство» не редко понимается у него географически очень растяжимо 1), а здесь с Келесирией или даже Алеппо, куда приурочивается происхождение Дидаскалии (стр. 137—140), оно вовсе не близкое, чтобы отвлеченное догматическое движение непременно должно было отразиться там, раз и позднее нет отголосков его в этих областях. Автор и вся община заняты исключительно практическими задачами христианской жизни в области морали и церковного устройства г) и не обнаруживают ни малейшей склонности к теоретическим дебатам догматической утонченности. Монархианские контроверзы не могли находить почвы для восприятия в этой церков-

1) Напр., говорится, что Кипр находится «в одинаковом соседстве как с Сирией, так и е Египтом» (стр. 351—352), а к первой, куда относится происхождение Апостольских Постановлений (стр. 317, 449, 453 сл.), проф. П. А. Прокошев прямо причисляет и Едессу (стр. 454).

2) См. Prof. Dr. Otto Bardenhewer, Geschichte der altkirchlichen Literatur II, S. 527, и John Chapman в The Catholic Encyclopedia IV (London 1909), p. 782a.

436

ной среде; ее представитель всего менее должен был знакомить с ними, когда все это было чуждо основному настроению паствы и не соприкасалось с морально-практическими стремлениями литературно-учительного труда 1).

Вообще же, голое умолчание никогда ничего не решает. А наряду с этим тем характернее, что в Дидаскалии везде господствует точное и отчетливое различие между ересью и раскопом, как для всех самопонятное и бесспорное (XXIII, 154 сл.). Это наблюдение убеждает, что данный вопрос не только был исчерпан авторитетною властью, но и для всех верующих являлся совершенно поконченным в определенном смысле. Такое положение может больше отсылать ко времени позднейшему, чем к раннейшему, и против сего не говорят ссыпки, что «в Дидаскалии нет речи о крещении еретиков» (стр. 176) и о волнениях по связи с ним, вызванных в половине III в. с появлением Новацианского раскопа (стр. 177), а в покаянной дисциплине она защищает мягкую практику обратного принятия всех кающихся без выделения смертных грехов, что соответствует эпохе папы Каллиста (21⁷/₈—222 г. г.) и не предполагает Новацианской суровости (стр. 183 — 185). Все эти пункты для автора Дидаскалии связаны неразрывно и не должны быть разграничиваемы. Дело в том, что практически для него существуют не еретики, но только нераскаянные грешники, которые не поддаются никакому исправлению и отвергаются окончательно. Понятно, что тут не могло быть и речи по предмете крещения еретиков, как и вообще на Востоке споры о сем не имеют большого значения и напряжения 2). Затем оставались лишь кающиеся,

1) В этой связи было бы гораздо важнее соотношение с монтанизмом, на основании которого Rev. W. H. Frere трактаты о духовных дарованиях и хиротониях в А. П. VIII, 1—2 приурочивает к монтанистической эре и прямо усвояет св. Ипполиту (в «The Journal of Theological Studies» XVI, 63: April, 1915, p. 365—369), хотя для сего надо еще наперед доказать, что в первом из них ведется борьба за преемственное апостольское происхождение епископата, яко бы отвергавшегося харизматическою притязательностью (р. 331). Prof. Eduard Schwartz видит там оппозицию монашеству IV в. ((Jeher die pseudo apostolischen Kirchenordnungen, S. 20 ff. 25) и св. Ипполиту приписывает первооснову VIII-й книги А. П. в т. наз. «Египетских Церковных Уставах» (S. 39).

2) См. F. X. Funck, Kirchengeschichtliche Abhandlungen III, S. 280.

437

т. е. способные к возрождению и потому достойные воссоединения на известных условиях. С этой точки зрения не оказывалось места и для смертных грехов, почему естественно, что они и не затрагиваются в Дидаскалии. Последняя идет своим, чисто практическим путем, и ее указания нельзя сближать с теоретическими решениями и комментировать на основании их. Если же принимать сопоставления, то вовсе не следует, что в ней отражается доновацианская пора времен Зефирина (199—217 г. г.) и Каллиста. Во-первых, вероятно, что второй из этих пап, которому принадлежит известный эдикт 1), допускал перекрещивание еретиков 2), и при них продолжали сохранять свою непрощаемость смертные грехи—кроме прелюбодеяния и любодеяния 3). Во-вторых, автор Дидаскалии вовсе не рекомендует простого принятия кающихся даже по истечении узаконенного дисциплинарного искуса; напротив, он указывает для сего возложение рук 4), а это вполне совпадает с взглядом папы Стефана (254—257 г. г.), требовавшего, чтобы «приходящих еретиков не крестили, а только возлагали на них руки in poenitentiam», хотя и отвергнутого на Востоке, где преобладало иное воззрение 5). Его сторонниками являются в Дидаскалии жестокосердые, которые напоминают Новацианскую суровость, до-

l) Cp. Prof. О. Bardenhewer, Geschichte der altkirchlichen Literatur ²1, S. 439; Prof. Dr. Ad. Harnack, Geschichte der altchristlichen Litteratur II, 2: Die Chronologie der altchristlichen Litteratur bis Eusebius (Leipzig 1904), S. 207—208.

2) См. y † проф. В. В. Болотова, Лекции по истории древней церкви I (Спб. 1910), стр. 373, а о самом эдикте см. у архим. Илариона (Троицкого): Очерки из историй догмата о Церкви (Сергиев Посад 1912), стр. 309 сл. и др. (548 б) и в «Богословском Вестнике» 1915 г., № 2, стр. 611—625 (о книге проф. Adhémar D’Alès, L'édit de Calliste: étude sur les origines de la pénitence chrétienne, Parie 1914).

3) См. Lic. theol. Ernst Rollfs, Das Indulgenz-Edict des römischen Bischof Kallist в «Texte und Untersuchungen» XI, 3 (Leipzig 1843), S. (23—28), 36, 114 (115).

4) VII, 39: «Если согрешивший почувствовал раскаяние и пролил слезы, то прими его, и когда весь народ молится за него, возложи на него руку и разреши ему остаться в церкви». X, 77: «Если он (извергнутый из церкви, как убийца) признается, что чувствует раскаяние, увещайте его и подвергните его суровому наказанию, потом возложите руку на него и примите его (снова) в церковь».

5) † Проф. В. В. Болотов, Лекции II, стр. 386, 393. Ср. и у проф. П. А. Прокошева на стр. 178.

438

вольно понятную в восточных церковных общинах, если Фабий антиохийский (250—253 или кон. 252 г.) и многие архипастыри симпатизировали Новациану 1). При суждениях по рассматриваемому вопросу нужно соображать, что руковозложение для кающихся утверждается уже к половине III века, распространяясь на Востоке после и слабее 2). С этой стороны Дидаскалия наклоняется к позднейшей дате. Если умолчанием о крещении еретиков она и их подчиняет тому же обряду, то здесь, по-видимому, тяготеет к древнейшему направлению, ибо ригоризм чиноприема чрез крещение приобретает возобладание лишь в первой половине III в. в северной Африке и в Малой Азии 3). Однако следует помнить, что у автора Дидаскалии возложение рук в некоторых случаях и в известном смысле приравнивается ко крещению и прямо его заменяет при возврате кающихся в лоно Церкви 4). Этим достаточно удовлетворялись строгие требования по данному вопросу и освобождался при них простор для практика Дидаскалии. Похоже на то, как будто последняя молчаливо сглаживает два крайние течения и предполагает наличность их обособления, а подобная компликация, бесспорно, натуральнее исторически во второй половине III века, тем в первой.

Не колеблет сего и отдел о мучениках, хотя проф. П. А. Прокошев приурочивает его (стр. 189) к правлению Александра Севера (222—234 г. г.) 5). Фактически этого

1) † Проф. В. В. Болотов, Лекции II, стр. 382: Prof. Ad. Harnack, Geschichte der altchristlichen Litteratur I (Leipzig 1863), S. 218; II, S. 135.

2) Lic. Johannes Behm, Die Handauflegung im Urchristentum nach Verwendung, Herkunft und Bedeutung in religionsgeschichtlichen Zusammenhang untersucht (Leipzig 1911), S. 91 ff.

3) Joh. Behm, Die Handauflegung im Urchristentum, S. 95 ff.

4) X, 74—75: «Поэтому (епископы) обращайтесь к изобличенным во грехах и удрученным, привлекайте их к себе и заботьтесь о них, беседуйте с ними, утешайте их, поддерживайте и обращайте; а потом, когда кто-нибудь из них обратится и покажет плоды покаяния, тогда принимайте его на молитву, как язычника. Итак, как ты крестишь язычника и потом принимаешь его, так возложи руку и на этого, в ю время как каждый молится за него, и потом позволь ему войти в церковь и прими его в ваше общение. Возложение руки должно заменять для него крещение, ибо или чрез руковозложение или чрез крещение получают они общение [причастие] Святого Духа».

5) Сходно по этому предмету касательно обсуждаемых им трактатов и Rev. W. H. Frere в «The Journal of Theological Studies» XVI, 63

439

вовсе не вытекает. Дидаскалия превозносить подвиг мученичества, когда он неизбежен, осуждает допускаемое при этом отречение, дозволяя меры к спасению от преследований и гонений, и заповедует не подвергнувшимся бедствию всячески помогать страждущим. Во всех этих наставлениях не видно конкретных исторических отражений, пригодных для исторической ориентировки. все носит общеназидательный характер и возможно в христианском учении во всякое время, начиная с апостольских посланий (напр., Евр. XIII). Истинно не более того, что предполагается в ближайшей к Дидаскалии среде спокойное состояние, однако в предшествующем было уже много огненных испытании мученичества. Получается впечатление, что последнее утрачивало в главах обыкновенных людей свою первоначальную священную притягательность, я прежний пыл ревнительности значительно погасал, как и сам автор Дидаскалии не возбраняет и не осуждает попыток освобождения от актов гонительства путем бегства или даже подкупы. Не вероятнее ли все это во второй половине ПИ века, напр., при Галлиене (260—268 г. г.) и до конца царствования Аврелиана (270—275 гг.)?

Опровержение сему проф. П. А. Прокошев видит в данных о предпасхальном посте нашей страстной недели. Для него Дидаскалия назначает шесть дней—с понедельника до третьего часа ночи, следующей за великою субботой (XXI, 150—151). Функ этот термин находит прочно установленным лишь у Дионисия Александрийского (24 7/8 — 265 г. г.), а русский ученый усматривает его раньше и ссылается сначала на Иринея (у Евсевия Ц. И. V, 24: 12): оἳ μὲν οἴονται μίαν ἡμἐραν δεῖν αὐτοὺς νηστεύειν, οἲ δὲ δύο, οἳ δὲ καὶ πλεί νας· οἲ δὲ τεσσαράκοντα ὥρας ἡρεμινάς τε καὶ νυκτερινάς συμμετροῦσιν τὴν ἡμέραν αὐτῶν. Заключительная часть фразы крайне загадочна и в интерпретация Руфина относится к продолжительности пощения в 40 дней 1), исчисляемых из часов дневных и ночных. По всем соображениям, это мало

(April, 1915), р. 368: «the greater degree of privilege, granted to the confessor there, is probably the legacy of the troubles under Septimius Severus, or even of some earlier persecution».

1) Так понимает и автор «Исторического рассуждения о постах православной, восточной, кафолической церкви» (Москва 1837), стр. 12—13, 54._?4.

440

вероятно, а скорее справедливо, что некоторые совершали непрерывный пост в 40 часов 1), обнимавших страстную пятницу и субботу до начала собственно воскресной пасхи, усиливая древнейшую практику предпасхального поста только в эти два дня 2). При обоих толкованиях эта дата вовсе не подтверждает шестидневности, и в пользу ее привлекается лишь упоминание ὁ πλείονας (ἡρερας) по сравнению с двумя днями. Проф. П. А. Прокошев спрашивает в опровержение Функа: почему мыслить под πλείονας не шесть дней? и склоняется к утвердительному ответу (стр. 197 — 198), но последний совершенно неприемлем 8), ибо

1) См. и у проф. М. Я. Скабаллановича, Великий пост: очерк из статики и истории христианского обряда (Киев 1910), стр. 25—27, 56 (и «Руководство для сельских пастырей» 1909 г., № 9, стр. 24—25; № 12, стр. 317), а равно у (проф. о.) А. В. Петровского, Предпасхальный пост в истории его развития в «Христианском Чтении» 1900 г., № 4, стр. 588 (в этой статье сжато воспроизводится трактат Функа «Die Entwicklung des Osterfastens» из его Kirchengeschichtliche Abhandlungen und Untersuchungen I, Paderborn 1897, S. 241—278). Такое понимание тем вероятнее, что указывает продолжительность, почти точно совпадающую с двумя днями, назначенными для этого поста другими, напр., Тертуллианом (проф. М. Н. Скабалланович ibid., стр. 32 и в «Рук. для сельских паст.» 1909 г., № 10, стр. 256); к сему же можно возводить и вообще не редкий церковный обычай непрерывного пощения по целым двум дням (ср. Историческое рассуждение о постах, стр. 21).

2) Ср. о сем у † проф. И. Д. Мансветова, Церковный Устав (типик), его образование и судьба в греческой и русской церкви (Москва 1885), стр. 45. Его же О постах православной восточной церкви (Москва 1887), стр. 2. Св. Иоанн Златоуст говорит (о статуях IV, 6): «одни целые два дня проводят без пищи, а другие, удалив от своего стола не только вино и масло, но и все вареное, во всю четыредесятницу употребляют только хлеб и воду» (Migne gr. XLIX, col. 68; Творения II, Спб. 1800, стр. 67). Возможно, что первоначально пост был даже однодневный — в страстную пятницу (проф. М. Н. Скабалланович, Великий пост, стр. 53 и в «Руководстве для сельских пастырей» 1909 г., № 12, стр. 314), а название всего предпасхального поста пасхой «можно объяснить только, как отголосок того времени, когда чествование смерти воскресения Христова происходило в один (этот) день» (ibid., стр. 28—29 и в «Рук. для сельских пастырей» 1909 г., № 10, стр. 253).

3) Более условно говорит проф. М. Н. Скабалланович (Великий пост, стр. 26 и в «Руководстве для сельских пастырей» 1909 г., № 9, стр. 232), что «тогда уже повсеместно существовал предпасхальный пост, по времени н продолжительности своей соответствовавший теперешним Великим пятнице и субботе; по местам даже этот пост был еще длиннее и мог доходить до целой недели пред Пасхой, соответствовавшей нынешней Страстной седмице.

441

тогда Ириней прямо назвал бы шесть дней, как и делают Апостольские Постановления (V, 16) и другие древние писатели в подобных случаях 1). Не имеют бесспорной убедительности и ссыпки на Тертуллиана 2), хотя проф. П. А. Прокошев торжественно заявляет (стр. 199), что «пред столь решительным его свидетельством должны смолкнуть всякие возражения; в проф. Функ признал, что во время Тертуллиана пасхальный пост обнимал собою всю страстную неделю». Совсем наоборот! Католический ученый (по De jejuniis, с. 2: Migne lat. II, col. 955 — 956) считает «елико возможно ясным», что «во время Тертуллиана церковный предпасхальный пост — в общем — продолжался два дня», а из De jejun. с. 14 (Migne lat. II, col. 973) выводит, что часто соблюдалась только одна пятница 3); согласно (с. 12)—13 (Migne lat. II, col. 973) допускается, что этот пост простирался в дальше пятницы, но лишь на несколько дней в ни в каком случае не свыше страстной недели, причем последнее ограничивалось некоторыми кругами вселенской церкви и было добровольным,—по крайней мере, там, где пятница и суббота были единственными законными постными днями 4). Проф. П. А. Прокошев недоволен (стр. 199) таким ограничением, ибо «Тертуллиан назвал этот пост всеобщим установлением». Но это находится вне связи с вышеуказанными данными совсем£ в другом сочинении и относится к воздержанию от лобзания мира в день пасхи, когда все постятся 5), а оговорка Функа,

1) См. ниже на стр. 443 у Дионисия Александрийского и ср. Епифания Expositio fidei 21 (22): Migne gr. XLII, col. 828; русск. пер. V, стр. 354. Евагрий тоже говорит более точными цифрами об ὑπέρθίσις по два — по три дня, но есть и пятидневники, а иные постятся даже долее и едва принимают необходимую пищу (hist. eccles. I, 21),

2) Эти ссылки делаются не совсем точно (на стр, 199, за. De jejun. не с. 13, а еар. 12—13: см. Migne lat. II, col. 971) и выдержки приводятся с неотмеченными пропусками, аатрудвяющими смысл (для De jejun. 2 на стр. 198 см. Migne II, 956).

3) Впрочем, тут же говорится и о субботе: vos etiam sabbatum, si quando continuatis, nunquam nisi in Pascha jejunandum secundum rationem alibi redditam...

4) F. X. Funk, Kirchengeschichtliche Abhandlungen und Untersuchungen I (Paderborn 1897), S. 248—250.

5) Разумеются слова из Liber de oratione cар. 18 (al. 14): sic et die Paschae, quo communis et quasi publica jejunii religio est, merito deponim us osculum, nihil curantes de occultando quod cum omnibus faciamus (Migne

442

действительно, неправильна, да только в противоположном смысле. У Тертуллиана сказано (De jejun. с. 13): convenio vos et praeter pascha jejunantes citra illos dies, quibus ablatus est sponsus. Речь об увеличении количества постных предпасхальных дней сверх пятницы и субботы. Едва ли оно доходило до утроения и, вероятно, было не более, чем вдвое, как у Иринея, потому что иначе Тертуллиан просто указал бы всю неделю, имея к сему сильнейшее побуждение в своем сектантском стремлении оправдать продолжительную монтантистическую практику. Функ два дня расширяет на целую неделю потому, что разумеет весь наш великий пост со включением четыредесятницы. По сравнению с этим периодом естественно было продолжительность свыше двух дней простирать до шести. Однако взятый масштаб непригоден, ибо говорится исключительно о предпасхальном посте. Был ли последний в связи с четыредесятницей и насколько условливали они друг друга взаимно,— это для нашего предмета вполне безразлично, поелику у Тертуллиана трактуется о собственно предпасхальном постном времени 1), а таковое никогда не могло превышать недели. Посему и два дня нужно соизмерять с 6, но не с 40 или 46. Понятно, что тогда увеличение части не должно достигать размеров целого.

Значит, о всей предпасхальной неделе у нас пока нет прямых сведений, и доставляет нам их уже св. Дионисий Александрийский, которого проф. П. А. Прокошев цитирует по Миню и (стр. 190, ₂₂₃) в латинском переводе (X, 1278) и (стр. 200, ₂₄₇) в греческом тексте (X, 1276 — 1277), хотя полезное было бы отметить, что утилизируемый пассаж этого отца, критически переизданного в Англии (The Leiters and Other Remains of Dionysius of Alexandria ed. by Charles Leit Feltoe, Cambridge 1904, p. 100 — 102), издавна существует у нас по-славянски, есть по-гречески и по-славянски в «Правилах святых отец с толкованиями» (Москва 1884, стр. 6 — 9) и по-русски у проф. о. А. И. Дружинина (Творения св. Дионисия Великого, епископа Александрийского,

lat. I, col. 1178—1181), причем для religio cp. De jejun. 13 (Migne II, 972): si quae patribus sunt praecepta, omnis deinceps posteritas haereditaria religione custodit.

1) См. у проф. М. Н. Скабаллановича, Великий пост, стр. 31—32 и в «Руководстве для сельских пастырей» 1909 г., № 10, стр. 255—256.

443

в русском переводе, Казань 1900, стр. 43—44; см. у него же в диссертации «Жизнь и труды св. Дионисия, епископа Александрийского», Казань 1900, стр. 268 сл.). Св. отец констатирует, что «и шесть дней (предпасхального) поста не все равно и единообразно проводят (μηδὲ τὰς ἒξ τῶν νηστειῶν ἡμέρας ἴσως μηδὲ ὁμείως πάντες διαμένουσιν), но одни и все их пребывают в строгом посте без пища (ὑπερτιθεασιν ἄσιτοι διατελοῦντες), другие—два, третьи—три, иные четыре, иные же ни одного», а бывали и такие, которые, не постившись или даже роскошествовав, налагали на себя строгий пост в пятницу и субботу непрерывно до самой зари. Отсюда вытекает, что пост простирался на все шесть дней, но не свыше 1),—и это было общепринятым бесспорным правилом; вся разница была в способе его исполнения, что некоторые практиковали ἡπέρθεσις (superpositio) или провождение без пищи несколько дней подряд. Итак, в средине III века предпасхальный пост продолжался в Александрии шесть дней. По словам проф. П. А. Прокошева (стр. 201), Функ согласен «распространить этот порядок на всю вообще церковь», и «к этому впечатлению мы должны относиться с тем большим доверием, что уже Ириней и Тертуллиан знают пасхальный пост, выходящий за пределы страстной недели». Последнее совершенно неверно, раз Функ целую неделю для поста впервые находит именно в Дидаскалии (I, 260: in ihr erscheint zum erstenmal bestimmt die ganze Karwoche als Fastenzeit) и в цитируемом месте говорит о посте сверх страстной пятницы (I, S. 252: bereite Irenaus und Tertullian ein über den Karfreitag hinausgehendes Osterfasten kennen), а первое допускается лишь после предшествующего замечания, опущенного проф. П. А. Прокошевым, что «подобная (александрийской) практике была—по Апостольской Дидаскалии — в Сирии, и ее можно принять также для Палестины, ибо она лежала в средине между этими странами». Очевидно, что общий обычай констатируется уже на основании Дидаскалии и определяется из нее, почему ее нельзя датировать предшествующею ему практикой. И того меньше дозволительно это для Иринея и Тертуллиана, которые мыслятся еще более в отдаленном прошлом. Посему прямо удивительна смелость проф. П. А.

1) Cp. † Bishop J. В. Llghtfoot, The Apostolic Fathers, II Part, 1 vol. (London 1898), p. 258.

444

Прокошева, будто по рассматриваемым чертам «происхождение Дидаскалии надо отнести... к тому времени, о котором свидетельствует Тертуллиан, когда пасхальный пост бесспорно, простирался на всю страстную неделю и был установлением общецерковным» (стр. 204), т. е. «на конец первой и начало второй четверти III века» (стр. 206). На самом деле ничего такого не было, и при Тертуллиане даже постившиеся сверх двух дней совершали это ex arbitrio, non ex imperio novae disciplinae (De jejun. 2 et 13 ap. Migne lat. II, col. 956, 971).

Безусловно иной дух веет в Дидаскалии, где заповедуется: «от понедельника из числа пасхальных дней поститесь и вплоть до четверга принимайте в девятом часу только хлеб, соль и воду, а в пятницу и субботу поститесь совершенно и ничего не вкушайте» (XXI, 150; Flemming, S. 111). Яко бы в различений способа пощения в разные дни страстной недели «автор Дидаскалии стоит на точке зрения св. Иринея и Тертуллиана» (стр. 203 — 204), между тем совсем и ни откуда об этом неизвестно, да нигде не отмечается и у самого проф. П. А. Прокошева. Скорее истинно, что Дидаскалия обединяет разные местные обычаи и потому является позднейшею по сравнению с ними. Здесь было даже некоторое новшество, способное вызвать недоумения и требовавшее специального оправдания. Отсюда напряженные попытки обосновать рекомендуемую практику своеобразным расширением традиционного мотива для поста в словах Господа о времени для него, когда отнят будет от учеников жених (Мф. IX, 15. Мрк. II, 19 — 20. Лук. V, 34 — 35), в том смысле, что принципиально это отнятие началось уже в страстной понедельник, на который отнесен нечестивый совет об умерщвлении Христа, во вторник было предательство Иуды, в среду и четверг— допрос пред синедрионом и у Пилата, в пятницу шесть часов страданий считаются за день и три часа тьмы — за ночь, и снова три часа от девятого часа до вечера—за день, и потом ночь страстной субботы (XXI, 143 — 146, 150). Искусственность этой теории 1) свидетельствует, что для шестидневного поста еще была надобность в специальной аргументации, хотя он возник и не сейчас, ибо Дидаска-

1) Впрочем, с нею есть некоторое соприкосновение у св. Епифания, о чем см. ниже.

445

лия удостоверяет: «особенно, когда вое верующие, какие только существуют во всем мире, постятся» (XXI, 143; Flem ming, S. 105). Видимо, тут мыслится собственно двухдневный обычай, но от него уже сделан был переход к шести дням, которые, однако, не стали еще традиционно-обычными, соблюдаемыми по давнему преданию. Все эти признаки могут относиться лишь ко второй половине III века, а совсем не к первой, если только можно говорить с некоторою уверенностью в этом пункте, где так много неясностей и местных различий, что даже не советуют базироваться на ием в точных хронологических вычислениях 1).

Вышеизложенным исчерпываются собственно все серьезные соображения, ибо идеал домашней жизни, трактации о номизме, заповедь о дне христианской пасхи и цитаты в древних памятниках (стр. 206—217) не имеют собственной доказательной силы непременно в одну известную сторону. Если же так, то вся совокупность объективных данных наклоняет не к решению П. А. Прокошева и именно ко второй половине III столетия для происхождения Дидаскалии 2). Не сходясь с ним в этом пункте, мы не усвояем последнему и той преувеличенной важности, какая сообщается ему в рассматриваемом сочинении. Конечно, всегда дорога в подобных вопросах возможная точность, но для пользования древним документом в качестве исторического материала это не столь существенно, как думает наш автор. Ему кажется, что разница в 30—40 лет между второй и третьей четвертью III века безусловно предопределяет, привлекать ли Дидаскалию к изображению церковных порядков до Никейского собора или после него. Мы не согласны с этим и полагаем, что тут обнаруживается принципиальный недостаток анализируемой

1) См. Prof. Ad. Harnack, Geschichte der altchristlichen Litteratur II, 2, S. 500.

2) По связи с этим могут указать, что там нет внушения о необходимости присутствия трех епископов при архиерейской хиротонии, между тем этого требует Никейский собор (см. у Rev. TV. Н. Frere. «The Journal of Theological Studies» XVI, 63: April, 1915, p. 360—367), но 4-е правило последнего говорит о «поставлениях» и относится собственно к «избранию», а Дидаскалия упоминает еще более обще лишь о том, кто достоин быть поставленным на место епископа и занять седалище (IV: 18 слл.).

446

характера Дидаскалии по ее содержанию и даже не останавливается специально и систематически на этом важнейшем предмете. По мнению проф. П. А. Прокошева, старинный аноним описывал окружающую практику своего времени и лишь для придания священной важности своему труду прикрывался именем Апостолов. Его произведение есть фикция (стр. 2, 132—133, 169—170, 215, 216, 225, 227, 451), ложно усвояющая апостольский авторитет и скомпилированная по немногим памятникам. Во всем этом немало ошибочного, что больше повторяется с чужого, западно-протестантского голоса. Проф. П. А. Прокошев раскрывает, что источниками Дидаскалии служили древнему писателю книги Свящ. Писания, некоторые апокрифы (напр., Евангелие Петра и др.), Διδαχή, «письма» Игнатия Богоносца и св. Поликарпа Смирнского, Достопримечательности Игизиппа, Климентины и, может быть, Иустин Мученик (стр. 117—132). Достаточно только спросить себя, возможно ли вывести из них все богатство сведений Дидаскалии, чтобы отвергнуть здесь самое понятие источников. Это лишь санкционирующие авторитеты для воззрений составителя и некоторые пособия для частных подробностей, между тем как существенное содержание всего творения ничуть не извлекается отсюда и вполне независимо. Очевидно, тут просто недоразумение, хотя и не для западных поручителей проф. П. А. Прокошева. Но он утверждает, яко бы «вопрос об источниках Дидаскалии в настоящее время не возбуждает в науке серьезных сомнений и настолько подробно и обстоятельно исследован трудами западноевропейских ученых..., что ему остается только приобщить русскую каноническую науку к результатам, достигнутым ими» (стр. 117). Мы полагаем, что проф. П. А. Прокошев напрасно столь упростил свою задачу, которая,—говоря прямо,—ограничивается у него пересказом западных книжек, и ее исполнил не совсем безукоризненно. Следовало бы поработать побольше и лучше. Насчет Свящ. Писания не все характерное отмечено и не все правильно. Так, малые пророки цитируются под именем «двенадцати пророков» (XX, 136; XXVI, 192) в качестве единого целого, а Малахия называется ангелом Господним (XXVI, 192) и заключением (всех вообще) пророческих книг

447

(XXVI, 172). Еще достопримечательнее, что книга Притчей приводится то в качестве Писания (I, 4), то под собственным обозначением (XI, 85, 87; XV, 114; ХXIV, 164; XXV, 169; ХXVI, 186), то под названием Премудрости (II, 10; III, 15, 18; ΙV, 23; VI, 30; IX, 68; X, 78; XXII, 153) 1). Все эти особенности заслуживали бы тщательного рассмотрения в диссертации, специально посвященной Дидаскалии. Возможны при этом и некоторые полезные выводы. Напр., очень знаменательно, что наименования «Премудрости» и «Притчи» никогда не употребляются в одной главе а распределяются довольно равномерно по двум половинам памятника—за единственным исключением, но— согласно порядку Апостольских Постановлений—последнее место должно быть гораздо раньше (Funk I, р. 231) и именно в первой части (IV, 11 :2), где выдвигается говорящим ὁ Σολομὼν ἐν τῇ Σοφία, две же выдержки, утилизируемые в главе XI-й, воспроизводятся там—первая безыименно (II, 51: 1, р. 149), а вторая—под формулою φησίν ὁ Σολομών (II, 53: 2, р. 151). Это небезразлично для вопроса о первоначальном распорядке, который в Дидаскалии сохранен неточно, может быть, не только в разделении на главы (стр. 86—87), чем открывается простор для реконструкций в роде проектированной Функом. Равно возбуждается вопрос и о не поврежденности теперешнего сирийского текста, хотя случаи интерполяций указываются проф. П. А. Прокошевым неудачно. По его мнению (стр. 115), в XIУ-й главе бесспорен «резкий диссонанс», ибо второй брак то разрешается (стр. 101 в переводе), то весьма не одобряется (стр. 100, 101), но там речь о дозволительности «по закону» второбрачия вообще, а здесь—о молодых вдовах, зачисленных в разряд церковных вдовиц и обещавшихся сохранением вдовства в честь Бога. Скорее—по отношению к книге Премудрости представляется вероятность обработки двух рук и бытия двух рецензий.

1) Известно, что Притчи иногда называются в Талмуде sepher chokmah — «книга Премудрости», а в христианской древности известны были под именем Σοφία, Σοφία Σολωμῶντός (Иустин М., Мелитон, Климент ал., Киприан), или ἡ πανἀρετος σοφία (Климен рим. 1 Кор. 57 и Ириней: см. Eusebii h. e. IV, 22 s. fin.), παιδαγωγικὴ σοφία (Григорий Богослов): см. † F. Vigouroux, Dictionnaire de la Bible V (Paris 1912), col. 778; Prof. O. H. Toy в Encyclopedia Biblica III (London 1903), col. 3907.

448

В речи о ветхозаветных цитатах поражают еще слова, что молитва Манассии есть иудейский апокриф (стр. 134), но по нашей терминологии это—неканоническая прибавка, тем более требовавшая внимания, что высказывается, будто этот отрывок даже сочинен автором греческой Дидаскалии, а в сирийской является самостоятельным и равнейшим других таких версий 1), между тем. проф. П. А. Прокошев опирается на этом основании, когда говорит, что Дидаскалия «была написана для христианской общины из язычников, находящейся в ближайшем соседстве с иудейскими колониями» (стр. 134), Подобное заключение теперь существенно подрывается указанною догадкой и еще больше компрометируется новою ссылкой, будто древний аноним «пользуется... и такими апокрифическими сочинениями, которые были в большом употребления именно в иудейско-христианских общинах, напр. Евангелием Петра» (стр. 134). Об этом апокрифе сообщаются (стр. 119, ₈₂) даже библиографические сведения по немецкой статье Цана, но лучше было познакомиться серьезно с русскою литературой, — и тогда обнаружилась бы вся ошибочность формулированного тезиса, ибо это есть гностически-докетическая фабрикация противоиудейского характера во многих своих типических отличиях 2), почему известие о явления воскресшего Христа Левию взято не оттуда 3). В этом убеждают и все сближения, которые не всегда резонно защищаются проф. П. А. Прокошевым по указке Ахелиса. В Дидаскалии читается, яко бы «Ирод повелел, чтобы распяли» Христа (XXI, 151), как в Евангелии Петра говорится, что «повелел Ирод царь «хватать Господа» и к нему же Пилат прислал просивших тело Его для погребения, равно этот тетрарх Галилеи и Переи объявляется председателем иерусалимского суда, произнесшего смертный приговор над Господом»

1) См. F. Nau, Un extrait de la Didascalie: la prière de Manassé в «Revue d’Orient Chrétien» XIII (1908), 2, p. 134 sqq.

2) См., напр., y проф. прот. B. Г. Рождественского, Новооткрытый отрывок апокрифического Евангелия Ап. Петра, Спб. 1895 (из «Христианского Чтения» за 1894 г., I,. стр. 73—125; IV, 27—40; VI, 382—411). Ср. и Prof. Otto Bardenhewer, Geschichte der altkirchlichen Literatur ²I, S. 527.

3) Cp. Prof. Ad. Harnack, Geschichte der altchristlichen Litteratur II, 2, S. 501,₁.

449

(стр. 120). Этим значительно отягчается вина иудейства, а затем в Дидаскалии называется судьей Пилат (XXI, 151)—согласно каноническим Евангелиям, по которым могла образоваться и вся та история в виду Лук. ХXIII, 7 сл. Сведения о явлении Спасителя Левию (XXI, 145) нет в отрывках Евангелия Петра, где оно лишь предполагается (стр. 120—121), и к нему вовсе не отсылает «с несомненностью» (стр. 121) сходное с ним замечание, что кроме Пилата ни один из иудеев не умыл рук, поскольку этот антииудаистический оттенок совершенно бесспорен по Мф. XXVII, 24—25, раз на такое действие правителя весь народ ответил призыванием крови на себя и на детей своих. Следовательно, нельзя говорить, что «автор Дидаскалии широко использовал Евангелие Петра» (стр. 137), а «вероятность» сего для Евангелия (от) Евреев (стр. 137) вовсе не подтверждается самым сопоставлением, где констатируется «нерешительность» по этому вопросу (стр. 123). 0 словах Господа (ХXVI, 182): «вот я делаю первое последним и последнее первым» категорически замечается, что это — «апокрифическая цитата» (стр. 182, ₈₁), для которой отмечается единственная параллель у Варнавы VI, 13, но прежде всего следовало бы вспомнить Мф. XIX, 30. XX, 16. Мрк. X, 31. Лук. XIП, 30, вполне достаточные для объяснения фразы дидаскалиста, всегда свободного при воспроизведении библейских текстов. Известия о просьбе Симона Волхва пред Апостолами в Иерусалиме (ХXIII, 160—161)— кроме упоминания места—всецело совпадают с Деян. VIII, 14 сл., история же столкновения с нам св. Петра в Риме (ХXIII, 161—162) была весьма распространенною и общеизвестной, так что нет надобности обращаться непременно к Acta Petri и Acta Pauli (стр. 122—123), в коих во всяком случае не меньше и дисгармонии с Дидаскалией.

Вот и все сближения. Нельзя прежде всего не пожалеть, что проф. П. А. Прокошев не разобрал всех данных, уклоняющихся от канонического предания. Напр., в среде «учениц» и «служащих жен» Господних перечисляются Мария Магдалина, Мария, дочь Иакова (XV, 103— 104; XXI, 145), и другая Мария (XV, 104), хотя в иной связи после дочери Иаковлевой Марии называются: Матерь Иосифа и матерь сынов Зеведеевых (XVI, 116). Категори-

450

ческое упоминание о дочери Иаковпевой знаменательно потому, что на основании канонических Евангелий Мария принимается за жену Иакова, о другой же Марии неясно, тожественна ли она с матерью Иосифа и кто разумеется под именем последнего? — Затем: все совпадения скудны и слабы,—и однако проф. П. А. Прокошев допускает, что уклоняющиеся от редакции наших синоптиков цитаты Дидаскалии могут быть осколками апокрифических Евангелий, находившихся под руками автора» (стр. 123). Прямо непостижима эта апелляция к никому неведомым источникам с забвением самых простых вещей, что а) Дидаскалия сохранилась до нас во вторичных и неисправленных переводах, в что б) в древности вообще пользовались Библией по памяти и с вариациями. Но проф. П. А. Прокошев идет гораздо дальше и осмеливается утверждать, что «автор Дидаскалии не делает никакого различия между писаниями каноническими и апокрифическими; последние имеют для него одинаковый авторитет с первыми; апокрифические Евангелия тоже «Свящ. Писания», тоже «Слово Господа»; а потому он... даже отдает предпочтение апокрифу пред Евангелием»; ему «совершенно чуждо сомнение в подлинности того или иного Писания и критическое отношение к его догматическому содержанию», как в равной мере «неизвестна точка зрения научного богословия», которая тогда вообще «была еще слабо развита или не получила распространения в отдаленных христианских общинах» (стр. 123—125; 218). Все эти суетные немецкие глаголы и в русском пересказе одинаково неубедительны и напрасны. В Дидаскалии не находится и никем не отмечено ни единой выдержки из каких-либо неканонических памятников, а речь может быть лишь о сходстве с ними по содержанию, но и тут ни в одном месте нет ни малейшего намека на «Свящ. Писания» или на «Слово Господа». все дело в фактических данных, доходивших по традиции и имевших священность, хотя бы они были записаны в апокрифических документах. С этой стороны и в этом смысле даже пользование последними, для Дидаскалии совсем не доказанное, вовсе не говорит ни об уравнении апокрифического с каноническим, ни об индифферентизме в различении между ними. Привлекаются одни достопочтенные предания, в которых не заключается ни-

451

чего еретического или сектантского и зазорного. По отношению к сему столь же дозволительно благоразумное применение, как и цитация незаписанных изречений Господних, встречающаяся в Дидаскалии и едва ли вполне ясная дня проф. П. А. Прокошева (ср. ниже на стр. 454).

Следовательно, библейские пособия он осветил неудовлетворительно и ничуть не убедил, что это были источники древнего писателя для церковно-канонических трактаций. Не больше помогают им и другие авторы, и памятники, служащие лишь для некоторых частностей. Очевидно, что из всей их совокупности решительно не вытекает богатое и разнообразное содержание Дидаскалии. Тем менее это вероятно для проф. П. А. Прокошева, что — согласно Ахелису — он признает дидаскалиста «совершенно чуждым богословского образования», не считавшим его необходимым условием для получения епископской должности (стр. 218). Но если он из малого сделан великое, то, конечно, уж не был богословски-необразованным профаном, а—напротив—оказывается осведомленным богословом и искусным литератором. Этот вывод санкционируется и проф. П. А. Прокошев, который—в противоречие себе—говорит, что автор Дидаскалии «в совершенстве изучил Библию», был «опытным проповедником», «сведущим в медицине и занимавшимся врачебной практикой епископом» (стр. 217, 218 сл., 222). Последнее предполагало бы высокую образованность, которая в древности связывалась с медицинскою компетентностью (напр., у Евангелиста Луки), но фактически неприемлемо, ибо ограничивается довольно обычными данными, которые в речи о пастырском врачевании приводятся здесь столь же естественно, как и в Апостольских Постановлениях 1).

1) Скорее можно бы воспользоваться некоторыми медицинскими сведениями последних для хронологических предположений. Напр., весьма своеобразно указание (VI, 28): «и естественное очищение не мерзко пред Богом, который премудро устроил, чтобы оно бывало у женщин в каждые тридцать дней, для их здоровья и укрепления, потому что они мало бывают в движения, от того, что сидят больше дома» (Funck I, р. 377; русск. пер., стр. 207). Сходное с этим находим у медицинского писателя начала VI века, уроженца Амиды (в Месопотамии) Аэция (см. W. Wellmann в Pаu1уs Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft., neue Bearbeitung herausg. von Prof. Georg Wissowa I, 1, Stuttgart 1893, Sp. 703—704), который говорит

452

Общее впечатление бесспорно таково, что дидаскалист был человек хорошо образованный богословски и литературно по своему времени. Он мог представляться библейски невежественным лишь с точки зрения протестантского критического рационализма, а не по своему действительному уровню достаточной и широкой интеллигентности. И все-таки ему нельзя было составить свое произведение на основании указываемых наукою источников. Сверх их получается нечто неизмеримо большее и совершенно независимое. Откуда оно взято? Ответ дается тот, что это написано самим автором и намеренно выпущено под именем Апостолов ради наилучшей авторитетности своего произведения, которое, во многом отражая местные обычаи и порядки, предназначено, однако же, не для своей только христианской общины, а для всей великой церкви ‘). Проф. П. А. Прокошев находит, яко бы даже «в самой Дидаскалии содержатся прямое и не однократное указание на то, что она появилась в Иерусалиме», ибо «это самосвидетельство... подсказывалось фикцией об апостольском происхождении ее» (стр. 132—133). Подобное понимание не гармонирует с объективными данными самого памятника и предания о нем. Поучительны древние заглавия его, хотя бы и не первоначальные. Одно из них гласит: «Дидаскалия... двенадцати Апостолов и святых учеников нашего Спасителя». Ясно, что от Апостолов отличается автор, как такой, дня кого Спаситель был нашим по сравнению с ними. Соответственно сему в другом вступлении отчетливо выражается: «мы начинаем писать книгу Дидаскалия, назначенную для нас

что «wegen der Schwangerschaft, und weil die Mehrzahl ein müheloses Dasein fährt, ist die Menstruation notwendig» (см. M. Wegscheider, Geburthülfe und Gynäkologie bei Aëtios von Amida, Berlin 1901, S. 68). Замечательно также, что разрешаемое Апостольскими Постановлениями (VI, 27, 28) дозволение всякого священного участия для менструирующих женщин решительно отрицается у св. Дионисия Александрийского (у Charles Lett Feltoe, р. 102—103; Творения св. Дионисия Великого, стр. 44—45; Правила св. отец, стр. 14—15), св. Тимофея Александрийского (Правила св. отец, стр. 521—522: прав. 7) и в канонах Ипполита (§§ 93, 95, 100 и 107), а санкционируется еще у папы (3 сентября 590 г. — † 11 марта 804 г.) Григория 1 (ср. у проф. о. А. И. Дружинина, Творения св. Дионисия Великого, стр. 45,₈).

1) См. Prof. Ad. Harnack, Geschichte der altchristlichen Litterator II, 2, S. 495.

453

святыми Апостолами Господа нашего» 1). Самые обороты речи исключают мысль об усвоении апостольского происхождения всему творению, ибо в нем выступают изрекающими или повествующими то все (XVI, 18), то разные отдельные-Апостолы, напр., «я Матфей, один из двенадцати учеников, которые говорят вам в этом учении». (X, 73), причем упоминается и первое Евангелие, как независимый документ (XXI, 144). Неотразимо, что Апостолам вменяются лишь отдельные пассажи, а целое будет просто соединением и обработкой их по апостольским преданиям. О нем свидетельствуется, что тут «учение Божие, как оно записано по повелению Спасителя нашего и согласно с Его достохвальными вещаниями» (I, 2; Flemming, S. 1). все ударение — на содержании, но не на личности поучающих, которые под формою «мы» обнимают всех верующих, имеющих некогда воскреснуть (XX, 133 сл.). Иногда Апостолы прямо рисуются посторонними авторитетами прошлого, если читается, что «епископам чрез Апостолов сказано» (VII, 42), и что пресвитеры должны быть для народа вместо Апостолов (IX, 62) и почитаться, как Апостолы (IX, 63). Непосредственному написанию апостольскому усвояется только небольшая часть, сообщающая о событиях в Иерусалиме и о наставлениях пред Апостольским собором и о послании к Антиохийской церкви (ХXIV, 163, 168). В конце же Дидаскалия различается от самого писания, которое старается сделать ее понятною своими разъяснениями (XXVI, 193), почему вся эта «наша книга» (XXVI, 194) вовсе не считается произведением Апостолов и заключается (XXVI, 195) явно обособляющим воззванием; «их Молитва да будет с нами!» Таким образом, Дидаскалия во всем ее объеме ничуть не выдает себя за апостольское творение, а претендует лишь на то, что в ней воспроизводятся и применяются предания назидания Апостольские, преемственно сохранявшиеся в церковной традиции. Только под этим условием можно разумно и честно понять все содержание памятника. Но с этой стороны едва ли справедливо оспаривать подобное притязание и теоретически и фактически. Во многом содержание Дадаскалии несомненно древнее и

1) См. в переводе проф. П. А. Прокошева на стр. 1?.

454

восходит своими корнями к далекому прошлому первохристианства 1). Некоторые даже видят в ней переработку иудейских источников, христианизированных не всегда искусно 2). Эта последняя теория, конечно, фальшива, хотя, разумеется, соприсутствуют и удержавшиеся в христианстве иудейские элементы. По отношению к собственно христианской стихии мы находим совершенно вероятным, что Апостолы формулировали некий образец учения для общего руководства, а в отдельных церквах он потом расширялся самими благовестниками, осложнялся и варьировался соответственно ходу и особенностям церковной жизни 3). Помимо сего, сама Дидаскалия иногда прямо отсылает к апостольским первоисточникам. И проф. И. А. Прокошев согласился бы с этим, если бы разобрал некоторые подробности более внимательно. Касательно выражения (в гл. IX): «будьте добрыми меняльщиками» (меновщиками, торжниками) он копирует (из Flemming’a, S. 52) немецкое «Agraphon» (стр. 71, ₆₉), как будто не соединяя с этим таинственным словом отчетливого представления. А ему надо было знать и взвесить, что это есть незаписанное изречение Господне, бывшее в большом ходу в широких церковных кругах 4). Тоже справедливо и для большинства других случаев, что в Дидаскалии даются традиционные материи апостольского происхождения или апостольского авторитета, как идущие от Апостолов и развившиеся на основания и в духе их учений и установлений. В своей главнейшей массе дидаскалическое содержа-

1) Так, F. Nau полагает, что в Дидаскалии воспроизводится апостольская традиция (см. в Dictionnaire de théologie catholique, fase. XXVIII, col. 741) и, может быть, переработано более древнее апостольское произведение (col. 747), а Th. Schermann (Ein Weiherituale der römischen Kirche am Schlüsse des ersten Jahrhunderts, München und Leipzig 1913) видел там современную писаниям Иоанновым traditio ecclesiastica Clementis (см. в «Biblische Zeitschrift» XI [1913], 4, S. 420).

2) См. The Jewish Encyclopedia IV (New-York and London 1903), p. 588—594; Еврейская Энциклопедия VII (Спб. 1910), стр. 167—178.

3) Эту идею особенно развивает и защищает Prof. D. Alfred Seeberg; см. его сочинения: Der Katechismus der Urchristenheit, Leipzig 1903; Das Evangelium Christi, ibid. 1905; Die beiden Wege und das Aposteldekret, ibid. 1806; Die Didache des Judentums und der Urchristenheit, ibid. 1908; Der Brief an die Hebräer, ibid. 1912 (S. 141 ff.).

4) См. сем, напр., Alfred Resch, Agrapha (Leipzig 1906), S. 112 ff.

455

ние оказывается традиционно-церковным, воспринятым от предшественников для руководства настоящему, которое не столько отражается там, сколько должно подчиняться, служить объектом приложения. По необходимости доминирует элемент традиционной, современность же проглядывает более слабо и тускло—по преимуществу отрицательно, по уклонению и несоответствию унаследованным нормам и порядкам.

Следовательно, в Дидаскадии преобладает традиционная стихия, а действительность значительно стушевывается и потому всегда будет определяться гадательно в точной хронологии. При подобном освещении спор о 30—40 годах теряет столь острую важность, какую приписывает проф. П. А. Прокошев. Традиционный элемент не может быть применяем лишь к одному краткому периоду и почитаться свидетелем именно его. Всегда при этом особенное тяготение будет больше к раннейшему, чем к позднейшему, которое просказывается весьма смутно в том, что воспринято от прежнего в качестве священного залога 1). Если взять за грань Никейский собор, то нужно признать, что никаких прямых следов его нет в Дидаскалии, и она вовсе не базируется в своих учениях и канонических построениях на соборных положениях. ее материал—совершенно независимый и всецело традиционный. Посему, появилась ли Дидаскалия в первой—второй или в третьей четверти III века,—все равно содержание ее будет унаследованным и в большинстве характеристическим для строя доникейской формации.

Теперь нельзя не резюмировать, что проф. П. А. Прокошев совсем напрасно для своих целей ратовал так пространно, усердно и упорно. В этих интересах достаточно признания III-го века, поелику дальше начинаются простые гипотезы со всею их сомнительною гадательностью 2). Во всяком случае своего хронологического тезиса он не доказал и скорее склоняет в пользу противника,

1) Нечто подобное по отношению к А. П. см. у Prof. Eduard Schwartz, Über die pseudoapostolischen Kirchenordnungen, S. 25.

2) F. Nau в Dictionnaire de théologie catholique, fasc. XXVI H, col. 747: le champ est ouvert à toutes les hypothèses et à toutes les incertitudes.

456

теория которого много вероятнее 1). Ссыпки на Гарнака и неубедительны и неправильны, ибо этот ученый считает теперешнюю Дидаскалию не первоначальной 2) и относит ее к 250—300 гг. 3), а только самый прототип приурочивает к первой половине III века 4)

Н. Глубоковский.

1) Cp. Prof. Otto Bardenhewer, Geschichte der alttkirchlichen Literatur II (Freiburg im Breisgau 1903), S. 259.

2) Geschieht der altchristlichen Litteratur II, 2 (Leipzig 1904), S. 491 ff.

3) Ibid. II, 2, S. 490, 496, 501.

4) Ibid. II, 2, S. 494, 496, 501. Cp. Prof. Albert Ehrhard, Die altchristliche Litteratur und ihre Erforschung von 1884—1900; erste Abteilung: Die vornicänische Litteratur (Freiburg im Breisgau 1900), S. 527.

5) Продолжение следует. NB. В «Христ. Чтении» 1916 г., №3 нужно поправить: стр. 340, ₁ сн. «подлинныя» (вм. «многие»), 341, и cв. «настоящие» (вм. «подлинные»), 341, из св. «этой» (вм. «настоящей»), 345,₅ св. «тонкая» (вм. «такая»), 345, s сн. «altkirchlichen» (вм. «altchristlichen»), 349, ₃ «имели» (вм. «имеют»), 352,7 сн. «вдовичества» (вм. «вдовства»); примечания 3-е на стр. 359 и 1-е на стр. 360 должны быть переставлены одно на место другого.

Журнал «Христианское чтение», СПБ., 1916 г. № 5-6.

Файл в формате PDF взят с сайта www.spbda.ru

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Оглавление размещено в начале.

Н. Н. Глубоковский

ДИДАСКАЛИЯ И АПОСТОЛЬСКИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПО ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЮ, ВЗАИМООТНОШЕНИЮ И ЗНАЧЕНИЮ.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

II.

Разность по вопросу о происхождении Апостольских Постановлений и данные для его решения.—Внешние свидетельства: ссылки у св. Епифания и в Opus imperfectum in Matthaeum (его время) по сравнению с текстом Дидаскалии и АП.: взаимоотношение этих последних между собою.—Внутренние признаки: о еретиках; ordines minores; о браке епископов, пресвитеров, диаконов и клириков; о месте и порядке богослужения; богословские формулы; о времени пасхи; о посте и праздновании в субботу; Рождество Христово 25 декабря, как отдельный праздник от Богоявления 6 января: богословское направление компилятора АП.—Почему АП. усвоены св. Клименту Римскому?—Догматический характер памятника и 2-е правило Трулльского собора; разные редакции АП.

Взгляд на Дидаскалию существенно предрешает и воззрение насчет первых шести книг Апостольских Постановлений, потому что между ними иного общих определяющих пунктов, которые, будучи позднейшими в первой, оказываются таковыми и в последних, как это верно и наоборот. Естественно, что здесь тоже не может иметь желанного успеха проф. П. А. Прокошев, защищающий раннейшую по сравнению со всеми другими дату 358—362 гг. 1), между тем Функ принимает первые десятилетия У века.

1) Несколько сближается Prof. John В. Peterson, который, считая за terminus а quo Антиохийский собор 341 г., находит возможным приурочивать АП. ко времени около 380 г.: см. The Catholic Encyclopedia I

516

517

Начнем с внешних свидетельств, где объединяются оба памятника, ибо одни видят в них Дидаскалию и потому отодвигают АП. дальше, другие именно их и относят оба документа ранее. Разумеются цитаты Епифания и в Opus imperfectum in Matthaeum.

О знаменитом ересеологе проф. П. А. Прокошев говорит с излишнею подробностью, но интересующий труд называет то Панарием (стр. 322, 351), то Панарионом (стр. 261, 275,321,353,364,379, 452), слишком обще приурочивая его (стр. 353, 364. 379) ко времени около 376 г. 1). В нем приводятся выдержки из Διατάξεις τῶν Ἀποστόλων, и теперь вопрос, чему они больше соответствуют? В виду резкого разногласия ученых необходимо обратиться к собственному анализу,

1) Речь идет о раскольниках авдианах, которые «пасху совершали особо—в то же время, как и иудеи» (Adversus haereses, anacephal.: Migne gr. XLII, col. 869; русск. пер. ч. IV, стр. 390), почему должны были авторитетно обосновать свою практику, о которой они утверждали, будто «таков был некогда обычай в церкви, что праздновать пасху надобно в то же время, когда иудеи приготовляют для себя опресноки» (Adv. haer. LXX, 9: Migne gr. XLII, col. 363; русск. пер. ч. IV, стр. 253—254). Для подтверждения своего учения авдиане ссылаются на Постановления Апостольские (παραφέπουσι τὴν τῶν ἀποστόλων διάταξιν),... где Апостолы законополагают: «вы (сами) не (вычисляйте и) не определяйте, но совершайте, когда ваши братья от обрезания; с ними вместе совершайте» (ὁρίζουσι γὰρ ἐν τῇ αὐτῇ διατάξει οἱ ἀπόστολοι, ὅτι Ὑμεῖς μὴ ψηφίζητε ἀλλά ποιεῖτε, ὅταν οἱ ἀδελψοὶ ὑμῶν οἱ ἐκ περιτομῆς. Μετ’ αὐτῶν ἅμα ποιεῖτε). На это Епифаний возражает, что там заповедуется одновременность празднования не с находящимися в обрезании, т. е. необращенными иудеями, а с сущими от обрезания или иудеохристианами, и при том данное изречение сказано у Апостолов ради единомыслия, как

(London 1909), р. 637 b. Равно и Dr. Gerhard flanschen склонен полагать, что этот памятник произошел около 380 г.: см. в «Theologische Revue» 1913, 11, Sp. 329.

1) См. более точные даты, напр., у † проф. В. В. Болотова. Из истории церкви сиро-персидской (Спб. 1901), стр. 131, и в «Христианском Чтении» 1901 г., № 3, стр. 443; Prof. Otto Bardenhewer, Geschichte der altkirchlichen Literatur III (Freiburg im Breisgau 1912), S. 297—298.

518

они (сами) свидетельствуют, говоря: «хотя бы они и заблуждались, вам да не будет об этом заботы». И из самых изречений, употребленных там, откроется опровержение их (авдиан). Ибо они говорят, что нужно совершать бдение среди празднования опресноков, но этого никак не могло быть в церковном определении (Παρὰ τοῖς ἀπουτόλοις δὲ τὸ ῥητὸν δι’ ὀμόνοιαν ἐμφέρεται, ὡς ἐπιμαρτυροῦσι λέγοντες, ὅτι, Κἄν τε πλανηθῶσι, μηδὲ ὑμῖν μελέτω. Ἐξ αὐτῶν δὲ τῶν ἐκεῖσε εἰρημένων ῥητῶν ἡ ἀντίθεσις ὀφθήσεται. Φάσκουσι γὰρ τὴν ἀγρυπνίαν φέρειν, μεσαζόντων τῶν ἀζύμων. Οὐ δύναται δὲ τοῦτο πάντοτε γενέσθαι ἐν τῇ φὴφῳ τῇ ἐκκλησιαστικῆ. Adv. haer. LΧΧ, 10: Aligne gr. XLII, col. 356, 357, 360; русск. пер. ч. IV, стр. 225—267). Проф. П. А. Прокошев находит (стр. 328 сл.), что это известие, не совпадая с Апостольскими Постановлениями, еще дальше расходится с Дидаскалией, где нет ни характерного выражения μὴ ψηφίζητε, ни оговорки насчет иудейского заблуждения. Но наш автор сам же предупреждает, что «к показаниям св. Епифания нужно относиться с большою осторожностью и в его цитатах не следует искать буквального воспроизведения» (стр. 323). Значит, необходимо оставить всякие поиски вербальных созвучий и сосредоточиться на сущности дела. А с этой стороны и авдиане и Епифаний соглашались, что в цитируемом апостольском памятнике внушалось праздновать пасху по иудейскому вычислению, которое соблюдалось тогда и иудеохристианами. В теперешних Апостольских Постановлениях провозглашается совсем противное (V, 17): «Итак вы, братия, искупленные кровию Христовою, должны торжествовать дни пасхи с точностью и со всем рачением после равноденствия, чтобы воспоминания одного страдания не совершить в году дважды, но чтобы единожды Умершего воспоминать в году однажды, не наблюдая впредь, чтобы праздновать с иудеями; ибо у нас нет теперь никакого общения с ними, потому что они заблуждают и в самом времясчислении, почитая оное правильным, как во всех отношениях заблудившиеся и от истины удалившиеся. Вы же с точностью наблюдайте возвращение равноденствия весеннего времени, бывающее в двадцать второй день двенадцатого месяца, дистрооа [марта], замечая до двадцать первой луны, чтобы четырнадцатый день луны не пал на другую какую седьмицу и чтобы, ошибшись, по не-

519

ведению, не совершить нам пасхи дважды в год, или чтобы не отпраздновать нам дня воскресения Господа нашего Иисуса в иной день кроме дня Господня» 1). Противоречие здесь настолько непримиримое, что нельзя не изумляться героической смелости проф. П. А. Прокошева, который решается утверждать, будто «Δίαταξις Епифания стоит гораздо ближе к АП.», которые были для него «источником или в нынешней редакции или—лучше—в одной из восточных редакций, несколько отличающейся от наших АП.» (стр. 331—332). Для сего подчеркивается общая заметка о всецелом заблуждении иудеев, но у Епифания она применяется в сторону снисхождения к иудеям, в АП.—к бесповоротному осуждению их. Затем, в 11-й главе сам Епифаний дает собственные разъяснения касательно пасхи, как по иудейскому способу может получиться, что «нам пришлось бы в одном году совершать две пасхи.., а в следующем году мы совсем и не стали бы праздновать пасхи» (Migne gr. XLII, col. 364; русск. пер. ч. IV, стр. 269). Здесь бесспорно близкое, хотя и не полное согласие, однако мы имеем не цитату, но личные рассуждения, в которых не было бы ни малейшей нужды при известности АП., поелику тогда для полемики было и проще и убедительнее прямо сослаться на авторитетный для противников документ. При этом условии св. Епифаний не прибегал бы к искусственным умозаключениям и тонким вычислениям, раз для него достаточно было бы просто выписать целиком столь сокрушительный для авдиан текст. И если многоопытный ересеолог не делает этого,—значит, у него не было АП. ни в теперешней редакции, ни в близкой к ней, потому что при них не было бы даже места для опоров.

Что мы видим теперь по данному вопросу в Дидаскалии? В ней сказано: «Итак, возлюбленные братья, вы должны заботливо производить расследование относительно пасхи и соблюдать ваш пост со всею ревностью. Начинайте же тогда, когда ваши братья из (избранного) народа празднуют пасху» (XXI, 148; Funk I, р. 286). Основная мысль о соответствии иудейскому порядку вполне гармони-

1) Funk I, р. 287, 289; Постановления Апостольские в русском переводе И. Н. (Казань 1864), стр. 159—160.

520

рует с данными у св. Епифания. Правда, там внушается μὴ ψηφίζητε, но это относится к собственным вычислениям в каждом году, что не дозволяется и Дидаскалией, которая рекомендует тщательность лишь в том смысле, как говорится ниже, т. е. о сообразовании е иудейскою практикой, для чего «должно наблюдать за тем, как падает четырнадцатый (день) пасхи, ибо ни месяц, ни день не падают на одно и то же время в «каждом году, но изменчиво» (XXI, 153; Funk I, р. 298). Проф. П. А. Прокошев возражает, что ересеологу нельзя было бы отнести всю речь к иудеохристианам, поскольку в Дидаскалии разумеются исключительно неверующие иудей (стр. 330). По атому вопросу приведенная выдержка не отличается полною ясностью, но предполагает именно Епифаниевское понимание, поелику в непосредственно предшествующем называются те, «кои из (избранного) народа сделались верующими» (XXI, 148; Funk I, р. 282, 284), а потом дидаскалист прямо говорит о «том исчислении (дней) месяца, какое мы применяем, согласно со счислением верующих иудееви (XXI, 149; Funk I, р. 286: juxta numerum lunae secundum computationem nostram, secundum computationem Hebraeorum fidelium). Есть там и упоминание, что «иудеи во всем заблуждались» (XXI, 149; Funk I, р. 288), хотя тоже в антииудейоком духе, как и в АП. Однако имеет здесь чрезвычайную важность самый характер обличаемого иудейского заблуждения. По св. Епифанию, в год смерти Христовой «преждевременно ели пасху... за два дня до того времени, когда должно было есть, т. е. в третий день недели вечером; а должно было есть в пятый день вечером, ибо этот пятый день был четырнадцатым»; «допустив тогда ошибку, иудеи в замешательстве не только двумя днями прежде надлежащего ели пасхV, но еще сверх того преступили один день, и всячески погрешили» 1). Ничего такого нет в Апостольских Постановлениях, между тем в Дидаскалии заявляется от имени Апостолов: «вкусивши пасху в третий день недели (вторник) вечером, мы вышли на Масличную гору, и там ночью взяли они (иудеи) нашего Господа Иисуса» (XXI, 143; Funk I, р. 272), ибо

1) Adv. haer. LI, 26, 27: Migne gr. XLI, col. 933, 936; Творения ч. II, стр. 397 (— 398), 400.

521

«праздновали пасху тремя днями раньше, в одиннадцатый день луны, в третий день недели» (XXI, 149—150; Funk I, р. 288), почему и сам Господь напоминал ученикам: «в третий день недели, именно вечером, вкусил Я с вами Мою пасху, и в ночь они взяли Меня» (XXI, 146; Funk I, р. 278). Тут бесспорное совпадение между Дидаскалией и св. Епифанием, вполне подтверждающее вероятность того, что второй знал первую в теперешнем ее содержании.

Пока оказывается немалое материальное сходство цитат Епифания с Дидаскалией, но с Апостольскими Постановлениями никакого.

2) О фразе насчет бдения проф. П. А. Прокошев замечает (стр. 332—333), что та же мысль и в последних выражается словами (V, 19): «в субботу же (страстную) поститесь до пения петухов, а на рассвете первого дня после субботы, который есть день Господень, оставляйте пост; с вечера до пения петухов бодрствуя (ἀγρυπνοῦντες) и собравшись вместе в церкви, пребывайте во время обнощевания вашего в бдениях, молитвах и прошениях к Богу» (Funk I, р. 291 et not.; русск. пер., стр. 160—161). Вся энергия этого пассажа сосредоточивается на определении способа провождения великой субботы и прекращения предпасхального поста. У св. Епифания оттенки совсем другие и направляются к обличению авдиан из самых «Апостольских Постановлений», коль скоро по ним нужно совершать бдение в средине опресноков, а если бы это относилось к иудейскому празднованию пасхи, то было бы невозможно в церковном определении. Да и тогда следовало бы рассуждать иначе (Adv. haer. LXX, 11: Migne gr. XLII, col. 660; русск. пер. ч. IV, стр. 258), что «если Апостолы заповедали совершать праздник (пасхи) вместе с врагами Христа, как усиливаются доказать авдиане, не тем ли более надобно совершать его в согласии с Церковью, дабы не разрушить единомыслия церковного?» Епифаний и здесь подгоняет пререкаемый текст к своей идее, что в древнем памятнике разумеются не иудеи, но единственно иудеохристиане. Лишь Дидаскалия доставляет полное удобство для этих полемико-экзегетических операций близко созвучным текстом: «итак, вы должны поститься, когда народ тот празднует пасху, и усердно совершать бдение ваше среди их (праздника) опресноков» (XXI, 153; Flemming, S. 114; Funk I, р. 298). Верно или нет

522

толкование Епифания,—во всяком случае бесспорно тут даже и фразеологическое согласие, когда Апостольские Постановления не имеют ничего общего и безусловно не могли служат для иудаистического применения авдиан по своему решительно противоиудейекому характеру заповеди о праздновании пасхи.

3) Третья цитата гласит (Adv. haer. LXX, 11: Migne gr. XLII, col. 560—561; русск. пер. ч. IV, стр. 258): «Сами Апостолы говорят: «когда те (иудеи) пиршествуют, вы, постясь, плачьте за них, поелику в день (своего) праздника они распяли Христа; а когда они плачут, вкушая опресноки с горькими травами, вы пиршествуйте»» («Ὅταν ἐκεῖνοι εὐωχῶνται, ὑμεῖς νηστεύοντες ὑπέρ αὐτῶν πενθεῖτε, ὅτι ἐν τῇ ἡμέρα τῆς ἑορτῆς τὸν Χριστὸν ἐσταύρωσαν. Καὶ ὅταν αὐτοὶ πενθῶσι τὰ ἄζυμα ἐσθίοντες ἐν πιχρίσιν, ὑμεῖς εὐοωχεῖσθε). По убеждению проф. Π. Α. Прокошева, в параллелях к сему в Дидаскалии и АП. «замечается полное совпадение не только по содержанию, но и по языку», однако все-таки «гораздо более оснований сближать анализируемое место» не с первою, а со вторыми (стр. 334—336). Не находим достаточного подтверждения такому приговору. Апостольские Постановления, мотивируя предпасхальный пост—особенно в великую субботу, напоминают (V, 15), что «иудеи схватили Господа в самый свой праздник, чтобы исполнилось слово, которое говорит (Пс. LXXIII, 4): положиша знамения своя посреде праздника своего, и не познаша» (русск. пер., стр. 156; Funk I, р. 281: V, 14). Дидаскалия для той же цели отмечает: «и еще также в пятницу вы должны поститься за них, ибо в этот день они распяли Меня в средине их праздника опресноков, как прежде сказано Давидом: посреди праздников своих положиша знамения своя и не познаша» (XXI, 146; Flemming, S, 107—108; Funk I, р. 280). В обеих редакциях нет самого типического в цитате Епифания и именно резкого контраста сетования и радости у христиан и иудеев, хотя, пожалуй, легче вывести это из Дидаскалии, где прямо повелевается: «вы должны поститься когда народ тот празднует пасху, и усердно совершать бдение ваше среди их (праздника) опресноков» (XXI, 153; Flemming, S. 114; Funk I, р. 298). Этот пункт сам по себе должен оставаться нерешенным ни в которую сторону.

523

4) Несколько яснее четвертый случай (Adv. haer. LXX, 11: Migne gr. XLII, col. 361; русск. пер. ч.. IV, стр. 258—259). Оппонируя авдианам, Епифаний допускает, что у иудеев пасха возможна и в воскресенье, а это по приведенному изречению обязывало бы христиан к печали; но «после заклания агнца, когда они пробуждаются для пиршества, как мы можем плакать и поститься в день Господень, слыша, что Апостолы говорят в Постановлениях: озлобляющий душу свою в день Господень проклят Богом?» (...αὖθις αὐτῶν ἀκούοντες ἐν τῇ διατάξει, ὅτι Ὁ κακῶν ἐαυτοῦ τὴν ψυχὴν ἐν Κυριακῇ [ἡμερᾳ], ἐπικατάρατός ἐστι τῷ Θεῷ). Апостольские Постановления определяют (V, 20): «во всякую субботу, исключая одной, и во всякий день Господень, составляя собрания, радуйтесь; ибо печалящийся в день Господень, как день воскресения, или печалящийся в пятидесятницу или вообще в день праздника Господня повинен будет греху, потому что в эти дни должно веселиться, а иге сетовать» (Funk I, р. 301; русск. пер., стр. 166—167). В Дидаскалии читаем: «но в воскресенье вы должны быть всегда благодушными, ибо тот делает себя повинным греху, кто в воскресенье мучит себя самого» (XXI, 153; Flemmmg, S. 114; Funk I, р. 298). Здесь и проф. П. А. Прокошев соглашается допустить условно, что «текст Епифания ближе к Дидаскалии, нежели к АП.», и лишь обходным путем чрез Псевдо-Игнатия старается ослабить этот вывод (стр. 337—338). Вместо этого сложного стратегического маневра следовало бы обратить внимание на ближайшее, что в Апостольских Постановлениях трактуется о всяком годичном воскресенье, между тем Епифаний говорит только о светлом, как и Дидаскалия. Замечательно, что в «том же контексте последняя сообщает слова Господа Апостолам о предпасхальной неделе (XXI, 145; Flemming, S. 107; Funk I, р. 276, 278): «разве ради Меня вы поститесь эти дни, или разве Я нуждаюсь, чтобы вы мучили (смиряли, озлобляли) души ваши?.. Я установил с вами, чтобы вы постились за них (иудеев) в четвертый день недели (среду), ибо в четвертый день недели они начали губить свои души и взяли Меня под стражу». Достойно особого внимания, что и в Дидаскалии и у Епифания «озлобление» или «смирение души» применяются к посту. Такая аппликация объясняется единственно тем, что оба памят-

524

ника предполагают сходную библейскую терминологию (Лев. XVI, 29 и Второз. VIП, 3. Иса. LVIII, 3: Τί ὅτι ἐνηστεύσαμεν καὶ οὐκ εἶδες; ἐταπεινώσαμεν τὰς ψυχὰς ἡμῶν καὶ οὐκ ἔγνως;) affligere animam, ταπεινοῦν τὴν ψυχῆν, а это выражение издавна означало именно пощение 1). Этим еще больше усиливается внутреннее согласие Дидаскалии с Епифанием, почему напрасны ссылки проф. П. А. Прокошева на prima sabbati Дидаскалии с забвением самой простой истины, что пред нами сирийский перевод, где даже необходимы семитические обороты.

5) По связи с вопросом о постах привлекается еще Expositio fidei Епифания, который в гл. 22 (21) пишет (Migne gr. XLII, col. 825; русск. пер. ч. V, стр. 353): «Священные собрания установлены Апостолами (συνάξεις δὲ ἐπιτειλούμενοι ταχθεῖσαί εἰσιν ἀπὸ τῶν ἀποστόλων) в среду, пяток и воскресенье; в среду и пяток бывает пост до часа девятого, поелику при наступлении среды Господь был взят, а в пяток распят на кресте. И Апостолы предали нам по веление держать посты в эти дни во исполнение сказанного: егда отъят будет от них Жених (и) тогда постятся в тыя дни» (Лук. V, 35. Марк. II, 20). С этим свидетельством сближаются более подробные указания Апостольских Постановлений (V, 15), что Христос «сам заповедал нам поститься в эти шесть дней (страстной недели) по причине нечестия и беззакония иудеев, повелев сетовать о них и плакать; ибо и Сам пропивал слезы о них, не узнавших времени посещения своего (Лук. XIX, 41, 44). В среду же и пятницу Он повелел нам поститься—в ту потому, что тогда его предали, в сию—потому, что тогда Он пострадал; а разрешать пост повелел Он в седьмой день, как пропоет петух, в самую нее субботу повелел Он поститься»... (Funk I, р. 279, 281; русск. пер., стр. 156). «Во дни пасхальные поститесь, начиная со второго, до пятницы и субботы, шесть дней... В пятницу же и субботу совершенно поститесь..., соблюдая по крайней мере субботу. Ибо Господь говорит о себе в одном месте (Лук. V, 35. Марк. П, 20): егда отъят будет от них Жених, (и тогда) постятся в тыя днии (V, 18: Funk I, р. 289;

1) См. у Prof. Dr. Theodor Zahn, Einleitung in das Neue Testament I (Leipzig ³1906), S. 341. Cp. ниже на стр. 529, ₁, fin.

525

русск. пер., стр. 160). «Во всякую же субботу, исключая одной (великой), и во всякий день Господень, составляя (богослужебные) собрания, радуйтесь» (V, 20: Funk I, р. 301; русск. пер., стр. 166). Дидаскалия сообщает: «Нам Он (Господь) сказал, научая нас: вы поститесь эти дни не ради Меня... и должны это делать в эти дни, чтобы всегда постились в четвертый (день) недели (среду) и в пятницу... Ибо в первый день недели (воскресенье) недозволительно вам поститься, это—день Моего воскресения; поэтому воскресение не включается в число постных дней страданий, а они считаются от второго дня недели (понедельника)... Таким образом, от второго дня недели вы должны поститься шесть дней до ночи после субботы..., чтобы вы постились за них (иудеев) в четвертый день недели (среду), ибо в четвертый день они начали губить свои души и взяли меня под стражу» (XXI, 145; Flemming, S. 107; Funk I, р. 276, 278). Проф. П. А. Прокошеву кажется, что здесь у Епифания «отнюдь нельзя отрицать пользования АП. в иной редакции, несколько отличной от известной нам» (стр. 342), но эти «отличия» получаются слишком большие: а) у ересеолога речь о священных, богослужебных собраниях, в АП.—о пощениях; б) тот говорит о постах недельных во весь год, тут—лишь о страстной неделе; в) Епифаний базируется на установлении Апостолов (ταχθεῖσαί εἰσιν ὐπὸ τῶν ἀποστόλων), а в каноническом памятнике выдвигается заповедь самого Христа (παρήγγειλεν οὖν ὑμῖν αὐτὸς νηστεύειν). Если принять такие же редакционные уклонения для Дидаскалии, то согласие ее с Епифанием будет ничуть не меньше. Посему данный случай нужно совсем изъять из счета при решении интересующего вопроса—тем более, что, и, по нашему мнению, Функ вполне прав, не видя в этом пассаже у Епифания прямой ссылки на какой-либо «источник», ибо отмечается просто лишь апостольское повеление, а оно часто покрывается у ересеолога церковною традицией. Так, в защиту празднования пасхи против аэриан св. Епифаний вопрошает: «Кто же из них более сведущи? Человек ли обольщенный, теперь только появившийся и доныне живущий, или свидетели, жившие прежде нас, державшие прежде нас церковное предание, принявшие от своих отцов, которые также научились от живших до них, как церковь доныне содержит истинную веру и предания, принявши оные

526

от ее отцов? и так и опять падает мнение Аэрия о пасхе. Если бы об этом предмете, т. е. о средах и пятницах, Апостолы не говорили в Постановлениях, тогда мы имели бы другие доказательства отовсюду. Впрочем, они об этом в точности пишут. И церковь это приняла, и во всем мире последовало согласие». (Adv. haer. LXXV, 7 (6): Migne gr. XLII, col. 512—513; русск. пер. ч. V, стр. 44 — 46). Таков и вообще в подобных случаях патристический принцип: quod universa tenet Ecclesia, nec conciliis institutum, sed semper retentum est, nonnisi 'auctoritate apostolica traditum rectissime creditur (Augustini De baptismo contra Donatistos IV, 24: Migne lat. XLIII, col. 174).

В двух других местах св. Епифаний касается тех же материй.

6) Но его словам, «у иудеев соблюдается один только день...; а церковь соблюдает обычай совершать праздник пасхи, т. е. седмицу (предпасхальную), назначенную и самими Апостолами в Постановлениях (τὴν ὡρισμένην καὶ ἀπ’ αὐτων τῶν ἀποστόλων ἐν τῇ Διατὰξει) от второго дня неделя (ἀπὸ δευτέρας σαββάτων), когда покупала агнца» (Adv. haer. LXX, 12: Migne gr. XLII, col. 364; русск. пер. ч. IV, стр. 260). Апостольские Постановления ныне гласят так: «После этих дней (рождества Христова и Богоявления) да соблюдается у вас пост четыредесятницы..., а совершайте пост этот прежде поста пасхального, начиная его со второго дня (понедельника) и оканчивая в пятницу. После этих дней, отпостившись, начинайте святую седмицу пасхи, постясь в оную все со страхом и трепетом, молясь в эти дни о погибающих», причем во дни пасхальные поститесь, начиная со второго, до пятницы и субботы, шесть дней» (V. 13, 18: Funk I, р. 271, 289; русск. пер., стр. 150, 160). Дидаскалия выражается более кратко: «от второго дня недели все должны поститься вполне шесть дней до ночи после субботы, и это должно считаться у вас за неделю» (XXI, 145; Flemming, S. 107; Funk I, р. 278). Самые сопоставления достаточно убеждают каждого, что близость обоих канонических памятников совершенно одинакова, но в АП, частные элементы Епифаниевской цитаты приводятся раздельно, а в Дидаскалии—совместно, как в ней прямо названа седмица и больше опоры для упоминания о покупке агнца, ибо говорится, что вожди иудейские в понедель-

527

ник определили погубить Господа и «справлять праздник (пасхи) немедленно ряди того, чтобы схватить его без мятежа; жители же Иерусалима были заняты жертвою и заготовлением пищи для пасхи» (XXI, 149; Flemming, S. 111: mit dem Opfer und der Speise für das Passah), или — вернее— «закланием и вкушением пасхального агнца» (Funk I, р. 286, 288: immolatione et comestione paschae).

7) Подробнее относительно страстной недели св. Епифаний трактует в обличение пресвитера Понтийского Аэрия, говорившего (Adv. haer. LXXV, 3: Migne gr. XLII, col. 505, 508; русск. пер. ч. V, стр. 37), что «пасху совершать не должно, ибо пасха наша за ны пожрен бысть Христос» (1 Кор. V, 7). Св. отец оппонирует (LXXV, 7: Migne gr. XLII, col. 512, 513; русск. пер. ч. V, стр. 44, 45): «Посмотрим, совершал ли пасху сказавший это (Апостол). Сказано (Деян. XX, 15): тщашеся, да празднует пятдесятницу в Иерусалиме. Какую же пятидесятницу праздновал Павел, если бы не совершил пасхи? Кто во всех странах вселенной не согласится, что среда и пятница есть пост, учрежденный в церкви? Если же и нужно говорить о Постановлениях Апостольских, то почему там назначен пост в среду и пятницу, исключая пятидесятницы? И относительно шести дней пасхи почему они заповедают, что не должно совершенно ничего принимать, кроме хлеба, соли и воды?.. (Εἰ δὲ καὶ χρὴ τὸ τῆς Διατὰξεως τῶν ἀποστόλων λέγειν, πῶς ἐκεῖ ὡρίζοντο τετράδα καὶ προσάββατον νηστείαν δια παντὸς χωρὶς Πεντηκοστῆς; Καὶ περὶ τῶν ἔξ ἠμερῶν τοῦ Πάσχα πῶς παραγγέλουσι μηδὲν ὅλως λαμβάνειν ἢ ἄρτου καὶ ἀλὸς καὶ ὕδατος;)... Если бы об этом предмете, т. е. о средах и пятницах, Апостолы не говорили в Постановлениях, тогда мы имели бы другие доказательства отовсюду; впрочем, они об этом в точности пишут» (Εἶτα δὲ εἱ μὴ περὶ τῆς αὐτῇς ὑποθέσεως τατράδων καὶ προσαββάτων οἱ αὐτοὶ ἀπόστολοι ἐν τῇ Διατὰξει ἔλεγον, καὶ ἄλλως ἐκ πανταχόθεν εἴχομεν ἀποδεῖξαι, ὄμως περὶ τούτου ἀκριβῶς γράφουσι). Апостольские Постановления «повелевают поститься во всякую среду и пятницу...; во всякую же субботу, исключая одной, и во всякий день Господень, составляя собрания, радуйтесь: ибо постящийся в день Господень, как день воскресения, или печалящийся в пятидесятницу или вообще в день праздника Господня лови йен будет греху, потому что в эта дни должно веселиться, a не сетовать»; «должно же поститься в ту только

528

(великую) субботу, в которую Создатель был еще под землею» (V, 20, 18: Funk I, р. 299, 301; 279, 281; русск. пер., стр. 166—167; 157); «в дни пасхи (страстной недели) поститесь, начиная со второго дня, до пятницы и субботы, шесть дней, употребляя в пищу только хлеб, соль и овощи, а в питье—воду» (V, 18: Funk I, р. 289; русск. пер., стр. 160). Дидаскаяия заповедует, «чтобы вы всегда постились в четвертый (день) недели (среду) и в пятницу»...; «поэтому, начиная от десятого дня [месяца, второго дня недели], т. е. от понедельника пасхи, и до четверга вы должны поститься, вкушая только хлеб, соль и воду, а в пятницу и субботу вы должны совершенно поститься и не вкушать ничего» (XXI, 145, 160; Flemming,S. 107, 111; Funk I, р. 276, 278, 288).

В приведенных выдержках одинаково полагается пост в среду и пятницу, ибо, говоря преимущественно о страстной неделе, Дидаскалия учреждает и общий порядок, внушая: «вы должны в эти дни постоянно поститься, во все времена» (XXI, 146; Flemming, S. 108; Funk I, р. 280). Это выражено несколько прямее в Апостольских Постановлениях, о которых яко бы «не может быть никакого сомнения в том, что они служили источником» для Епифания—в виду встречающейся у обоих оговорки для пятидесятницы (у проф. П. А. Прокошева на стр. 349). Однако совпадение здесь не совсем тесное. Ересеолог констатирует, что «этот пост соблюдается во весь год во святой вселенской Церкви, разумея в среду и пятницу до часа девятого, кроме пятидесяти дней одной только Пятидесятницы, в каковые дни ни коленопреклонений не бывает, ни пост не установлен» (Expositio fidei 20: Migne gr. XIII, col. 828; русск. пер. ч. V, стр. 353). Такого прямого исключения нет в АП., где запрещается собственно «сетование» (κατηφῶν) в пятидесятницу, а о последней мыслимо, что это лишь один пятидесятый день, когда бывает «великий праздник» (V, 20: Funk I, р. 295; русск. пер., стр. 163). Зато касательно дозволенного в пред пасхальные дни вкушения Дидаскалия ближе к перечню Епифания, приводимому им и в другом месте (Expositio fidei 21: Migne gr. XLII, col. 828; русск, пер. ч. V, стр. 354), между тем АП. вносят еще овощи. И если оппонент Функа иронизирует (стр. 348—349) над подобными мелочами, повторяя «остроумное» замечание Дрея, даже без исправления его ошибки, будто в Expositio fidei 21 (22) не упомянуто о соли;

529

то все это неуместно в детальных сличениям по вопросу о точном цитировании тех или других памятников и больше уязвляет самого проф. П. А. Прокошева 1), который гораздо чаще занимается именно такими minutiae minutissimae. Вообще же в данном случае дело должно быть признано неясным и ничего не предрешающим ни в какую сторону.

8) Епифаний, трактуя о массалианах, свидетельствует: «о бороде в Постановлениях Апостольских слово Божие

1) Проф. П. А. Прокошев должен бы знать, что постный режим вырабатывался постепенно и долго, я в нем увеличение дозволенного к употреблению даже овощами вовсе не было мелочью. Так, Ерму внушается (Simil. V, 3: 7), что «в тот день, когда постишься, ничего не вкушай, кроме хлеба и воды» (F. K.Funk, Patres Apoetolici I, Tubingae 4901, p. 534), как Тертуллиан упоминает о довольствовании в посты лишь хлебом и водой (De jejun. 13: Migne lat. II, col. 971), с чем согласны и последующие авторитеты (ср. Историческое рассуждение о постах, cтр. 27), ибо fortissimum jejunium est aqua et panis (Hieronymi Epist. 52 ad Nepotianum de vita clericorum et monachorum, n. 12: Migne lat. XXII, col. 537; Творения II, стр. 70); папе Клименту усвояется декрет о 12-тп пятницах, когда каждый христианин может принимать только воду и хлеб (Prof. Otto Bardenhewer, Geschichte der altkireblichen Literatur ³I, S. 131). В «Деяниях Павла» рассказывается, что Фекла, спасшаяся из огня, нашла Апостола вместе с Онисифором и другими в одной из пещер по дороге из Иконии в подгороднее к ней местечко Дафну, καὶ ἦν ἔσω ἐν τῷ μνημείῳ ἀγάπη πολλή, Παύλου ἀγαλλιωμένοι καὶ Ὀνησιφόρου καὶ πάντων. Εἶχον δὲ ἄρτους πέντε καὶ λάχανὰ καὶ ὅδωρ, (гл. XXV), причем копт. редакция опускает «воду», а сирийская прибавляет еще «соль»: см. у Prof. Léon Vouaux, Les Actes de Paul et ses lettres apocryphes (Paris 1913), p. 192—195. О св. Иоанне Златоусте см. выше № 4, стр. 440, ₂. Ясно, что тут отголосок древнего обычая в Дидаскалии, которая отсылает к нему и наставлением: и в день воскресения Христа прекратите пост и прибыток от вашего шестидневного поста принесите Господу Богу; вы, имущие мирское достояние в изобилии, помогайте бедным и нуждающимся и облегчайте их заботливо, дабы награда вашего поста была принята» (XXI, 152—153; Flemming, S. 114; Funk I, p. 298); хотя тоже заповедовалось и в позднейшее время (см. у проф. М. И. Скабаллановича, Великий пост, стр. 57 и в «Руководстве для сельских пастырей» 1909 г., № 12, стр. 318; Историческое рассуждение о постах, стр. 25), но важно, что еще Ерму было сказано (loc. cit), что при употреблении хлеба и воды «ты, исчисливши издержки, которые сделал бы в этот день на пищу, по примеру прочих, остающееся от этого дня отложи и отдай вдове, сироте или бедному; таким образом получивший от смирения (поста) твоего (ἐκ τῆς ταπεινοφροσΰύνης σου) наполнит (насытит) душу свою и будет молиться за тебя Господу».

530

и учение предписывают, чтобы не портить ее, т. е. не стричь волос на бороде, но и не носить длинных волос, подобно блудницам, и не давать доступа тщеславию под видом праведности» (Adv. haer. EXXX, 7: Migne gr. XL·II, col. 765, 768; русск. пер. ч. V, стр. 302). Апостольские Постановления законополагают для христианина: «волос космы своей не отращивай, но лучше подрезывай и обстригай ее... все это— признаки распутной жизни... Ибо тебе, верующему и человеку Божию, непозволительно отращать волосы на голове и собирать их воедино, т. е. в косу, или завивать их, или беречь их необстриженными, равно как взбивать их, или чрез расческу и завивку делать их кудрявыми, или подкрашивать их. Это и закон возбраняет, говоря во Второзаконии: не сотворите себе из волос головы ни отращения, ни извитий (ср. Лев. XIX, 27). Не должно также и на бороде портить и изменять образ человека вопреки природе. Не обнажайте,—говорит закон,—бород ваших» (1, 3: Funk I. р. 11, 13; русск. пер.. стр. 5—7). Дидаскалия почти до буквальности согласна с сим: «Не выращивай волос главы твоея, но остригай их... Все это—уловки распутников... Ибо тебе, как верующему в Бога мужу, непозволительно выращивать волосы на голове, расчесывать их и приглаживать, так как это—удовольствие (прельщение) похоти; и не убирай их, и не украшай их, и не придавай им такого вида, который сделает их красивыми. Не подстригай кондов бороды твоей (Funk: neque corrumpas vestigia barbae tuae) и не изменяй естественного вида лица твоего и не делай его иным, как сотворил его Бог, из желания нравиться людям» (II, 6—7; Flemming, S. 4—5; Funk I, р. 10, 12). Здесь оба памятника одинаково могли служить источниками для Епифания, а вербальные совпадения до крайности ничтожны и напрасно привлекаются (стр. 350) уже потому, что для Дидаскалии мы имеем только сирийский перевод, явно здесь неточный не только в оговоренном проф. П. А. Прокошевым месте (на стр. 7, ₈ перевода), но и в нескладном выражении nec commutes figuram naturae faciei tuae.

9) В назидание Севиру, ратовавшему против винограда и вина, св. Епифаний напоминает (Adv. haer. ХLV, 2 (4): Migne gr. ХLI, col. 836; русс. пер. ч. II, стр. 281), что «если бы имя винограда было в самом деле укоризненно,

531

то Он (Христос) не приписал бы Себе подобия сему плоду (Ин. XV, 1 сл.). Да и Апостолы в так называемом Постановлении (ἐν τῇ Διατὰξει τῇ καλουμένῃ) говорят: соборная церковь—сад и виноградник Божий» (φυτεία θεοῦ καὶ ἀπμελὼν ἡ καθολικὴ ἐκκλησία). Апостольские Постановления начинаются так: Θεοῦ φοτεία ἡ καθολικὴ ἐκκλησία καὶ ἀμπελῶν αὐτοῦ ἐκλεκτός (Funk I, ρ. 3; русск. пер., стр. 1). Дидаскалия в переводе с сирийского (I, стр. 1; Flemming, S. 1): «Насаждение Божие и святой виноградник Его кафолической церкви, мы—избранные» (Funk I, р. 2: Dei plantatio vineae catholica ecclesia ejus...). По фразе тот текст, конечно, ближе к Епифаниеву, хотя он полнее и размещение терминов различное. Однако редакция Дидаскалии здесь не отличается прочностью, и древне-латинский перевод (у Hauler’a) читает: Dei plantatio vineae catholica ecclesia ejus et eclecti sunt. Первоначальный греческий оригинал был, видимо, иной и именно сходственный с Епифаниевскою цитатой 1), о которой во всяком случае нельзя категорически утверждать (стр. 350), яко бы «достаточно только взглянуть на эту параллель, чтобы без всяких колебаний решить вопрос об источнике, из которого св. отец заимствовал (свое) выражение; это—буквальное повторение АП.!». Проф. П. А. Прокошев напрасно столь утрирует несомненное созвучие, но оно относится к довольно обычному в церковной литературе сравнению 2), а мы скорее склонны думать по данному примеру, что сирийская Дидаскалия—неисправна, и этот памятник не сохранился до нас в первоначальном виде, прошедши потом много вариаций и переработок.

Проф. П. А. Прокошева «объективный анализ цитат св. Епифания из Διατάξεις приводит к заключению, что ни в одном случае не исключается возможность считать источником для него АП.», вся же совокупность наблюдений «убеждает в том, что он пользовался не первоначальной, а интерполированной Дидаскалией, если не в редакции нынешних АП., то в очень близкой к ним редакции... А отсюда следует, что к 375 году (время написания Па-

1) Cp. F. Nem в Dictionnaire do théologie catholique, fasc. XXVIII, col. 736.

2) См., напр., y св. Иустина M. в Dialog, cum Tryph. 110: ἡ γὰρ φυτευθεῖσα ὐπὸ τοῦ θεοῦ ἄμπελος καὶ σωτῆρος Χριστοῦ, ὁ λαὸς αὐτοῦ ἐστι (Migne gr. VI, col. 729).

532

нариона) интерполяция уже существовала» (стр. 351, 352—353; ср. 338). Мы думаем, что и первое не совсем верно, поелику о праздновании пасхи сообразно (по времени) с иудеями бесспорен существенный контраст, между тем это вполне правильно для Дидаскалии, которая больше—по содержанию и, частью, по форме—соприкасается с источником Епифания. Посему и вывод, принимаемый потом проф. П. А. Прокошевым уже за «несомненный» (стр. 379), совершенно не обоснован и, скорее, должен быть формулирован в обратном смысле. Разумеется, не абсолютно то возражение, что ересеолог не упоминает о праздновании Рождества Христова 25 декабря, но все же знаменательно, что и по нему — «в день Богоявления родился по плоти Господь» (Expositio fidei 21 (22): Migne gr. XLII, col. 828; русск. пер. ч. V, стр. 353—354; см. еще и ниже); такая категоричность была бы несколько непонятна при известности совсем иного «апостольского установления»,—и ссыпка здесь проф. П. А. Прокошева на местную «практику некоторых восточных церквей» (стр. 353) совсем напрасна, ибо по другому случаю этот обычай считается у него и довольно древним и достаточно распространенным, о чем узнаем после.

Н. Глубоковский.

(Окончание этой работы в Христианском Чтении не последовало. - Ред. электрон. издания).

Страница сгенерирована за 0.03 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com