Рассуждение собора относительно Феодора мопсуестского

После того, как благочестивейший епископ Бенигн высказал изложенное заявление, встали Феодор епископ Кесарии каппадокийской, Иоанн епископ нисский, Василий епископ нового Юстинианополя (некогда Камулиана), и сказали: „какое намерение имеет ваш святой собор относительно Феодора мопсуестского, вы, возбужденные приличною ревностию по Боге против него и против того, что́ он богохульствовал на великого Бога и Спасителя нашего Христа, уже объяснили. А так как некоторые, любящие заблуждение Нестория или – сказать тоже – безумие Феодора,

98

не отказываются выдумывать нечто, и употребляют слова, как будто находящиеся в послании, писанном святой памяти Кириллом к Иоанну епископу антиохийскому, в защиту того, что не должно как будто обижать Феодора, потому что он уже умер: то мы сочли необходимым донести об этом вам, дабы ничто из того, что́ ими говорится, не скрылось от вашего блаженства, или не осталось неисследованным. А такое послание, о каком разглашают они, никогда не было писано святой памяти Кириллом, и нигде в его кодексах не находится. Содержание этого вымышленного послания такое.

„Я рассмотрел письмо, которое отправило ко мне ваше благочестие, собравшееся воедино, как бы по общему желанию собора. И говорить что-нибудь о первоначалах письма, или также писать я весьма справедливо счел излишним. Ибо, хотя я усмотрел, что вы, как сказал бы кто-нибудь, как будто возмущены духом, и чрезмерно изумился; однако поспешил сделать то, что́ необходимо. Ибо каким бы образом я не был намерен иметь в уме столь удивительное и хлопотливое ваше старание, прибавлю даже, борьбу, которую вы вообще предприняли за мужа не только удивительного, но и приобретшего у вас величайшую славу? я говорю о Феодоре, так как некоторые, как кажется, вопиют против него, ненавидят его и представляют случай нечестия, содержащегося, по словам некоторых, в каких-то неправых главах, которыми они возмутили и ваше благочестие, требуя отвержения их. Такой же беспорядок они производят, как показывает ваше письмо, и теперь, пришедши в царствующий город, если только удастся им убедить, обманув некоторых, что императорскими правилами подвергается анафеме то, что́ ими провозглашается, дабы обвинить защитников сего. И потому, как кажется мне и всякому имеющему ум, тем, которые право мудрствуют, прилично не печалиться, или строго поступать, но еще как можно долее оставлять имеющих такого рода помыслы и даже, прибавлю, не иметь в уме того, что́ они измыслили, особенно когда неизвестно и лице, которое подвергается жалобе за связь глав. Если же оно неизвестно, то и те, которые сделали это, оказываются стремящимися неизвестно на кого и поражающими воздух. Но, опустив это, я скажу о том, что тем, которые каким-либо образом или показывают себя учителями, или хотят писать, надлежит оком чистого ума взирать на смысл божественного Писания, и правильно приближаться к его цели, и таким образом располагать свои речи в суждении, боясь, чтобы, уча или мудрствуя противоположным образом, иначе, нежели как оно содержит, не называться им меньшим в царстве небесном. Желание сего царства побуждает стремящихся к нему избегать заблуждений на пути, который ведет к этому царству,

99

и поспешать к этой блаженной жизни. Коротко скажу вам, благочестивейшие, о том, что я, удовлетворяя вашему письму, написал также к почтеннейшему епископу города Константинополя Проклу этими самыми словами: когда на Святом ефесском соборе представлено было изложение, которое, как говорили представившие, было составлено будто Феодором, и не имело ничего здравого, то святой собор отверг  его, как исполненное превратных понятий; осуждая же тех, которые так мудрствуют, он благоразумно не упомянул об этом муже, и не подверг анафеме ни его самого по имени, ни других, в тех, как кажется, видах, чтобы восточные, внимая высокому мнению об этом муже, которое делает его удивительным, сами не отделились от союза тела вселенской Церкви, и не присоединились к ненавистному и гнусному сообществу, и не произвели весьма многих случаев к соблазнам. Ибо народ обыкновенно с величайшим удовольствием подставляет уши всяким слухам, и в миг отступает от надлежащего мнения. Но виновники этого справедливо услышат, хотя не желают: скройтесь вы сами, натягивающие луки против праха, ибо нет того, кто обвиняется вами. И пусть никто не обвиняет меня, что я сослался на эти слова; но я уступаю тем, которые думают, что тяжко ругаться над умершими, хотя бы они были мирские, а еще больше над теми, которые отошли из жизни в епископском сане. Ибо благоразумным мужам свойственно по всей справедливости предоставить это Тому, кто наперед знает мнение каждого, и знает каков будет каждый из нас. Господь да сохранит вас благоговейнейшие, во всем здравыми и молитвенниками за нас“.

„Вот что́ именно заключается в вымышленном послании. Кто же, рассматривая его, не найдет тотчас чуждого состава мыслей и слов, при сличении его с другими сочинениями святой памяти Кирилла? Впрочем подложность его ясно открывается из следующего: Иоанн, епископ антиохийский, написал к святой памяти Кириллу, говоря нечто о том, что не нужно анафематствовать ни самого Феодора, ни сочинений его, как согласных с тем, что́ говорили святые отцы, и святой Кирилл отвечал на это, ясно отвергая сочинения Феодора и порицая говорящих, что они согласны с тем, что́ изложили святые отцы, и прибавляя к письму еще то, что не должно защищать сочинения Феодора, как согласные во всем с суесловиями Нестория и справедливо отверженные вместе с ними, потому именно, что анафема, которая произнесена против Нестория, направлена также и против тех, которые прежде него мудрствовали подобно ему. Итак, ответное послание святого Кирилла к Иоанну, содержит в себе следующее:

„Дракон, отступник, зверь, поистине самый упорный и боговраждебный, еще не успокоился, еще не расстался с посе-

100

лившеюся в нем злобой: постоянно разрастаясь ненавистью к святым церквам, он, в дерзости своей, обращает против догматов истины необузданные языки людей нечестивых и невежественных, имеющих «сожженную совесть» (1 Тим. 4, 2). Впрочем, он везде уловлен и побежден, ибо Христос, Спаситель всех нас, показал бездейственность его злобы и могущество начинателей“.

И спустя немного: „Итак необходимо было, чтобы мы по причине этого имели светлое празднество, когда несомненно изгнали всякое сказанное кем-либо слово, которое согласно с богохульством Нестория. Ибо против всех, следующих или уже последовавших оному, мы и ваша святость решительно сказали: анафематствуем тех, которые говорят, что два сына и два Христа. Ибо один, как сказано, проповедуется нами и вами Христос, Сын и Господь, единородный Бог Слово, «в подобии человечестем быв и образом обретеся, якоже человек» (Филип. 2, 7), по слову мудрейшего Павла».

И потом: „Мы просим, чтобы никто не приписывал святым и православным нашим отцам, Афанасию, Василию, Григориям, Феофилу и другим, преступных мнений Диодора, Феодора и некоторых других, которых лучше не хвалить, – чтобы не сказать чего-нибудь резкого, – за то, что они как бы на всех парусах неслись против славы Христа, дабы каким-нибудь образом это не сделалось поводом к соблазну для некоторых, думающих, что поистине так мудрствуют и учат те, которые были почитателями всецелой правды, и которые оставили книги, опровергающие богохульства не одного Нестория, но и других мудрствовавших и написавших мнения Нестория еще прежде него“.

„Вот что́ подлинно написал святой Кирилл к Иоанну антиохийскому. А что ничего такого, что́ содержится в вымышленном послании, не писал он, это открывается также из того, что́ он писал к Акакию епископу Мелитены, где он прямо рассказывает, что́ отвечал он Иоанну. В послании говорится об этом так:

„Почтеннейший и благочестивейший диакон и архимандрит Максим пришел ко мне, и я увидел такого мужа, какого надлежало видеть желавшему этого в течение долгого времени. Увидел я ревность его и правоту, и побуждение к благочестию, которое он имел во Христе. Он так печалится и вполне беспокоится духом, что хочет подъять всякий труд до тех пор, пока с корнем истребит зловерие Нестория от пределов востока. Я прочитал послание твоей святости, писанное к благочестивейшему и почтеннейшему епископу антиохийскому Иоанну, исполненное весьма многого упования и вместе любви к Богу. Написал и я такие же послания к нему. Но, как видно, худшее

101

побеждает. Ибо думая, будто ненавидят принадлежащее Несторию, они вводят это опять, другим образом, т. е. удивляясь тому, что́ принадлежит Феодору, и что́ содержит в себе, конечно, равную и даже гораздо более худшую болезнь нечестия. Ибо не Феодор был учеником Нестория, но последний был учеником первого: они как говорят одними устами, так и один яд лжеучения изрыгают из своего сердца. Посему восточные писали ко мне, что не нужно обвинять принадлежащее Феодору, дабы не обвинить, как они говорят, сказанного блаженным Афанасием, и Феофилом, и Василием, и Григорием; ибо что́ говорил Феодор, тоже и они. Но я писавших это не поддержал, а с дерзновением сказал, что Феодор имел хульный язык и перо, послушное ему; а они были учители всецелого православия, и прославились в нем. Восточных убедили таким образом, что в церквах были крики от народа: „да умножается вера Феодора! так веруем, как Феодор»! хотя в него некогда бросали камнями в его церкви, когда он осмелился проговорить нечто кратко. Но как хочет учитель, так думает и стадо. Я же не переставал порицать того, что́ они написали, и не перестану. А так как нужно было, чтобы и у них были письменные опровержения, то я, рассмотревши книги Феодора и Диодора, написанные ими не о воплощения Единородного, но более против воплощения, выставил некоторые из глав, и, как мог, опровергнул их, показывая всюду, что учение их исполнено мерзостей».

„Также он писал согласно с вышеизложенным к благочестивой памяти императору Феодосию, говоря так:

„Был некто Феодор, и прежде него Диодор: этот из города Тарса, а тот из Мопсуеста. Они были отцами нечестия Несториева. Ибо в своих книгах, которые сочинили, они безумно богохульствовали против Христа, Спасителя всех нас, не зная таинства Его. Таким образом, нечестивый Несторий захотел сделать известным то, что́ принадлежит им, и был изгнан Богом из священного двора. Хотя же речи Нестория подвергнуты были анафеме, однако некоторые из восточных епископов вводят их опять, иным образом, т. е. удивляясь сочинениям Феодора и говоря, что он мудрствовал право и согласно с святыми отцами нашими Афанасием, Григорием и Василием; но они говорят ложь в отношении святых отцов: ибо эти отцы написали то, что́ опровергает богохульства Феодора и Нестория. Итак, поелику я узнал, что и до вашего благочестивейшего слуха доносится нечто из тех (богохульств), то прошу вас сохранить свои души неприкосновенными и неповрежденными нечестием Феодора и Диодора. Ибо, как я сказал уже, Несторий повторял их слова, и по этой причине осужден был, как нечестивый, вселенским собором, который собран был волею Божиею в Ефесе“.

102

„И это подлинно (относится) к опровержению письма, которое ложно составлено было защитниками Феодора. Они стараются еще совершить нечто иное злоехидное; ибо урезывают некоторые сказанные св. Кириллом против синусиастов слова, которыми также хотят показать, будто он говорил, что не должно порицать умерших. А сказанное им в той же книге заключает совсем противоположное. Ибо он говорит, что без причины не нужно высказываться против умерших, чтобы не показалось это свойством вражды; когда же предложен догматический вопрос, то хотя бы умерли те, о которых говорится нечто такое, не нужно молчать, но опровергнуть то, что они худо сказали. Содержание относящейся к этому части такое:

„У нас, желающих сражаться за догматы истины, теперь выработано обширное изложение. Ибо оно повсюду возвещает единого Господа Иисуса Христа, который, как Бог Слово, по божеству произошел от Бога Отца, а по человечеству и по плоти от жены. И никто, имея ум, могущий обозревать каждую вещь, не сказал бы, что мы чрезмерно напали на неимеющих такой веры, когда к этому иногда призывает некоторое сожаление к тем, с которыми мы не согласны. Ибо оттого самое дело получает опровержение и неслабое удовлетворение. Так как они уже умерли и, удалясь от человеческих дел, переселились к иной жизни; то неразумно вражески оскорблять совсем не живущих, но уже умерших. А так как любителям догмагической правды любезна истина, и им по необходимости прилично говорить справедливое и быть обученными, чтобы могли противостоять тем, которые имеют обыкновение говорить суетное: то, когда подверглось немалому заблуждению бесчисленное множество братий, из которых Диодор из города Тарса и бывший епископ мопсуестский красноречивый Феодор написали о Господе и Спасителе всех нас Христе, я счел за нужное сказать нечто немногое на то, что́ они сказали, и показать читающим безобразие учения обоих“.

„Показавши таким образом рассуждение святого Кирилла, которое содержится в вышеизложенном, мы извещаем, что они также пользуются другим посланием, писанным тем же святой памяти Кириллом к святому Проклу, содержащим нечто об анафеме Феодору. Писать же сие он вынужден был посланиями, писанными Иоанном и другими восточными епископами за Феодора, когда от них требовалось анафематствовать главы Феодора, отправленными к ним святой памяти Проклом. Послание, писанное святой памяти Кириллом к святому Проклу, содержит следующее:

„Некогда трудом и великими усилиями твоей святости и святого собора, собравшегося в Ефесе, церкви Божии повсюду от-

103

вергли суесловие Нестория. Весьма печалятся от этого некоторые из восточных, не только мирян, но и священнослужителей. Ибо как долговременные болезни бывают более трудны для уврачевания, или, может быть, даже совершенно отрицают оное: так и душа, болящая гнилью превратных мнений и учений, имеет болезнь неизлечимую. Однако ж, по благодати Божией, они, случайно ли, или истинно, и говорят и проповедуют об одном Христе, и анафематствовали нечестивые многоглаголания Нестория; и между тем там большое спокойствие и ежедневно утверждаются в вере даже те, которые некогда сомневались. Теперь же, как написал ко мне господин мой святейший епископ антиохийский Иоанн, у них поднялось начало другой бури, и весьма большой существует страх, чтобы некоторые нетвердые как-нибудь не возвратились к прежнему. Ибо говорят, что некоторые пришли в тот великий город, потом беспокоили благочестивейших и христолюбивейших императоров, и просили, чтобы высочайшим их постановлением были анафематствованы книги Феодора мопсуестского и сам помянутый муж; – что имя его славно на востоке, и весьма удивляются его сочинениям; и все, как говорят, печалятся о том, что муж знаменитый и умерший в общении церквей анафематствуется. А ныне ни для кого из нраво-мудрствующих нет сомнения в том, что в его сочинениях мы нашли нечто, неприлично сказанное и исполненное чрезмерной хулы. Пусть же знает твоя святость, что когда предложено было на святом соборе изложение, составленное им, как говорили предложившие, не содержащее в себе ничего здравого, святой собор отвергнул его, как исполненное превратных мыслей и как бы источающее нечестие несторианское; осудив же тех, которые так мудрствуют, он благоразумно не упомянул об этом муже, и по благоразумию не подвергнул анафеме его самого по имени, для того, чтобы некоторые, относящиеся с уважением к этому мужу, не отделились от церквей“.

И спустя немного: „И когда хулы Нестория другим образом были анафематствованы и отвергнуты, то вместе с ними было отвергнуто и принадлежащее ему (Феодору), имеющее с ними весьма большое согласие. И если на востоке сделали это без сомнения, и никакого возмущения от этого нельзя было ожидать, то я говорил, что нет никакого препятствия теперь требовать от них, чтобы они сделали это и письменно. Если же, как пишет господин мой святейший епископ антиохийский Иоанн, они изберут лучше быть сожженными, чем сделать что-нибудь такое, то зачем мы раздуваем успокоившееся пламя и неблаговременно возбуждаем прекратившияся возмущения, чтобы когда-нибудь последнее не сделалось как-либо хуже первого? И это я говорю, сильно порицая то, что́ написал помянутый Феодор, но

104

опасаюсь имеющих быть от кого-нибудь по причине этого дела возмущений, чтобы как-нибудь не начали под этим предлогом оплакивать то, что́ принадлежит Несторию, по примеру того, что́ негде сказано греческим поэтом: что по поводу Патрокла каждая оплакивала свои бедствия“ ¹).

„Оставляя все те места, которые показывают, какое рассуждение имел святой Кирилл об анафеме Феодора, они пользуются одними теми, которые сказаны по благоразумию, чтобы совершенно вывести из несторианского заблуждения тех, которые еще задержаны в нем, и удержать возмущения, которых ожидали от еретиков. Посему святой памяти Прокл, получивши послание святого Кирилла, получив также очень многие просьбы от восточных, чтобы ни Феодор не был анафематствуем, ни его нечестивые сочинения, пишет и убеждает их анафематствовать хотя богохульства Феодора и показать себя свободными от такого подозрения. А так как они не приняли такого благоразумного распоряжения Кирилла и святой памяти Прокла, а напротив продолжали даже защищать самые богохульства Феодора и говорили, что они согласны с написанным святыми отцами: то святой Кирилл, видя возрастающее нечестие, и боясь оттого оскорбления простейших, вынужден был написать книги против Феодора и против его богохульств, и по смерти того же Феодора показать его и еретиком и нечестивым и богохульным больше язычников и больше иудеев, в следующих словах:

«Ужасеся небо о сем, и вострепета попремногу зело, глаголет Господь» (Иер. 2, 12). О невыносимое злословие! о язык, говорящий нечестие против Бога, и ум воздвизающий рог на высоту (Пс. 74, 6)! Неужели для тебя мало, что пригвожден был ко древу Господь славы? Его ты ни Сыном истинным, ни Богом не называешь; но мы веруем, что Он есть истинный Сын и Бог, творец и создатель всего. Ибо не был Он человек просто, но в образе человеческом Слово от Бога Отца, не преложение или изменение претерпевший во плоти, но соединенный с нею, по свидетельству священного Писания. Сей-то, пострадавший во плоти и повешенный на древе, сотворил чудеса в Египте, являя во всем свою славу чрез мудрого Моисея» ²).

И опять тот же святой Кирилл против Феодора и его богохульств пишет:

«Трезвитеся» (1 Петр. 5, 8) пьяные от вина вашего! – пусть восклицает некто так заблуждающимся; – положи, человек, дверь и ограждение устам твоим (Пс. 140, 3); перестань воздви-

_______________________

¹) Гомер. Илиад. 19  ²) Слич. выше стр. 61

105

гать на высоту рог, и говорить на Бога неправду (Пс. 74, 6)! Доколе ты будешь ругаться над страждущим Христом? Имей в своем уме написанное божественным Павлом: «согрешающе в братию, и биюще их совесть, немощну сущу, во Христа согрешаете» (1 Кор. 8, 12). Скажу еще нечто и из пророческих книг: тобою оправдан Содом (Иезек. 16, 51), ты превзошел разглагольствие язычников против Христа, считавших крест юродством (1 Кор. 1, 23); ты показал, что нет ничего преступного в иудейской гордости. Ты стараешься умалить и, сколько от тебя зависит, унижаешь до бесславия Того, которому подобает вышнее сидение, и который имеет это сидение с Богом и Отцом. Ибо о Том, который воскрес из мертвых, мудрейший Павел говорит, что Он сидит на престоле Божества“ (Евр. 1, 2) ¹).

И святой памяти Прокл против Феодора и его нечестия в книге к армянам говорит так:

„Убежим от бурных и грязных потоков лжи, от сект, нападающих на Бога: я говорю о неистовстве Ария, разделяющем неделимую Троицу, о дерзости Евномия, объемлющей знанием непостижимое естество, о бесновании Македония, отделяющем от Божества нераздельно исходящего Духа, и о том новом и недавнем богохульстве, которое гораздо больше превосходит богохульство иудеев. Ибо те отвергают Того, который есть истинно Сын, отнимая ветвь у корня; а эти на место Того, который есть, вводят другого, понося чистое естество, как многорождающее. Итак скажем с Павлом: «Христос есть мир наш, сотворивый обоя едино» (Ефес. 2, 14). Ибо иудея и язычника Он чрез крещение сотворил одним новым человеком, добродетелию соединяя различающееся сожительством. Да убоятся осуждения изобретатели нового нечестия, по которому то, что́ различается, соединено в согласие, а Тот, который соединил разделен, по их старанию, на двойственность» ²).

И опять он же в послании к Иоанну, епископу антиохийскому, против тех же богохульств Феодора говорит так:

„Многие здесь, не только миряне едесские и монахи, но даже лица знатнейшие и славные в воинской службе, у которых воспламеняется горячая ревность к правой вере, громко называют едесского епископа Иву благочестивейшим, потому только, что он любит безумие Нестория, так что и некоторые главы, которые вместе с книгою, написанною мною к армянам, я

_______________________

¹) Слич. выше стр. 63.  ²) Слич. выше стр. 70–71.

106

отправил к твоему благочестию, главы глупые, и невежественные, и исполненные всякого нечестия, он перевел на сирский язык и разослал повсюду, чтобы многих простецов, неопытным слухом принимающих вредное от людей злонамеренных, убедить мудрствовать так, как запрещено в Церкви Божией. Когда ты по прочтении узнаешь их, то со всею скоростию поспеши побудить его, чтобы он подписал книгу, написанную к армянам, а суесловие, или лучше уродословие, или, справедливее сказать, иудейское нечестие этих глав осудив, живым голосом и здравою рукою анафематствовал безумие“.

И спустя немного: „Итак, Он есть один Сын единородный. Но не так (думают) некоторые: по извращенному уму и безумию помышления сделавшись родителями этих глав, они явились отцами нечестивых и гибельных для себя недоносков. Потому, если упомянутый сослужитель Ива знает те главы, которые изрыгнуты для погибели читающих и слушающих, то, я думаю, он, как человек благоразумный и с детства воспитанный в божественном Писании, отвращается и отвергает их; пусть он покажет дерзновенным голосом и с некраснеющим лицом, что́ он мудрствует в душе, отвергая и попирая все главы, приложенные к посланию к армянам, как именно установления и изобретения диавольского безумия, и считая их все достойными анафемы“.

„Итак, пусть те, которые пользуются словами святого Кирилла и Прокла, написанными о Феодоре, скажут, не сопричисляется ли он к иудеем, или язычникам, или содомлянам и еретикам; еще более: превосходя великостию своих богохульств нечестие их всех, и по извращенному уму и безумию в мышлении сделавшись родителем этих богохульств, являясь Отцом нечестивых и гибельных для себя недоносков, и изрыгая такого рода богохульства для погибели читающих, он подвергнут был анафеме. Известно, что тот, кто показал себя нечестивым, совершенно отделен от Бога, как отделен также и тот, кто анафематствован, как нечестивый. Ибо анафема означает не иное что, как отлучение от Бога. Если же из благоразумия отцы и сказали нечто, чтобы в то время удалить от несториева заблуждения защитников его; однако же, так как и слов их не приняли, и время, требовавшее благоразумия, прошло, они приступили к совершенному делу, и написали, что́ выше сказано, против него и нечестивых его сочинений, уже после смерти его, подобно тому, как и апостол Павел, хотя на время уступил евреям обрезание, и даже сам из благоразумия обрезал Тимофея, однако же после, уча тому, что́ совершенно, в послании к галатам говорит: «се аз Павел глаголю вам, яко аще обрезаетеся, Христос вас ничтоже пользует. Свидетельствую же паки всякому

107

человеку обрезающемуся, яко должен есть весь закон творити. Упразднистеся от Христа, иже законом оправдастеся: от благодати отпадосте. Мы бо духом, от веры упования правды ждем. О Христе бо Иисусе ни обрезание что может, ни необрезание, но вера любовию поспешествуема» (Гал. 5, 2-6). И опять: «аз же, братие, аще обрезание еще проповедую, почто еще гоним есмь? убо упразднися соблазн креста. О дабы отсечени были развращающии вас» (Гал. 5, 11. 12)! И опять ради некоторого благоразумия очистившись вместе с другими в храме (Деян. 21, 26), также принесши установленные за очищение законные жертвы, и снисходя слабым, он снова исправляет, говоря в послании к колоссянам: «да никтоже убо вас осуждает о ядении или о питии, или о части праздника, или новомесячиих, или о субботах, яже суть стен грядущих» (Кол. 2, 16. 17). И опять: «аще умросте со Христом от стихий мира, почто аки живуще в мире стязаетеся? не коснися, ниже вкуси, ниже осяжи: яже суть вся во истление употреблением, по заповедем и учением человеческим» (Кол. 2, 20-22). Апостол, отвергая этим законный порядок и как бы телесное в законе, учит, что благоразумие иногда полезно в приличное время, а иногда производит оскорбление по свойству времени. Ибо когда нужно научить неведующих или заблуждающих, тогда благоразумие весьма полезно. Когда же в науке наступит время совершенства, тогда, оставляя снисхождение, мы приступаем к совершенству догматов. Однако ж, ничто не препятствует и другими примерами убедить защитников Феодора и его сочинений, что нисколько не служит на пользу для поступающих нечестиво, если некоторым, или по незнанию, или по предубеждению, или также по некоторому благоразумию, довелось написать нечто за них. Так святой Василий написал нечто об Аполлинарии, но чрез это не освободил его от осуждения. Вот что́ Василий написал к Патрофилу, епископу мегарскому:

„Немного прошло потом времени, как отлучился я в Киликию, и возвратился оттуда, и вот вдруг письмо, заключающее в себе отказ об общения со мною. А причина разрыва та, говорят, что писал я к Аполлинарию и имел общение с сопресвитером нашим Диодором. Но Аполлинария никогда не почитал я врагом, а за иное и уважаю этого человека. Однако же не имею таких с ним связей, чтобы самому принять на себя то, в чем его обвиняют: потому что, прочитав некоторые из его сочинений, могу и сам обвинить его в ином“ ¹).

„И Афанасий писал различные послания к Аполлинарию, как мудрствующему одинаково в вере; и однако после, по смерти

_______________________

¹) Твор. св. Васил. вел. в рус. перев. част. 7. посл. 236: стр. 197. Москва. 1848.

108

Аполлинария, написал также целые книги против него, узнав богохульства его в сочинениях; и для Аполлинария нисколько не было полезно то, что́ прежде было написано к нему, как мудрствовавшему одинаково в вере. А также Лев, святой памяти папа древнего Рима, принял Евтихия, и в своем ответе одобрял его, однако после осудил и анафематствовал его, как еретика. И многих других мы находим анафематствованными также после смерти. Равно как, если кто обратится к временам святой памяти Феофила или прежде, найдет, что Ориген анафематствован после смерти: это же ныне над ним сделала и ваша святость и Вигилий, благочестивейший папа древнего Рима. Защитники Феодора предприняли представить также постановления Иоанна, святой памяти епископа константинопольского, как бы писанные к Феодору и содержащие похвалу этому Феодору. А что они ложны, свидетельство об этом представляют те, которые тщательно написали церковные истории, ясно повествуя, что к Феодору мопсуестскому, когда он покинул уединенную жизнь, написано было Иоанном послание многострочное и весьма полезное. А также сам Феодорит в своей церковной истории ¹) упомянул о той жизни, которую Иоанн и Феодор проводили вместе в монастыре: это прямо и доказывает то послание, призывающее его от мирской жизни к целомудренной жизни в монастыре. Пусть кто-нибудь и согласится, что оно писано к самому Феодору, чего нет; но верно то, что Иоанн, который во все свое первосвященническое служение право толковал слово истины, зная, что Феодор сочинил такие богохульства, написал к нему такого рода послание. А что некоторые говорят, будто Феодор умер в общении и мире с церквами, – это ложь, и больше клевета против Церкви. Ибо в общении и мире с церквами умер тот, кто даже до смерти и сохранил и проповедал правые догматы Церкви. Но что Феодор не сохранил и не проповедал правых догматов Церкви, это также известно из его богохульств. Впрочем Григорий нисский также дает свидетельство защитникам Аполлинариева нечестия, обвиняющим священников Церкви из за Феодора мопсуестского, и представляющим его богохульства, в которых он явно показал себя почитающим двух сынов этот Григорий в послании к Феофилу говорит так:

„Защитники Аполлинариевых мнений жалобою, составленною против нас, стараются утвердить свое мнение, что Слово – плотяно, и Господь веков – сын человека, и божество Сына – смертно. Ибо говорят, будто некоторые в кафолической Церкви почитают в догмате двух сынов: одного по естеству, а другого принятого после по усыновлению. Не знаю, от кого они слыхали по-

________________________

¹) Кн. 5. гл. последн.

109

добное, и с каким лицом противоборствуют. Ибо я еще не знал того, кто осмелился говорить такие речи. Впрочем, так как выставляющие против нас такую вину утверждают свои мнения тем, что по-видимому нападают на такое заблуждение, то было бы хорошо, чтобы твое во благодати совершенство нашло случаи, как положит тебе на ум Дух Святой, и убедило тех, которые клеветнически прилагают оное к Церкви Божией, что нет и не проповедуется никакого подобного догмата у христиан“.

„Итак, когда святой Григорий громко говорит, что у христиан нет никакого подобного догмата, какой есть у почитателей двух сынов, а Феодор почитает его во всех своих сочинениях, то каким образом стараются говорить, что такой нечестивец и богохульник умер в общении с церквами, когда святые отцы не приняли и тех, которые говорили или писали, что нечестивый Феодор в своих книгах изложил согласное с Афанасием, Василием, Григориями и другими? И справедливо. Ибо те, которые так писали, мудрствовали противно благочестивому учению проповедников – святых отцов, как это может найти желающий сличить с сочинениями помянутых святых отцов то, что́ принадлежит Феодору. Этот наполнил свои сочинения чрезмерным богохульством, издал их на погибель читающих и соглашающихся с его нечестием; а те, величайшие светила Церкви, поставленные на возвышенных кровах своих созданий, твердо построенных, проповедали благочестие с величайшими опасностями и всяким дерзновением. Итак вашей святости прилично отвергнуть то, что́ написано за еретиков, а следовать во всем преданию Церкви, что́ наверно вы и сделаете, и оправдать Церковь от обвинения, которое взводится на нее из за Феодора и его сочинений».