Наименование «Ecclesia Spiritus Sancti» мы находим у Тертуллиана. Оспаривая у епископов, в частности, вероятно, у Каллиста Римского, власть «вязать и разрешать», Тертуллиан утверждал, что она принадлежит «Церкви Духа», а не «церкви психиков». Ему казалось, что «великая церковь» забыла о пророческом вдохновении, и он со всей страстностью своей натуры бросился в объятия монтанизма, в котором пророчество выдвигалось на первый план.

Конфликт кафолической церкви с монтанизмом, может быть, самый странный конфликт, какой мы находим в истории церкви. Церковные будни неизбежны в церковной жизни, когда она начинает отстаиваться, но меньше всего церковь конца II-го века или начала III-го века думала отказываться от даров Духа. Вступая в борьбу с монтанизмом, Церковь не отвергла пророчества, что она и не могла сделать, но она боролась за саму себя. В поисках вдохновения Тертуллиан не заметил, что он вступал на путь, который выводил его из Церкви, т. к. монтанизм разрушал Церковь, а разрушая Церковь, он отказывался от даров Духа.

Вопреки тому, что думал Тертуллиан, Церковь Духа была не у «пневматиков», а у тех, кого он презрительно называл «психиками». Он обманулся и обманул тех немногих, которые последовали за ним, но он был и остался прав в том, что единственная основа жизни Церкви есть Дух. Церковь есть благодатный организм не потому, что она когда-то получила дары Духа, которые она хранит, как в некой сокровищнице, не потому, что некоторые в ней получают харизму, но потому, что она живет и действует Духом. Она есть место Его действия. Нет жизни в Церкви, нет действования в ней, нет служения в ней без Духа, наконец, нет самой Церкви. Основанная Христом на Тайной вечери, она актуализировалась на Пятидесятницу, когда прослав-

ленный Господь послал ученикам Духа. Начиная с этого дня Дух живет в Церкви, и Церковь живет Духом. «Церковь Божья во Христе» была Церковью Духа в эпоху Тертуллиана и остается ею до сегодняшнего дня.

Победа над монтанизмом вызвала некоторое подозрение к пророчеству, во многих случаях вполне оправданное. Монтанизм дискредитировал пророчество, но Церковь не могла отказаться от того, что составляет ее сущность — от даров Духа, в том числе от пророчества. Было бы странно отдавать монтанизму термин «Церковь Духа Святого» и брать под подозрение этот термин. Еще более странно видеть в нем намек на монтанизм, тем более, что этот термин существовал до Тертуллиана и до монтанизма. Сам Тертуллиан, вероятно, заимствовал его у Иринея Лионского. Не будучи повинным в монтанизме, Ириней с особой силою выразил то, что составляет сущность Церкви. «Где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там Церковь и полнота благодати».

Тертуллиан до некоторой степени предвосхитил будущую историю церкви. Уже после него церковная жизнь стала усваивать иные начала. Римское право проникло в церковь и образовало в ней слой, который не имел ничего общего с благодатью. Оставляя в стороне вопрос, законно или незаконно это проникновение права в церковную жизнь, мы тем не менее должны не забывать, что Церковь в своей основе была и остается благодатным организмом, обладающим полнотой благодати — «omnis gratia».

Как и в чем выражалась «omnis gratia» в первоначальной церкви и выражалась ли она в жизни, или это было чисто догматическое утверждение, которому не соответствовала или не вполне соответствовала церковная жизнь? Конечно, речь идет совсем не о том, была ли или нет жизнь первохристианства идеальной, свободной от всякого рода недостатков и слабостей. Мы сейчас больше знаем о жизни первоначальной эпохи и менее склонны идеализировать ее во всех отношениях. Как ни высок был уровень церковной жизни, но и в ней были недостатки, как они были и во все последующие эпохи. Речь идет о том, действительно ли Дух был основой всей жизни.

Современная богословская наука готова признать первохристианство харизматической эпохой «par excellence» в истории церкви. Что означает это утверждение? Имеет ли оно абсолютный или относительный характер? Была ли харизма достоянием действительно всех? Оказывается, что нет, т. к. согласно собственному утверждению современной богословской науки, не все служения имели благодатный характер. Если одних поставлял Бог

- и «иных Бог поставил», по словам Апостола — то других поставляли местные церкви, которые для самих себя создавали служения, необходимые для их жизни. Среди этих служений оказались те, которые в последующей истории стали основой всего церковного устройства. Это служение епископов и пресвитеров. Поэтому, когда в истории церкви постепенно исчезают харизматические служения, то все церковные служения переходят к нехаризматикам. Харизматический характер христианства бледнеет: харизма становится редким даром, которого к тому же церковь и не совсем признает. Должны ли мы принять эти тезисы современного богословия, а тем самым признать известный релятивизм харизматического характера первохристианства?

Современное православное догматическое богословие как-будто также склонно признать относительный харизматический характер церковной жизни. Да, оно признает в учении о таинстве крещения, что вступление в Церковь возможно только на основе благодатного дара, который духовно рождает вступающего в Церковь. Однако, это остается неким моментом в жизни христианина. Благодать как-будто себя исчерпывает в этом моменте. Поэтому «духовными» являются не все члены Церкви, а только некоторые, которые получили особые дары священства. Что это? случайное совпадение с выводами богословской либеральной науки, или это означает, что когда-то и где-то исходные позиции были одинаковы?

Мы веруем, что в Церкви исполнилось ветхозаветное пророчество: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть...» (Дн. 2,17). Не на некоторое количество, которых может быть больше или меньше, но на всех изливает Господь от Духа Своего. Не некоторые, а все харизматики, т.к. все получают дары Духа. Все получили Духа, как «залог (αρραβων)» нового эона, которому принадлежит Церковь, пребывая еще в старом. Она есть начало «последних дней(εσχαται ημεραι)».

При вступлении в Церковь верующий через ниспослание Духа поставляется на служение в Церкви. «Полнота благодати — omnis gratia» — имеет абсолютный, а не относительный характер, постоянный, а не временный, т. к. только харизматики могут быть членами Церкви. Дар Духа, который получает каждый верный в таинстве приема в Церковь, есть харизма царственного священства. В Церкви нет даров Духа без служения, как нет служения без даров. Через харизму царственного священства верный призывается к священническому служению в Церкви.

Мы мало обращаем внимания на то, как необычайна и как дерзновенна мысль о священническом служении всех членов

церкви. Она не могла бы зародиться в человеческом уме. Это горние высоты Духа, на которых слабая человеческая мысль не всегда может удержаться. Поэтому и те, кто принимают это учение, и те, кто охотно бы отказались от него, если бы только оно не содержалось в Писании, не замечают, что в нем и через него выражается «omnis gratia», которую получает Церковь. На служении всех членов Церкви покоилась вся жизнь первохристианства. Из него выросло все церковное устройство, вся дальнейшая судьба которого связана с судьбою этого учения. Независимо от того, насколько ясно содержит это учение современная догматическая мысль, оно и до сих пор является основою нашей жизни, т. к. наша жизнь в своих корнях уходит в первохристианство. Мы много и часто говорим о «hiatus'е» между церковным устройством апостольского времени и второй половиною второго века, после которого развитие церковного устройства становится для нас более или менее прозрачным. Если мы будем рассматривать церковное устройство под углом зрения священнического служения всех членов Церкви, то этого «hiatus 'а» не существует.

Священническое служение всех членов Церкви находило свое выражение в Евхаристическом собрании. Никто не мог принимать участие, по выражению псевдо-Ареопагита, в «священно-совершительной Евхаристии» ¹⁾, не будучи поставлен в звание священника Бога Вышнего. Евхаристическое собрание было собранием народа священников, который священнодействовал Богу «во Христе». Священнодействие в Евхаристическом собрании было церковным служением, т. к. само Евхаристическое собрание было выявлением Церкви Божьей во всей ее полноте. Церковь там, где Христос, но Христос присутствует каждый раз в полноте единства Своего тела в Евхаристии.

В эмпирической действительности единство и полнота Церкви Божьей выражается во множественности местных церквей, из которых каждая выявляет не часть, а всю Церковь Божию. Поэтому множественность местных церквей в эмпирической действительности охраняет единство и полноту Церкви, т. е. ее кафоличность. Единство самой местной церкви выражается в ее едином Евхаристическом собрании. Церковь едина, потому что она имела единое Евхаристическое собрание, на которое собирался народ Божий, состоящий из священников. Как множественность Евхаристии во времени не разделяет единого тела Христова, т. к. Христос и вчера, и сегодня, и во веки один и тот же, так и множественность Евхаристических собраний не разрушает единства Церкви Божьей, т. к. и в пространстве, и во времени

___________

1) «О Церковной Иерархии», II, ii, 7.

Eвхаристическое собрание остается одним и тем же. Для первохристианского сознания единство Церкви реально переживалось, а не было только догматическим утверждением, не находящим своего выражения в жизни. Сколько ни росло число местных церквей, единство Церкви оставалось ненарушенным, т. к. во всех были не разные Евхаристические собрания, а одно и то же. Единство и полнота была не в совокупности местных церквей, не в их конфедерации, которой никогда не существовало, а в каждой местной церкви.

Будучи единой во всей своей полноте, Церковь оставалась всегда внутренне-универсальной, т. к. каждая местная церковь содержала в себе все остальные местные церкви. То, что совершалось в одной церкви, совершалось во всех остальных, т. к. все совершалось в Церкви Божьей во Христе. В силу этой кафолически-универсальной природы местным церквам была совершенно чужда замкнутость и провинциализм. Ни одна церковь не могла отделить себя от другой или других, т. к. она не могла отделить себя от Христа. Все были соединены между собою в любви. Каждая церковь была предметом любви для всех, и все предметом любви для каждой.

Основная линия истории церковного устройства шла от внутреннего универсализма к внешнему. Какую бы сторону церковной жизни первохристианства мы ни изучали, мы должны исходить из евхаристической экклезиологии, а не вносить в церковную жизнь позднейшее понимание Церкви. Можно отстаивать законность и правильность современного церковного универсализма, который, может быть, неизбывен в условиях нашей жизни, но нельзя рассматривать его, как изначальное понимание Церкви. Нет ничего удивительного, что церковная жизнь первохристианства представляется нам в ином свете, в иных красках и тонах, чем она была в действительности, когда мы не переносим себя в нее, а рассматриваем ее под углом зрения наших современных понятий.

Церковь есть народ Божий, который Бог образовал для Себя во Христе. Взятая в этом аспекте Церковь есть стадо Божие. Идея стада предполагает служение пастырства в широком смысле; которое включает в себя служение управления. Противопоставление Духа и порядка, которое мы находим в современной богословской науке, вытекает из ложного убеждения, что организующим началом в Церкви является человеческая воля. В Церкви принципом устройства и порядка является Дух. В Духе лежит начало Церкви. Через Дух и в Духе живет Церковь. Дары Духа даются не сами по себе, а для служения в Церкви, для созидания тела Церкви. Дух в Церкви не есть начало анархии, а организующий

принцип. Поэтому трудно представить себе что-либо другое, что находилось бы в таком явном противоречии с основными принципами церковной жизни, как гипотеза разделения служений на благодатные и безблагодатные. Гипотезы вполне допустимы в науке, если они дают объяснение тем или иным фактам и явлениям, но историк не имеет права пользоваться гипотезами, которые являются выражением исторической аберрации. Они не только ничего не объясняют, но сами ставят мнимые, а потому и неразрешимые, проблемы. Служение пастырства было благодатным служением, и не могло быть иным. Церковь имеет полноту благодати — «omnis gratia», — и только ее, а потому не нуждается в человеческом моменте дли того, чтобы управляться. Мы охотно признаем в области догматического мышления полноту благодати, которой обладает Церковь, но решительно не желаем осознать, что иных начал, кроме благодати, не было в первоначальной церкви. Если в последующие эпохи Церковь заимствовала для своей жизни чужеродные ей начала, то надо отдать себе отчет, когда и почему они проникли, а не возводить их в норму и переносить в те эпохи, когда Церковь жила и действовала дарами Духа.

Дары различны и служения различны, но Дух один и тот же. Тот же Дух, который создавал служения апостольства, пророчества и учительства, создавал в Церкви служения управления. Разным было содержание служений, а потому разным было и их значение. Служение управления было самым необходимым для жизни Церкви, без которого Церковь не может существовать в эмпирической жизни. Без него не может быть Евхаристического собрания, а без Евхаристического собрания не может быть Церкви.

В Евхаристическом собрании все священнодействовали, но это священнодействие всех выявлялось через одного. Такова природа всякого священнодействия в Церкви. Приносящий всегда один, а все остальные ему сослужат. На Евхаристическом собрании священнодействовал тот, кто занимал центральное место на нем. Приносил «благодарение», в котором все участвовали, всегда один и всегда один и тот же, но всегда совместно со всеми: ни народ Божий не мог священнодействовать без него, ни он не мог священнодействовать без народа, т. к. не только он, но и все были священниками Богу Вышнему.

Не следует минимизировать значение места в Евхаристическом собрании, а особенно центрального места на нем. Значение этого места покоится на том, что на Тайной вечери оно было занято самим Господом Иисусом. Когда в первый раз первая Евхаристия была совершена в Иерусалиме, то это место занял ап. Петр. Его теперь занимает епископ. Есть ли и может ли быть

что-либо выше служения того лица, который в Евхаристическом собрании занял место апостолов? Мы сейчас это мало чувствуем всегда понимаем, т. к. евхаристическая экклезиология уступила место другой. Древняя церковь понимала значение центрального места в Евхаристии, и отдавала себе ясный отчет, какую ценность имеет служение того лица, которое занимало это место. Если мы поймем это, то мы в значительной степени приблизимся к решению проблемы возникновения епископата, во всяком случае найдем пути к ее решению. Исходя из евхаристической экклезиологии, мне думается, что мы можем утверждать изначальность служения единого предстоятеля местной церкви. Оно содержится в самой евхаристической природе церкви. Без не могло быть местной церкви, т. к. без него не могло быть Евхаристического собрания. Когда Игнатий Богоносец писал: «где бы ни был епископ, там должно быть собрание верующих, т.к. где Христос, там кафолическая церковь», то он в терминах своего времени выразил то, что было изначала.

Pierre Batiffol сказал, что история первых двух веков христианства подлежит постоянному пересмотру. Она есть, по его выражению, только «approximation révisable» ²⁾. Моя работа есть попытка пересмотра истории первоначального христианства с точки зрения евхаристической экклезиологии. В ее свете раскрывается, что основа этой жизни была благодать и только она. Хорошо известные факты приобретают новый смысл и новое значение. Ряд существующих проблем снимается, хотя встают новые вопросы. С другой стороны смысл последующей истории становится иным: основная линия исторического процесса представляется иначе, чем обычно это принято.

Я не имел возможности коснуться всех сторон церковной жизни первохристианства. Еще менее я имел возможность установить начало всех процессов, которые намечаются в последующие эпохи. Моя работа есть только попытка в этой области. Во всяком случае мой личный неуспех не есть неуспех самой задачи. Она остается, и решить ее необходимо.

Мы живем в исключительно тяжелое время. Если бы кто-нибудь пожелал составить обвинительный акт против нашей церковной жизни, то вынести оправдательный вердикт было бы невозможно. Да, виновны все. История знает времена, когда неустройство церковной жизни было не меньше, чем наше. Была борьба, разъединение, взаимные обвинения, клевета, насилие, но, тем не менее, есть различие между тем, что было, и тем, что есть

____________

2) P. Batiffol, «L'Eglise naissante et le catholicisme», Paris 1922, p. X.

сейчас. За теми неустройствами, о которых мы знаем из истории, лежала догматическая борьба, а в наше время исключительно человеческие страсти выступают в обнаженном до крайности виде, не закрываясь даже стыдливо догматическими спорами. Наша церковная жизнь вошла в тупик, т. к. начала, которые проникли в нее в далеком прошлом, изжили себя и вызывают в церковной жизни одни только недостатки. Церковь рассматривается, как организация, подчиненная человеческим законам, и, как организация, отдает себя на служение человеческим задачам. Человеческая воля господствует в ней самой, и человеческая воля вне ее стремится обратить Церковь Божию в средство для достижения своих целей. Никогда, может быть, сами верующие не отдавали так на поругание «невесту Христову».

Историк живет не вне времени, а особенно историк церкви. Если его работа есть церковное дело, то он должен служить Церкви. И не должен ли он в своих трудах напомнить, что Церковь имеет свои собственные начала, что Церковь не есть человеческая организация, а установление Божие, что в ней действует не человеческая воля, а воля Божья через откровение Духа, что Церковь живет и действует дарами Духа, которые Бог дает не мерою, что наше «жительство на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя Господа нашего Иисуса Христа» (Фил. 3,20)? В серых буднях наших дней не должен ли он напомнить, что «где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там Церковь и полнота благодати», что Церковь есть «Церковь Духа Святого», а потому, пребывая в настоящем веке, она принадлежит «началу последних дней (τὰ ἔσχατα) » ? «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть; и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего и будут пророчествовать. И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма. Солнце превратится во тьму, и луна в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Дн. 2,17-21). Имя Господа Иисуса — Κύριος ᾿Ιησοῦς Χριστός.

8

Страница сгенерирована за 0.06 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com