Библия дает нам ряд случаев, когда особливо отмечается наречение имен, причем с самым именем соединяется, определенное значение, дается какое-нибудь, указание. Иначе говоря, подчеркивается «внутренняя форма» имени, его синема, причем: в этих случаях мы, несомненно, присутствуем и при возникновении самого имени, которое к данному случаю применяется впервые. Иногда эта значение имени особенно подчеркивается (напр., 1 Царств, IV, 21: «(невестка Илия, жена Финеесова) назвала младенца Ихавод (бесславие), сказавшие «отошла слава от Израиля» со взятием ковчега Божия и (со смертью) свекра ее и мужа» XXV, 15: «(Авигея говорила Давиду): «пусть господин мои не обращает внимания на этого злого человека, (на Навала), ибо каково имя его, таков и он. Навал (безумный) имя его и безумие его с ним». Ср. Прем. Иис. сына Сирахова, XLVI, 2, Екклезиаст, VI, 10: «что существует, тому уже наречено имя, и известно, что это человек»).

Таким образом, здесь мы имеем мотивированное имянаречение, оправданное его значением или внутренней формой. Обычно, когда нет этой мотивировки в Библии кратко говорится: и родил(а) такого-то, и это в огромном большинстве, почему исключения из общего правила всегда заслуживают особого внимания. Достойно внимания, что это отмечается так или иначе (в форме ли переименования или первоначального наименования), кроме ранних патриархов, относительно главных патриархов, начиная с Авра(а)ма и кончая 12 сыновьями Иакова.

Во главе всех именований стоит, конечно, наречение имени матери человечества: «и нарек Адам имя жене своей Ева, ибо от стала матерью всех живущих» (Быт. III, 20). Нетрудно понять всю исключительную важность и значительность этого наименования, оно не нуждается в особом изъяснении. Из сыновей Адама особо мотивируется в Библии только именование Сифа, «и нарекла (Ева) ему имя Сиф, потому что (говорила она) Бог положил, мне другое семя вместо Авеля» (Быт. IV, 45, ср. V, 3). «И Сиф нарек ему имя Енос, тогда стали призывать Господа Бога» (Быт. IV, 26: связь с именем не вполне ясна). «Ламех родил сына и нарек: имя ему Ной, сказав: «он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь Бог» (Быт. V, 28-29). «У Евери родилось два сына, имя одному: Фалек, потому что в дни его земля разделена, имя брату его Иоктан» (Быт. X, 25). «Агарь родила Авраму сына, и нарек (Аврам) имя сыну своему, рожденному от Агари, Исмаил» (Быт. X, 25). (Этот пример показывает, что иногда, даже когда не указывается специальное значение имени, особо отмечается лишь факт его наречения). «И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего, и родила старшая сына и нарекла имя ему Моав (говоря: он от отца моего). Он отец моавитян и доныне. И младшая, тоже родила сына и нарекла ими ему Бей-Амми (говоря: он сын рода моего). Он отец аммонитян доныне» (Быт. XIX, 36-38). Весь этот исключительный случаи, описанный в Библии, сопровождается и исключительным наименованием. Могут сказать по поводу этого случая и подобных: здесь имя явно получает характер только клички, связанной с известным воспоминанием. Это неверно и здесь: тут указывается зарождение самого имени, которое рождается как бы одновременно, но параллельно с его

255

носителем (чего не бывает в более простых и ординарных случаях наименования, когда рождающийся появляется на свет уже предъименованным, что и выражается в короткой отметке: родился такой-то). Но имя, возникнув и зародившись, ведет далее свою жизнь уже независимо от своего возникновения, а до известной степени независимое и от внутренней формы своего значения. Все эти обстоятельства могут, самое большее, предопределить его значение в качестве, так сказать, его гороскопа, но родившись, оно приобретает собственную энергию и характер, так что объяснение имени характерно для именований более, чем для самого имени. «Детей, которых дает сам Бог, сам Он и нарекаем прежде рождения: «и наречеши имя ему Иоанн». Не без причин так бывает; у нас имя с вещью раздружилось, имена часто пусты и, даже противоположны бывают вещам, но у Бога имя означает вещь, и лицо соответствует имени, притом Бог дает предварительно имя для показания, что Он нарицает «не сущая, яко сущая» (Рим. IV, 17). У Захарии не было еще сына, наречение имени означает уже власть нарицающих над нарицаемым, как и ныне нарицают имена на землях, полях. Притом имя остается на целую жизнь, и звуком своим беспрестанно будет напоминать чудо наречения» (Иннокентий, архиеп. Херс. и Тавр. соч. т. XI, стр. 13). «И нарек Авраам имя сыну своему, ... которого родила ему Сарра, Исаак» (Быт. XXI, 3), очевидно в связи с воспоминанием о смехе Сарры, когда чудесными Странниками было ей предвозвещено рождение. «Первый (из близнецов) вышел красный, весь как коза косматый, и нарекла ему имя Исав. Потом вышел брат его, держась рукой своей за пяту Исава, и наречено ему имя Иаков» (Быт. XXV 25-26). Особо мотивированы: имена всех сыновей Иакова, рождавшихся, как от Лии, так и от Рахили, Валла и Зельфы (Быт. XXIX, 32-5): Рувима, Симеона, Левия, Иуды (Быт. XXX, 68): Дана, Неффалима, XXX, 11-13: Гада, Асира, XXX, 118-21: Иссахара, Завулона, Дины, XXX, 23-24: Иосифа, Бенони, Вениамина. (Далее особо, намечаются именования Ира, Онана, Шана, Фареса и Зары: Быт. XXXVIII, 35, 28-30). Особо мотивировано (как естественно ожидать) имя Моисея: «и нарекла (дочь фараона) имя ему Моисей, потому что (говорила она) из воды я вынула его» (Исх. И, 10), а также и его сыновей: «Сепфора родила сына и Моисей нарек имя ему Гирсам, потому что, говорил он, я стал пришельцем в чужой земле». (И зачавши еще, родила ему другого, сына), и он нарек ему ими, Елиезер, сказав: Бог отца моего был мне помощником и избавил меня от руки фараона» (Исх. II, 22, ср. ΧVIIΙ, 2-3). Особо отмечено именование Овида соседками (Руфь IV, 17) и Самуила («ибо, говорила Анна, от Господа (Бога Саваофа) я испросила его» (Цар. I, 2).

Мы затруднились бы уверенно высказаться о том, почему особо объяснены данные имена и только эти имена, можно лишь сказать одно, что в этих случаях мы присутствуем не только при рождении людей, но и при рождении имен, почему относительно, да и абсолютно, более всего этих случаев отмечается в книге Бытия, хотя надо сказать, что число объясненных имен составляет совершенно ничтожную часть общего числа имен, упоминающихся в Библии. Достойно внимания, что подобное же объяснение дается во многих случаях и для географических имен, особенно когда именование или переименование связано с каким-либо религиозным, событием, а иногда и бытовым. Так объясняются следующие имена: Сигар (Быт. XIX, 22) место: Иегова-ире (Быт. XXII, 14), колодези Есек и Ситна и Реховоф (Быт. XXVI, 20-22), колодезь Шива и гор. Беершива (Вирсавия) (Быт. XXVI, 32-33), место Вефиль, прежде Луз (Быт. XXVIII, 19), холм, названный Лаваном Иегор-Сагадуфа, а Иаковлев; Галаад также Мицпа (Быт. XXXI, 47-49); Манахаим и Пенуел (Быт. XXXII, 10, 30), Эл-Вефиль (Быт. XXXV, 7), Герем — Гаатад переименовав в плач египтян, что при Иордане (Быт. L, 11); Сокхос (Быт. XXXIII, 17). Мерра (Исх. XVIII, 23), Масса и Мерива (Исх XVII, 7), жертвенник Иегова-Нисси (Исх. XVII, 15); Тавера и Кибротч-Гаттаава (Числ, XI, 3, 34); Есхол (Ч. XIII, 25); Хорма (Ч. XXI, 3, ср. И. Нав. I, 17); ряд городов: (Ч. XXXII, 38-42); Галгала (И. Нав. V, 9); Ед (И. Нав. XXII, 34); Луз (Суд. I, 26); Бохим (Суд. 2, 5); Иегова-Шлом (С. V, 24); Рамаф-Лехи (С. XV, 11-19); Села-Гаммаклекоф (1 Ц. ΧΧΙIΙ, 28); Ваал-Перацим (2 Ц. V, 20); 1 Парал. XIV, 10).

256

ИМЯ ГОСПОДА

Быт. XIII, 4: «...до места жертвенника, который он сделал там вначале, и там (призвал Аврам имя Господа». XVI, 13: «И нарекла (Агарь) Господа, Который говорил с ней сим именем: Ты Бог видящий меня. Ибо сказала она: точно я видела здесь в след видящего меня». XXI, 33: «И насадил (Авраам) при Вирсавии рощу, н призвал там имя Господа, Бога Вечного». Руфь IV, 14: «И говорили женщины Ноемиии: Благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника. И да будет имя его славно во Израиле». 2 Царств VII, 23: «...и приобресть его Себе в народ и прославит Имя Свое». VII, 26: «И да возвеличится имя Твое во веки...»

ИМЯ БОЖИЕ В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ.

Быт. II, 19-20: «И привел Бог к Адаму, дабы видеть, как он назовет их», quid vocaret ei, quid nominis imponeret, означает по-еврейски то же, что давать кому-либо имя καλεῖν τινά τι (Ср. Быт. XXVI, 18, Руфь IV, 17» Пс. CXLVII, 7). Исх. III, 13-15: «И сказал Моисей Богу: вот я приду к сынам Израилевым и скажу им: Бог отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне, как Ему имя? Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий (Иегова) послал меня к вам. И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь Бог отцов ваших. Бог Авраама, Исаака и Бог Иакова послал, меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род». VI, 2-3: «И говорил Бог Моисею и сказал ему: Я Господь. Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с Именем «Бог Всемогущий», а с Именем Моим «Господь» (Иегова:) не открылся им». IX, 16: «Для того Я сохранил тебя (фараона), чтобы показать на тебе силу Мою, и чтобы возвещено было Имя Мое на всей земле». XV, 3: «Господь муж брани. Иегова Имя Ему» (песнь Моисея). XX, 7: «Не произноси Имени Господа Бога твоего напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит Имя Его напрасно (Лев. XIX, 12), (Второз. V, 11), (Притчи XXX, 9). На всяком месте, где Я положу память имени Моего, я приду к тебе и благословлю» тебя (XX, 24)». Исх. XXIII, 20-21: «Вот, Я посылаю пред тобою Ангела Моего ... не упорствуй против Него, потому что Он не простит греха вашего, ибо Имя Мое в Нем», Исх. XXXIII, 19: «И сказал (Господь Моисею): «Я проведу пред тобою вcю славу Мою и провозглашу Имя Иеговы тобою, и кого помиловать — помилую, кого пожалеть — пожалею». Левит XVIII, 21: «И детей своих не отдавай на служение Молоху и не бесчести Имени Бога Твоего. Я Господь». Второз. VI, 13: «Господа Бога твоего бойся, и Ему (одному) служи, (и к Нему прилепись) и Его Именем клянись». Третья Заповедь: Исх. XX, 7, Второзак. V, 11. Ср. Левит XIX, 12. 3 Царств III, 2: «Народ еще приносил жертвы на высотах, ибо не был построен дом Имени Господа до того времени». VIII, 16: «Я не избрал города ни в одном из колен. Израилевых, чтобы построен был дом, в котором бы пребывало Имя Мое». 3 Цар. VII, 29: «Мое, Имя будет там» (в храме). VIII, 42-43. Параллели: 3 Цар. IX, 3; 4 Цар. XXI, 4; 3 Цар. IX, 3: «Храм, который Ты построил, чтобы пребывать Имени Моему там во веки», «который я освятил Имени Моему (9) (ср. 4. Цар. ХХIII, 27; 1 Парал. XXII, 7-8). 1 Пар. XVI, 8, 19: «Славьте Господа, провозглашайте Имя Его... хвалитесь Именем Его святым» (XXIX, 13). 2 Парал. VI, 6-9: «Но избрал Иерусалим; чтобы там пребывало Имя Мое, у Давида, Отца Моего было на сердце постоить храм Имени Господа Бога Израилева». 2 Пар. VI, 20: «Да будут очи Твои отверсты m храм сей днем и ночью, на место, где Ты обещай положить Имя Свое» (Ср. XXXIII, 7). 2 Пар. VII, 14: «Народ сей, который именуется Именем Моим ...» VII, 16: «Освяти дом сей, чтобы Имя Мое было там во веки». (Молитва Манассии): «Заключивший бездну и запечатлевший ее страшным и славным Именем Твоим». VIII, 19: «Храм Имени Моему, Мое Имя будет там» (29), «и исповедают Имя Твое» (35), «если и иноплеменник придет из земли далекой ради Имени Твоего, ибо и они услышат об

257

Имени Твоем великом и о Твоей руке сильной» (41-42), «чтобы знали, что Именем Твоим называется храм сей» (43), «храму, который Я построил Имени Твоему» (44), 48, ср. 2 Парал. VI, 38. Ездры VI, 12: «И Бог, Имя которого там обитает...» Неемии I, 11 (молитва Н.): «благоговеть пред Именем Твоим». Товита III, 11 (молитва Сарры: «Благословен Ты, Господи, Боже мой и благословенно Имя Твое Святое и славное во веки». Ср. VIII, 15 (молитва Товита): «Благословен Ты, Господи Боже отцов наших и благословенно Имя Твое Святое и славное во веки. X, 13 (молитва Товита): «Благословен Ты Боже и благословенно Имя Твое во веки и благословенны все святые ангелы Твои». ХII, 6 (слова Ангела): «Доброе дело — благословлять Бога, превозносить Имя Его и благоговейно проповедовать о делах Его» XIII, 11 (молитва Товита): «Многие народы издалека придут к Имени Господа Бога с дарами в руках, с дарами Царю Небесному». Иудифь IX, 8: «Господь Имя Тебе, сокруши же их крепость силою Твоею...» XVI, 1: «И сказала Иудифь: возносите и призывайте Имя Его». Иов I, 21: «Да будет Имя Господне благословенно». Псалтырь. V, 12: «И похвалятся о Тебе, любящие Имя Твое». VII, 18: «Пою Имени Господа Вышнего». VIII, 2, 10: «Господи Боже Наш, яко чудно Имя Твое по всей земле». IX, 3: «Пою Имени Твоему, Вышний». IX, 11: «Да уповают на Тя знающие Имя Твое». XIX, 2: «Защитит тя Имя Бога Иаковля». XIX, 2: «Во Имя Бога Иаковля возвеличится, — во Имя Господа нашего призовем» (8). XXI, 23: «Повем Имя Твое братии моей». XXIV, 11: «Ради Имени Твоего, Господи очисти прегрешение мое...» XXVIII, 2: «Принесите Господеви славу Имени Его». XXXII, 21: «И во Имя Святое Его уповахом». XLIV, 18: «Помяну Имя Твое во всяком роде и роде», XLVII, 11: «По Имени Твоему, Боже, тако и хвала Твоя на концах земли». LIII, 3: «Боже, во Имя Твое спаси мя. Исповемся Имени Твоему, Господи, яко благ» (8). LX, 9: «Тако воспою Имени Твоему во веки». LXII, 5: «Во Имени Твоем воздену руки мои». LXV, 2: «Пойте же Имении Его». LXVII, 5: «Воспойте Богу, пойте Имени Его, превозносите восшедшему на западе, Господь Имя Ему». XLVIII, 31: «Восхвалю Имя Бога моего с песнию ... и любящий Имя Твое вселится в Нем» (37). LXXI, 17: «Будет Имя Его благословенно во-веки, прежде солнца пребывает Имя Его ... и благословенно Имя Славы Его во-веки» (19). LXXIII, 10: «Раздражит противный Имя Твое до конца... нищ и убог восхвалит Имя Твое» (21.) LXXIV, 2: «Призовет Имя Твое». LXXV, 2: «Во Израиле велие Имя Его». LXXVIII, 9: «Помози нам Боже, Спасителю наш, славы ради Имени Твоего. Господи». LXXXII, 17: «И взыщут Имени Твоего, Господа ... и да познают, яко Имя Тебе Господь» (19). LXXXV, 11-12: «Да возвеселится сердце мое боятися Имени Твоего ... и прославлю Имя Твое во-веки». LXXXVIII, 25: «И о Имени Моем вознесется рог Его». ХС, 14: «Яко познал Имя Мое». CIV, 9: «Призывайте Имя Его». CV, 47: «Исповедатися Имени Твоему святому». CVIII, 21: «Сотвори со мной. Имени ради Твоего». СХ, 9: «Свято и страшно: Им я Его». СХII, 1-2: «Хвалите Имя Господне ... Буди Имя Господне благословенно отныне и до веки». CXV, 4: «Имя Господне призову». СХХIII, 8: «Помощь нам во Имя Господа, сотворившего небо и землю». СХХVIII, 8: «Благословихом вы во Имя Господне». СХХIII, 3: «Пойте Имени Его, яко добро ... Господи, Имя Твое вовек» (4). СХХХVII, 2: «Исповемся Имени Твоему у милости Твоей и истине Твоей, яко возвеличил еси нам всем Имя Твое Святое». CXLIV, 1: «Благословенно Имя Твое во век и век века». CXLVIII: «Да восхвалят Имя Господне». Прем. Солом. X, 20: «Праведные воспели святое Имя Твое, Господи». XIV, 21: «Люди, покоряясь или несчастью; или тиранству, несообщимое Имя прилагали к камням или деревам». Прем. Иис. Сир. VII, 8: «Да прославят (люди) святое Имя Его». XXIX, 9:. «Не обращай в привычку употреблять в клятве Имя Святого, ибо как раб, постоянно подвергающийся наказанию не избавляется от ран, так и клянущийся непрестанно Именем Святого не очистится от греха». XXXIX, 19: «Благословляйте Господа во всех делах, вели-

258

чайте Имя Его». XLV, 19: «(Аарон и семя его) священнодействовали и благословляли народ Его Именем Его». XLVII, 20-21: «Во Имя Господа Бога, наименованного Богом Израиля, ты (Соломон) собрал золото, как медь...» LI, 1: «Прославлю Имя Твое» (LI, 17). LI, 15: «Буду хвалить Имя Твое»; Исаии IХ, 6: «Ибо Младенец родился нам — Сын дан нам, владычество на раменах Его, и нарекут Имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий. Отец вечности, Князь мира». XII, 4: «И скажете в тот день: славьте Господа, призывайте Имя Его, возвещайте в народах дела Его, напоминайте, что велико Имя Его». XVIII, 7. «К месту Имени Господа Саваофа на гору Сион». XXIV, 15: «Славьте Господа на Востоке, на островах морских — Имя Господа Бога Израилева». XXV, 1: «Восхвалю Имя Твое». XXVI, 8: «И на пути судов Своих, Господа, мы уповали на Тебя, к Имени Твоему и к воспоминанию о Тебе стремилась душа наша». XXVI, 13: «Господи Боже наш, другие владыки кроме Тебя господствовали над нами, но чрез Тебя только мы славим Имя Твое». XXIX, 23: «Свято будут чтить Имя Мое и свято чтить Святого Иаковлева». XXX, 27-29. «Вот Имя Господне идет издали, горит гнев Его, и пламя его сильно, уста, Его исполнены негодования, и язык Его как огонь поедающий и дыхание Его, как: разлипшийся поток, который поднимается до шеи, чтобы развеять народы до истощания, и будет в челюстях народов узда, направляющая заблуждению. А у вас будут песни, как в ночь священного праздника и веселие сердца, как у идущего, со свирелью на гору Господню, к твердыне Израилевой». XLI, 20: «Будет призывать Имя Мое...» XLII, 8: «Я Господь, это Мое Имя». XLIII, 7: «Каждого, кто называется Моим Именем, кого Я сотворил для славы Моей...» XLVII, 4: «Искупитель наш Господь Саваоф. Имя Ему Святый Израилев». XLVIII, 2: «Господь Саваоф Имя Ему». XLVII, 9: «Ради Имени Моего отлагая гнев Мой, и ради славы Моей удерживал Себя от истребления тебя». XLVIII, 11: «Ради Себя, ради Себя Самого делаю это, — ибо какое было бы нарекание на Имя Мое. Славы Моей не дам, иному». L, 10: «Да уповает на Имя Господне и да утверждается в Боге своем». LI, 15: «Господь Саваоф Имя Его». LII, 6: «Народ Мой узнает Имя Мое». LII, 56: «Всякий день Имя Мое бесславится. Поэтому узнает народ Мой Имя Мое ... что Я тот же, который сказал: вот Я». LIV, 5: «Господь Саваоф Имя Ему ... Богом всей земли назовется Он». LVI, 6: «...присоединившихся ко Господу, чтобы служить Ему и любить Имя Господа...» LVII, 15: «Святый Имя Его». LIX, 19: «И убоятся Имени Господа на западе и славы Его на восходе солнца». LX, 9: «Во Имя Господа Бога твоего и Святого Израилева, потому что Он прославил тебя». LXIII, 13-14: «Чтобы сделать себе вечное Имя». LXIII, 16: «От века Имя Твое: Искупитель ваш», LXIII, 19: «Мы сделались такими, над которыми Ты, как бы никогда; не владычествовал, и над которыми не именовалось Имя Твое». LXIV, 2: «...чтобы Имя Твое сделать известным врагам Твоим». LXIV, 7: «И нет призывающего Имя Твое». LXV, 1: «Я открылся не вопрошавшим; обо Мне, Меня нашли не искавшие Меня: вот Я, вот Я, говорил Я народу, не именовавшемуся Именем Моим». Иерем. III, 17: «B то время назовут Иерусалим престолом Господа, и все народы ради имени Господа соберутся в Иерусалим». VII, 10, 11, 30, 32, 34; XXXIV, 15 (VII, 30): «Дом сей, над которым наречено Имя Мое». VII, 12: «Пойдите же на место в Силом, где Я прежде назначил пребывать Имени Моему». VII, 14: «Я так же поступлю с домом сим, над которым наречено Имя Мое». X, 6: «Нет подобного Тебе, Господу, Ты велик, и Имя Твое велико могуществом». X, 16: «Имя Его, Господь Саваоф». X, 25: «...на племена, которые не призывают Имени Твоего». XIV, 7: «Ты, Господи, твори с нами ради Имени Твоего». XIV, 9: «Ты, Господи, посреди нас и Имя Твое наречено над нами». XIV, 1415: «Пророки пророчествуют ложное Именем Моим». XIV, 21: «Не отрини нас рада Имени Твоего». XV, 16: «Имя Твое наречено на мне, Господи Боже Саваоф». XVI, 21: «Узнают, что Имя Мое — Господь». XX, 9: «....не буду более говорить во Имя Его». XXIII, б (= XXXIII, 16): «И вот Имя Его (Отрасли), которым будут называть

259

Его: «Господь — оправдание наше». ХХIII, 25: «Я слышал, как говорят пророки. Моим Именем пророчествующие, ложь». XXIII, 27: «Думают ли они; довести народ Мой до забвения Имени Моего посредством снов своих ... как отцы их забыли Имя Мое из-за Ваала». XXVII, 15: «Они ложно пророчествуют Именем Моим» (= XXIX, 9). XXXIII, 2: «Господь Имя Ему». XLIV, 26; «Вот Я поклялся великим Именем Моим, говорит Господь, что не будет уже на всей земле Египетской произносимо Имя Мое устами какого-либо Иудея, говорящего: жив Господь Бог». XLVI, 18: «Живу я, говорит Царь, которого Имя Господь Саваоф» (= L, 34; LI 19). Варух, II, 15; «Имя Твое наречено на Израиле и роде его». II, 26: «Ты оставил дом, на котором наречено Имя Твое». Иезекииль XX, 14: «Я поступил ради Имени Моего, чтобы оно не хулилось пред народами, в глазах которых Я вывел их» (XX, 22). XX,. 39: «Не оскверняйте более святого Имени Моего дарами никакими». XXXVI» 20-23: (20) «... и обесславили святое Имя Мое». (21) И пожалел Я святое Имя Мое, которое обесславил дом Израилев». (22) «Не для вас Я делаю это, Дом Израилев, а ради святого Имени Моего, которое вы обесславили. (См. далее обещания ст. 24-38); XXXVI, 23: «И освящу великое Имя Мое, бесславимое у народов». XXXIX, 7: «И явлю святое Имя Мое среди народа Моего Израиля и не дам вперед бесславить святого Имени Моего». XXXIX, 25: «... возревную по святому Имени Моему». XLIII, 7: «И дом Израилев не будет более осквернять святого Имени Моего» (= XLIII, 8). XLVIII, 35: «A Имя городу с того дня будет: Господь там». Дан. II, 20: «И сказал Даниил: да будет благословенно Имя Господне от века и до века». III, 34: «Не предай нас навсегда «ради Имени Твоего и не разрушь завета Твоего». III, 43: «Дай славу Имени Твоему, Господи». III, 52: «Благословенно Имя славы Твоей святое и хвальное и превозносимое во веки». IX, 19: «Твое Имя наречено в городе Твоем и в народе Твоем». Осии II, 16: «И будет в тот день говорит Господь, ты будешь звать Меня: муж мой, и не будешь более звать Меня: Ваале (господин мой)». XII, 5: «Господь есть Бог Саваоф, Сущий (Иегова) — Имя Его». Иоиль, И, 26: «И будете славить Имя Господа Бога вашего». Амас IV, 13; «Господь Бог Саваоф Имя Ему» (= V, 8, 27). VI, 10: «И скажет сей: молчи, ибо нельзя упоминать Имени Господня». IX, 12: «Между которыми возместится Имя Мое». Михей V, 4: «И станет Он, в будет пасти в силе Господней, в величии Имени Господа Бога Своего...» Захарии XIII, 9: «Они будут призывать Имя Мое, и Я услышу их и скажу: это Мой народ, и они скажут: Господь — Бог мой». Малахии I, 11: «От востока солнца и запада велико будет Имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам Имени Моему, чистую жертву, велико будет Имя Мое между Народами...» I, 14: «Я Царь великий, и Имя Мое страшно у народов». И, 2: «...чтобы воздавать славу Имени Моему». II, 5: «Благоговел пред Именем Моим». III, 16: «Чтущих Имя Мое». Захарии XIII, 9: «И они будут призывать Имя Мое». III Ездры III, 34: «Нигде не найдется Имя Твое, только у Израиля».

ИМЯ БОЖИЕ В НОВОМ ЗАВЕТЕ.

Мр. XVI, 17: «Именем Моим бесы ижденут». Лк. IX» 48: «Кто примет дитя во Имя Мое, Меня принимает». I Кор. VI, 11: «Но омылись, но освятились, но оправдались Именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего», Филип, II, 9-10: «Посему и Бог превознес Его и дал Ему Имя выше всякого Имени, дабы пред Именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних». Евр. I, 4:, «Будучи столько превосходнее ангелов, сколько славнейшее пред ними унаследовал Имя». Апокал. II, 13: «...и что содержишь (Ангел Пергамской церкви) Имя Мое». III, 8; «…и не отрекся Имени Моего». III, 12: «И напишу на нем Имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и Имя Мое новое». XIV, 1: «144.000, у которых Имя Отца Его

260

(Агнца) написано: ш челах». XVI, 9: «Хулили Имя Бога». XIX, 12-13: «Он имел ИМЯ написанное, которого никто не знал, кроме Его самого, Имя Ему: Слово Божие».

СЛАВА БОЖИЯ.

Исх. XVI, 7, 10. Чисел XVI, 19. III Цар. VIII, 10-11. Ис. XXXV, 2; XL, 5.

ИМЯ ДРУГИХ БОГОВ.

Исх. XXIII, 13: «Имени других богов не упоминайте, да, не слышится оно из уст твоих». Зах. XIII 2: «И будет в тот день, говорит Господь Саваоф, Я истреблю имена идолов с этой земли, и они не будут более упоминаемы». 2 Цар. VII, 26: «И да возвеличится Имя Твое во-веки».

ИМЕНОВАНИЯ, ДАННЫЕ БОГОМ (ИЛИ АНГЕЛОМ).

Быт. V, 2: «(Бог) благословил их и нарек им имя человек в день сотворения их». Быт. XVI, 11: «И сказал ей (Агари) Ангел Господень: вот ты беременна и родишь сына, и, наречешь имя ему Измаил, ибо услышал Бог страдание твое». XVII, 5: «И не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделал тебя отцом множества народов». XVII, 15: «Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей Сарра». XVII, 19: «Сарра жена твоя родит тебе сына и ты наречешь ему имя: Исаак и поставлю завет Мой с ним». XXXII, 29: «Спросил и Иакова говоря: скажи (мне) имя Твое. И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? (оно чудно)». XXXV, 10: «И сказал ему Бог: имя твое Иаков, отныне ты не будешь называться Иаковом, но будет имя тебе Израиль». Судей ХIII, 17-18: «И сказал Маной Ангелу Божию: как тебе имя? Чтобы нам прославить тебя, когда, исполнится слово твое? Ангел Господень сказал ему: что ты спрашиваешь об имени моем? оно чудно». Исаии LXV, 15-16: «И оставите имя ваше избранным моим для проклятия, и убьет тебя Господь Бог, а рабов Своих назовет иным именем, которым кто будет благословлять себя на земле, будет благословляться Богом истины и кто будет клясться на земле, будет клясться Богом истины». Апок. И, 17: «Побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает».

ТЕКСТЫ БИБЛИИ, КАСАЮЩИЕСЯ ИМЕНОВАНИЯ.

Быт. III, 20: «И нарек Адам имя жене своей Ева, ибо она стала матерью всех живущих». IV» 25; ср. V, 3: «И нарекла (Ева) ему имя Сиф, потому что (говорила она) Бог положил мне другое семя вместо Авеля». IV, 26: «И Сиф нарек имя сыну Енос; тогда начали призывать имя Господа». V, 28-29: «Ламех родил сына и нарек ему имя Ной, сказав: «он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь (Бог)». X, 25: «У Евера родилось два сына»: имя одному: Фалек, потому что во дни его земля разделена, имя брату его Иоктан». XVI, 15: «Агарь родила Авраму сына, и нарек (Аврам) имя сыну своему, рожденному от Агари: Измаил». ΧΙΧ, 36-38: «И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего, и родила старшая сына и нарекла ему имя Моав (говоря: он от отца моего). Он отец Моавитян и доныне. И младшая также родила сына и нарекла ему имя Бен-Амми (говоря: он сын рода моего). Он отец Аммонитян доныне». Быт. XXI, 3: «И нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра: Исаак». XXV, 25-126: «Первый (из близнецов) вышел красный, весь как кожа, косматый, и нарекли ему имя Исав. Потом вышел брат его, держась рукой своей за пяту Исава, и наречено ему им: Иаков». XXIX 32-35: «Лия зачала и родила (Иакову) сына и нарекла ему имя Рувим, потому что сказала она: Господь призрел на мое бедствие (и дал мне сына); ибо будет любить меня муж. И зачала (Лия) опять и родила Иакову (второго) сына, и сказала: Господь услышал, что я нелюбима, и дал мне сего». И

261

нарекла ему имя: Симеон. И зачала еще и родила сына и сказав: теперь-то прилепится ко мне муж мой, ибо я родила ему трех сынов. От сего наречено ему имя: Левий. И еще зачала и родила сына и сказала: теперь-то я восхвалю Господа. Посему нарекла имя Иуда. И перестала рождать». XXX, 6-8: «И сказала Рахиль: судил мне Бог, и услышал голос мой и дал мне сына (NB. сына служанки Валлы). Посему нарекла ему имя: Дан. И еще зачала и родила Валла, служанка Рахилина, другого сына Иакову. И сказала Рахиль: борьбой сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла. И нарекла ему имя: Неффалим». XXX, 11-13: «И сказала Лия: прибавилось (ΝΒ. сын от служанки Зельфы). И изрекла ему имя Гад. (И еще зачала) Зельфа, служанка Лии, и родила другого сына Иакову. И сказала Лия: к благу моему, ибо блаженною будут называть меня женщины. И нарекла имя ему: Асир». XXX, 18-21: «И сказала Лия: Бог дал возмездие мне за то, что до отдала служанку мужу моему. И еще зачала Лия и родила, Иакову сына шестого. И сказала Лия: Бог дал мне прекрасный дар; теперь будет жить у меня муж мой, ибо я родила ему шесть сынов, и нарекла имя ему Зaвулон. Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина»: XXX, 23-24: «Рахиль зачала и родила Иакову сына и сказала: снял Бог позор мой. И нарекла ему имя Иосиф, сказавши: Господь даст мне и другого сына». XXXV, 18: «И когда выходила из нее (Рахили) душа, ибо она умирала, то нарекла ему имя (сыну): Бенони. Но отец его назвал Вениамином». XLVIII 3-5: «Она (дочь Шуа от Иуды) зачала и родила сына и он нарек ему имя: Ир. И зачала опять и родила сына и нарекла ему имя Онан. И еще родила сына (третьего) и нарекла ему имя: Шела». XLVIII, 23-30: «И она (повивальная бабка) сказала: как ты расторг себе преграду? И наречено имя ему: Фарес. Потом вышел брат его с красной нитью на руке, и наречено ему им Зара». Исх. II, 10: «И нарекла (дочь фараона) имя ему Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его». II, 22: «Сепфора (зачала и) родила сына и (Моисей) нарек ему имя Гирсам, потому что говорил он, я стал пришельцем в чужой земле. (И зачавши еще, родила другого сына, и он нарек ту имя: Елиезер, сказав: Бог отца моего, был мне помощником и избавил меня от руки фараона)». (Ср. Исх. XVIII, 2-3). Числам XIII, 17: «Вот имена мужей, которых посылал Моисей высмотреть землю. И назвал Моисей Осию, сына Навина, Иисусом». Судей, VI, 32: «И стал звать его с того дня Иeроваалом, потому что сказал: пусть Ваал сам судился с ним за то, что он разрушил жертвенник его». ΧΙΠ, 24: «И родила жена сына и нарекла имя ему Самсон». (Ср. Исаии IX, 6). Руфь I, 20: «Она сказала им: не называйте меня Ноеминью (приятная), а называйте меня Марою (горькой), потому что Вседержитель послал мне великую горечь». Руфь IV, 17: «Соседки нарекли ему имя; и говорили: «у Ноемини родился сын и нарекли ему имя Овид». 1 Царств I, 20: «Зачала Анна и родила сына и дала ему имя Самуил, ибо (говорила она) от Господа (Бога Саваофа) я испросила его». IV, 21: «(Невестка Илии, жена Финеесова) назвала младенца Ихавод (бесславие), сказавши: отошла слава от Израиля» — со взятием ковчега Божия и (со смертью) свекра ее и мужа ее». XXV, 25: (Авигея говорит Давиду): «пусть господин мой не обращает внимания на этого злого человека, на Навала, ибо каково имя его, таков и он. Навал (безумный) имя его, и безумие его с ним». 2 Царств XII, 24-25: «И родила) (Вирсавия) сына и нарекла ему имя Соломон. И Господь возлюбил его и послал пророка Нафана, и он, нарек ему имя: Иедидиа (возлюбленный Богом), по слову Господа». Иис. Сир. XLVI, 2: «Соответственно имени своему Иисус Навин был велик в спасении избранных Божиих». Еклез. VI, 10: «Что существует, тому уже наречено имя, и известно, что это — человек». Исаии LX, 14: «И назовут тебя городом Господа Сионом Святого Израиля». LXI, 6: «Служителями» Бога вашего будут именовать вас». (Ср. LXII, 2-12). Иерем. XXXIII, 9; «И будет для меня Иерусалим радостным именем, похвалою и честью пред всеми народами земли, которые услышат о всех благах» какие я сделал ему». Апок. XXI, 1-2: «На воротах написаны имена двенадцати колен Израилевых».

262

ИМЕНА БОЖИИ В КНИГАХ ВЕТХОГО ЗАВЕТА.

Бог — Быт. I, l; Второз. XXXII, 15; Пс. L, 23; Лев. III, 3. Живой — 1 Цар. XVII, 26: Дан. V, 27; Иерем. X, 10. Присносущий — Дан. VI, 26, Первый, Последний — Исаии XLIV, 6, XLVIII, 12. Древний — Второз. XXXIII, 27. Ветхий деньми — Дан. VII, 9, 22; Вечный — Исаии XL, 28. Вечно живущий — Исаии LVII, 15; Всегда тот же — Исаии XLIV, 5; Пс. CII, 28; 1 Парал. XVII, 26; Неем. IX, 6-7; Исаии XLIII, 10, 13, XLVIII, 12. Сокровенный — Исаии XLV, 15.

Ум — Второзак. VIII, 14. Всеведущий — 1 Цар. II, 3. Свет — Пс. XXVII, 1; XXXVI, 10. Солнце — Пс. LXXIV, 12. Великий в советах — Иерем. XXXII, 19. Знающий тайны сердца — Пс. XLIV, 22, 7. Испытующий сердца и утробы — Псал. VII, 10. Премудрый сердцем — Иов IX, 4.

III

Бог — Исх. XV, 2; Числ. XII, 13. Крепкий — Второз. X, 17; Пс. CLXVIII, 27; Неем. IX, 32. Сильный — Второз, X, 17; Пс. XXIV, 8; Иерем. XXXII, 18; Неем. IX, 32. Могучий — Быт. XLIX, 24; Пс. СХХХIX, 2; Иов. I, 24. Могучий — Пс. LXXXIX, 9. Могущий силою — Иов IX, 4. Многомощный — Пс. CXLVII, 5. Всесильный — Иса. XL, 26. Державный — Ос. XXIV, 8; Второз. X, 17. Всемогущий — Быт. XVII, 1; Чисел, XXIV, 4; Иов. V, 17; Пс. ХСI, 1. Благий — Пс. XXV, 8; LXXXVI, 5; С, 5; CXLV, 17; 2 Пар. XXX, 18. Благодетель — Пс. СХIХ, 68. Милостивый — Ос. СХIХ, 68; Милующий, Щедрый — Ос. LXXXVI, 15; CXLV, 8. Благодеющий, милоcеpдый — Ос. CXLV, 17. Долготерпеливый, медленный на гнев — Ос. CIII, 8. Многомилостивый — Пс. VII, 10; CXII, 4; CXLV, 17; Неем. IX, 33. Праведный — Ос. VII, 10; CXII, 4; CXLV, 17; Неем. IX, 33. Правдивый — Второз». XXXII, 4; Ос. XCII, 16. Истинный — Иса. LXV, 16. Верный — Второз. VII, 9. Бог истины — Пс. XXXI, 16.

Творец — Иса. XL, 28. Создатель — Пс. CXLIX, 2. Спаситель — Пс. VII, 11; Иса. XLV, 15. Избавитель — Пс. XVIII, 3; LXX, 6. Искупитель — Пс. XIX, 15; Иса. LXIII, 16. Пастырь — Ос. LXXX, 2. Хранитель, Страж — Иов. VII 20; Ос. XXXI, 2. Помощник — Ос. XXX, 11;. Заступник — 1 Цар. XXIV, 16; Ос. LXVIII, 6. Щит — Быт. XV, 1; Второз. XXXIII, 29; Пс. III, 4; XVIII, 31; LXXXIV, 10. Покров, Покровитель — Пс. XXXII, 7; CXIX, 114. Твердыня, Крепость — Второз. III, 24; 1. Цар. И, 2; Ос. CXL, 8. Пристанище — Ос. XCV, 22. Прибежище — Ос. XIV; XLVI, 2. Убежище — Пс. ХС. 1. Мир — Суд. VI, 24. Близкий — Пс. XXXIV, 419; CXLV, 18. Далекий — Притч. XV, 29. Судия — Быт. XVIII, 25; Суд. XI, 27; Пс. VII, 12; IX, 5; LXXV, 8. Воздающий — Пс. XXXI, 24; Иерем. XXXII, 18. Наказывающий за вину — Исх. XX, 5. Ревнитель — Исх. XX, 5; XXXIV, 14. Мститель — Ос. ХСIХ, 8. Огонь поедающий — Второз. IV, 24. Каратель, Поражающий — Иезек. VII, 9. Сокрушающий — Второз. XXXII, 39; Пс LXVIII, 22. Врачующий — Исх. XV, 26; Второз. XXXII, 39. Возвышающий. Унижающий — 1 Цар. II, 7. Умерщвляющий — 1 Цар. II, 6; Второз. XXXII, 39. Оживляющий — 1 Цар. II, 6; Неем. IX, 6; Второз. XXXII, 39. Убожающий (обеднявающий, делающий бедным) — 1 Цар. II, 7. Обогащающий — там же. Благотворящий — Исх. XX, 6; Иерем. XXXII, 18. Терпеливый — Ос. ХСIХ, 8. Кроткий — Пс. LXXXVI, 5. Отец — Второз. XXXII, 6; Пс. СХIII, 13; Иса. LXIII, 16; LXIV, 8; Мал. 16 (условно).

263

Господь Адон — Быт. XV, 2; Исх. XXIII, 17; Пс. CXIV, 1; Иса. I, 24. Адонаи — Исх. XXXIV, 9; Числ. XIV, 17. Владыка — Иов XXXVI, 22; Дан. И, 47; V, 23. Царь — Пс. V, 3, 10, 16; XXIV, 7, 10; CXLV, 1.

Слава — Пс. CVI, 20. Великий — Пс. XLIX, 2; CXLV, 3; Неем. IX, 32; Иерем. XXXII, 18. Величественный — Пс. VIII, 2; Исх. XV, 11. Высокий — Пс. XLIX, 2; XCIX, 2; Иса. LVII, 15. Превознесенный — Пс. XLVI, 10. Вышний — Иов XXXV, 26; XXXVII, 23. Всевышний — Быт. XIV, 18; Пс. LVII, 3; IX, 3; XXI, 8. Дивный, Страшный — Второз. X, 17; Пс. LXVIII, 36; LXXVI, 13; Неем. IX, 32. Превозносимый — Иса. LVII, 15. Благословенный — Пс. XVIII, 47; LXVIII, 36. Препрославленный, Достопоклоняемый — Пс. XVIII, 4; XLVIII, 2.

Святый (кадош) — Лев. XI, 44-45; Пс. XXII, 4; XCIX, 3, 5, 9; Ис. I, 4; «V, 16. Ис. XL, 25; LVII, 15.

VII

Е д и н ы й (эхад) — Второз. VI, 4.

ИМЕНА БОЖИИ В ЕВАНГЕЛИИ ИЛИ В КНИГАХ НОВОЗАВЕТНОГО ПИСАНИЯ.

Бог есть: Дух — πνεῦμα Ио. IV, 24; Живый — Θεὸς ζῶν Деян. XIV, 15; 1 Тим. III, 15; IV, 10; VI, 17; Евр. IX, 14. Первоначальный — ὁ ἀπ’ἀρχῆς 1 Ио. II, 13,14. Живущий во веки — ό ζῶν εἰς τούς αἰῶνας Αποκ. IV, 10. Единый, имеющий бессмертие — ὁ μόνος ἔχων ἀθανασίαν 1 Тим. VI, 16. Нетленный — ἄφθαρτος Рим. I, 2-3; 1 Тим I, 17. Невидимый— ἀόρατος 1 Тим; I, 17; VI, 16; Ио. I, 18; VI, 48. Обитающий в непреступном свете — φῶς οἰκῶν ἀπρόσιτον 1 Тим. VI, 16.

Свет — φῶς 1 Ио. Ι, 5. Сердцеведец — καρδιογνώστης Деян. I, 24; XV, 8. Премудрый — σοφός Тим. I, 17; Иуд. 25. Сильный — δυνατός Лук. I, 49.

III

Могущественный — δυνάστης 1 Тим. VI, 15. Оживотворяющий все — ὁ ζωογονῶν τὰ πάντα 1 Тим. VI, 13. Отец духов — πατὴρ τῶν πνευμάτων Евр. XII, 91. Владыка — δεσπότης Деян. IV, 24. Царь веков — βασιλεὺς τῶν αἰώνων 1 Тим. I, 17. Господь — κύριος Деян. IV, 24; I, 24. Господь неба и земли — κὐριος τῶν οὐρανῶν καὶ τῆς γῆς Мф. XI, 25. Царь царствующих —βασιλεύς τῶν βασιλευόντων Господь Господствующих — κύριος τῶν κυριευόντων 1 Тим. VI, 15. Вседержитель παντοκράτωρ Деян. I, 8.

Законодатель — νομοθέτης Иак. IV, 12. Судия — κριτής 1 Петр. II, 23; 2 Тим. IV, 10. Мститель — ἔκδικος 1 Сол. IV, 46. Праведный — δίκαιος Ио. XVII, 25; 1 Ио. I, 9. Чистый — άγνός 1 Ио. III, 3. Истинный — ἀληθῆς, ἀληθινός Рим. III, 4; Ио. XVII, 3; 1 Сол. I, 9. Непреложный — ἀψευδής Тим, I, 2. Верный — πιστός 1 Сол. V, 24; 1 Ио. I, 9.

Благий —ἀγαθός Мф. XIX, 17; Мр. X, 18. Многомилостивый — πολὐσπλαγχνος Иак. V, 11. Избавитель — ὁ ῥυόμενος Рим. XI, 26. Спаси-

264

тель — σωτήρ Лк. I, 47; Иуд. 25; 1 Тим. II, 3; IV, 10. Блюститель, Пастырь — ἐπίσκοπος, ποιμήν 1 Петр. II, 25. Отец—πατήρ Мф. V, 48, VI, 9. Милосердый, Бог утешения — ὀ πατὴρ τῶν οἰκτιρμῶν, θεὸς πάσης παρακλὴσεως 2 Кор. I, 3. Бог мира — Θεὸς τῆζ εἰρήνης κύριος τῆς εἰρήνης Рим. XV, 32; XVI, 20; Евр. XIII, 20; 2 Фес. III, 16. Любовь — ἀγάπη 1 Ио. IV. 48; 2 Кор. XIII, 11.

Великий — μέγας Тим. II, 13. Всевышний — ὔψιστος Лк. I, 32, 76. Богатый— πλούσιος Ефес. И, 4. Совершенный — τέλειος Мф. V, 48; Блаженный — μακάριος 1 Тим. VI, 15. Благословенный во веки — ὁ ὢν εὐλογητὸς εἰς τούς αἰῶνας 2 Кор. XI, 31. Святый — ἄγιος Ио. XVII, 11.

VII

Единый — εἷς 1 Кор. VIII, 5; Гал. III, 20; 1 Тим. И, 5. Единый истиный Бог — μόνος ἀληθινὸς θεός Ио. XVII, 3; 1 Тим. I, 17.

(Саблуков, стр. 21-23).

НАИМЕНОВАНИЕ МЕСТА.

Быт. ХХII, 14: «И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится». XXVI, 20-22: «И спорили пастухи Герарские с пастухами Исаака, говоря: наша вода. И он нарек колодезю имя: Есек, потому что спорили с ним. (Когда двинулся оттуда Исаак) выкопали другой колодец, спорили также и о нем; и он; нарек ему имя: Ситна. И он двинулся отсюда и выкопал иной колодезь, о котором уже не спорили и нарек ему ими: Реховоф, ибо, сказал он, теперь Господь дал: нам пространное место, и мы размножимся на земле». XXVI, 32-33: «В тот же день пришли рабы Исааковы и известили его о колодезе, который копали они, и сказали ему: мы нашли воду. И он назвал его. Шива. Посему имя городу тому Беершива (Вирсавия) до сего дня». XXVIII, 19: «И нарек (Иаков) имя месту тому Вефиль, а прежнее имя того города было Луз». XXXI, 47-49: «И назвал его (каменный холм) Ладан: Иегар-Сагадуфа, а Иаков назвал его Галаадом. И сказал Лаван (Иакову): сегодня этот холм (и памятник, который я поставил) между мною и тобою свидетель. Посему и наречено ему имя Галаад, также Мицца, оттого что Лавам сказал: да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга». XXXII, 1-2: «И встретили его ангелы: Божии. Иаков, увидя их, сказал: это ополчение Божие. И нарек имя месту тому Маханаим». XXXII, 30: «И нарек Иаков имя месту тому Пенуел, ибо (говорил он) я видел Бога лицом к: лицу, и сохранилась душа моя». XXXV, 7: «Иаков, устроил там; (в Вефиле) жертвенник и назвал сие место: «Эл-Bефиль, ибо тут явился ему сам Бог, когда он бежал, от лица (Исава) брата своего». L, 11: «И видели жители земли той, Хананеи, плач в Горен-гаатаде и сказали: велик этот плач у Египтян. Посему наречено имя месту ему: плач Египтян, что на Иордане». Исх. XV, 23: «Пришли в Мерру — и не могли пить воды в Мерре, ибо она была горька, почему и наречено тому (месту) имя Мерра (горечь)». Исх. XVII, 7: «И нарек месту тому имя: Масса и Мерива (искушение и укорение), по причине укорения сынов Израилевых, и потому что они искушали Господа, говоря: есть ли Господь среди нас или нет?» XVII» 15: «И устроил, Моисей жертвенник (Господу) и нарек ему имя: Иегова Нисси (Господь знамя мое)». Числа XI, 3: «И нарекли имя месту сему Талера (горение), потому что возгорелся, у них огонь Господень». XI, 34: «И нарекли имя месту сему: Киброт-Гаттаава (гробы прихоти), ибо там похоронили прихотливый народ». XIII, 25: «Место сие назвали долиною Есхол, по причине виноградной кисти, которую срезали там сыны Израилевы». XXI, 3: «Господь услышал голос Израиля и предал Хананеев в руки ему, и он положил проклятие на них и на города их и нарек имя месту тому Xоpма (заклятие)». (Ср. Иис. Щв. I, 17), XXXII, 38-42: (переименование городов), Иис. Нав. V» IX: «И сказал Господь Иисусу: ныне Я снял с вас посрамление

265

Египетское. Посему и называется то местом Галгал даже и до сего дня». XXII, 34: «И назвали сыны Рувимовы и сыны Гадовы (и половина колен Манассиина) жертвенник Ед (свидетель) потому что (сказали они) он свидетель между нами, что Господь есть Бог, наш». Судей I, 26: «Человек сей пошел в землю Хаттеев и построил там город и нарек ему имя Луз (ΝΒ. вместо разрушенного: ст. 23-25). Это имя его до сего дня. II, 5: «От сего и называется то место Бохим (плачущие)». V, 24: «И устроил там Гедеон жертвенник, Господу и назвал его Иегова Шалом (Господь мира)». XV, 17: Самсон бросил челюсть из руки своей и назвал это место: Рамае-Лехи (брошенная челюсть)». XV, 19: «Самсон напился (из источника) и возвратился, дух его, и он ожил: оттого наречено имя месту сему: источник взывающего, который в Лехе до сего дня». 1 Цар. XXIII, 28: «И возвратился Саул от преследования Давида и пошел да встречу Филистимлянам, посему и назвали это место: Села-Гаммахлeкоф (скала разделений)». 2 Цар. V, 20: «И пошел Давид в Ваал-Перацим и поразил их там и сказал Давид: Господь разнес врагов моих предо мною, как разносится вода. Посему и месту тому дано имя: Ваал-Перацим (1 Парл. XIV 101).

ИМЕНА БОЖИИ В БОГОСЛУЖЕБНЫХ МОЛИТВАХ.

Присносущий — ἀεὶ ὤν αίδιος (Октоих, гл. 5, п. 9), Самосущий ὡσαύτως ὤν, Невидимый — ἀόρατος, Неизреченный — ἄνέκφραστος, Неведомый — ἀπερινόητος, Непостижимый — ἀποκατάλειπτος, Лит. Злат.: Дост. и т. д., Беспричинный — ἀναίτιος, (2 кан. на Пятид. 4 п. ирм.), Безначальный — ἄναρχος, Неисследимый, — ἀνεξιχνίαστος, Невместимый — ἀχώριστος (Октоих Гл. 5, п. 9), Невещественный ἄϋλος (кан. на Р. X. п. 4 ирм.).Неизмеримый —ἀμέτριτος. Непременный, ἄφθαρτος, Неизменный — ἄναλλοίωτος, (кан. да Срет. п. 5, ирм.), Всепетый — πανύμνητος Совершенный — τέλειος (мол. 2 т сон гряд.), Беспредельный, Неописанный ἀπερίγραπτος. Превечный —προαιώνιος, Вездесущий — ὁ πανταχοῦ ὤν, Вечный —αἰώνιος.

II.

Крепкий — ίσχυρός, Всесильный —παντοδύναμος (троп. троич., в мол. утр.), Непобедимый — ἀνυπέρβλητος. Владыка — δεσπότης, Творец — ποιητής, Содетель — δημιουργός, Вседетель — παντουργός, Хранитель φύλαξ — мол. 5 на сон гряд.. Избавитель — λυτρωτής. Спаситель—σωτήρ. Благодетель — εὐεργέτης (2 кан. на Пятид. п. 9), Врач душ и телес — ἰατρὸς τῶν ψυχῶν καὶ τῶν σωμάτων, Царь мира — τῆς εἰρήνης βασιλεύς (окт. гл. 4, и. 5, ирм., гл. З, л. 5), Мир — εἰρήνη, Податель жизни — ζωῆς χορηγός. Сокровище благ — θησαυρὸς τῶν ἀγαθῶν.

III

Светоначальник — ἀρχίφωτος (окт. гл. 2, п. 5, ирм.) Премудрый — σοφός, Сердцеведец —καρδιογνώστης (в песн. на вел. повеч.).

Благий — χρηστός, Благоутробный — εὔσπλαγχνος, Великодаровитый — μεγαλόδωρος. Щедрый — οἰκτίρμων, Человеколюбивый — φιλάνθρωπος (мол. св. Мак. В. 4 на сон гряд.). Незлобивый — ἀνεξίκακος Многомилостивый — πολυέλεας, Сострадательный — συμπαθής (2 мол. на веч. в день Пятид.), Благовнемлющий — εὐήκοος, Долготерпеливый — μακρόθυμος. Премилосердый —πανοικτίρμων (степ. 8 гл. ант. 2), Кроткий —ἐπιεικής, Милостивей — ἴλεως, Благожелающий — εὐμενής, Благоуветливый — εὐδιάλλακτος (ект. на лит. на всен. бд.).

Нескверный — ἀμίαντος Пречистый — ἄχραντος, Чудный — θαυμαστός окт. гл. 8 п. 1 ирм.), Страшный —φοβερός (мол. свящ. на лит. Ио. Злат.), Всевышний — ὔψιστος, Великий — μέγας, Благословимый — εὐλογητός, Препрославленный — ὑπερένδοξος, Поклоняемый — προσκύνητος.

266

Единица по сущности μονὰς κατ'οὐσίαν — (кан. св. Андрея Кр. на 9 п. троич. В четв. 1 Нед. В. поста).

(Саблуков, 48-50).

Требник.

ИМЯ БОЖИЕ.

Молитва, во еже знаменовати отроча пришлющее имя в осьмый день рождения своего: «… И даждь, Господи, неотреченному пребыти Имени Твоему, святому на нем, совокупляемом во время благопотребной Твоей церкви и совершаемом страшными тайнами Христа Твоего».

Молитвы жене родильнице по четыредесяти днех: «... Сопричти ее святому Твоему стаду словесных овец, нарицающихся Именем Христа Твоего».

Молитва, во еже сотворити оглашенного: «О Имени Твоем, Господи Боже истины и единосущного Сына Твоего и Святого Твоего Духа возлагаю руку мою на раба Твоего, сподобльшегося прибегнуть к святому Имени Твоему, ... да прославится Имя Твое святое в нем ... да исповестся Тебе покланяяся, и славяй Имя Твое великое и вышнее. Запрещение второе ... нами недостойными рабы Его повелевает тебе (диаволу) и всей споспешной твоей силе отступити от новозапечатанного Именем Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего».

Последование святого крещения (или чина водоосвящения): «...да бежат от нее (воды) наветующие созданию Твоему: яко Имя Твое Господи, призвах дивное, и славное и страшное супротивным».

Последование к елеосвящению: «и идеже о велицем Твоем Имени елей сей приносим».

Молитва запрещения св. Василия над страждущими от демонов: «даждь заклинание мое, о страшном Имени Твоем, совершаемо, грозно быти ему, владыце лукавствия».

Чин, бываемый при основании церкви. Ектения: «О еже призрети милостивно на место сие к созданию в нем церкви, в славу пресвятого Имени Его избранное ... и благополучно во славу Имене Своего началу положитися...» Из молитвы: «На земли храм себе имети ко всегдашнему хвалению пресвятого Имени Твоeго изволивый...»

Чин молитвы на поставление креста на верх углов новосозданный церкви из молитвы: «...во еже быти Храму сему, Имени Твоему созданному...»

О КРЕЩАЛЬНОМ НАИМЕНОВАНИИ.

(Алмазов. История чинопоследований крещения и миропомазания. Казань 1884 г, VII, стр. 136-151). Обычай давать новые, имена вступающим в христианство отмечается с Ш века, до этого времени удерживались прежние языческие имена (иногда заимствованные от занятий: Agricolos, Pastor, Nauticus, от цвета: Candidus, Rubens, от животных Aquila, Capreolus, Leo, от чисел: Primus, Secundus, Septimus, от стран и городов: Africanus, Macedonia, Roma; от богов: Apollo, Apollinaris, Phaebus, Bacchus, Dionysius, Ceres, Cerealis, Demetra, Mercurina, Saturnus, Saturnina, и т. д.). Лишь с IV века обычай давать имена при крещении входит в употребление повсеместно. Давались имена апостолов, Св. мучеников, из отвлеченных понятий догматического или этического характера: Redemptus, Renatus, Pius, Πίστις — Вера, Ἐλπίς — Надежда, Ἀγάπη — Любовь, самоуничижительные: Servus, Singuriosis, Calamniosus, Importunus и т. д. Новое имя пред днем крещения всенародно объявлялось в церкви (когда был в силе институт оглашенных), одновременно оно вносится в списки, бывали случаи, что имя давалось и при крещении.

Относительно практики русской церкви (ср. А. Дмитревский. Богослужение в русской церкви в, XVI веке. Ч. L Службы круга седьмичного и годичного и чинопоследования таинств. Казань, 1884, стр. 256-264), следует сказать, что и здесь христианской имя давалось в честь одного из святых, чтимых в русской

267

церкви. Однако на деле до самой реформы Петра Великого многие русские, рядом с христианскими, имели еще имена народные языческие, под которыми и записывались в рядной записи и в кабале, писцовой книге. Также и русские князья нередко имели по два имени: Владимир-Василий, Ярослав-Георгий, Изяслав-Димитрий, в XII веке Михаил-Святополк, Василий-Владимир, Давид-Всеславич, Михаил-Олег, Панкратий-Ярослав Святославович, Андрей-Мстислав Всеволодович, Борис-Всеславич, Глеб Мирский. Примеры из простых людей: в Вышнегороде при Ярославе был старейшиною огородников, который «зовом был Ждан по мирську, а в крещении Микула», в Киеве в 1199 году был художник архитектор «в своих с именем Милонег, Петр по крещении». Бояре, что упоминаются в летописях, с такими именами как Жирослав, Жирята, Нездима, Судимир, Яволод и т. д. В актах времени Грозного мы постоянно встречаемся с славяно-языческими именами: Булгак Васильев, Чернец Гаврилов, Путала Серков, Истома Чеглоков, Злоба Федуков,; ср. такие имена как Добрыня, Нерядец, Сновид, Горюк, Славн;, Дорожай и др. Хотя двуименность и порицало русское духовенство, считая это латинским обычаем, однако встречается и это: в ответах Нифонта упоминается Лука-Евдоким, в Никоновой летописи — «сын Тимофей, а нарекоша ему имя Иван», Гавриил-Василий, царевич Дмитрий называется Уаром.

Некоторые из суждений о. Иоанна Кронштадтского (Моя жизнь во Христе, 628): Молящийся! Имя Господа или Богоматери, или Ангела, или Святого да будет тебе вместо Самого Господа, Богоматери, или святого... Имя Господа есть сам Господь — Дух везде сый и вся исполняющий, имя Богоматери есть сама Богоматерь, имя Ангела — Ангел, святого — святой. — Как это? Не понимаем. Вот как: тебя, говорим, зовут Иван Ильич. Если тебя назовут этим именем, ведь ты признаешь себя всего в них и отзовешься на них (значит, согласишься, что имя твое — ты сам с душой и телом). Так и святые: призови их имя, ты призовешь их самих. Но у них, скажешь, нет тела? Что же из этого? Тело только вещественная оболочка души, дом ее — а сам человек, сущность человека, или внутренний человек его есть душа. Когда и тебя зовут по имени, не тело только отзывается, а душа твоя, посредством телесного органа. Итак, Имя Бога и святых есть сам Бог и святой Его. — «Имя Божие есть сам Бог. Потому говорится: не приемли имени Господа Бога твоего всуе» (Исх. XX, 7, Втор. V, 11) или «изведи из темницы душу мою, исповедатися Имени Твоему» (Пс. XIX, 2). Как Господь есть препростое Существо, препростой Дух, то Он в одном слове, в одной мысли — весь всецело в то же время везде — во всей твари. Потому призови только Имя Господне: ты призываешь Господа Спасителя верующих и спасешься. Всяк, иже призовет Имя Господне, спасется (Деян. II, 21). Призови Мя, — имя Мое — в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя (Пс. XLIX, 15) (там же, 692).

Наречение имени на образе много значит для верующего. Это имя как бы вместо души служит ему. Призови от всей души имя святого: он услышит тебя и в образе явит чудодейственную силу свою. Имя Спасителя, с верой призываемое, делает чудеса; изгоняет бесов, погашает страсти, исцеляя больных; по благодати Бога и святые, с верою призываемые по имени, делают также чудеса (720). Вы читаете молитву, и Он весь в каждом слове, как Святой Огнь, проникает каждое слово; каждый сам это может испытать, если будет молиться искренно, усердно, с верою и любовью. Но особенно Он весь в принадлежащих Ему именах: Отец, Сын и Св. Дух, или Троица или Господь, Господи Боже, Господь Саваоф, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, Душе Святый, Царю Небесный, Утешителю, Душе истины ... и прочих именах Ангелов и святых. Так они в своих именах близки нам, как близки имена их и вера наша в них к сердцу нашему» (177). «Что тверже, неизменней, могущественнее слова: словом мир сотворен и стоит (Евр. L 3), и, однако, как мы грешные обходимся со словами; легкомысленно и небрежно .... не вспоминаем мы, что словом происходящим от верующего и любящего сердца, мы можем творить чудеса для души своей и для душ других, напр. при молитве, при богослужении, при проповедях, при совершении таинств ... помимо, что слово начало жизни — Слово потому надо еще уважать крепко, что и в едином слове бывает вездесущий и

268

все исполняющий единый и нераздельный Господь. Потому и говорится: не приемли Имени Господа твоего всуе (Исх. XX, 7), что в одном имени Сам сый Господь, простое Существо, Единица приснопоклоняемая» (234-235). Ср. стр. 530, 531: «Когда ты про себя в сердце говоришь или произносишь имя Божие, Господа, или Пресвятой Троицы, или Господа Саваофа, или Господа Иисуса Христа, то в этом имени ты имеешь все существо Господне; в нем Его благость бесконечная, премудрость беспредельная, свет неприступный, всемогущество, неизменяемость. Со страхом; Божиим, с верою и любовью прикасайся мыслями и сердцем к этому всезиждущему, всеуправляющему Имени». Ср. стр. 636, 637, 638. Интересно, между прочим, и такое суждение: «Что человек произошел от слова Божия, доказательством тому служит самое имя человек и потом имя, данное ему при крещении или при обряде наречения имени. Доколе человек живет, дотоле все называют его этим именем и он отзывается на него, что он точно то, он весь заключается в своем имени. Наконец, когда он умрет и тленные останки его схоронятся в землю, остается в памяти одно имя его, как свидетельство происхождения его от Слова Божия, — это невещественное, вечное как душа достояние его и наше» (638).

УЧЕНИЕ ФИЛОНА ОБ ИМЕНИ БОЖИЕМ

По учению Филона совершенно не познаваемый Бог естественно не имеет и имени в собственном смысле. Сколько бы названий Богу ни усвояли, ни одно из них не будет точным Его обозначением — οὐδέ τὰ ὄσα ἀνθρώποις ἐπὶ Θεοῦ κυριολογεῖται, κατάχρησις δὲ ὀνομάτων ἐστὶ παρηγοροῦσα τὴν ἡμετέραν ἀσθένειαν (de sacr. 147). Поэтому когда Бог на вопрос об Его Имени отвечает: Я есмь сущий, Он этим научает нас, что, в противоположность не сущему. Ему, как единому Сущему, свойственно быть, a не называться, что имени в собственном смысле у Бога нет. de vita Mosis, 614: ἐγώ εἰμι ὁ ὤν’ ἴνα μαθόντες διαφορὰν ὄντος τὲ καὶ μὴ ὄντος προσαναδιδαχθῶσιν, ὡς οὐδέν ὄνομα ἐπ’ἐμοῦ τὸ παράπαν κυριολογεῖται, ὄνομα κὐριον μὲν οὐδέν, ᾧ μόνω πρόσεστι τὸ εἶναι (de somn. 1, 599). (quod deter. potiori insidiari soleat, 184). Ὁ Θεὸς μόνος ἐν τῷ εἶναι ἐφέστηκεν οὐ χάριν ἀναγκαίως ἐρεῖ περὶ αὐτοῦ, ἐγώ εἰμι ὁ ὤν ὡς τῶν μετ' αὐτὸν οὐκ ὄντων κατὰ τὸ, εἶναι, δόξη δέ μόνον ὑφεστάναι νομιζομένων (de nom. mutat. 1045). Бог по своему существу не имеет имени и непознаваем, тогда как Логос есть ἀρχάγγελος, πολυώνυμος, он есть и начало, и Слово, и даже самое Имя Божие (de confus. ling. 341): κατὰ τὸν πρωτόγονον αὐτοῦ Λόγον, τὸν ἄγγελον πρεσβύτατον, ὡς ἀρχάγγελον πολυώνυμον ὐπάρχοντα καὶ γὰρ ἀρχὴ, καὶ ὄνομα Θεοῦ καί Λόγος, etc.

СЛОВО-ЛОГОС.

У Ансельма Кентерберийского, согласно общему его реализму (метафизическому), устанавливается связь вещей и слов (locutio rerum): «Кто отрицает, что высшая мудрость, когда она познает (себя в творении, создает подобие свое (similitudinem), т. е. слово? Если же это слово вследствие возвышенности вещи не может быть названо точным и вполне соответствующим, то оно все же может быть признано не вполне неподходящим образом, сравнением, фигурой, очертанием ее. Но то слово, которым высшая мудрость говорит, создает сознание, оно вовсе не является равным образом; и словом этого созданного существа, так как оно есть не изображение этого последнего, но первозданная сущность. Отсюда следует таким образом, что высшая мудрость (говорит) создает тварь не словом самой твари. Но каким же словом мудрость эта говорит ее (тварь), если она создает (говорит) ее не ее словом? Ибо то, что она (мудрость) говорит с помощью слова, то она говорит (создает), а слово есть слово о чем-нибудь, т. е. изображение. Если же она: говорит нечто иное как себя самою или созданное ею (высшею мудростью) существо, то она может говорить только или собственным словом или словом создания. Но если она ничего не говорит словом создания, то она говорит все, что говорит с помощью собственного слова. Таким образом одним и тем же словом высшая премудрость выражает (говорит) себя самое и все то, что она создала». (Цит. у проф. А. Л. Погодина. Язык как твор-

269

чество. Происхождение языка. Харьков. 1813, Стр. 381 = Вопросы теории и психологии творчества, том IV). (Здесь у Ансельма Кентерберийского нащупывается то различение, которое в софиологии устанавливается между Софией: Божественной и тварной, предвечным первообразом твари и ее тварным бытием в становлении).

Г. Саблуков. Сличение магометанского учения о Именах Божиих с христианским о Нем учением. Казань 1872.

Магометане, веруя в Бога, свои понятия о Нем разделяют на две категории: на имена Божии и на свойства Божии, что видно из следующих слов исповедания веры (имае мюдммаль): «верую в Бога, как Он есть со своими именами и своими свойствами» (l). Имена Божии известны под названием прекрасных имен Божиих, причем есть одно особое имя, которое они называют великим именем Божиим.

«У Бога есть прекрасные имена. Ими призывайте Его и оставьте тех, которые спорят о именах Его» (Коран 7, 179). Прекрасных имен Божиих 99, что подтверждается словами Магомеда. Однако некоторые, не довольствуясь этим, доводят число прекрасных имен до 1001, были и такие содержательные аскеты, которые доводили эти число до 4000 (стр. 314). Вот список 99 прекрасных имен, как он излагается по книге Мишкят-уль-мусабир, «ниш для светильников», написанный на арабском языке Эд-дином Мохаммедом бен-Абдулла Тебризским, жившим в XIII столетии, в главе 66:

Бог, кроме которого нет никого достопоклоняемого, есть: 1) Милостивый, 2) Милосердый, 3) Царь, 4) Святой, 5) Умиритель, 6) Верный, 7) Защитник, 8) Державный, 9) Крепкий, 10) Превознесенный, 11) Зиждитель, 12) Творец 13) Образователь, 14) Охотно-прощающий, 15) Покоряющий, 16) Дарующий, 17) Снабжающий, 18) Открывающий, 19) Знающий, 20) Берущий, 21) Наделяющий, 22) Унижающий, 23) Возвышающий, 24) Возвеличивающий, 25) Уничтожающий,. 26) Слышащий, 27) Видящий, 28) Судия, 29) Правосудный, 30) Милующий, 31) Ведающий, 32) Кроткий, 33) Верховный, 34) Прощающий, 35) Благотворитель, 36) Вышний, 37) Великий, 38) Наблюдающей, 39) Назирающий, 40) Защититель, 41) Величественный, 42) Щедрый, 43) Страж, 44) Внимающий, 45) Объемлющий, 46) Мудрый, 47) Любящий, 48) Славный, 49) Воскрешающий, 50) Свидетель, 51) Истинный, 52) Попечитель, 53) Сильный, 54) Непоколебимый, 55) Помощник, 56) Хвальный, 57) Наперечетзнающий), 58) Возобновляющий, 59) Возвращающий, 60) Оживляющий, 61) Умерщвляющий, 62) Живой, 63) Присносущий, 64) Обретающий, 65) Досточтимый, 66) Единичный, 67) Единый, 68) Нетленный, 69) Мощный, 70) Могущественный, 71) Претворяющий, 72). Отсрочивающий, 73) Первый, 74) Последний, 75) Внешний, 76) Внутренний, 77) Правитель, 78) Превозносимый, 79) Благодетельствующий, 80) Благопреклонный к кающемуся, 81) Отмщающий, 82) Извиняющий, 83) Благий, 84) Царь Царства, 85) Владыка славы и величия, 86) Правдивый, 87) Собирающий 88) Богатый, 89) Обогащающий, 80) Удерживающий, 91) Вредный, 92) Полезный, 93) Свет, 94) Прямо водящий, 95) Создатель, 96) Вечный, 97) Приемлющий в наследие, 98) Указатель прямого пути, 99) Терпеливый.

Эти имена производятся из Корана, хотя не все из них в нем прямо находятся (Саблуков 51-57). Молитвенное призывание разных имен Божиих имеет часто духовные последствия (напр., «кто то вечерам будет произносить имя Всеведущий, тот легко сохранит свое знание и не забудет, что знал». Или: «Кто сто раз произнесет имя Святой, того сердце чисто будет от печали и черноты» и т. д. (стр. 95-97), или же получает характер грубой магии (как средство от воров, от лихорадки и т. п.).

Великое имя Божие, по мнению мохаммедан, есть сотое имя Его. Чудеса, которые совершались пророками и посланниками Божиими, совершались произнесением Великого Имени. Великое Имя Бога было в каждом из откровенных Богом книг: в Законе, Псалтыре, Евангелии; оно есть и в Коране, но какое из имен Божиих, переданных им, есть великое имя, Коран не указал. Поэтому одни из магометан считают, что великое имя никому не известно, другие же верят, что они постигли великое имя Божие; некоторые принимают, за него арабское имя Аллаг (примеры изысканий см. на стр. 196-144). Великое имя

270

дает знания тайн природы и свободное ими распоряжение, исцеление больных и воскрешение мертвых (этим именем будто бы и совершал свои чудеса Иисус), вообще дает ведение тайн и мощь.

Великое Имя Божие у Евреев (Саблуков, ц. с., 144).

Евреи, благоговея к Великому Имени Божию, с известного времени перестали произносить его в общежитии, в Богослужении, при чтении св. Писания, и заменяют его другими именами Божиими. Временем этот полагают эпоху после Вавилонского плена, окончившегося в 516 г. до Р. Хр., хотя пророки и посла Вавилонского плена (Аггей, Захария, Малахия, Ездра, Неемия) писали его. По прошествии более столетия после Неемии, именно при первосвященнике Симоне I Праведном, девятом первосвященнике после Вавилонского плена, перестали употреблять Великое Имя Божие, как свидетельствует Вавилонский Талмуд. В переводе LXX (за 270 лет до Р. X.) великое Имя заменяется κύριος Господь. В переводе священного писания на халдейский язык (таргум) великое Имя означается двумя буквами Массоретская редакция текста (начиная с IV века до VI) вместо Великого Имени יתןח произносит אךני (адонаи) = Господь. Там, где в тексте Библии рядом в тексте стоит с Великим Именем Адонаи, вместо Великого Имени читаем אלהים (элогим) = Бог и для того масореты подписывали гласные этого имени над буквами Великого Имени. Также, в книге Бытия 15, 2; Второз. 3, 24 יתןח אךני (Ягве Адонаи) евреи читали адонаи элогим, ср. Псал. 109, 21. Ср. еще 2 Цар. 7, 18, 28; Псал. 71, 16; 140 8; 141, 8; Иерем, 2, 22; 7, 20; Иезек. 5, 5; 7, 8; 13, 8; 20. Евреи и нынешнего времени не говорят великого Имени Божьего, но, читая писание, где встречается оно, заменяют его именем Адонаи.

И Апостолы, и Евангелие, приводя в Евангелии слова пророков из Ветхого Завета и переводя их на греческий язык, на котором передали учение, Евангелия, великое Имя Божие заменяли, как и 70 толковников, словом, κύριος — Господь (182). Во всех почти церквах христианских, особливо впрочем, в Иерусалиме, Антиохии, в Персии, Аравии, где церкви первоначально составилась из Иудеев, долго сохранялся иудейский обычай не произносить подлинного еврейского имени, открытого Богом Моисею. Оттого в переводах св. Писания на язык народов, вошедших в Церковь Христову, в переводах, составленных в первые века христианского времени, мы не слышим звуков Великого Имени. Оно стадо входить в употребление христиан Европейских церквей с того времени как изучение богословия стали соединять с изучением еврейского текста Библии.

В Индийской религии слову, а именное молитвенному слову, придается значение мирового начала, соединяющего в себе земное и небесное. Таково понятие брахмана, в котором снимается преграда между человеком и божеством. (Ср. Deussen. Allgemeine Geschichte der Philosophie, I B., I Abtl. Lpzg. 1894, стр. 239. См. у А. И. Введенского. Религиозное сознание язычества, стр. 426 сл., Барт, Религии Индии, 46-47). Средоточием молитвы является великое и непостижимое Ом. «Познавая, это сказал Риши: «Что было и будет, то восхвалю я, о Брахман, который состоишь лишь из одного слога, так велик и лишь из одного слога, — ибо в этот слог входят все боги и все существа». Поэтому формула индийского имяславия гласит: «Слог Ом есть брахман, слог Ом есть целый мир» (Цит. у Deussen, l. с. 257): В последних книгах космологии Camanama — браманам излагается (Deusisen, 259-60): «Брахман был поистине началом этого мира. Он создал богов (Агни, Вайна, Сурию)... Сам же он вошел в потустороннюю половину и, когда вступил туда, спросил: «как могу я проникнуть в эти миры?». И проник в них чрез форму (руку) и имя (наман — nâman). Потому то, что всегда есть имя вещи, это есть и его имя, а какая вещь не имеет имени и какую узнают по форме и говорят: это есть форма, (образ), тогда он есть ее: форма. Ибо этот мир простирается лишь настолько, насколько простирается форма и имя... То и другое суть два великих явления (yaksha) брахмана».

ИМЕНА У ДИКИХ НАРОДОВ

У диких народов между именем и носителем его усматривается таинственная связь. Можно повредить человеку посредством имени и поэтому имена царей сохраняются в глубокой тайне. Произносить имя значит беспокоить

271

того человека, которому оно присвоено. Поэтому туземцы (в Африке) избегают произносить имена мертвых и вообще имена, а свое собственное скрывают. (L. Lévy-Bruhl. Les fonctions mentales dans les sociétes inférieures, 46-7. Цит. у Тиандера. О началах мистического мировоззрения в Очерках теории и психологии творчества, т. V. Харьков. 1914, стр. 424). Выбор имени для ребенка бывает предопределен обычаем. Иногда, когда нужно давать имя ребенку, ищут у него на теле знак, и, смотря по этому знаку, дают ему имя умершего, у которого была сделана такая же отметка. Или перечисляют ряд имен в присутствии ребенка; дается то имя, три котором ребенок чихнет, закашляет или просто закричит. В Индии существует и такой обычай: жрец сыплет рис в сосуд с водою и при каждом зернышке (произносит имя какого-нибудь предка; по тому, как кружатся зерна в воде, жрец и избирает имя. (ibid. 433).

КРАТИЛ ПЛАТОНА

383 А. Вопрос идет об ὀρθότης όὀόματος не правильное имя, но правильность имении, т. е. его онтологический корень, причем мнение Кр. в том, что ἑκάστω τῶν ὄντων φύσει πεφυκυῖαν. Поэтому Кр. полагает, что в основе разных диалектов и разных звучностей «и для эллинов и для варваров» существует та же ὀρθότης слова: καὶ οὐ τοῦτο εἶναι ὄνομα ὂ ἄν τινες ξυνθέμενοι καλεῖν καλῶσι, τῆς αὐτῶν φωνῆς μοριον ἐπιφθεγγόμενοι, ἀλλὰ ὀρθότητά τινα τῶν ὀνομάτον πεφυκέναι καὶ Ἕλλησι καὶ βοφβάροις τὴν αὐτὴν ἅπασιν. Итак, речь идет о слове слов (или, что то же, о языке языков). Но затем в вопросе Ермогена ясность утрачивается, потому что он сразу переходит к соответствию или несоответствию собственных имен их носителям (Сократ, Кратил, Ермоген), т. е. о правильности именований, между тем как вопрос об имени и об именовании, т. е. о даче имени, суть разные вопросы, которые нельзя смешивать и сразу запутывать. Ермоген полуиронически-полусерьезно называет речь Кратила «вещанием», συμβαλεῖν τὴν κρατύλου μαντείαν.

Далее устами Ермогена устанавливается и антитеза: истинная основа имени в соглашении или единомыслии, и всякое имя, которое дастся, правильно по-своему, но не более правильно, чем другое: οὐ δύναμαι πεισθῆναι ὡς ἄλλη τις ὀρθότης ὀνόματος ξυνθήκη καὶ ὁμολογία. Ἐμοῖ γὰρ δοκεῖ, ὅ τι ἄν τίς τῷ θῆται ὄνομα, τοῦτο εἶναι τὸ ὀρθόν’ καὶ ἀν αὖθίς γε ἕτερον μεταθῆται, ἐκεῖνο δέ μηκέτι καλῆ, οὐδέν ἧττον τὸ ὔστερον ὀρθῶς ἔχειν τοῦ προτέρου. — Οὐ γὰρ φύσει ἑκάστω πεφυκέναι ὄνομα οὐδέν οὐδενί, ἀλλὰ νόμω καὶ ἔθει τῶν ἐθισάντων τε καὶ καλοῦντων. (384 D).

Сначала обсуждается инструментально субъективистическая теория Ермогена, что имена даются, человеком и разные именовании в своем роде равны и безразличны. Против этого релятивизма Сократ выдвигает вопрос о природе заблуждения, а, следовательно, ложно употребленных слов или наименований — ὄνομα (385 В—Е), чем заставляет Ермогена не без тревоги — еще раз повторить высказанную мысль, ее не углубляя: вещи можно называть как угодно, отсюда и различия названий одних и тех же вещей у разных лиц и народов. — Итак, вопрос вертится около проблемы внутреннего слова в его отношении к слову — звуку.

Тогда Сократ, своим наводящим вопросом указывая именно на такой смысл рассуждения, углубляет его еще дальше и спрашивает уже о природе самой истины, выражающейся чрез слово, — распространяет ли оно свой скептический релятивизм типа Протогора («человек мера вещей») и на самые вещи. Сущность вещей — особая ли для каждого — ἰδία αὐτῶν ἡ οὐσία εῑναι ἑκάστω ἢ ἐχειν δοκεῖ σοι αὐτὰ αὐτών τινα βεβαιότητα τῆς οὐσιας (386 А). Ермоген отрицается Протагоровского скептицизма, и Сократ, в развитии мысли, что предметы имеют свою сущность, присовокупляет, что они имеют и свое действие, сообразно своей природе. Это же относится и к речи, одним из частных проявлений коей является именование — τοῦ λέγειν μόριον τὸ ὀνομάζειν ὀνομάζοντες γάρ που λέγουσι τοὐς λόγους. Посему и именование есть некоторое действие —πράξις, имеющее, следовательно, свою собственную природу — ἰδίαν φύσιν. А потому именование и должно согласоваться с природой вещей, а, не с прежними соглашениями. Орудием же ὄργανον — именования является имя; ближе оно определяется как «орудие

272

учительное и различительное относительно сущности διδασκαλικὸν καὶ διακριτικὸν τῆς οὐσίας (388 С). «Имена передаются из рук некоего «законодателя», художника имен ὀνοματούργου — что есть дело не легкое и дар редкий». Далее следует довольно темно изложенное, но по содержанию не оставляющее сомнений различение внутреннего слова и языковых средств, собственно «наименований», т.е. слова и слов: «на что глядя законодатель дает имена». Подобно тому, как разное инструменты (челноки, бурав) делаются «смотря на вид» и «полагая его в соответствующей материи», т. е. имеют идею и осязательное воплощение форму, так имя, свойственное вещи по природе, должно выражаться в буквах и словах, — τὸ φὐσει ἑκάστω πεφυκὸς ὄνομα τὸν νομοθέτην εἰς τοὐς φθόγγους καὶ τὰς συλλαβὰς δεἶ ἐπίστασθαι τιθέναι καὶ βλέποντα τὸ ἐκεῖνο ὃ ἔστιν ὄνομα, πάντα τὰ ὀνόματα ποιεῖν και τίθεσθαι. (389 D). Подобным же образом и законодатель здесь или среди варваров, то есть на разных языках печатлееет вид имени, его идею, τὸ εἶδος τοῦ ὀνόματος, внутреннее слово в соответствующих слогах — τὸ προσῆκον ἑκάστω ἐν ὁποιαισοῦν συλλαβαῖς (390 Η). Определять же и судить о том, как исполняется это дело «законодателя» (очевидное здесь это, понятие берется совершению условно, отнюдь не в смысле идеи о происхождении языка через соглашение — θέσει), должны те, кто будут пользоваться словом, мастера слова, каковыми являются диалектики (разумеется в Платоновском смысле, т. е. в противоположность софисту). Потому Сократ еще раз как будто присоединяется к противоположному тезису Крутила, что «вещи получают свои имена от природы, и не всякий есть художник имен, но лишь взирающий на сущее по природе имя каждого и может идею его полагать в словах и звуках — οὐ πάντα δημιουργὸν ὀνομάτων εἶναι, ἀλλὰ μόνον ἐκεῖνον τὸν ἀποβλέποντα εἴς τὸ τῆ φύσει ὄνομα ὂν ἑκάστω καὶ δυνάμενον αὐτοῦ τὸ εἶδος τιθέναι εἴς τε τὰ γράμματα καὶ τὰς συλλαβάς (390, Ε). Далее следует вариация — экскурс о разных словопроизводствах, имеющий отношение к современным грамматическим шкодам, полный иронии, но снова подвигающий развитие мысли: 391-67.

Затем идет длинный филологический и ономатологический экскурс, занимающий большую часть диалога, где Сократ излагает разные словообразований, очевидно имея в виду современные софистические учения и их вышучивая. Принципиального значения для общего вопроса о природе имени эта часть не имеет и рассуждения не подвигает, но делает непонятным общий план или замысел Кратила: задуман, ли он как критика софистической филологии, и общее введение есть только» приступ, или же, наоборот филологический экскурс есть чрезмерно разросшийся эпизод нарушающий и затемняющий план? Вообще в Кратиле мы имеем или незавершенное, или же несовершенное произведение Платона, в котором отсутствует обычно ему присущая симметрия. В результате длинного и полуиронического рассуждения собеседник приходит к выводу, что непонятные части слов следует принимать за варварские, если, впрочем, нельзя отыскать их у древних: однако древний язык от нынешнего варварского мало и отличается (421 D). В конце же концов, если спрашивающий о словах, из которых состоит имя, станет направлять свои вопросы к тому из чего составлены слова и не захочет прекратить своих вопросов, то отвечающий принужден будет отказаться и замолчать, однако по праву — δικαίως — он сделал бы это лишь тогда, когда пришел бы к первоэлементам слов, далее уже не разложимым. Платон называет это «стихиями слов» — στοιχεῖα (422 А). Где однако искать эти стихии и не являются ли уже ими в некотором смысле те, которые до сих пор подвергались анализу? Или, вернее, такими первоэлементами являются первоначальные звуки, т. е. буквы? «Представь себе, что у нас не было бы ни голоса, ни языка, а хотелось бы дать знать другим о вещах, — не стали бы мы, как теперь глухонемые, делать знаки руками, головою и прочими членами тела, подражая вещи движением?» (423 Б). Но такое подражание именно и совершается голосом, причем это надо поймать не в смысле внешнего подражания (напр., блеяния овцы), но подражаний сущности, ибо «каждой вещи приличен свой голос и образ, а многим и цвет». Другими словами надо исследовать сначала буквы, гласные и согласные, из которых образуются слова подобные краскам, смешиваемым живописцем в определенной пропорции для составления той

273

или иной сложной краски. Вопрос ставится, таким образом не в смысле грубой и внешней ономатопоэтики, но внутреннего соответствия слова и звука, иначе говоря, самой ткани словесного тела (сюда относятся, например некоторые исследования А. Белого, — оккультизм слова). Далее следует ряд примеров значения отдельных букв — р, ι, φ, ψ, σ, ζ, в котором Платон, очевидно опять имея в виду какие-то современные ему исследования, говорит полушутя, полусерьезно, с явной иронией. Потому эти экскурсы мы оставляем, без рассмотрения.

До сих пор (до 428) подвергался убийственной критике тезис Ермогена, что слова произошли по соглашению. Но теперь вскрываются трудности тезиса, отстаиваемого Кратоном, что слова соответствуют природе вещей, причем главной трудностью здесь является (вопрос о правильности или неправильности именования, или о природе ошибки в слове. Сократ заставляет Кратила придать, что, подобно законам, которые бывают лучше или хуже (429), и слова тоже бывают разной правильности. Ведь имя все-таки не есть самая вещь, подобно тому, как изображение Кратила не есть Кратил. «Смешные вещи происходили бы Кратил, от имен для тех, к кому эти имена относятся, если бы все имена во всем походили на них. Тогда все стало бы двойным — διττά — и ни о чем нельзя было бы сказать, что есть оно само, а что его имя — ὁπότερόν ἐστι τὸ μέν αὐτό, τὸ δέ ὄνομα (432 D).

Своим рассечением вопроса Сократ ставит перед сознанием не только, единство вещи и имени, которую отстаивает Кратил, но и различение их или раздвоение: это очевидно, есть основной вопрос метафизики слова: отношение между логическим и а- или анти- или сверх-логическим началом бытия. Признавши же известною автономию и самобытную жизнь слова, Сократ тем самым считает доказанным и разные его состояния, в частности же, и приближения и ошибки прямолинейного отрицания с которых начал Кратил. «Итак, смело допускай, что одно имя прилагается хорошо, другое нет, и не требуй всех букв таких, чтобы получилось полное соответствие имени предмету, но давай место букве и не подходящей, а, если внесешь несоответствующую букву, то и имя в речь — ὄνομα έν λόγῳ, но если будет внесено в не неподходящее выражение, тем не менее предмет πράγμα будет не хуже оттого именоваться и выражаться в слове, пока сохранится тип τύπος предмета о котором вдет речь» (432 Е). Сократ, в сущности, выражает здесь мысль о том, что имя — слово есть, в сущности, более или менее несовершенный слепок с некоего «типа», создания произвольного вымысла по соглашению. Но установивши различие слова от вещи и отвергая их полную взаимную отчужденность, которая заключатся в объяснение слов из соглашения ξυνθήκη (433 А, 434 А), собеседники снова возвращается к вопросу о природе связи между словом и вещью, и к ним опять возвращается вопрос о буквах или звуках, как первоэлементах στοιχεῖα — слова. «Имена никогда ничему не уподоблялись бы, если бы то, из чего они слагаются, не имело бы некоторого изначального подобия тому, чего имена суть подражания» (434 В). После беглого возвращения опять к характеру отдельных букв, Сократ усматривает в их употреблении в словах (напр., у афинян произносится слово σκληρότης, у эритрейцев σκληρότηρ, и под.) и элементы соглашения или произвола, которому и считает нужным, дать место в своем построении. «Хотя и мне самому нравится, чтобы имена по возможности были подобны вещам, но, чтобы это изыскивание подобия не было слишком навязчиво, необходимо сверх того для правильности имен пользоваться и этим грубым способом, — соглашением τῆ ξυνθήκη (435 С), однако речь была бы в меру возможного прекрасною, если бы она вся или большею частью высказывалась наибольшим числом подобных, т. е. соответствующих προσήκουσιν слов».

Здесь Сократ делает последний и решительный поворот в рассуждении и подходит к основному вопросу метафизики слова, и о природе самого слова в отношении к знанию, т. е. о природе вещей. Вопрос ставится довольно неожиданно. «После этого отвечай мне еще вот на что: какую силу имеют у нас имена и что они делают, так сказать, хорошего?» (435 D). Кратил отвечает в том смысле, что имена учат о вещах — кто знает имена, будет знать и вещи. Сократ указывает на опасность ошибиться, следуя неверным

274

именам, и Кратил, забывая собственную исходную точку зрения, ссылается на сверхъестественную мудрость составителя имени. Когда Сократ ставит вопрос о том, как же «законодатель» мог знать вещи раньше, чем прилагал имена, Сократ указывает на трудность, возникающую вследствие противоречивости имен, относящихся к движению ли, или к покою. «Кроме сих имен надобно искать, очевидное чего-то другого, что и без имен открывается нам, которые из них истинны, т. е. показывают истину вещей» (438 Е), «поэтому и вещи должны быть изучаемы и исследуемы не из имен, а гораздо скорее сами из себя, чем из имен» (439 В). Но в таком случае, раз обсуждение поставлено на эту почву, неизбежно выдвигается вопрос о том, где искать пребывающего в гераклитическом потоке πάντα ρεῖ, себе тождественного. «Можно ли выразить правильно, что всегда уходит, — выразить во-первых, что это есть то самое ἐκεῖνο, а затем, что оно обладает такими-то свойствами τοιοῦτον. Каким же образом могло быть чем-нибудь то, ἐκεῖνο, что само никогда таким не было μηδέποτε ὡσαύτως ἔχει; если бы оно было таковым, то очевидно, в то же время никак не изменяется, а если оно всегда таково и себе тожественно, τὸ αὐτο ἐστιν, то как бы оно могло изменяться или двигаться, не отдаляясь нисколько от своей идеи? Да оно не было бы никем и познано, ибо только что приступил бы ты с намерением познать его, оно сделалось бы другим и чуждым ἄλλον καὶ ἀλλοῖον (440 А). «Там по справедливости нельзя указать на звание, Кратил, где все вещи изменяются и ничто не стоит. Ведь если это самое знание того, что не изменяется, то знание всегда пребывает и всегда есть знание, если же изменяется самый характер — εἴδος— знания, и притом переходит в другой вид — εἴδος — знания, это не было бы уже знанием; где всегдашняя изменяемость, там и нет знания; отсюда же следует, что там нет ни знания, ни называемого» (440 Β)... «Если же, напротив, всегда есть познающее, то есть и познаваемое, есть и прекрасное и доброе, есть бытие каждой отдельной вещи в сущем, — ἔστι δὲ ἔν εκαστον τῶν ὄντων» (440 В). Размыслить над этим вопросом, кто же прав, последователи Гераклита или их противники, и приглашает Кратила Сократ; на этом разговор неожиданно и обрывается.

Теперь возникает вопрос об общем смысле этого трудного и довольно запутанного и даже растрепанного диалога, по форме не принадлежащего к числу образцовых произведений Платона, хотя и дающего вполне ощутить силу его диалектических мышц. Он надписывается — ἢ περὶ τῶν ὀνομάτων ορθότητα λογικός, и, действительно, с этого вопроса он начинается, однако кончается он теорией идей, и возникает серьезный вопрос, какова же истинная тема диалога: хочет ли он отстранить софистическую словесность, растрепав их и тезис, и антитезис, и φύσει и θέσει, софистическими средствами, чтобы расчистить поле для собственной теории знания через идеи? И в таком случае отношение самого Платона к слову остается скептическое: познание совершается поверх и помимо слова, чрез идеи, металогическим созерцанием. Тогда и весь диалог преследует разрушительную цель иронией и софистикой. По крайней мере, опираясь на текст, как можно понимать Кратила. Однако нам представляется иной смысл всего рассуждения, и переход к вопросу об идеях является, в сущности, выразительным жестом, указующим, откуда надо начинать проблематику, и где искать ее объединяющего центра. Платон вскрывает трудности и той и другой стороны альтернативы: и учения о происхождении слов от природы вещей, и от соглашения, но при этом обнаруживается и их относительная правота, и даже взаимная необходимость. Дело вовсе не в том, чтобы Платон здесь эклектически соединял враждующие точки зрения или играючи вышучивал обе. Он хочет найти наивысшую, принципиальную точку зрения на вопрос, при которой выяснилась неполнота, а потому и ограниченность господствующих учений. Последние однако могут быть принята лишь когда будут поставлены на свое место и перестанут быть «отвлеченными началами». Платон явно хочет связать теорию слов с теорией идей и, выведя вопрос из зыбкой феноменологии, где держали его релятивисты, на почву онтологии, более ясной и принципиальной, нежели защитники полновесности слов, хочет заново его пересмотреть. В этом смысле Кратил есть лишь первая, как бы критико-историческая часть, введение, за ко-

275

торым должно следовать систематическое, положительное рассмотрение вопроса. Таковое было либо не написано, либо до нас не дошло.

Итак, вопрос о природе слов Платоном приводится в связь с общим учением словесного искусства человека, со всеми его ошибками, и однако отнюдь не об идеях и — можно далее продолжить мысль Платона в его же собственном духе — слова могут быть поняты не как таковые, но как сосуды идей. Как мир идей вообще обосновывает собой мир явлений, но вместе и заменяется им, так и слова имеют корни в идеях, но в феноменальном историческом, бытии своем несут на себе печать человеческого субъективизма, психологизма, вообще исторического становления. Очевидно, нельзя принять скептический тезис Ермогена о том, что слова произошли по соглашению, потому что это значило бы в сущности совсем упразднить природу слова, сведя его к вспомогательным «экономическим» средствам. Но и принять слово как силу вещей таете, нельзя: не говоря том, что они несут на себе явную печать исторического, условного, пришлось бы их рассматривать как удвоение; самих вещей, что явно нелепо, или же пришлось бы поставить следующий вопрос: в каком смысле слова выражают природу вещей, а это прямо вводит нас в теорию идеи, как основы объективного знания. Поскольку и в знании просвечивает и постигается мир идей, постольку и слова имеют корни в природе вещей, т. е. содержат в себе идеи в их выразимом словом и мыслью аспекте, «поскольку же этот мир состоит из бытия и небытия, идей и мэональной материи, постольку и слова суть человеческое установление, изображение и пр., и человек есть мера вещей».

Замечательно, что в своем диалоге Платон, хотя и вскользь, коснулся всех важнейших сторон философии слова. Его одинаково зажимает вопрос о внутренней природе слова или о слове слова, как и о теле слова, т. е. звуке, причем через лабиринт истории слов и семасиологии он хочет прорваться до первоелементов слов, букв, т. е. подает руку мистикам Кабалы. Диалог Платона не удовлетворяет, но это не от его несовершенства, но вследствие ограниченности задачи, в нем поставленной, ибо в нем речь идет о проблематике слова, а не ο тех или иных разрешениях. И в этой области Платону, как и в других, принадлежит неувядаемая свежесть и острота, его проблематика остается непревзойденной и поныне, несмотря на огромные успехи науки о языке.

Схема диалога. Он представляется двучленным и потому двучастным, соответственно рассматриваемым тезису — Кратила и антитезису — Ермогена, причем в последней третьей и заключительной части автор удаляется вовсе от альтернативы. Каждая из этих частей, особенно первая, менее вторая, имеют вводные части, эпизодические отступления. Манера наводящих вопросов, примеров, рассечений понятия, особенно в первой части диалога, напоминает, действительно, ранние, сверкающие молодостью и некоторой наивностью сократические диалоги, хотя все содержание его несомненно глубже и не позволяет отнести его к той эпохе, когда Платон был внутренне не готов еще относительно теории идей. Кратил принадлежит, насколько можно судить по содержанию его, к зрелому периоду. Есть еще одна черта его отличающая: преднамеренная или же случайная (вследствие незавершенности) манера изложения, здесь совершенно отсутствуют «излюбленные платоновские мифы и Кратил приближается к деловитому и сухому циклу Софиста Парменида, Феетета, почва для них здесь самая благодарная. Нет и художественного введения столь обычного во многих диалогах и образующего как бы художественную к ним виньетку.

А. ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Кратил, поддержанный Сократом, против Ермогена. 383 — 391. Рядом вопросов в духе ранних диалогов, Ермоген принуждается согласиться с Сократам: 390 Е—391.

Наибольшая часть по размерам.

Эпизод I: историко-филологический 391 В — 422 С. Огромных размеров и пестрый по содержанию: имена собственные царей и героев, богов, стихий природных, светил, времен года, отвлеченных понятий и духовных качеств, целый словарь, энциклопедия.

276

Эпизод II: о первоэлементах слова, звуках и буквах 422 С — 42

Вводное рассуждение: ономатологическая теория — имя есть подражание 422 C — 425

Характеристика букв: 426 C—428

B. ВТОРАЯ ЧАСТЬ. 1

Сократ против Кратила 428 Е — 439 Β. Рядом вопросов принуждает Кратила отказаться от тезиса.

Эпизод о буквах и словах: 434 С — 435; 437

C. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Переход к теории идей и перерыв беседы: 435 С — 440 Е

ПЛАТОН В СОФИСТЕ О СЛОВАХ И РЕЧИ.

Здесь этот вопрос затрагивается по дороге в длинном ряду других учений, и затем быстро оставляется, однако и в немногих словах Платон успел высказать существенные мысли, свидетельствующие, как например он вдумывался в проблему слова.

Речь идет о всеобщем разложение понятий, которое свидетельствует о чуждости кого-либо и музам и философии (259 Е). Отрешение каждого слова от всех есть самый радикальный способ уничтожения всех речей — πάντων λόγων, ибо речь происходит от взаимного сплетения идей διὰ γὰρ τὴν ἀλλήλων τῶν εἰδῶν συμπλοκὴν ὁ λόγος γέγονεν. (259 Ε). «Лишившись же речи, мы лишились бы и философии». «Речи лишились бы, если бы допустили, что ничто ни у кого не соединяется ни с чем», μηδεμίαν εἶναι μῖξιν μηδενὶ πρὸς μηδέν. (260 Β).

Здесь коротко намечается онтологическая основа речи — в идеях и связи идей, в том, что мы назвали онтологическим коммунизмом бытия.

Далее, сделав несколько зигзагов, разговор снова возвращается к речи. Возникает вопрос о конкретности речи, или о природе связи, существующей между словами. Установляется различие между двумя видами сочетания, согласующихся при своем соединении и не согласующихся (261 Е). (При этом возбуждается важнейший принципиальный вопрос философии грамматики, о разнице между именами и глаголами, ὀνόματα и ῥήματα (т. е. о субъектной и предметной функции): высказывания действий — ἐπὶ ταῖς πράξεσιν ὄν δήλωμα — мы называем глаголом, знак же, голоса, прилагаемый к тому, что производит действие, есть имя», но из одних непрерывно произносимых имен, (равно как и из слов, проихнесенных отдельно от имен, никогда не бывает речи ... например: идет, бежит, спит и прочие глаголы, означающие действие, хотя бы кто пересказал их все по порядку, не составят никакой речи ... подобным же образом говорят: лев, олень, лошадь, сколько бы ни было произнесено имен, производящих действия, при таком; их соединении из них не составится речи, потому что произносимое ни в первом, ни в последнем случае не может выражать никакого действия или недействия, никакой сущности существующего или несуществующего, пока кто-нибудь не смешает имен с глаголами; тогда они приходят в согласие и первое сплетений их тотчас становится речью». Примером может быть хотя бы такая фраза: человек учится. Тот, кто сказал это, выразил бы уже свою мысль относительно существующего, бывающего, бывшего или будущего, и не только наименовал бы что-нибудь, но сплетши глагол со словами, и ограничил бы то или иное». Поэтому «как из вещей одни между собою соглашаются, другие нет, так и со знаками голоса: одни не приходят в согласие, другие приходят и составляют из себя речь» (262 Е). Платон нащупывает здесь природу связки и видит единство речи в, суждении, связи субъекта и предиката, которая может правильно или неправильно осуществиться в суждении, иногда же и прямо пародировать. Это следует из сопоставления двух примеров суждений: «Теэтет сидит» и «Теэтет, с которым я теперь разговариваю лежит». Из этих речей истинная говорит существующее, как оно есть, а ложная

277

несуществующее говорит как существующее, т. е. «из существующего относит к тебе не то существующее». Ведь мы положили, что относительно «каждой» вещи есть много существующего, много и не существующего» (263, В). «Итак, говорим о тебе другое в качестве того же самого и не сущее в качестве сущего; περὶ δὴ σοῦ λεγόμενα μέντοι θάτερα ὡς τὰ αὐτὰ καὶ μὴ ὄντα ὡς ὄντα, совершенно такое же, по-видимому, соединение σύνθεσις получается из глаголов и имен, становится по истине и по существу ложной речью» (263 D). Итак, внутреннее строение речи приводится у Платона в связь с различением между διάνοια, δόξα и φαντασία, рассуждением (т. е. отчетливой мыслью), мнением и фантазией. Установляется полная близость между διάνοια и λόγος, так что говорится: «рассуждение и речь то же самое, и внутренний рассудок души с собой, происходящий без голоса, мы называем рассуждением, ὁ ἐντὸς τῆς ψυχῆς πρὸς αὐτὴν διάλογος ἄνευ φωνῆς γιγνόμενος τοῦτ'αὐτὸ ἡμῖν ἐπωνομάσθη, διάνοια; (263 E), т. е. Платон опять (как и в Кратиле) подходит к проблеме внутреннего слова).

Из этих беглых замечаний видно, как цепко хваталась, мысль Платона за самые корни философии грамматики, и как продуманны были у него отдельные стороны проблемы. Однако здесь этот вопрос имеет только служебную роль и, поиграв с ним, он его оставляет. Вообще Софист, согласно своему названию, принадлежит к числу деловых и прозаических, а вместе и наиболее софистических по стилю (преднамеренно, согласно заданию) произведений Платона, и ожидать здесь большего, чем такая трактовка мифа о слове, было бы ошибочно. Однако неправильно было бы пройти мимо блесток Платонова суждения о слове, даже оброненных мимоходом.

ГУМБОЛЬДТ О ЯЗЫКЕ.

«Языку в собственном смысле нельзя учить, можно только пробуждать его в душе: надобно только отпускать ему нить, по которой он сам собой будет развиваться. Таким образом языки: можно считать творением народов и в то же время они остаются творением отдельных лиц, потому что могут происходить только в отдельных лицах, и опять-таки только там, где каждое лицо предполагает быть понятным для всех и все оправдывают на деле это ожидание». (Вильгельм Гумбольдт. О различии организмов человеческого языка и о влиянии этого различия на умственное развитие человеческого рода, Пер. В. Вилярского. СПБ. 1857, стр. 34). «Язык есть деятельность ἐνέργεια, а не оконченное дело ἔργον (ib. 40). Язык и познание: «Стремление ума в объективный мир источается во внешность чрез уста, и результат этого стремления — слово — чрез слух опять возвращается к субъекту. Это возможно только посредством языка, и без этого перехода в субъективность и возвращения к субъекту, совершающегося и тогда, когда мышление происходит молча, невозможно образование понятия, а с тем вместе и самое мышление. Поэтому, вовсе не касаясь нужды сообщения между людьми, язык был бы необходимым условием мышления для человека даже при всегдашнем его одиночестве» (51). «Каждый человек носит язык в душе во всем его объеме, т. е. в каждом есть стремление и способность мало-помалу, по мере внешний и внутренних поводов, производить и понимать язык во всей его беспредельности своею собственною силою и давать ему особый характер сообразно с его индивидуальностью» (52).

278

Страница сгенерирована за 0.07 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com