Вопрос о почитании св. икон переводит нас в такую область (практической церковной жизни), в которой до сих пор вращалась обыкновенно богословская мысль запада, тогда как греческий восток занимался более отвлеченными догматическими вопросами о Св. Троице и воплощении. Этот факт до известной степени объясняется тем, что иконоборческое движение скорее навязано было извне, чем возникло в недрах самой церкви.

История иконоборчества имеет свои специальные трудности. а) Императоры иконоборцы были лица несомненно политически даровитые: их счастливая борьба с внешними врагами и некоторые законодательные меры (напр., γεωργικὸς νόμος, законы о браке и др.) вызывают к себе сочувствие гражданских историков. Но эта именно даровитость и не позволяет объяснять и самого их иконоборчества из причин мелочных или чисто субъективных (безотчетная «мусульманская» ненависть к иконам и т. п.). б) Нельзя представлять иконоборство и в красках преувеличенно мрачных, как явление, не имеющее для себя никаких извинений. Это требование обычной исторической справедливости в данном случае имеет особенное применение в виду того, что

аа) исторические наши источники по этому вопросу принадлежат перу иконопочитателей. Иконоборство от предшествующих еретических смут отличается тем, что вопрос, о котором шла речь в данном случаи, был понятен всем, тогда как предшествующие вопросы о Троице и воплощении были выше понимания масс простого народа. Поэтому преследование, напр., православных дифелитов затрагивало почти исключительно богословов, единицы, — иконоборчество же не могло не затронуть и масс народа. Предшествующие преследования на православных являли только исповедников.

506

Но суд над св. Мартином, Максимом, Анастасиями, показывает, в какие формы начинает облекаться византийское преследование за религиозные убеждения. Иконоборцы подняли кровавое гонение на иконопочитателей, явились мученики. Пролитая императорами иконоборцами кровь и была главною причиною, по которой хронографы иконопочитатели вообще оказались не в состоянии объективно оценить даже политическую деятельность этих императоров и изобразили их, как зверских гонителей, в красках исключительно темных;

бб) что собор 754 года, на котором присутствовало 338 епископов, т. е. почти весь епископат византийской империи, осудил чествование св. икон. Нельзя думать, что над членами этого собора употреблено было такое же насилие, как на разбойничьем соборе 449 года. Если бы иконоборство ни под каким углом зрения не представлялось относительно чистым, то поступок этих 338 епископов не имел бы извинения и ложился бы слишком черным пятном на восточную церковь того времени. Вернее всего, отцы этого собора действовали по известному убеждению в правоте иконоборства, что могло быть. Дается одно объяснение этого: в иконоборстве «сатана явился в образе ангела светла», почему и могли принимать иконоборство за учение правое.

Задача истории в отношении к иконоборству—указать А) политические и Б) церковные мотивы, которые хотя несколько объясняли бы эго движение.

А) Чем руководствовался Лев Исавриец с преемниками в борьбе против икон?

1) Ее нельзя объяснять исключительно—а) ни вандальскою грубостью этих императоров полу варваров, лишенных образования. Сведения о том, что иконоборцы гнали просвещение, неточны. Если они жгли святоотеческие книги, то это была иконоборческая борьба с книгами не иконоборческого направления, а не с книгами вообще. Школы, несомненно, не были закрыты и при иконоборцах (напр., при Константине). Иконоборцы считали себя проводниками, носителями просвещения, а своих противников—обскурантами. Рассказ Кедрина и Зонары о сожжении Львом Исаврийцем константинопольской школы вместе с учителями и 36.000 книг в ее библиотеке неизвестен современникам иконоборцев, патриарху Никифору и Феофану.

б) Ни обязательством уничтожить иконы, которое будто

507

бы дал Лев Исавриец еврею волхву, предсказавшему ему царство: гонение на иудеев (принуждение их к крещению) в 722 г. говорит ясно, склонен ли был Лев к каким бы то ни было обязательствам евреям. Притом, здесь является хронологическое противоречие: Лев, по этому рассказу, представляется встретившимся с этим евреем волхвом именно в то время, когда он уже царствовал.

в) Ни увлечением мусульманским примером. Подражание и увлечение мусульманским примером было бы очень плохою политическою программою со стороны государя, насущной задачею которого была оборона своего государства от нападения мусульманских халифов. Хотя иконопочитатели называли иконоборцев σαρακηνόφρονες, это название не указывает на склонность последних к мусульманским воззрениям. Подобное название было дано только для оскорбления.

г) Ни даже миссионерскими расчетами: уничтожением икон устранить весьма важное препятствие к обращению мусульман в христианство. Известно, что мусульманам крест был ненавистен не менее икон, а от креста и поклонения ему иконоборцы никогда не отрекались. Притом, различие христианства от мусульманства не в иконопочитании только, а более принципиальное. В воззрениях же на Магомета—важнейший вопрос для мусульманства—христианство совершенно противоположно мусульманству, и никаких уступок здесь и нельзя было ожидать.

д) Ни желанием усилить средства государства, принудив византийцев крепко подумать о защите государства, отняв у них иконы; на которые они нередко суеверно возлагали все свое упование. Это «суеверное упование» византийцы могли возложить и на св. крест, которого отнимать у них иконоборцы не покушались. Притом здесь противоречие: Лев представляется таким тонким политиком, каким не мог быть необразованный солдат, как представляют его с другой стороны.

Эти мотивы (а, в, г, д) могли иметь лишь второстепенное значение в истории иконоборчества.

е) Сочинение Шварцлозе, специально трактующее об иконоборчестве 1), вводят новую черту в объяснение иконобор-

1) К. Schwarzlose, Der Bilderstreit, ein Kampf der griechischen Kirche um ihre Eigenart und am ihre Freiheit. Gotha 1890. A. Б.

508

чества, указывая на влияние» монтанизма. Шварцлозе, развивая идеи берлинского профессора Гарнака, добавляет, что очень важно, что Лев Исавриец был στρατηγὸς ἀνατολικὸς в двух провинциях Фригии. Было две Фригии, и в обеих было много еретиков монтанистов и новатиан. Эти еретики были издавна вне общения с церковью и имели свою церковную практику, но не имели св. икон. Шварцлозе полагает, что Лев позаимствовал свои иконоборческие воззрения от этих еретиков и хотел их ввести в практику всей церкви восточной. Указывается также на сношения Льва с Константином, одним из фригийских епископов и вместе одним из иконоборцев. Этот Константин был впоследствии патриархом, и естественно, думает Шварцлозе, хотел ввести в православную церковь ту практику, какую унаследовали с древнейших времен фригийские монтанисты.

Но нет указаний, чтобы Лев и Константин видели в практике монтанистов и новатиан, живших в Фригии, чистоту древне-церковной практики. Невероятно, чтобы возможно было ввести практику еретиков. К иноверцам, как известно, большею частью относятся пренебрежительно, и уже одно то обстоятельство, что у известной секты есть какой-нибудь свой особый обряд, служит главным препятствием ввести этот обряд в практику церкви господствующей. В армянской церкви, например. Рождество и Богоявление празднуется в один день. Всякий знает, что это древнейший обычай. «Тогда и Сретение Господне представляет интереснейшее явление в истории церкви. Известно, что восточная церковь заимствовала празднование Рождества 25 декабря у западной церкви; отсюда в Сретение нужно было праздновать 2 февраля. Но до дней Юстиниана оно праздновалось 14 февраля. Когда же армянская церковь стала праздновать Рождество и Сретение по-прежнему, отдельно от вселенской, то богословы анти-монофизиты стали обращать внимание на этот обычай соединения Рождества и Богоявления и на праздник Сретения, как на какое-то выражение монофизитских воззрений. Отсюда возможно ли беспристрастное решение вопроса о разностях в обрядах? Теперь во введение органов при богослужении, в устроении сидений в католических и протестантских храмах видят доказательство инославия. В настоящее время, напр., вопрос о музыке при богослужении встречает противников не только потому, что это было бы новшеством, но и ино-

509

славием, так как музыка употребляется у лютеран и католиков. Не видно, чтобы Константин имел и много приверженцев, сочувствовавших его идеям. Объяснение Шварцлозе можно принять как указание только на одну из причин иконоборчества, но ни в каком случае нельзя придавать ему главного значения, как это он пытается сделать.

2) Гонение на иконы несколько более понятно, если рассматривать его не как самую сущность, но как один из моментов целой и сложной политической программы иконоборцев, программы новой, развитой в противоположность той, которая до сих пор держалась в Византии.

В лице Льва на византийский престол взошел исавриец 1), чего давно уже не было (со времени Зинона). С восшествием на престол человека нового естественно могло явиться или подняться новое направление. Господствовавшее до иконоборцев политическое направление можно назвать в условном смысле церковным, или вернее клерикальным, понимая под этим словом такую политику, которая интересы духовенства, как известного класса общества, уважает более, чем требования и задачи самой церкви. При Юстиниане II духовенство стояло в Византии высоко и занимало даже высшие государственные должности 2). В 695 году γενικὸς λογοθέτης (должность в роде министра финансов) был назначен затворник авва Феодот; прославившийся крайнею жестокостью и неправдами при сборе податей, и в 696 году был убит чернью. При Артемии в 715 г. войсками, сосредоточенными в Родосе, командовали, в звании στρατηγὸς тогдашний λογοθέτης γενικός, παπᾶς Ἰωαννάκις, т. е. диакон великой церкви Иоанн, и тоже был убит войсками. Духовные лица вмешиваются даже в темные интриги и злоумышления византийской политики: в низложении Юстиниана II с престола в 696 году были самыми видными участниками Павел, μοναχὸς τῶν Καλλιστράτου, Я Григорий, μοναχὸς καὶ ἡγούμενος τῶν Φλώρου. С другой стороны, в 695 году патриарх Каллиник, не смотря на категорическое заявление: «εὐχὴν ἐπὶ συστασεί ἐκκλησίας ἔχομεν, ἐπὶ δὲ καταλύσει ἐκκλησίας οὐ παρελάβομεν» («молитву на созидание церкви

1) Κ. Schenk, Kaiser Leons III Walten im Innern, в Byzant. Zeitschrift, V (1896), 296—298, высказывает мнение о сирийском происхождении Льва. Но как замечает Ю. Кулаковский, История Византии. III. Киев 1915, 319, нет необходимости в данном случае отступать от сообщения Феофана. А. Б.

2) Н. Н. Успенский, Очерки по Истории Византии. ч.I. М. 1917, 209-265 объясняет происхождение иконоборчества в частности из столкновения императорского византийского правительства с «монастырским феодализмом» Ожидается посмертное издание специального труда автора († 1917), посвященного истории иконоборчества: Очерки по истории иконоборчества в Византийской империи. Т.I.

510

мы имеем, а на разрушение церкви не получили»), принужден был императором ex tempore читать молитву на разрушение (точнее: на сломку и снос в другое место) церкви Богородицы τῶν μητροπολίτου (место которой потребовалось для здания цирковой партии голубых) и произнес: «δόξα τῷ Θεῷ τῷ ἀνεχομένω πάντοτε, νῦν καὶ εἰς καὶ εἰς τοὺς οἰῶνας τῶν αἰώνων, ἀμήν» («слава Богу терпящему всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь»), Право убежища в моменты политических переворотов (напр. 711 г.) было попираемо самым грубым образом. Этот порядок вещей низводил духовенство до положения политической партии и притом далеко не популярной и не симпатичной (Феодот, Иоаниакис). Естественно, что новое и противоположное политическое направление стремилось вытеснять духовенство из занятой им позиции и выступило с программой антиклерикальной.

Иконоборство, таким образом, представляет аналогию с недавним немецким Kulturkampf’ом и с современною борьбой французского республиканского правительства против клерикализма, respective против католичества, respective против христианской религии. В противоположность церковному направлению, как его понимали предшествующие византийские правители, иконоборцы выступили с направлением «светским», со стремлением «секуляризовать» и самую церковь. Вражда этого нового направления к монашеству (как к главному выразителю предшествующего церковного направления и к силе, способной оказать наиболее упорное сопротивление) едва ли менее характеристична, чем и самая борьба против иконопочитания: известно, какое видное место «во внутренней политике» Константина Копронима занимала его борьба с «σκοτένδυτοι» и «ἀμνημόνευτοι». Византиец прежнего направления был благочестив, строг в соблюдении церковных обрядов. Kulturkampf'ы иконоборческого лагеря щеголяют своею религиозною индифферентностью. Кто проводил ночи в церквах, в бдении, кто привык к возгласу «Θεοτόκε βοήθει,» кто не «божился нещадно», тот уже считался политически неблагонадежным, «ὡς ἐχθρὸς τοῦ βασιλέως ἐκολάζετο καὶ ἀμνημόνευτος ὡνομάζετο» (Theophanes a. 6259). Принимать участие в кутежах, ругаться и клясться нещадно, брить бороду—считалось хорошим тоном в лагере иконоборцев. В связи с этим стоит, конечно, и та черта, что византийцы прежнего направления говорили: «иду εἰς τὸν ἅγιον

511

μάρτυρα, Θεόδωρον, εἰς τοὺς ἁγίους ἀποστόλους», а люди нового направления: «εἰς τὸν μάρτυρα Θεόδωρον, εἰς τοὺς ἀποστόλους» (нежелание показаться благочестивым? или некоторый протест против слишком расточительного, даже и в титулах, употребления слова ἅγιος?). В речах Константина не было (обычных у предшествовавших императоров молитвенных обращений в начале или в конце. Иконоборство в программе императоров этого направления имело такой смысл: они хотели направить по новому пути (на ряду с другим) и религиозную жизнь народа; порывая с традициями прежнего времени, они выступили на борьбу против иконопочитания, потому что и оно являлось характеристичным для прежнего церковного направления. Не отрекаясь от христианства и церкви, они хотели довести обрядность, внешние формы благочестия до minimum'a: чествовали св. крест и отметали св. иконы.

Б) Но чем руководствовались представители иерархии, ставшие на сторону иконоборчества?

В церковной истории иконоборство было не без единичных прецедентов. Сюда не относится 36 правило Эльвирского (Гранадского) собора, запрещающее делать св. изображения в церквах, потому что оно было направлено не против самых изображений, но к охранению христианской святыни от поруганий языческого фанатизма (can. 36 соncil. Illiberitani: placuit picturas in ecclesiis esse nοn debere, ne quod colitur aut adoratur, in parietibus depingatur). Но отрицательный ответ Евсевия кесарийского Константии, желавшей иметь образ Спасителя, и поступок Епифания кипрского в Анаблате характеризуют переходную эпоху от священных изображений символических, к иконографии исторической и показывают сомнения некоторых в законности или уместности последней. На вопрос Константии, желавшей найти истинный телесный образ Христа, где можно найти этот образ, Евсевий кесарийский ответил, что истинный образ Христа всякий христианин должен носить в своем сердце. Епифаний кипрский, зашедши однажды в храм г. Анаблаты (κοторый даже не входил в его епархию), увидел там изображение человека; Епифаний до того был поражен этим фактом, что, не медля, разорвал это изображение и отдал его в качестве погребального покрова на нищих. А вместо испорченной им ткани отдал в храм чистый кусок материи. Не смотря на то, что монофизиты в целом призна-

512

ют чествование св. икон, такие видные представители монофизитства, как Филоксен иерапольский и Севир антиохийский, ратовали против изображения бесплотных сил-ангелов, Христа и Св. Духа (в виде голубя).

Вероятно, на востоке остался вовсе неизвестным случай, бывший на западе в 598—99 г. Серен, епископ марсельский, видя неразумное обоготворение икон своею паствою, сорвал иконы и выбросил вон из церкви, чем произвел большой соблазн в народе. Поступок Серена получил значительную огласку на западе, так что дело дошло до папы Григория В.. Узнав об этом, Григорий в 599 г. писал к Серену послание, в котором хвалил его за ревность; хотя и не по разуму, inconsideratum zelum, по которой он не потерпел поклонения неправильного, но порицал его за уничтожение икон, которые даны неграмотным людям вместо книг. Получив это послание, Серен сделал вид, что сомневается в его подлинности. В 600 году Григорий В. писал к Серену другое послание, в котором требует от него, чтобы он утишил соблазн, произведенный в его пастве его неразумным поступком, восстановил иконы, объяснил народу и смысл прежней своей выходки и то, как правильно следует чествовать св. иконы. Еще в 599 году отшельнику Секундину Григорий В, посылал иконы Спасителя и святых апостолов и объяснял образ должного чествования их.

В подобных объяснениях нуждались не только на западе, но и на востоке. В VI и VII вв. церковные писатели (Анастасий Синаит, Леонтий неапольский, Иоанн фессалоникский) имели побуждения защищать чествование свв. икон против возражений иудеев и, может быть, муслимов, усматривавших в том идолопоклонство. В VIII в. были епископы (Константин наколийский во Phrygia salutaris), не умевшие согласить вторую заповедь десятословия с чествованием икон. Масса народа, еще более невежественная, ставила апологетов иконопочитания в затруднение, когда им возражали, что народ чтит иконы совершенно божеским поклонением. Исторически засвидетельствованные проявления темного суеверия византийцев (в 717 г. в Пергаме с целью колдовства была вскрыта живая беременная женщина, в предположении, что ее кровь даст непобедимость воинам, защищавшим город) показывают, что далеко не все умели чество-

513

вать иконы правильно и согласно с учением церкви. Пред 825 г. император Михаил II ὁ τραυλός («косноязычный», 820—829) в международном документе (epist. ad Ludovicum Pium) констатирует, что некоторые избирали иконы в восприемники своих детей или в евангельские отцы для себя: то некоторые тело Христово принимали в свои уста, положив его сначала в руки святых на иконах; другие служили на иконах вместо престолов в частных домах пренебрегали богослужением, совершаемым в церкви; были священники, которые соскабливали краску икон, влагали ее в потир в кровь Христову и этою смесью причащали на род.

Если в отдельных случаях в некоторых из этих неправильностей проявлялась такая непосредственная теплая вера, что пред нею преклонялись и высоко просвещенные богословы (св. Феодор Студит не осудил, а похвалил за ревность одного вельможу, избравшего икону великомученика Димитрия крестным отцом своему сыну), то в массе этих явлений несомненно давало себя знать грубое извращение церковного обряда, и чествование икон приближалось к идолослужению, разрешаясь в чествование самого вещества их. И можно думать, что и на востоке нашлись епископы в духе Серена марсельского, готовые tollere usum ad tollendum abusum, в надежде, что ни учение веры, ни подобающая честь святым, не потерпят ущерба от этой отмены икон, а церковный обряд приблизится к идеалу поклонения Богу (только) духом и истиною. Они стали на сторону новых Kulturträger‘ов, которые (вероятно) и невежество народа ставили в вину низвергаемому ими «клерикальному» режиму, и даже пошли далее их. Другие, конечно, примкнули к атому преобладающему политическому течению, чтобы этим компромиссом с ним удержать за собою высокое положение в обществе 1).

1) В посланиях папы Григория к императору Льву [не принадлежащих, нужно думать, Григорию и составленных в Византии, но, тем не менее, имеющих до известной степени значение исторического источника] встречаются следующие замечательные выражения: «ἔγραψας, ίνα οἰκουμενικη σύνοδος γένηται (для разрешения вопроса об иконах) καὶ ἡμῖν ἀπρόσφορον (=inutilis) ἐφάνη περὶ τούτου συ εἰ ὁ διώκτης τῶν εἰκόνων—. ποῦσον καὶ ἡσύχασον [καὶ ὁ κόσμος εἰρηνεύσει] καὶ συνόδου χρεία οὐκ ἐστι, γράψον παντὶ καὶ πανταχοῦ εἰς τῆν οἰκοομένην, οὐς ἐσκανδάλισας, ὅτι Γερμανός ὁ πατρὶάρχης Κωνσταν-

514

ИСТОРИЯ ИКОНОБОРСТВА.

Движение против иконопочитателей началось в сфере церковной в Византии, по-видимому, ранее, чем в кругах политических. С тремя именами связано это движение. Епископ Наколии (в Phrygia salutaris) Константин, не умея согласить со второю заповедью чествование икон, сделал что-то для отмены иконопочитания в своей церкви, вызвал этим поступком негодование против себя в своем митрополите Иоанне синнадском и других епископах своей епархии, прибыв в Константинополь, заверил Германа, что он и не думал вооружаться против чествование святых, которых он чтит, как бесчисленные маргариты нашей веры, а шел только против «προσκύνησις χειροποιήτοις»; с своей стороны он соглашался даже лишиться кафедры; выслушав объяснение Германа относительно смысла иконопочитания, заверил «ὡς ἐπὶ τοῦ Θεοῦ τῶν ὅλων», что согласен с ним в этом, но, возвратясь на свою епископию, не исполнил того, что от него требовал Герман для умиротворения христиан, и не передал послание Германа митрополиту Иоанну 1).

τινουπόλεως ἥμαρτεν εἰς τας εἰκόνας καὶ Γρηγόριος ὁ πάπας Ῥώμης καὶ ἡμεῖς ἀμέριμνόν σε ποιήσομεν περὶ ἀμαρτίας τοῦ σφάλματός σου, ὡς λαβόντες τῆν ἐξοὐσίαν ἀπο τοῦ Θεοῦ λύειν τὰ οὐράνια καὶ τὰ ἐπίγεια (Epist. 1. Mansi XII, 970АВС). А в epistola II: ἐαν τούτο ἐρυθριας ὡς βασιλεύς αἰτιολόγησαι ἐαυτόν (=взять на себя вину за издание эдикта против икон), γράψον εἰς πάσας τὰς χωρας, ἄς ἐσκανδάλισας, ὅτι Γρηγόριος' ὁ πάπας Ῥώμης ἐσφαλλε περὶ τῶν εἰκόνων, καὶ Γερμανός ὁ πατριάρχης Κωνσταντινουπόλεως καὶ ἡμεῖς ἀναδεχόμεθα τὸ σφάλμα τῆς ἀμαρτίας, ὡς λαβόντες» κτλ. (Mansi, XII, 979Е). Было бы неправдоподобно, если бы император стал уверять, что свой эдикт он издал по внушению Германа и Григория, Τὸ σφάλμα τῆς ἀμαρτίας, которое Григорий (по этим документам) предполагает взять на себя, чтобы прикрыть Льву отступление, вероятно, должно быть противоположного характера; императору, вероятно, предлагали сказать, что Герман и Григорий имеют неправильные понятие об иконах (= не умеют согласить их чествование со второй заповедью), и этим был вызван его эдикт против икон. В словах Григория как бы слышится признание, что сами предстоятели церкви небезответственны за то состояние умов, которое привело к иконоборству.

1) Время этой переписки определить трудно. Послание к Иоанну оканчивается словами: «ὑπερευχέσθω τῆς τε κρατίστων ἡμῶν δεσπότῶν καὶ βασιλέον πολυχρονίου εὐζωίας καὶ νίκης». В других двух посланиях Германа подобных

515

Еще решительнее был Фома, еп. клавдиопольский, вероятно, митрополит онориадский 1). В Константинополе он не выражал никаких сомнений относительно иконопочитания, а прибыв в свою церковь «ὡς ἀπὸ δόγματος κοινοῦ καὶ ἀναντίρρητου τίνος διασκέψεως τῆν τῶν εἰκόνων χαθαίρεσιν ἐποιήσατο».

В послании, приписываемом папе Григорию II, говорится, что беззаконный сын Апсимара, ефесский митрополит Феодосий был также на стороне противников иконопочитания. Папа пишет Льву: «ἐκείνου ἤκουσας τοῦ παρανόμου μώρου (Феодосия экзарха) ἐφεσου τοῦ υἱοῦ Ἀψιμάρου (низложенного императора Тиверия) καὶ τῶν ὁμοίων αὐτῳ».

Прошло немало времени прежде, чем в политических кругах созрела мысль о гонении на иконопочитание. Случай, записанный в Chronicon paschale (в ноябре 533 г. после страшного землетрясения некоторые константинопольцы пели «трисвятое» с монофизитской прибавкой «ὁ σταυρωθεις δι’ ἡμᾶς» и потом взывали к императору Юстиниану: «ἆρον καῦσον τὸν τὸμον τὸν ἐκτεθέντα ὑπὸ τῶν ἐπισκόπῳν τῆς συνόδου Χαλκηδόνος»), показывает, что в Византии физические бедствия пробуждали мысль о перемене вероисповедания. В десятый год царствования Льва Исавра, летом 726 г., было сильное вулканическое извержение в Средиземном море; появился даже новый кикладский остров, который примкнул к так называемому Священному острову (συνήφθη τῇ Ἰερα νήσω). В Византии увидели в этом гнев Божий, занялись вопросом о том, что его вызвало, и в политических сферах нашли, что византийцы прогневали Бога своим иконопочитанием. При этих совещаниях, по-видимому, обошлись без участия патриарха Германа. Издан был немедленно указ против иконопочитания; мнение, будто в 726 г. Лев приказал иконы поставить только повыше, чтобы народ не мог целовать их, неосно-

выражений не встречается. Из этого возможны два вывода: а) или дело Константина происходило прежде, чем Лев выступил иконоборцем, или б) Герман писал под свежим впечатлением эдикта и хотел подчеркнуть, что, противодействуя, как патриарх, вмешательству Льва в церковные дела, он не нарушает своего долга, как верноподданный.

1) Известны два Клавдиополя: а) простая епископия (в патриархате антиохийском) и б) митрополия в Онориаде (в Понте, в патриархате константинопольском). Однако Герман обращается к самому Фоне, не упоминая ни об его митрополите (селевкийском), ни о том, что клавдиопольская епископия не подведома патриарху константинопольскому.

516

вательно. Шварцлозе думает, что гонение Лев начал в другом эдикте от 730 г. Но остановившись внимательно на этом обстоятельстве, увидим, что эдикт 730 г. (принимаемый Шварцлозе) покоится на недоразумении, что черты, предполагаемые в этом эдикте, относятся к эдикту 726 г. Кажется, прежде всего, решили применить эдикт против весьма чтимого в Константинополе изображения Христа Поручителя (τοῦ Ἀντιφωνητοῦ) стоявшего на Халкопратийских воротах (следовательно, достаточно высоко). Посланный, императором спафарокандидат Ювин, не смотря на мольбы (народа и) женщин (γυναῖκες ζηλώτριαι καὶ μυροφόροι—ревнительницы и мироносицы) Не трогать священного изображения, поднялся по лестнице, καὶ τρὶς (ἔτυψε) μετὰ τῆς ἀξίνης εἰς τὸ πρόσωπον τοῦ χαρακτῆρος τοῦ Σωτῆρος. Присутствовавшие женщины опрокинули лестницу и засекли Ювина прутьями (fustibus) до смерти. Император приказал казнить их. Память этих мучеников за иконопочитание празднуется 9 августа. Этим определяется время издания эдикта.

Императору иконоборцу Эллада и кикладские острова ответили отказом в верноподданничестве, выставив узурпатора Косму. Но византийские войска 18 апреля 727 г. одержали полную победу над претендентом и сожгли греческим огнем его флот. Сам узурпатор и его полководцы были захвачены в плен и обезглавлены.

Известие о начале иконоборства в Константинополе; а затем и эдикт императора, дошли и до Италии. Одновременно с низвержением икон думали секуляризировать и церковные имущества. Но папа Григорий II энергично воспротивился этому, Экзарху Павлу Лев поручил убить Григория, лишить церкви имущества и поставить другого папу «ео quod (= за то, что) censum in provincia ponere praepediebat, et cogitaret (= а экзарх думал) suis opibus ecclesias denudare sicut in caeteris actum est locis,—atque alium (=papam) in ejus (=Gregorii II) ordinare locum». Но римляне и лангобарды поднялись на защиту папы. Итальянцы готовы были отложиться от императора, но папа увещевал их, «ne desisterent ab amore vel fide Romani imperii» (слова Анастасия Библиотекаря).

[Известны с именем папы Григория два послания к императору. Если верить этим посланиям] император два раза на действия папы отвечал изложением своей иконобор-

517

ческой точки зрения: а) иконы—остатки идолопоклонства, б) запрещены второю заповедью и в) не предписаны шестью вселенскими соборами, и так как г) народ чтит в иконах самое вещество и д) мучеников называют богами, то Лев, как «царь и иерей» ((ὅτι βασιλεύς καὶ ἱερεύς εἰμι), спустя 800 лет после Христа, устранил из церкви иконы подобно тому, как (по его словам) Озия (= Езекия), царь иудейский, удалил спустя 800 лет медного змия из храма. Император угрожал папе поступить с ним; как с Мартином. Папа Григорий ответил императору двумя (727 — 729 г.) обличительными посланиями, в которых разъяснил истинный (согласный со второю заповедью) смысл иконопочитания, указывал на то, что не все и необходимое предписано вселенскими соборами, что чествование икон глубоко коренится в сознании народа, убеждал императора не вмешиваться в дела церковные, а на угрозы ответил напоминанием, что для папы нетрудно удалиться под власть западных государей, где он будет в совершенной безопасности от византийских прещений.

Несомненно, папа писал и действовал в пользу иконопочитания, об этом свидетельствует показание Феофана Исповедника [и папы Адриана I]. Прежде упомянутые послания признавались обычно подложными. Но один из самых видных западных исследователей истории иконоборчества, Шварцлозе, нашел в них такие пункты, на основании которых можно сомневаться в подлинности этих произведений 1). Основанием для этого служат признаки внешние и внутренние.

К отрицательным инстанциям первого рода следует отнести: а) то обстоятельство, что внешняя история этих документов до половины XVI столетия неизвестна. б) Существуют они на греческом языке; латинского подлинника их не найдено; если же и есть латинские тексты этих документов, то это лишь переводы, сделавшиеся известными в позд-

1) К. Schwarz lose, Der Bilderstreit, ein Kampf der griechischen
Kirche um ihre Eigenart und um ihre Freiheit. Gotha 1890,113—422. Не подлинность посланий доказывал еще ранее L. Duсhеsnе, Le Liber pontificalis. I. Paris 1886, 413—414, и затем, одновременно с Шварцлозе, L. Guérard, Les lettres de Gregoire II à Leon l’Isaurien, в Melanges L'archeologie et d’histoire X, 1890, 44—60. Cp. H. Leclercq, примечание в его переводе Ch. I. Ηefele, Histoire des conciles. T. III, 2. Paris 1910, 659—664. A. Б.

518

нее время. в) Они носят фальшивое надписания, приписывающее их авторство Григорию Двоеслову. Все эти аргументы сами по себе еще не могут доказать неподлинность разбираемых посланий, но они, усиливают другие данные.

К внутренним признакам следует отнести следующие обстоятельства и наблюдения: а) Из посланий открывается, будто папа Григорий знает положение византийских дел даже лучше византийских хронистов (он знает об убийстве чиновника, его имя), между тем как его представление о западе довольно смутны. Он высказывает мысль, что послание хранились у подножия гробницы Петра. Представление его об Италии не соответствуют действительному положению вещей. Папа грозит Льву уйти на 24 стадии из Рима, и тогда он будет вне власти императора. Но разве были чьи-либо владения на расстоянии 24 стадий от Рима? Да при данном положении дела едва ли могло быть интересным для папы променять свою зависимость от Византии на зависимость от лангобардов, на которую тут очевидно намекается. Затем говорится о каком-то загадочном владетеле, который на западном конце света ждет папу, желая, чтобы он крестил его. б) Точка зрения на иконопочитание и почитание святых доводится автором до грубого идолопоклонства: по посланию «итальянцы признают апостола Петра земным Богом». Невозможно допустить, чтобы папа допускал такие мнения.

в) Аргументация писем отличается некоторою грубостью. В них, между прочим, говорится: «если ты (Лев) не научился от разумных, то научись от глупых, — пойди в школу, дети тебя научат, ибо если ты пойдешь в школу и отзовешься непочтительно о Христе и Богоматери, то дети закидают тебя учебными досками». Прежде такие выходки принимались, как излишние увлечения полемикой, но они гораздо более свидетельствуют о сомнительности этих посланий.

г) Существуют пункты соприкосновения этих посланий с сочинениями Иоанна Дамаскина против иконоборцев; но сомнительно, чтобы сочинение Дамаскина (Сирия) могли скоро стать известными папе (Рим). д) Льву усвояется формула: «βασιλεὺσ καὶ ἱερεύς εἰμι», тогда как известно, что исаврийцы присваивали себе титул только светских государей. Особенно говорит против подлинности этих посланий то обстоятельство, что они не входят в деяния VII вселенского собора, а лишь прилагаются к ним (как, напр., в современных изда-

519

ниях деяний), следовательно, они не были читаемы на соборе, и на них нет там даже никакого намека. Приходилось прежде объяснять такое явление соображениями следующего рода: указанные выше выходки папы против Льва, хотя и против иконоборца, но, все же, императора, и потому читать их в присутствии императрицы и ее сына (на VII соборе) в интересах императорской власти являлось неудобным. Если бы эта переписка действительно принадлежала Григорию, то римские легаты не преминули бы сослаться, на нее на соборных заседаниях и внести ее в текст деяний собора. Деяния VII вселенского собора были переведены на латинский язык Анастасием библиотекарем; своему изложению он предпослал некоторое введение; очень естественно было ему, в виду особых его отношений к римской кафедре, обратить внимание на эти послания, возвышавшие Григория, чего он, однако, не сделал.

Таким образом, выясняется подложность этих документов; но тогда чем же объяснить происхождение их? Несомненно, что Григорий II, был противником церковной политики Льва и не одобрял отобрание у православных икон и других предметов почитания. Естественно, что православным хотелось иметь памятник борьбы Григория со Львом; и вот, вместо подлинных памятников, появились подложные; самый тон и характер сведений в посланиях заставляет Шварцлозе предполагать, что эти послания составлены в Византии. Но он не оспаривает того, что фальсификатор имел под руками подлинные послания папы, но только признавал их недостаточно сильными и написал эти произведения в собственном вкусе.

Папа Григорий II умер 11 февраля 731 года. Его преемником был Григорий III, родом сириец (18 марта 731, † 29 ноября 741), действовавший в духе своего предшественника. Чтобы наказать непокорного папу, император отправил в 732 году в Италию сильный флот, но он потерпел крушение в Адриатическом море. И Лев принужден был ограничиться тем, что возвысил подати в Калабрии и Сицилии, отобрав в казну patrimonia apostolica и подчинив Иллирик, дотоле зависевший от римского папы, константинопольскому патриарху.

Другим сильным обличителем иконоборцев был живший вне пределов Империи, во владениях арабского

520

халифа, известный Иоанн Дамаскин. В 726-727 гг. написано было его первое защитительное слово, вскоре после 730. г.—второе, несколько позже—третье. Вместе с ним и восточные патриархи предали иконоборцев анафеме. Сведения о жизни И. Дамаскина сохранились в источниках позднего времени и во многих чертах носят легендарный характер; но едва ли можно оспаривать зерно того факта, что Лев пытался известною выходкой очернить Иоанна в глазах халифа. Им было послано письмо халифу, утверждавшее, что Дамаскин преступил чувство верноподданного по отношению к халифу. Результатом этого письма было приказание халифа отрубить руку Дамаскину, которая была исцелена только после его молитвы пред иконою Богоматери. Раздражение Льва против Дамаскина было слишком велико, чтобы он стал разбирать средства повредить ему.

Между тем, император сознавал, что его эдикту недостает церковной санкции. Патриарх Герман оказывал стойкое, хотя и пассивное, сопротивление. Наконец, 730 года 17 января, пригласив Германа на «σιλέντιον»—в свою консисторию, император высказался решительно против икон и сделал последнюю попытку склонить Германа на сторону иконоборцев. Герман ответил отречением от кафедры и 22 января был замещен своим честолюбивым синкеллом Анастасием, который дал свое согласие на отмену иконопочитания.

Однако, император Лев не продолжал борьбы против икон с тою грубою энергией, какой можно было от него ожидать по сделанному в августе 726 года началу. Правда, святыня христианских храмов была отдана на поругание грубой солдатской силе (когда верующие летом 727 года молились в древнем храме в осажденной арабами Никее, один солдат—στράτωρ—бросил камнем в икону Богоматери разбил ее и растоптал ногами) и произвол своекорыстных правителей; но второго эдикта против икон (о котором по недоразумению говорят историки) издано не было. Лев умер июня 741 года.

Его приемником был его сын Константин, прозванный Κοπρώνυμος (кажется, более точное прозвище было Καβαλλινος). В основе его прозвищу можно полагать, лежит вовсе не тот грязный факт, о котором рассказывают обыкновенно, а, по-видимому, его чрезвычайная любовь к лошадям, так

521

как император действительно представлял из себя замечательную военную силу. Несмотря на всю решительность своего характера, Константин не мог повести иконоборства с первых годов своего царствования. Спустя год после его воцарения, его зять куропалат Артавасд выступил (летом в 742 году) претендентом на престол. Константину пришлось бежать. В Константинополе Артавасда, как православного, признали императором. Иконы были всюду в столице восстановлены. Константина, которого по слухам считали умершим, предали анафеме, и сам патриарх Анастасий, с честным древом креста в руке, с амвона клялся народу, что Константин «признает Христа простым человеком, а св. Деву обыкновенною женщиною». Но 2 ноября 743 года Константин взял Константинополь. Артавасд был ослеплен; Анастасий остался на кафедре, отделавшись только поруганием: его провезли на осле, лицом к хвосту, по всему городу и, должно быть, потом высекли. Партия иконоборцев восторжествовала снова.

Но лишь в 754 году сделан был решительный шаг против иконопочитателей 1). В этом году умер патриарх Анастасий. Оставляя вселенский престол не замещенным и тем, так сказать, предлагая его в иконоборческом смысле «достойнейшему», Константин созвал «вселенский собор», который должен был дать иконоборческому движению церковную санкцию, которой ему все еще недоставало. Рим, Александрия, Антиохия и Иерусалим не имели на соборе представителей; присутствовало 338 епископов. Председательствовал «беззаконный сын Апсимара» Феодосий ефесский; выдавались, как знаменитости иконоборческого лагеря, Василий Трикакав, митрополит Антиохии Писидийской, Сисинтий Пастилла, митрополит Перги в Памфилии II. Заседания собора, во дворце Ἰερὶᾳ на азиатском берегу Босфора, между Хрисополем и Халкидоном, длились с 10 февраля до 8 августа, В этот день собор перешел во Влахернский храм в

1) По вопросу об отнесении некоторыми западными учеными (Bury, Hubert иконоборческого собора при Константине Копрониме к 753 г. и по вопросу вообще о летосчислении в хронике Феофана для данного периода ср. Б. М. Мелиоранский, Георгий Кипрянин и Иоанн Иерусалимлянин, два малоизвестных борца за православие в VIII веке. Спб, 1901, 103—122, и И. Андреев, Герман и Тарасий, патриархи константинопольские. Сергиев Посад 1907, 195—238. А. Б.

522

Константинополе. Император, наконец, избрал преемника Анастасию в лице Константина монаха, епископа силлейского, суффрагана митрополита пергского (а не Константина наколийского, — здесь имеем указание на то, что секта фригийская не имела никакого значения в деле иконоборчества), сам возвел его на амвон и возгласил: «Κωνσταντίνου οἰκουμενικοῦ Πατρὶάρχου πολλά τὰ ἐτη». А 27 августа в слух всего народа на форуме был прочитан ὅρος собора «Ἡ πάντων αἰτίᾳ καὶ τελεσιουργὸς θεότης», и провозглашена анафема поборникам иконопочитания: Герману константинопольскому, «τῷ διγνώμω (или за его участие на соборе при Филиппике, когда был отменен VI вселенский собор, или за его сдержанное отношение—пассивное сопротивление — иконоборчеству, на первых порах возбуждавшее ложные надежды в иконоборцах) καὶ ξυλολάτρη», Иоанну Дамаскину, «Μανσοὺρ τῷ κακονύμῳ καὶ σαρακηνόφρονι καὶ φαλσογράφω (— τῷ παρερμηνευτη τῆς θείας Ι’ραφῆς] τῷ τοῦ Χριστοῦ ὑβριστῇ καὶ ἐπιβοολῳ τῆς βασιλείας» (материал для проверки позднейших сказаний о св. Иоанне) 1), и (неизвестному из других источников) Георгию кипрскому «τῷ

1) Что касается действий Иоанна Дамаскина, то [А. F. Gfrörer Geschichte der christlichen Kirche. III, 2. Stuttgart 1844; 131, высказал мнение что выступление его на защиту иконопочитания против византийского правительства могло служить на пользу арабского владычества, хотя это и не дает еще права устоять ему «дурные намерения»]. Иоанну Дамаскину собор 754 года приписывает эпитет «наветника царствия». Показать истинные причины такого названия довольно затруднительно. Можно полагать, что с византийской точки зрения могло казаться подозрительным то, что Иоанн занимал высокое государственное положение, — могло представляться, что он заслужил последнее каким-нибудь указаниями во вред византийской империи. Но, может быть, этот эпитет надо объяснить в связи с названием Дамаскина «Мансур» (=злоименньй). С византийской точки зрения скверно уже было то, что человек носил арабское имя и пользовался почестями при чужестранном дворе. Другие пытаются объяснить это иначе, именно предполагают, что <Мансур»—описка, первоначальное же имя было «Манзир» или «Мамзер». Иконоборцы хотели сказать, что Иоанн Дамаскин был «мамзер» (незаконнорожденный). Но имя это происходит от арабского глагола «масара» (помог) и в более узком смысле указывает на содействие при победе, военную помощь. Отсюда имя «Мансур» будет означать 1) «вспомоществуемый», 2) «победоносный», и в таком смысле уже не содержит в себе ничего поносительного. У патриарха Евтихия, между прочим, сохранилась запись о том, что при завоевании Дамаска арабам оказал помощь некий «Мансур». Можно думать, что Иоанн Дамаскин был внуком этого «Мансура» и потому пользовался почетом. Но у византийцев имя «Мансур»,

523

ομοφρονι αὐτοῦ (Германа) καὶ φαλσευτη τῶν ποτρικων διδασκαλιων 1).

В своих евфимиях императорам отцы величали их «светочами православия». Говорят, будто даже было возглашено императору Константину (которого в иконоборческих кругах титуловали «тринадцатым апостолом»): «Днесь спасение миру бысть, ибо ты, царь, искупил нас от идолов» (σήμερον σωτηρία τῷ κοσμῳ γέγονε, ὅτι συ, βασιλεῦ, ἐλότρωσο ἡμᾶς ἀπὸ τῶν εἰδώλων, Georg. Hamart).

Ὅρος иконоборческого собора, составляющий единственный документальный памятник воззрений этого лагеря, сохранился текстуально в 6 деянии VII вселенского собора. 338 отцов, во Влахернском «храме святые пречистые Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии» собравшиеся, высказывают такой взгляд на иконопочитание:

1. Диавол, научивший людей служить твари вместо Творца, по ненависти к человеческому роду, спасенному Христом, «под видом исповедания христианского учения незаметно ввел идолослужение» (ἐν προσχήματι χριστιανισμοῦ τῆν εἰδώλολατρείαν κατὰ το λεληθὸς ἐπανήγαγε).

2. Но сам Христос воздвиг «подобных апостолам верных наших царей» (τῶν ἀποστόλων ἐφάμιλλους πιστοὺς ἠμῶν βασιλεῖς), которые созвали вселенский собор. Отцы собора рассмотрели вопрос о чествовании икон, согласно ли оно с учением предшествующих шести вселенских соборов, и нашли, что употребление икон противно основному догмату христианства, учению о лице Богочеловека, и, следовательно, ниспровергает все шесть вселенских соборов. Именно—

произносилось с укоризною. Возможно, что это-то обстоятельство и разумел собор 754 года.

1) Б. М. Мелиоранский, 72—4, находит возможным отождествлять этого Георгия с старцем Георгием, выступающим в качестве защитника иконопочитания в полемическом памятнике против иконоборчества «Νουεσία γέροντος περὶ τῶν ἁγίων εἰκόνων». Но вполне твердых оснований для этого отождествления нет. Возможно, напр., и то, что под Георгием, анафематствованным иконоборческим собором 754 г., скрывается подвизавшийся на Олимпе и пострадавший при Льве Исавре обличитель иконоборчества Георгий ὁ αἰμναιώτης, о котором рассказывается в синаксарном сказании, Acta Sanctorum, Augusti. 24, IV, р. 842. = Lambecius — Κοllaris Comment. de bibliotheca Vindobon. VIII, 451. Сокращенный текст в Synaxarinm ecclesiae Constantinopolitanae. Ed. Η. Delehaye. Bruxellis 1902, c. 922 («Λυμναιώτης»). Cp. Церк. Вестник, 1901, № 26, 803. А. Б.

524

3. чествующие иконы впадают или в несторианство или в монофизитство (арианское или евтихианское). Икона Христа, по намерению писавшего ее, изображает Христа. Но Христос—Богочеловек; следовательно, икона изображает или самое божеское естество Христа, или божеское и человеческое естество вмести, или же только одно человеческое отдельно от божеского. В первом случае получается (συναχθήαεται οὐν) «божество описуемое, τὸ θείον περίγραπτον» (арианство), во втором «божество слитое с плотью, τὸ θείον τῇ σαρκὶ συγχυθεν» (евтихианство), в третьем «τό σῶμα τοῦ Χριστοῦ ἀθέωκον καὶ διῃρημένον καὶ πρόσωπον ἰδιοὔπόστατον» (νεστοριανῶν θεομαχία). Итак, изобразить неизреченную тайну единения двух естеств во Христе невозможно; след. икона Христова по самому существу дела невозможна.

Но, сверх того она и ненужна: ни Христос, ни апостолы, ни отцы не заповедали чествования Христа под видом иконы; и нет молитвы («εὐχην ἱερὰν»), претворяющей икону, как предмет, вышедший из рук обыкновенного живописца («κοινὴ καὶ ἄτιμος»), во святыню. Истинная икона Христова (ἡ ἀληθης τοῦ Χριστοῦ εἰκών, ἡ θεοπαράδοτος εἰκών τῆς σαρκὸς αὐτοῦ, ἡ ἀψεοδὴς εἰκών τῆς ἐνσάρκου οἰκονομίας Χριστοῦ) есть таинство евхаристии, ясно выражающее (φανερῶς τρανῶσαι) таинство вочеловечения (οἰκονομίας) 1), Самим Господом установленное — «τοῦτο ποιεῖτε εἰς τῆν ἐμὴν ἀνάμνησιν», — таинство, в котором хлеб и вино прелагаются в тело и кровь Христову. Этого «богопреданного образа» для религиозного чувства христианина достаточно 2).

1) ὅτι (а) ὥσπερ ὅ ἐξ ἡμῶν ἀνελάβετο, ὑλη μόνη ἐστιν ἀνθρωπίνης [οὐσίας κατ’ πάντα τελείας, μὴ χαρακτεριζούσης ἰδιοσύστατον πρόσωπον, ἵνα μὴ προσθήκη προσώπουὰ ἐν τῇ θεότητι παρεμπέςῃ οὕτω καὶ τῆν εἰκόνα, ὕλην ἐξαίρετον, ἥγουν ἄρτου οὐσίαν προσέταξεν προσφέρεσθαι, μὴ σχῆματίζουσαν ἀνθρώπου μορφὴν, ἵνα μὴ εἰδωλολατρεία παρεισαχθῇ (б) ὥσπερ οὐν τὸ κατὰ φύσιν τοῦ Χριστοῦ σῶμα ἅγιον, ὡς θεωθέν οὕτως δῆλον καὶ τὸ θέσει, ἤτοι ἡ εἰκὼν αὐτοῦ ἅγία, ὡς διά τινος ἅγιασμοῦ χάριτι θεουμένη. (б^а ) ὅπως καθάπερ τῆν σάρκα, ἢν ἀνέλαβε, τῷ οἰκεῖω κατὰ φύσιν ἅγιασμώ ἐξ αὐτῆς ἐνώσεως ἐθέοισεν, ὁμοίως καὶ τὸν τῆς εὐχαριστίας ἀρτον, ὡς ἀψεοδῆ εἰκόνα τῆς φυσικῆς σαρκὸς διὰ τῆς τοῦ ἁγίου Πνεύματος ἐπιφοιτήσεως ἁγιαζόμενον, θεῖον σῶμα εὐδόκησε γίνεσθαι, μεσιτεύοντος τοῦ ἐν μετενέξει ἐκ τοῦ κοινοῦ πρὸς τὸ ἅγιον τῆν ἀναφορὰν ποιουμένου ἵερέως, (в) λοιπὸν ἠ κατὰ φύσιν ἕμψυχος καὶ νοερὰ σάρξ τοῦ Κυρίου ἐχρίσθη Πνεύματι ἁγίῳ τῆν θεότητα ὡσαύτως και—ὅ θεῖος ἄρτος ἐπληρώθη Πνεύματος ἁγιου σύν τῷ ποτηρίῳ τοῦ—αἱματος. [Mansi XIII, 264 ABC].

2) Εὐφρανθήτωσαν καὶ ἀγαλλιάσθωσαν καὶ παρρησιαζέσθωσαν οἱ τῆν ἀληθῆ τοῦ Χριστοῦ εἰκόνα εἰλικρινεστάτη ψυχῇ ποιοῦντες καὶ ποθοῦντες καὶ σεβόρενοι. Mansi XIII, 261.

525

5. На возражение: если изображение Христа невозможно по догматическим основаниям (3), то для чего запрещать возможные иконы Богоматери и святых, ψιλῶν ἀνθρώπων ὄντων καὶ οὐκ ἐκ δύο φύσεων, θεότητος καὶ ἀνθρωπότητος, ἐν μιᾷ ὑποστάσει?— собор отвечает: «с опровержением первого (вопроса о чествовании икон Христа) нет нужды и в них» (τοῦ πρώτου ἀνατραπέντος, οὐδ’ αὐτῶν ἐστι χρεία). При том же—

6. устроять иконы Богоматери и святых православных «при помощи низменного эллинского искусства» (ἐν τῇ χυδαίο τοῦ ἐλληνος τέχνη γράφειν;). представляется делом оскорбительным (πῶς οὐκ ἐντρέττονται) для святых и недостойно христиан, имущих надежду воскресения: «неимущие упования» язычники стали устроять статуи и изображения умерших лиц, чтобы сохранить по крайней мере их внешний вид, так как не надеялись, что они некогда воскреснут. Изображение, таким образом, есть продукт язычества и (implicite) отрицание воскресения мертвых.

7. Употребление икон : воспрещено в Св. Писании Иоан. IV, 24; I, 18; V, 37; XX, 29; Второз. V, 8; Римл. I, 23. 24; X, 17; 2 Кор. V, 16) и отцами церкви (ссылки на имена свв. Епифания кипрского, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Василия «В., Афанасия В., Амфилохия иконийского, Феодота анкирского и Евсевия кесарийского).

8. На основании всего этого собор «единогласно» (ὁμοφώνως) определяет во имя Св. Троицы: всякую икону, из различного вещества сделанную, должно отвергнуть (ἀπόβλητον εἶνα πάσαν εἰκόνα ἐκ παντοίας ὕλης καὶ χρωματουργίκῆς τῆς ζωγράφων κακοτεχνίας πεποιημένην); тем, кто впредь дерзнет устроять иконы, покланяться им, ставить в церкви или у себя дома или скрывать их, собор назначает священного сана лицам— низложение (καθαιρείσθω), мирянам и монахам—отлучение от церкви (ἀναθεματιζέσθω) и наказание по императорским законам.

9. Но, вслед за этим, собор постановляет, чтобы никто из предстоятелей церквей не дерзал, под предлогом устранения икон (προφάσει ἐκμειώσεως τῆς τοιαύτης τῶν εἰκόνων πλάνης), налагать свои руки на посвященные Богу предметы (сосуды, напрестольные одежды, завесы), на которых есть священные изображения (τὸυ εἶναι αὐτα ἐνζωδα). Кто желает переделать их, пусть не дерзает на это без ведома вселенского патриарха и разрешения императоров, «дабы диавол под этим предлогом не уничтожил (ἵνα μὴ—ταπεινώση) церквей Божиих.

526

И из светских властей и подначальных мирян пусть никто под этим предлогом не налагает рук на храмы Божии и не пленяет их, как это бывало прежде от некоторых безчинников» (καὶ τούτους αἰχμαλωτιζειν, καθὼς τοιαῦτα ὑπό εἰνων ἀτάκτως φερομένον προγέγονεν).

10. В заключение собор в кратких положениях анафематизмах) авторитетно ἐπειδὴ καὶ ἡμεῖς δοκοῦμεν—ἄποστοζικῶς [1 Кор. VII, 40] εἰπείν—, ἀλλὰ μὴν καὶ πιστεύομεν πνεῦμα Χριστοῦ ἔχειν излагает учение веры. В 1—7 излагается православное учение о Троице и воплощении (анаф. 3. 4. 5 = текстуально, анаф. 1. 2. 11. Кирилла александрийского. Ан. 8: εἰ τις τὸν θεῖον τοῦ Θεοῦ λόγου χαρακτῆρα κατὰ τῆν σάρκωσιν δι’ ὑλικῶν χρωμάτον ἐπιτηδεύειν κατανοῆται, καὶ μὴ ἐξ ὅλης καρδίας προσκυνῇ αὐτὸν ὄμμασί νοεροῖς, ὑπὲρ τῆν λαμπρότητα τοῦ ἡλίου ἐκ δεξιών τοῦ Θεοῦ ἐν ὁψίστοις ἐπὶ θρόνου δόξης καθημένον, ἀνάθεμα». «Если кто замыслит представить божественный образ Бога Слова, как воплотившегося, посредством вещественных красок, вместо того чтобы от всего сердца умственными очами поклоняться Ему, превыше светлости солнечной одесную Бога в вышних на престоле славы сидящему, —анафема».

Далее осуждаются заблуждения ариан (9), евтихиан (10) и несториан (11 — 14), усматриваемые иконоборцами в чествовании икон (см. выше п. 3); осуждается чествование икон святых (ан. 16) и предписывается подражать их добродетелям и таким образом «как бы рисовать в себе некоторые живые образы» (οἷόν τινας ἐμψυχους εἰκόνας ἐν εἁυτῷ ἀναζωγραφειν); но предаются анафеме и те, кто не чествует Приснодевы Марии, как Богородицы в собственном и истинном смысле, превыше всей видимой и невидимой твари, и всех святых, Богу благоугодивших и честных пред Ним душою и телом (τιμίους εἶναι ἐνώπιον αὐτοῦ ψυχῇ τε καὶ σώματι), и не спрашивает их молитв и предстательства пред Богом (ан. 15. 16. 17). Ан. 18—против отрицающих воскресение мертвых (см. п. 6 выше). В ан. 19 (и последнем) изрекается «анафема от Отца и Сына и Св. Духа и святых вселенских соборов» на тех, «кто не приемлет наш святой сей и вселенский седьмой собор, но в каком-либо отношении отвергает его (ταύτῃν ἐνδιαβάλλει καθ’ οἱονδήποτε τρόπον, derogat) и не лобызает с полною убежденностью (οὐ μετὰ πάσης πληροφορίας ἀσπάζεται) его определений, основанных на учении богодухновенного писания».—Затем следует (обычное) запрещение составлять новую веру.

527

1) В аргументации ὅρος'α сказался восточный характер иконоборствовавших отцов. Имея дело с предметом из церковной практики, епископы собора трактуют свой вопрос не как одно из явлений нравственной жизни христианина, а как вопрос догматический, возвращаются в привычную для восточных: богословов сферу рассуждений о Троице и воплощении. Все практическое, соединенное с вопросом об иконопочитании, напр. различие между λατρεία и τιμητικὴ προσκύνησις, осталось даже и не затронутым.

2) В попытке—поставить иконопочитание в противоречие с христологией сказалась и относительная сила, я слабость логики иконоборческой. Известная степень силы ее условливалась положением, занимаемым защитниками иконопочитания. Икона в своем первичном элементе есть или портрет, быть может—и не совсем верный (respective историческая картина), или догматический памятник. Первая точка зрения дает возможность основать иконопочитание просто и ясно. Ни с психологической, ни с исторической (в данную эпоху) точки зрения не могло быть возражения против чествования известных лиц, оказываемого их портретам. Изображения живых патриархов и епископов в знак уважения к ним в признания их власти ставились в церквах. Не может быть возражений и против того, чтобы это чествование продолжалось и после того, как чествуемые лица почили со славою святости. От святителей— переход к мученикам (= портрет, не имеющий высокой исторической точности), от изображений подвигов мучеников — к изображению событий евангельских и — к иконе Христа. Но иконоборцы совершенно верно угадывают, что поклонение иконе Христовой есть необходимое в сознании христианина завершение всего иконопочитания, что чествовать иконы святых и не чествовать икон самого Христа есть неприемлемое для христианина положение (см. п. 5: οὐδ’ αὐτῶν ἐστι χρεία). Неудивительно, если полемисты против иконоборчества это завершение избирают исходным пунктом своей аргументации и иконопочитание основывают на том, что Бог Слово во плоти явился, или даже на том, что Бог Отец родил предвечно Свое Слово—Свой Образ (εἰκόνα, Кол. I, 15), и таким образом дают предпочтение второй точке зрения: икона есть догматический памятник. Преимущество этой возвышенной точки зрения — в этих глубокомыслен-

528

ных основаниях, которые она указывала для иконопочитания; но из нее нелегко было вывести право (некоторые из этих полемистов его даже прямо отрицали)—изображать {символически) и Бога Отца, а главное—она открывала противникам возможность - с некоторым видом права представлять иконопочитанию требования невозможно высокие,— спрашивать иконы Христа, адекватной догмату Вочеловечения Бога Слова (см. п. 3) 1).

Но здесь сказывалась и вся слабость точки зрения, допускавшей полемику такими выспренними требованиями. Оставаясь последовательными, иконоборцы должны бы были кончить таким абсурдом, как отрицание всякого богословствования. Таинство воплощения не только «неописуемо», но и «неизглаголанно», адекватно невыразимо не только на иконе, но и в человеческом слове. Если на основании «неописуемости» отвергали иконы, то на основании «неизреченности» можно было кончить гонением на всякое богословие.—Узкая точка зрения казнила себя и тем, что не могла дать ответа на вопрос: почему же отвергаются иконы «описуемых» мучеников? Это было несомненное фиаско («ἀπορειν») иконоборцев, когда они на вопрос о причине (causa, почему) ответили своим «не для чего» (finis, категория цели). А отождествление иконопочитания с идолослужением sui generis, заслужившее иконоборцам прозвание «χριστιανοκατήγοροι», поставило собор в нелепое положение и на практике: если таков был генезис иконопочитания, то, понятно, для христианина

1) Ответ на это анонима: οἱ χριστιανοὶ ἕνα τὸν Ἐμμανουὴλ γινώσκοντες Χριστὸν κύριον, αὐτὸν ἀναζωγραφοῦσι, καθὸ ὁ Λόγος σὰρξ ἐγένετο.— ὥσπερ γὰρ τις ἄνθρωπον ἀναζωγραφῶν, οὐκ ἀψυχον ποιεῖ τὸν ἄνθρωπον, ἀλλ' ἐκεῖνος ἐψυχωμένος μένει, καὶ ἡ εἰκών αὐτοῦ λέγεται παρὰ τὸ ἐοικέναι οὕτως καὶ τῆν εἰκόνα τοῦ κυρίου ποιοῦντες, τεθεωμένην τῆν σάρκα τοῦ κυρίου ὁμολογοῦμεν. καὶ τῆν εἰκόνα οὐδέν ἔτερον ἵσμεν ἠ εἰκόνα, δηλοῦσαν τῆν τοῦ πρωτοτύπου μίμησην. ἔνθεν καὶ τὸ ὄνομα αὐτον κεκλήρωται καὶ κατ’ αὐτο κοινωνεῖ μόνον, καὶ διὰ τοῦτο σεπτῆ καὶ ἁγια.— ἄλλο γὰρ ἐστιν εἰκὼν, καὶ ἄλλο τὸ πρωτότυπον [οὐδὲ γὰρ ἐστιν ἀκριβὴς ἐμφέρεια τοῖς αἰτιατοῖς καὶ τοῖς αἰτίοις]. καὶ τὰ ἰδιώματα τοῦ πρωτοτύπου οὐδαμῶς τις τῶν εὖ φρονούντων ἐν τῇ εἰκόνι ἐπιζητεῖ, ἐν γὰρ τῇ εἰκόνι ἄλλο οὐδέν ὁ ἀληθὴς λόγος γινώσκει, ἤ κατὰ τὸ ὄνομα κοινωνεῖν, οὖ τινός ἐστιν εἰκών, καὶ οὐ κατὰ τῆν οὐσίαν [καὶ οὐ κατὰ τὸν ὅρον κοινωνεῖ τῷ πρώτοτύπω].— οἱ ἐν πνεύματι καὶ ἀλήθεια τῷ Θεῷ λατρεύοντες καὶ τὰς εἰκονικὰς ἀναζωγραφήσεις εἰς ἐξήγησιν καὶ ἀνάμνηαιν μόνον ἐχοντες. Hardouin, IV, 364Α, 428EA, 364Ε, 361D, 377Ε, cf. 368ΑΒ [Mansi, XIII 256C, 344AB, 340E, 257D, 253E, 277A, 261АВ]. Первая точка зрения на иконы здесь находит полное признание наряду со второй.

529

никакой компромисс с иконами невозможен; между тем собор, строго воспретив иконы «впредь», сряду же ограждает своим «да не дерзают» от посягательств иконоборцев священные изображения уже существующие,—непоследовательность, которая говорит, что «χριατίανοκατήγοροι» сами, не имели искренней веры в справедливость «обвинения», взводимого ими на церковь 1). Подозрение, что в иконопочитании кроется «неверие» в воскресение мертвых било далее своей цели, так как вело к (мусульманскому) запрету всяких человеческих изображений; а деланное омерзение к эллинскому искусству вело, в конце концов, к отрицанию всей культуры, до наук включительно, так как и в нее привнесли немало от себя эллины.

3) В учении о Троице и воплощений иконоборческий собор выражается языком православным. Искать, поэтому, корней иконоборства в каких-либо христологических заблуждениях было бы полемическою натяжкою. Даже название тела Христова в евхаристии «неложным образом естественной плоти» Христовой нет оснований считать намеренным противоположением православному учению «αὐτὸ σῶμα καὶ αὐτὸ αἶμα». Иконоборство есть, поэтому нечто внешнее для догматики собора.

4) Чествование Богоматери и святых собором признано самым категорическим образом.

5) Собор ничего не говорит против почитания мощей святых: он не мог возражать против этого чествования с точки зрения своего основного положения, так как мощи мучеников нельзя было назвать «рукотворными образами».

1) Столь же характерен и тот факт, что иконоборческий собор свои заседания в Константинополе закончил не в «великой церкви», а во Влахернах. Св. София была украшена мозаичными иконами, которые были бы таким образом самоочевидным свидетельством непоследовательности иконоборцев; между тем во Влахернах на стенах, вместо прежних изображений, представлявших всю евангельскую историю, были к тому времени написаны различные цветы и птицы, так что эта знаменитая церковь походила на «ὀπωρρφυλάκιον καὶ ὀρνεοσκοπεῖον» (мелочную лавку для зелени или на птичью выставку). Даже в патриарших храмах до 768 г. оставались иконы. Иконоборцы оказались достаточно просвещенными, чтобы не быть способными на ту вандальскую последовательность, к которой вела их провозглашенная ими доктрина об языческом генезисе икон.

530

В слове «και σόματι» (ан. 17) слышится скорее признание законности чествования св. мощей 1).

6) И из прямого свидетельства самого собора, и из сопоставления этого ὅρος'ά с другими историческими известиями, становится ясно, что в среде самих иконоборцев шла борьба двух направлений: умеренного, выразителями которого были отцы собора, и крайнего, на стороне которого по-видимому были светские вожди иконоборчества. Эти последние видимо желали секуляризации церковных имуществ, грабили под религиозным предлогом священные предметы и «уничижали» церковь Божию. В своекорыстной борьбе против икон, крайние выходили из пределов, начертанных в ὅρος'е. Этой фракции нужно приписать кощунственное обращение со священными предметами, хульные (грубо несторианские) выражения, приписываемые имп. Константину, отрицательное отношение к чествованию святых, истребление мощей (напр. в 772 г.; в 767 г. были по приказанию имп. Константина мощи мученицы Евфимии в раке погружены в море).

7) В некотором разъяснении нуждается патриотическая аргументация иконоборческого собора против иконопочитания. Собор ссылается а) на такие выражения, которые действительно говорят в пользу иконоборцев, и б) на такие, которые ничего не говорят против иконопочитания, потому что к вопросу об иконах не имеют никакого отношения. К первому роду относятся слова Евсевия кесарийского (из

1) Что сказано было иконоборцами, по-видимому, против чествования мощей святых, сводится (логически) к требованию строгого применения церковной «vindicatio martyrum», к стремлению уничтожить «вкравшиеся злоупотребления при почитании мощей. Известно, напр., что одна богатая вдова Лукилла (в Карфагене) была осуждаема Кекилианом карфагенским, когда тот был еще диаконом, за то, что она имела обыкновение пред св. причастием целовать кость какого-то мученика, который церковью не был канонизован. Сульпикий Север рассказывает о Мартине турском, что он воспротивился чествованию могилы какого-то предполагаемого мученика, оказавшейся в действительности могилой разбойника. Интересное указание содержится еще в послании Григория Двоеслова (IV, 30). Автор рассказывает, что однажды на кладбище было поймано несколько греков, по-видимому, гробокопателей, которые разрывали старые могилы, вынимали кости погребенных и отсылали в Константинополь, выдавая за останки святых. Церковь всегда принимала меры против таких злоупотреблений. Протест против них и выразился в деятельности иконоборческого собора 754 года.

531

подлинного письма к августе Константии), Епифания кипрского (из «ψευδῶς ἐπιγεγραμμένη ἐπιστολὴ πρὸς θεοδόσιον τὸν βασιλέα») и Феодота анкирского (из неизвестного подложного же сочинения), ко второму—все остальные. Возможность этого объясняется тем, что иконоборцы смотрят на иконопочитание как на antithesis служения Богу духом и истиною, и потому видят свидетельство против икон в таких местах, где отцы требуют глубокой религиозности, деятельного подражания святым, и порицают благочестие только показное 1) (ср. Анаф. 8. 16). Точно так же иконоборцы приводят в свою пользу и места, направленные только против языческого идолопоклонства (св. Афанасия александрийского; ср. п. 1). Сделать это было тем легче, что вожди собора свои патристические доказательства представляли в виде выписок на отдельных карточках 2), а самых книг, из которых

1) Так иконоборцы усматривали (привели в ὅρος'е) свидетельство против икон в следующем стихотворении Григория Богослова:

Ὕβρις πίστιν ἐχειν ἐν χρώμασι, μὴ κραδίησι

Ῥεῖά κεν ἔκπλυτ’ ἔοι βένθος ἔμοιγε φίλον.

(Кощунство содержать веру не в сердцах, а в красках; краски легко было бы срыть, а для меня желательно глубокое настроение).

2) Hard.IV, З00 [Mansi, XII, 173D]. На вопрос: «читаны ли были на этом лжесоборе подлинные книги?» Григорий неокесарийский и Феодосий аморийский отвечали: «нет, вот Бог! там и не видывали книги, а нас обманывали карточками» (μὴ ὁ Θεός ἐκεῖ βίβλος οὐκ ἐφάνη, ἀλλὰ διὰ ψευδοπιττακίων ἐξηπάτων ἡμᾶς). А как мало дипломатической точности было в этих «πιττάκια, видно из того, что на соборе сделали с посланием св. Нилa πpὸς Ὁλυμπιόδωρον ἐπαρχον. Hard. IV, 185, 188 [Mahsi, ΧIIΙ, 36]. Олимпиодор хотел в созидаемом им мученическом храме «поставить иконы и изобразить различные охотничьи и рыболовные сцены» (εἰκόνας τε ἀναθείναι ἐν τῷ ἱερατείῳ καὶ θῆρας ζώων παντοίας τοὺς τοίχους πλῆσαι). Но св. Нил, осудив это последнее «ребячество» (νηπιῶδες ἄν εἰη καὶ βρεφοπρεπὲς), советовал «изобразить в алтаре, на восточной стороне храма, один только крест, потому что чрез один спасительный крест спасается род человеческий, а стены храма по ту и другую его стороны рукою искусного живописца наполнить изображениями св. истории ветхого и нового завета» (τὸ ἐν τῷ ἱερατείῳ μὲν κατὰ ἀνατολὰς τοῦ θειοτάτου τεμένους ἔνα καὶ μόνον τυπῶσαι σταυρόν δι’ ἐνὸς γὰρ σωτηριώδους σταυροῦ τὸ τῶν ἀνθρώπων διασώζεται γένος.—ἱστοριῶν δὲ παλαιᾶς καὶ νέας διαθήκης πληρῶσαι ἔνθεν καὶ ἐνθεν χειρὶ καλλίστου ζωγράφου τὸν ναὸν τῶν ἁγίων). Бывшие участники копронимовского собора говорили потом на VII вселенском соборе: «Если бы мы услышали, как отец говорит: «здесь и там наживописуй в храме картины ветхого и нового заветов», то мы не были бы до такой степени одурачены, чтобы поверить; ведь они вместо «изобрази здесь и там» подставили «выбели», что сильно и обмануло нас» (εἰ ἠκού-

532

взяты были эти (часто тенденциозно вырванные из контекста) цитаты, не предъявляли 1).

Заручившись церковною санкцией в виде определения «вселенского Константинопольского Влахернского VII собора» 754 г., имп. Константин принялся проводить в жизнь иконоборческие начала с энергией и грубостью, отличавшею его натуру. Он понимал, что обходиться без преследований политически выгоднее; но, в случае сопротивления, способен был действовать и с крайнею жестокостью 2). Мероприятия Константина были следующие:

1) «Καθολικὸς ὁρκος», всеобщая присяга над телом и кровью Христовою, крестом и евангелием, которую «он потребовал у всех находившихся под его властью, чтобы никто не поклонялся иконе» (πάντας τοὺς ὑπὸ τῆν αὐτοῦ βασιλείαν ἀπῄτησεν εἰκόνι μὴ προσκυνῆσαι τινα), в конце 765 — начале 766 г. по Феофану и Никифору, вскоре после собора 754 г. по Vita Stephani.

2) Гонение против иконопочитателей и особенно монашества.

σαμεν τότε, ὁπερ λέγει ὁ πατὴρ, ὅτι ἔνθεν καὶ ἔνθεν ζωγράφησον τόν οἰκον παλαιαῖς καὶ νέαις ἐξηγήσεσιν», οὐκ ἄν ματαιωθέντες ἐπιστεύσαμεν ἐκεῖνοι γὰρ ἀντὶ τοῦ «ἔνθεν καὶ ἔνθεν ἱστόρησον», τὸ «λεύκανον» τεθείκασιν ὅπερ ἡμᾶς ἴσχυρῶς ἐπλάνησε).

1) В ὅρος'е приведены не все места, на которые иконоборцы ссылались на соборе; так опущено (мнимое) свидетельство св. Нила и (действительное) свидетельство ἐκ τῶν ψευδεπιγράφων Περιόδων τῶν ἁγίων ἀποστόλων.

2) На какую жестокость способен был Константин, видно из того, что он, казнив патрикия Вактангия, сторонника Артавасда, «через 30 лет приказал его жене отправиться ἐν τῇ μονῄ τῆς Χώρας, вырыть его кости, перенести в собственной одежде и в так называемые Педагиевы гробы повергнуть вместе с казненными преступниками» (ἀνασκάψαι αὐτοῦ τὰ ὀστᾶ καὶ ἐν τῷ ἱδίῳ παλλίῳ βαστάσαι καὶ εἰς τὰ λεγόμενα Πελαγίου μνήματα μετὰ τῶν βιοθανάτων ῥίψαι) (Theoph. 6255). Известия об организованных кутежах Константина (на которых присутствовал с титулом «τῆς χαρᾶς παπᾶς» один монах, снявший с себя монашество) также характеризуют вульгарную натуру этого императора. Поэтому и приписываемые ему несторианские выходки— аргументация кошельком—не невероятны в общей обстановке этих «μυσαροὶ προπομπαί». Рассказывают, что он, для доказательства несостоятельности почитания пресв. Богородицы, Самой по себе, вынул кошелек, наполненный золотом, и спросил: дорого ли он стоить? Ему ответили, что дорого. Тогда император высыпал золото и, показывая пустой кошелек, повторил вопрос. Ответ был, что теперь кошелек ничего не стоит. Император пояснил, что как кошелек ценен лишь по содержимому им золоту, так и Богородица ничего не значит без Христа [Cedren].

533

а) Представители иерархии приняли определение копронимовского собора, по-видимому, без (заметного) сопротивления. Тем рельефнее выделился тот энергичный отпор, который иконоборцы встретили со стороны монашества. Поэтому имп. Константин относился к монахам с нарочитою ненавистью, обзывал их такими кличками, как «ἀμνημόνευτοι» (ο которых упоминать не стоит), «σκοτένδυτοι» (облеченные в тьму), «σκοτίας σχῆμα» (образ тьмы) 1), «ἐκδικηταὶ εἰδώλων» (защитники идолов), требовал, чтобы никто не смел поддерживать дружественных отношений с монахами, приветствовать их обычным «χαῖρε», напротив, преданные государю должны преследовать монахов бранью и каменьями 2). Этим император достиг того, что «и следа монашеского облачения нельзя было увидеть» в Константинополе; но он, по-видимому, хотел большего: полной отмены монашества.

б) Во главе монашества и иконопочитателей в это время стоял высокочтимый подвижник на вершине горы св. Авксентия в 10 милях от Халкидона Стефан (названный впоследствии «новым» в смысле «τὸν νέον πρωτομάρτυρα» Theoph.). Он сам, не поддаваясь на попытки иконоборцев—привлечь его на свою сторону приношениями (ἰσχάδων), вел активное противодействие иконоборческому ὅρος'γ словом обличения, нравственно поддерживал гонимых и указал нм средство пассивного противодействия в виде эмиграции а) на северное побережье Черного моря, б) на восточный берег Адриатического моря и в южную Италию до самого Рима, и в) в сарацинские владения, начиная с Кипра и южной Ликии. о том, как значительна была эмиграция иконопочитателей (в этот и следующий период), можно составить представление по численности выселившихся в южную Италию. До 200 греческих монастырей основано было в Калабрии от начала иконоборчества до X в. В 733 г. около Бари поселилось до 1000 монахов из Греции. Весьма радушно принимали эмигрантов и папы. Григорий III (11 февр. 731,

1) Названия, показывающие, что вражда к просвещению не только не входила в программу иконоборцев, но они даже рисовались своею ролью Kulturträger'ов и третировали как обскурантов—своих противников. Патриарх Константин по низложении тоже получил прозвище «Σκοτίοψις». Георгий во время кощунственного расстрижения говорил: «σήμερον, δέσποτα, —το φῶς ἐνδέδυμαι».

2) По Vita Stephani, эти требования содержались в «καθολικὸς ὅρκος».

534

† 29 ноября 741) основал (мужской) монастырь св. Хрисогона для совершения греческой литургии. Захария (3 дек. 741, † 15 марта 752) отдал греческим монахиням монастырь на Марсовом поле. Павел I (post 26 april. 757, † 28 июня 767) в 761 г. обратил собственный наследственный дом в монастырь св. Сильвестра и подарил его греческим эмигрантам, «in psalmis canendis lingua graeca uti concedit». Пасхалий I (25 янв. 817, † апр.—май 824) отдал новым греческим эмигрантам для совершения деннонощного богослужения по-гречески монастырь τοῦ ἁγίου Πραξέδου. Общую численность выселившихся в южную Италию определяют в 50.000 человек 1).

в) Около 761 г. Стефан постриг молодого придворного Георгия, по усиленной его просьбе, в монашество; но через три дня Георгий бежал из монастыря к императору, и заслужил его благоволение. Копроним в ипподроме совершил расстрижение Георгия (с омовением его в чане) и приказал арестовать Стефана. Наиболее просвещенным иконоборческим епископам, Феодосию ефесскому, Константину никомидийскому, Константину наколийскому, Сисиннию Пастилле и Василию Трикакаву, поручено было в монастыре Филиппика вразумить подвижника своими увещаниями. Но на сладкоречие Феодосия Стефан ответил в духе ревности Илииной (словами 3 Ц. XVIII, 18), едва не был за это избит Константином никомидийским и был сослан императором в Приконис. Но так как подвижник и здесь остался проповедником чествования икон, то, по доносу, был снова вызван на допрос к самому императору и здесь наглядно показал ему (на номисме), как честь и бесчестие от образа восходить к первообразу. Император сдержал ярость своих слуг, хотевших убить Стефана, и отправил его в темницу, где он провел одиннадцать месяцев в обществе других 342 монахов, пострадавших за иконопочитание. У одних из них были отрезаны носы, уши или руки, у других бороды были насильно обриты или облиты смолою и опалены огнем. Нако-

1) Ср. Β. Г. Васильевский, Житие Стефана Нового, в Журн. Мин. Нар. Просвещения, ч. 191, 1877, июнь, отд. II 308 [= Труды Β. Г. Васильевского, II, 2. Спб. 1912, 325-6]. Ср. Хр. Чтение, 1887, I, 677 [Культурная роль Византии вообще и в южной Италии в частности. Из книги F. Lеnоrmаnt' a La Grand Grece. 2 ed. Paris 1881. Перев. Χ Η. Денисова. По Ἰταλοελληνικά, ὑπὸ Σ. Ζαμπελίου. ἐν Ἀθήναις 1864].

535

нец, утром 28 ноября 765 г. был отдан императором окончательный приказ о казни Стефана. Солдаты и чернь потащили Стефана по улице, привязав веревкою за ногу (καλῳδίφ δήσαντες αὐτοῦ τὸν πόδα), осыпая его побоями. Мученик поражен был смертельным ударом; но поругания продолжались и над его бездыханным телом: мужчины, женщины, дети, оставившие по приказанию императора классные занятия (τὰς διατριβὰς κελεύσει τοῦ τυράννου καταλείψαντες), бежали позади с каменьями. Озверевшая толпа хотела родную сестру Стефана, монахиню, принудить к участью в этом побиении камнями тела мученика, но та спаслась от этой нравственной пытки, спрятавшись в одной гробнице. Тело Стефана было брошено εἰς τὰ Πελαγίου,—некогда храм св. мученика Пелагия, упавший от ветхости и обращенный Константином в βόθυνον (ров) для казненных преступников и язычников. Обвинительными пунктами против Стефана было выставлено, «что он многих обольщает, научая презирать настоящую славу, пренебрегать домами и родством, отвращаться от царских дворцов и вступать в монашескую жизнь» 1). Видимо, сочли неудобным делать его мучеником иконопочитания или разглашать о его смелом argumentum per nomisma. В самом Константинополе были мученики за иконы и до Стефана. Еще в 762 году, по Феофану, «Константин гонитель, на ипподроме св. Маманта, засек до смерти бичами знаменитого монаха Андрея (= Петра), называемого Каливитом, во Влахернах, который обличал его за нечестие, называя новым Валентом и Юлианом» 2). Казнен был Константином и Иоанн, игумен Монагрии (около Кизика), отказавшийся наступить на икону Богоматери. Но—видимо—эти мученичества не произвели такого впечатления в столице, как кончина Стефана, «нового первомученика». И 25 авг. 766 г. последовала казнь «19 архонтов»—высокопоставленных сановников и военных (σπαθάριοι, 2 στρατηγοί, 2 λογοθέται τοῦ δρόμου),

1) ὡς πολλοὺς ἐξαπατα διδάσκων δόξης τῆς παρούσης καταιρρονεῖν, οἰκων τε καὶ συγγενείας ὑπερορᾶν καὶ τὰς βασιλείους αὐλάς ἀποστρέφεσθα: καὶ πρὸς τὸν μονήρη βίον μεταρρυθμίζεσδαι (Niceph. ed. de Boor, 72).

2) Κωνσταντῖνος ὁ διώκτης Ἀνδρεαν (сorr. ex Vita Steph.: Πετρον), τὸν ἀοίδιμον μοναχόν, τὸν λεγόμενον Καλυβίτην, ἐν Βλαχέρναις διὰ μαστιγων (=βουνεύροις) ἐν τῷ ἱππικω τοῦ ἁγίου Μάμαντος ἀπέκτεινεν ἐλέγχοντα αὐτοῦ τῆν ἀσέβειαν καὶ Οὐάλεντα νέον καὶ Ἰουλιανὸν ἀποκαλοῦντα αὐτὸν (Theoph. a. 6253).

536

с Константином Ποδοπάγουρος (ὁ πατρίκιος καὶ λογοθέτης τοῦ δρόμου γεγονὼς) во главе, заявивших себя сочувствием Стефану.

г) Из обвинительных пунктов против Стефана видно, какое значение император придавал виновности в привлечении к монашеству. Кажется, в это время у Копронима» уже созрел план о совершенной отмене монашества, так как он «21 августа 4 индиктиона (766 г.) обесчестил монашеский образ: приказал каждому авве на ипподроме держать за руку женщину (Никифор: водить под руку монахиню) и проходить таким образом по ипподрому, подвергаясь оплеванию и поруганиям от всего народа» 1). Комментарием к этому поруганию является факт, записанный у Феофана под 771 г.: «Лаханодраконт, подражая своему учителю (= императору), всех монахов и монахинь, бывших в фракисийской феме, собрал в Ефес, и вышедши на равнину, называемую Τζοοχανιστῆριν, сказал им: «желающий повиноваться царю и нам, да облечется в светлую одежду и женится немедленно, а кто так не сделает, те будут ослеплены и сосланы в Кипр». И слово завершено было делом. В тот день многие явились мучениками, а многие, изменивши прежнему убеждению, погубили души; этих Дракон приблизил к себе» 2). Такой же смысл имеет и усиленная конфискация монастырей (константинопольских) в 768 г. «Монастыри обратил в казармы для единомысленных с ним воинов. Обитель Далмата, первейшую среди монастырей Византии, отдал для жилища солдатам. А так называемую Каллистратову, и обитель Дия и Максимина, и другие священные дома монашествующих, и женские обители, разрушил до основания. Тех же, которые приняли монашество, из зани-

1) τῇκαὶ τοῦ αὐγούστου μηνὸς τῆς αὐτῆς δ' ἰνδικτιωνος (=766 Γ.) ἐστηλίτευσε καὶ ἠτίμασε τὸ σχῆμα τῶν μοναχῶν ἐπὶ τοῦ ἱπποδρομίου παρακελευσάμενος ἕνα ἔκαστον ἀββᾶν κρατεῖν γυναῖκα τῇ χειρὶ (= Niceph. γυναῖκα μονάστριαν παρὰ χεῖρα φέρειν) καὶ οὕτω παρελθεῖν αὐτοὺς τὸ ἱπποδρόμων ἐμπτυομένους καὶ ὑβριζομένους ὑπὸ παντὸς τοῦ λαοῦ (Theoph. А. 6257).

2) μιμησάμενος ὁ Λαχανοδράκων τὸν διδάσκαλον αὐτοῦ, πάντα μοναχόν καὶ μονάςτριαν τοὺς ὑπο τὸ θέμα τῶν Θρακησίων ὅντας συνῆξεν εἰς Ἔφεσον καὶ ἐξαγαγών αὐτοὺς εἰς πεδίον λεγόμενον Τζουκανιστήριν ἔφη πρὸς αὐτοὺς, ὅτι «ὁ μὲν βουλόμενος τῷ βασιλεῖ πειθαρχεῖν καὶ ἡμῖν, ἐνδυσάσθω στολὴν λευκὴν καὶ λαβέτω γυναῖκὰ τῄ ὥρα ταύτῃ, οἱ δὲ τοῦτο μὴ ποιουντες, τυφλούμενοι εἰς Κύπρον ἐξορισθήσονται». καὶ ἅμα τῷ λόγῳ и ἐργον ἐτελέσθη, καὶ πολλοί μάρτυρες ἐν ἐκείνη τῇ ημέρα ἀνεδείχθησαν, πολλοὶ δὲ καὶ λειποτακτήσαντες ἀπώλοντο, οὓς καὶ ᾠκειοῦτο ὁ Δράκων (Theoph. a. 6262).

537

мавших видные места в войске или в управлении, и особенно приближенных к нему, подверг смертной казни» 2).

д) В лице Константина, бывшего силлейского, Копроним имел патриарха податливого; но и его стало возмущать противоцерковное направление иконоборческой политики. После казни Стефана нового император потребовал от своих подданных (повторения?) всеобщей присяги, для которой «он заставил и Константина, лжеименного патриарха, взойти на амвон, воздвигнуть честное и животворящее древо и поклясться, что он не принадлежит к числу почитателей икон» 2). Патриарх постарался особою уступчивостью рассеять столь опасное для него подозрение. Царь при этом «побудил его из монаха превратиться в пирующего (украшенного венком), есть мясо и слушать кифародов (тогдашних музыкантов) на царском обеде» 3). Но кощунство 21 августа и казнь «19 архонтов», вызвавшая «многий плач во всем народе», по-видимому снова пробудила в патриархе церковные чувства, и 30 августа того же 766 г. его постигла опала. Какие-то его друзья и приятели (μύσται καὶ φίλοι), из числа клириков и монахов и мирян, донесли царю: «мы слышали, как патриарх говорил с Подопагуром против царя» 4). Патриарх отрицал это, но доносчики под присягою над честным древом (εἰς τὰ τίμια ξύλα) подтвердили, что «мы слышали от патриарха эти бранные слова» (ὅτι ἐκ τοῦ πατριάρχρυ ἠκούσαμεν τὰς λоιδορίας ταὺτας). Царь приказал запечатать патриархию, а патриарха сослать сперва в Иерею и затем в Принкип (ἐν τῇ Ἰερείᾳ καὶ πάλιν ἐν τῇ Πριγκίπῳ), и 16 ноября 766 г. избрал ему преемника по кафедре. Это был Νικήτας ὁ ἀπὸ

1) μοναστήρια δὲ—οἶκους κοινοὺς (=казармы) καθίστα τῶν ὁμοφρόνων αὐτῷ στρατιωτῶν, τῆν γοῦν Δαλμάτου, πρώτιστον οὖσαν ἐν τοῖς κοινοβίοις τοῦ Βυζαντίου στρατιώταῖς εἰς κατοικίαν δέδωκεν, τὰ Καλλιστράτου τε λεγόμενα καὶ τῆν Δίου μονήν καὶ τὰ Μαξιμίνου ἄλλους τε μοναστῶν ἱεροὺς οἴκους καὶ παρθενῶνας ἐκ βαθρων κατέλυσεν. τοὺς δὲ μοναχικὸν βίον ἀναλαβέσθαι ἐπίτηδεύσαντας ἐκ τῶν ἐπισήμῶν ἐν στρατείᾳ ἢ ἐν τέλει, καὶ μάλιστα τοὺς ἐγγίζοντας αὐτῷ—θανάτῳ καθυπέβαλεν (Theoph. a. 6259).

2) μεθ’ ὂν καὶ Κωνσταντῖνον τὸν ψευδώνυμον πατριάρχην ἐπὶ ἀμβῶνος ἀνελθεῖν καὶ ὑψῶσαι τὰ τίμια καὶ ζωοποιὰ ξύλα καὶ ὁμόσαι πεποίηκεν, ὡς οὐκ ἐστι τὸν πρὸςκυνούντων τὰς εἰκόνας (Theoph. a. 6257).

3) τοῦτον παραυτὰ στεφανίτην ἀντὶ μονάχοῦ ἔπεισε γενέσθαι καὶ κρεῶν μεταλομβάνειν καὶ κιθαρῳδῶν ἀνέχεσθαι ἐν τῇ βασιλικῇ τραπέζη.

4) ἠκούσαμεν τοῦ πατριάρχου λαλοῦντος μετὰ τοῦ Ποδοπαγούρου κατὰ τοῦ βασιλέως.

538

Σκλάβων εὐνοῦχος. А 6 октября 767 г. бывшего патриарха, лишенного кафедры, но еще не низложенного, снова вызвали в столицу. «И истязал его тиран Константин, так что он не мог ходить. И он приказал его нести на носилках и посадить на солею великой церкви, а один из секретарей был с ним, держа в руке святок с обвинениями против него» 1). В слух собранного по приказу царя «всего народа» «хартия прочитывалась, и после каждого пункта секретарь бил его в лицо, в то время как патриарх Никита сидел на кафедре и смотрел. Потом, когда его подняли на амвон и поставили прямо, Никита взял хартию и, пославши епископов, снял с него омофор и анафематствовал. И назвавши его «мракозрачным», задом наперед вытолкали его из церкви» 2). На другой день его ждали поругания и оплевания в ипподроме. Напрасно 15 октября на вопрос от царя: «что ты скажешь относительно веры вашей и собора, который мы собрали?» экс-патриарх ad captandam benevolentiam ответил: «хорошо и веруешь и собор собрал». Он услышал от посланных в ответ: «мы это и желали услышать из скверных уст твоих; а теперь ступай во мрак и к анафеме». После этого он был обезглавлен в кинигии и труп его стащили εἰς τὰ Πελοτγίου 3).

Патриарх «из варваров» оказался более на месте при Копрониме, чем Константин силлэйский. В 768 г. Никита выломал и замазал известию мозаичные иконы в «секретах» патриархии и вынес писанные на досках. При нем и царь «еще более стал бесноваться против святых церквей» (πλείονι

1) καὶ ἔδειρεν αὐτὸν ὁ τύραννος Κωνσταντίνος, ὡς μὴ ἰσχύειν αὐτὸν βαδίζειν. ἐκελεοσε δὲ αὐτὸν εἰς φορεῖον βασταχθῆναι καὶ ἀπελθόντα καθίσαι ἐν τῇ σαλαίᾳ τῆς μεγάλης ἐκκλησίας, καὶ ἀσηκρήτης ἦν σύν αὐτῷ βαστάζων τόμον χάρτου, ἐν ᾦ ἦν γεγραμμένα τὰ τούτου αἴτια (Theoph. a. 6259).

2) ὑπανεγινώσκετο ὁ χάρτης, καὶ κατὰ ἓν κεφάλαιον ἔπαιεν αὐτοῦ τὸ πρόσωπον ὁ ἀσηκρήτης, τοῦ πατριάρχου Νικήτα ἐν τῷ συνθρόνῳ καθεζομένου καὶ θεωροῦντος. μετὰ δὲ τοῦτο ἀναβιβάσαντες αὐτὸν ἐν τῷ ἀμβωνι καὶ στήσαντες ὄρθιον, ἔλαβε Νικήτας τὸν χάρτην, καὶ ἀποστείλας ἐπισκόπους καὶ λαβὼν τὸ ὤμοφόριον αὐτοῦ ἀνεθεμάτισεν αὐτὸν, καὶ ἐπονομάσαντες Σκοτίοψιν ἐξέωσαν αὐτὸν ὀπισθοφανῶς τῆς ἐκκλησίας.

3) «τί λέγεις περὶ τῆς πίστεως ἡμῶν καὶ τῆς συνόδου ἦς ἐχοιήσαμεν»;—«καλῶς καὶ πιστεύεις καὶ τῆν σύνοδον πεποίηκας».—ἡμεῖς τοῦτο ἠθέλομεν ἀκοῦσαι ἐκ τοῦ μιαροῦ σου στόματος ἀπο δὲ τοῦ νῦν ἀπελθε εἰς τὸ σκότος καὶ εἰς τὸ ἀνάθεμα». καὶ οὐτω λαβων τῆν ἀπόφασιν ἀπεκεφαλίσθη εἰς τὸ Κυνήγιον.

539

μανίᾳ κατὰ τῶν ἁγιων ἐκκλησιῶν ἐχρήσατο). Андрей столпник в 768 г., συρθεὶς τῶν ποδῶν eν τοῖς Πελαγίου, открывает собою ряд казненных и изувеченных за св. иконы.

e) Между тем как Антоний; πατρίκιος καὶ δομεστικὸς τῶν σχολῶν, Петр μάγιστρος и выдрессированная чернь свирепствовали против иконопочитателей в столице, в провинции они терпели стеснения от областных начальников. Впереди всех их стоит στρατηγός фракисийской фемы Михаил Лаханодраконт. Еще до 765 г. он напал на страстной неделе на монастырь Пелекиты, подверг монахов побоям и увечьям и выжег монастырь, начиная от конюшен и до церквей (ἀπὸ ἱπποφορβείου μέχρι τῶν ἐκκλησιῶν). 38 избранных из братии заключены были за Ефесом под сводами древних бань и здесь засыпаны были землею, так как Лаханодраконт приказал подкопать соседнюю тору. В 771 г. он сделал попытку отменить монашество в пределах своей фемы. В следующем году его нотарий Леон Κουλούκης и Леон «ἀπὸ ἀββάδων ὁ Κοοτζοδάκτυλος» продали с аукциона все мужские и женские монастыри, их священные сосуды, имущество, скот. Вырученную сумму Лаханодраконт «внес в царскую казну, а какие нашел монашеские и отеческие книги (μοναχικὰ καὶ πατερικὰ βιβλία), сжег на огне», частицы мощей мучеников—также. Вероятно, в этот год в небольшом городе ефесской епархии, Фокии,—как показывал на VII вселенском соборе епископ фокийский Лев,—«свыше 30 книг сожгли огнем» (ἐπάνω τριάκοντα βιβλίων πυρὶ κατέκαυσαν) 1). Монахов Лаханодраконт истязал, увечил, ослеплял и ссылал. «И, в конце концов, не оставил ни одного человека, об-

1) Какие книги жгли еретики, выясняется из показания константинопольского скевофилака Димитрия на VII всел. соборе (act. V, Hard. IV, 309). По каталогу (βρέβιον) Димитрий выяснил недочет в скевофилакии двух книг с миниатюрами (δύο βιβλία ἠργυρωμένα διὰ εἰκόνων) и узнал, что еретики бросили их в огонь и сожгли (ὃτι εἰς πῦρ βαλόντες ἐκαυσαν οἱ αἰρετικοί). В одном экземпляре слова Константина диакона константинопольского «на всех св. мучеников» оказались вырезанными листы, на которых было свидетельство об иконах, хотя оставлен целым серебряный переплет книги, на обеих досках которого были изображения всех мучеников. На Соборе предъявлены были и другие книги с вырезанными (λειμωνάριον) и выскобленные (Ветхий Завет «μετά σχολίων» ad marginem и Euagrii historia ecclesiastica IV, 27) свидетельствами об иконах. Но святоотеческих писаний вообще (без отношения к иконам) иконоборцы не истребляли. Что они изучали древние памятники, показывает тот факт, что они пользо-

540

леченного в монашеский образ, во всей подчиненной ему феме. Ненавистный к добру царь, узнав об этом, писал ему с благодарностью: «я обрел тебя, мужа по сердцу своему, исполняющего все желания мои». Подражая ему, и остальные делали то же» 1). Таковы были в особенности стратиги Μιχαήλ о Μελισσηνὸς ἐν τῷ θέματι τῶν ἀνατολικῶν, Μάνης εἰς Βοοκελλαρίους и Феодор Лардотир, еще до 765 г. сжегший в Крите подвижника Павла.

14 сентября 775 г. Константин умер («πυρετῷ»), во время похода против болгар,—умер с чувствами патриота, оставив в армии благоговейную о себе память.

В 764 г. против иконоборства высказались восточные патриархи, неподвластные Византии. «Κοσμᾶς τις ἐπίσκοπος Ἐπιφανείας τῆς κατὰ ἀπάμειαν τῆς (β') Συρίας, Κομανίτης ἐπιλεγόμενος», захватил священные сосуды. Епифанийцы пожаловались на него антиохийскому патриарху Феодору. Косма, чтобы не отдавать сосудов, объявил себя иконоборцем. За это его, «по общему решению, Феодор, патриарх антиохийский, Феодор иерусалимский и Косма александрийский с подвластными им епископами, в день св. Пятидесятницы (в 764 г. 13 мая), по прочтении евангелия единогласно предали анафеме, каждый в своем городе». Возможность этого совместного действия легко объясняется тем, что незадолго пред тем избранный в патриархи Феодор иерусалимский в это время посылал свою συνοδικήν (общительную грамоту) в Антиохию и Александрию 2). Часть этой «синодики» («Πιστεύομεν τοίνυν, μακαριώτατοι, καθάπερ ἄνωθέν τε») была прочитана на VII вселенском соборе (3 деяние). Быть может, в дополненном (патристическими доказательствами) виде эта синодика была послана в Рим и в епископию готскую и, вероятно, ко многим дру-

вались творениями Μακαρίου Μάγνητος, тогда как патр. Никифор только из этих иконоборческих цитат узнал и о самом существовании этого древнего (V в.) писателя.

1) καὶ τέλος οὐκ εἰασεν εἰς ὅλον τὸ ύπ' αὐτὸν θέμα ἕνα ἄνθρωπον μοναδικὸν περιβεβλημένον σχῆμα, ὁ καὶ μαθῶν ὁ μισάγαθος βασιλεὺς ἔγραψεν αὐτῷ εὐχαριστίας λέγων, ὅτι «εὖρόν σε ἄνδρα κατὰ τῆν καρδίαν μου, ὃς ποιεῖς πάντα τὰ θελήματα μου» τοῦτον οὐν μιμησάμενοι καὶ οἱ λοιποί τὰ ὁμοια διεπράττοντο (Theoph. a. 6263).

2) κοινῇ γνώμῃ Θεόδωρος, ὁ πατριάρχης Ἀντιοχείας, καὶ Θεόδωρος Ἰεροσολύμων καὶ Κοσμᾶς Ἀλεξανδρείας σύν τοῖς ὑπ’ αὐτοὺς ἐπισκόποις τῄ ἡμέρα τῆς ἁγίας πεντηκοστῆς μετὰ τῆν ἀνάγνωσιν τοῦ ἁγιου εὐαγγελίου ὁμοφρόνως ἀνεθεμάτισαν ἐκαστος κατὰ τῆν ἐαυτοῦ πολιν (Theoph. a 6255).

541

гим епископам, православно настроенным. Получив ее 12 августа 767 г., [анти] папа Константин II (28 июня 767 — 29 июля 768), отправил ее, как свидетельство веры, королю франков Пипину. Таким образом, эта синодика получила весьма высокое историческое значение, как доказательство пред лицом всей вселенской церкви несомненного православия (и по вопросу об иконопочитании) трех восточных патриархов (так как александрийский и антиохийский прислали Иерусалимскому «τὰ ἀντισυνοδικὰ αὐτῶν»), независимых от византийского давления.

Сын Константина Лев ὁ Χαζάρις сделал попытку (и не безуспешную: «расположил к себе народ», ἐξευμενίσατο τὸν λαόν, правда, деньгами) оставаться в добрых отношениях и с иконоборцами и с иконопочитателями. «И недолгое время казался благочестивым и другом св. Богородицы и монахов, почему и митрополитов на первейшие кафедры выбирал из авв» 1). Но иконоборчество не только не было отменено, но оставалось господствующим вероисповеданием. Поэтому преемник Никиты (и 6 февраля 780 г.), «Павел честный чтец, родом кипрянин, блистающий словом и делом, после многих отказов в виду господства ереси, насильно рукополагается в патриарха константинопольского» 2), дав подписку при хиротонии— «не поклоняться иконам» (μη πρὸςκονειν εἰκόνας, 20 февраля 780 г.). Впрочем, до последнего года царствования Льва иконопочитатели не подвергались гонению. Но «в среднюю седмицу поста» (τῇ μέση ἐβδομάδι τῶν νηστειῶν, 28 февраля —6 марта 780 г.) были арестованы, «как воздающие почитание иконам», несколько придворных (πρωτοσπαθάριος, κουβικουλάριοι καὶ παρακοιμώμενοι) и подвергнуты истязаниям («ἀνηλεῶς δείρας»), от которых один из них и умер (Θεοφάνης). Этот факт показывает, что в чуткой придворной сфере носились веяния предстоящей перемены, которая наступила скорее, чем можно было даже рассчитывать. 8 сентября 780 г. Лев (неожиданно—от карбункула? «ἄνθρακες») умер, и его супруга иконопочитательница Ирина (ἐξ Ἀθηνῶν) «благочестивейшая

1) καὶ ἐδοξεν εὐσεβὴς εἶναι πρὸς ὁλίγον χρόνον καὶ φίλος τῆς ἁγιας Θεοτόκον καὶ τῶν μοναχῶν ὅθεν καὶ μητροπολίτας ἐκ τῶν ἀββάυων ἐν τοῖς πρωτίστοις θρόνοις προεβάλετο (Theoph. a. 6268).

2) Παῦλος ὁ τίμιος ἀναγνώστης ὑπάρχων, Κύπριος τῷ γένει, λόγῳ καὶ πράξει διαλάμπων, μετὰ πολλὴν παραίτησιν διὰ τὴν κρατοῦσαν αἰρεσιν βία πολλῇ χειροτονείται πατριάρχης Κωνσταντινουπόλεως (Theoph. a. 6272).

542

с сыном своим Константином неожиданно свыше получает царство,— благочестивые начали дерзать,—и желающие спастись—беспрепятственно (см. выше 2, г) отрекаться [от мира], и славословие Богу начало возноситься, и монастыри оправляться» 1).

31 августа 784 г. патриарх Павел, без ведома царицы, по болезни оставил свою кафедру и принял пострижение в обители Флора (ἐν τῇ μονῇ τῶν Φλώρου). Когда императрица с императором сыном посетила его, он объяснил свое отречение от престола невыносимо тяжелым положением «церкви Божией, притесняемой и отторгаемой от прочих кафолических кафедр и анафематствуемой» 1). Это было прологом к восстановлению православия. Павел вскоре скончался, указав государственным сановникам на необходимость вселенского собора для восстановления иконопочитания. «Тогда начались дерзновенные речи и споры всех о святых и досточтимых иконах» 3).

Когда в присутствии всего народа во дворце Ирина поставила вопрос о преемнике Павлу, «все единодушно сказали, чтобы не быть иному, кроме Тарасия секретаря» 4). Это был избранник, намеченный уже самою императрицею. Тарасий непременным условием своего согласия на принятие выбора поставил восстановление общения константинопольской церкви с православною церковью востока и запада чрез посредство вселенского собора. Условие было принято, и 25 декабря 784 г. Тарасий был рукоположен в патриархи. Немедленно были приняты меры к созванию вселенского собора. С арабами недавно (782 г.) был заключен (политически бесславный) мир; поэтому была возможность «τα συνοδικά» Тарасия «και τὸν λίβελλον τῆς πίστεως αὐτοῦ» отправить не только в Рим, но и к восточным патриархам, вместе с приглашением на собор от императрицы.

1) Εἰρήνη ἡ εὐσεβεστάτη ἅμα τῷ υἱῷ αὐτῆς Κωνσταντίνω παραδόςως θεόθεν τὴν βίασιλείαν ἐγχερίζετας.— ἤρξαντο δὲ οἱ εὐσεβεῖς παρρησιάζεσθαι— καὶ οἱ θελοντες σωθῆκα: ἀκωλύτως ἀποτάσσεσθαι, καὶ ἡ δοξολογία τοῦ Θεοῦ ὑψοῦσθα, καὶ τὰ μοναστήρια ἀνаррύεσθαι (Theoph. a. 6273).

2) τῆς ἐκκλησίας τοῦ Θεοῦ τυραννοομένης καὶ ἐσχισμένης οὔσης ἐκ τῶν λοιπῶν καθολικῶν θρόνων καὶ ἀναθεματιζομένης (Theoph. a. 6276).

3) ἔκτοτε λοιπὸν ἤρξατο λαλεῖσθαι καὶ ἀμφιβάλλεσδαι ὁ περὶ τῶν ἁγίων καὶ σεπτῶν εἰκόνων λόγος παρρησίᾳ ὑπό πάντων.

4) πάντες ὁμοφρόνως εἶπον μὴ εἶναι ἄλλον, εἰ μὴ Ταράσιον τὸν ἀσηκρήτην.

543

Папа Адриан I (1 февраля 772, † 25 декабря 795) прислал ответные послания императрице и патриарху. Он признал несомненное православие Тарасия и вступил с ним в общение; он радовался и ревности патриарха и императрицы о восстановлении иконопочитания, хотя и выражал желание, что лучше бы восстановить иконы «sine synodi actione», на основании согласия иконопочитания с святоотеческим преданием, из которого в послании папы приведены были избранные места. Но в посланиях есть и такие подробности, в которых чувствуются зловещие тени приближающегося разделения церквей.

а) Усиленно напоминается императрице — подражать Константину и Елене, «которые святую, кафолическую и апостольскую, духовную мать вашу, римскую церковь, возвысили, и с прочими православными императорами почитали, как главу всех церквей» 1). Обещается благоденствие и слава, «если, следуя преданиям православной веры, вы примете суд церкви блаженного Петра (add.: и Павла), князя (= верховных) апостолов, и всем сердцем возлюбите наместника его (= их)» 2). В пример таких отношений к римской церкви папа приводит легенду о крещении Константина В. в Риме. «Кафолическая и апостольская римская церковь» называется irreprehensibilis («=τὴν ἀκατάληπτον»).

б) Папа просит («poscimus») о возвращении «патримоний апостольских» римской церкви, а равно и возврата ей права
епископских хиротоний в областях, подчиненных константинопольской кафедре Львом Исавром. В виде косвенного примера указывается на щедрые пожертвования франкских королей, победоносных и благоденствующих.

1) [Mansi, XII, 1056E]: qui—sanctam catholicam et apostolicam spiritualem matrem vestram Romanam ecclesiam exaltaverunt, et cum caeteris orthodoxis imperatoribus, utpote caput omnium ecclesiarum venerati sunt. Напечатанное курсивом опущено в греческом переводе, читанном на VII всел. соборе; (add.) и (=) дополнения и поправки в греческом переводе, который не совсем последователен (напр., опуская «caput omnium ecclesiarum» здесь, переводит эту фразу «κεφαλὴ παςῶν τῶν ἐκκλησιῶν в послании Тарасию). Отдел был совершенно опущен в греческом переводе.

2) [1057Α]: si orthodoxae fidei sequentes traditiones ecclesiae beati Petri (add. κα' Παύλου) apostolorum principis (=κορυφαίων) amplexi fueritis censuram et ejus (=αυτων) vicarium ex intimo dilexeritis corde.

544

в) Папа не мог удержаться и от полемики против обычного титула патриархов константинопольских «οἰκουμενικός». «Мы не знаем, написан ли (титул «вселенский» в императорском указе) по неведению, или же вследствие схизмы или ереси нечестивых; во всяком случае, мы убедительно просим ваше императорское могущество, чтобы титул «вселенский» (universalis) не употреблялся в его писаниях, (α) потому что он является противоречащим постановлениям святых канонов или решениям святых отцов; (β) ведь если кто-нибудь пишет (себя) «вселенским», поставляя себя выше превосходящей его святой римской церкви, которая есть глава всех церквей Божиих, то, очевидно, он объявляет себя противником святых соборов и еретиком. Потому что, если он есть «вселенский», то он отличается тем, что он имеет первенство пред кафедрой даже и нашей церкви, а это является для всех верных христиан смешным: так как во всей вселенной Самим Искупителем мира даны главенство (principatus) и власть блаженному ап. Петру, и чрез этого апостола, которого заместителями, хотя и недостойными, являемся мы, святая кафолическая и апостольская римская церковь постоянно до днесь и во веки содержит главенство и авторитет власти» (и это видимо «jure divino»?). Смысл этого «авторитета»: «Эта заповедь (Господа ап. Петру об управлении церковью: «beatus Petrus apostolus per Domini praeceptum regens ecclesiam») никакою другою кафедрой вселенской церкви не должна быть осуществляема в большей степени, нежели первенствующей (римской кафедрой), которая каждый собор и утверждает своим авторитетом, и охраняет непрерывным руководительством». Папа ставит здесь свой авторитет выше соборного, — постановление собора, не авторизованное папою, не имеет силы. «Поэтому, заключает папа, если бы кто стал —чему мы не верим—называть его (константинопольского патриарха) «вселенским», или соизволять этому, пусть знает, что он чужд православной вере и противник нашей святой кафолической и апостольской церкви» 1).

1) [1074В]: Sed utrum per imperitiam, aut schisma, vel haeresim iniquorum scriptum est, ignoramus: sed deinceps suadenms vestrae — imperiali potentiae, ut minime in suarum exarationum serie universalis scribatur; (α) quia contra sanctorom canonum instituta, vel sanctorum patrum decreta esse videtur.(β) quod nimirum si universalis super praelatam sibi sanctam

545

г) Не воздержался папа и от сетований о том, что Тарасий был возведен прямо из мирян. «Слишком мы затем встревожены и смущены, что принадлежавший сословию мирян и находившийся на государственной службе, внезапно возведен высоту патриаршества, и бывший солдат вопреки суду святых канонов сделан патриархом. И что стыдно сказать и тяжело промолчать: те, которые должны быть руководимы и учимы, не стыдятся казаться учителями, но боятся бесстыдно воспринимать руководительство душами те, которым путь учителя во всех отношениях неизвестен; куда им самим идти, они не знают» 1). Патриарх Тарасий всею жизнью доказал, что принимать такой тон относительно его «неподготовленности» не было оснований. И строгое соблюдение канонов в данный момент имен но нуждалось в исключении: каждое иерархическое лицо в Византии в это время было более связано с иконоборческим прошлым (в роде обязательства, которое даже при Льве Хазаре вынужден был дать несомненно православно настроенный: патриарх Павел), чем «мирянин» Тарасий.

Romanam ecclesiam, quae est caput omnium Dei ecclesiarum, describatur, tanquam sanctarum synodorum rebellem atque haereticum manifestare se certum est. Quia si universalis est, etiam ecclesiae nostrae sedis primatum habere dignoscitur, quod ridiculum omnihus fidelibus christianis apparet: quia in toto orbe terrarum ab ipso Redemptore mundi beato Petro apostolo principatus ac potestas data est; et per eumdem apostolum, cujns vel immeriti vices gerimus, sancta catholica et apostolica Romana ecclesia usque hactenus et in aevum tenet principatum, ac potestatis auctoritatem. Quatenus (quod non credimus) si quispiam eum universalem nuncupaverit, vel assensum tribuerit, sciat se orthodoxae fidei esse alienum et nostrae sanctae catholicae et apostolicae ecclesiae rebellem. [1074A]: quod praeceptum universalis ecclesiae nullam magis oportet exsequi sedem, quam pjimam: quae unamquamque synodum et sua auctoritate confirmat, et continuata moderatione custodit.

1) [1074D]: Nimis iterum turbati ac conturbati sumus, quia ex laicorum ordine et imperialibus obsequiis deputatus, repente patriarchatus culmen adeptus est, et apocaligus contra sauctorum canonum censuram factus est patriarcha: et quod dicere pudet et grave tacere est, qui regendi et docendi sunt, doctores nec erubescunt videri, nec metuunt ducatum animarum impudenter assumere, quibus via in omnibus ignota doctoris est; quo vel ipsi gradiantur, ignari sunt. В послании к самому Тарасию папа в этом вопросе более деликатен. Онпишеттолько [1061DE]: invenimus reverentiam vestram ex laico ordine et imperatoria administratione (=ὑπηρεσαίς) ad sacrati gradus sublimatam esse fastigium. Et vehementer (=λίαν) in his anima nοstra mirata est (=ἠγάσθη, sic!). Et nisi vestram sinceram et orthodo-

546

Таким образом, римский престол вступил в общение с константинопольскою церковью с сильными разъединяющими задатками в виде властолюбивых римских претензий, исторических счетов из-за «патримоний» и Иллирика и полемического возбуждения. В качестве своих местоблюстителей папа прислал пресвитеров — Петра (его подпись под ὅρος «πρωτοπρεσβύτερος τοῦ θρόνου τοῦ ἁγίου ἁποστόλου Πέτρου») и другого Петра («πρεσβύτερος καὶ ἡγούμενος [греческого в Риме монастыря] τοῦ ἁγίου πατρὸς ἡμῶν Σάββα»).

Посланные на восток нашли восточную церковь в бедственном состоянии. Братия неизвестного пустынного (может быть, в Палестине) монастыря укрыли посланных и не позволили им вручить грамот Тарасия по назначению, чтобы не возбудить подозрения в мусульманах, настроенных крайне враждебно к христианам, что сказалось в недавней ссылке иерусалимского патриарха (Илии) по пустому подозрению. Когда посланные заявили, что они готовы принять и мученическую смерть, то им ответили, что дело идет не об их личной опасности, а о существовании церкви в сарацинских владениях: «κατὰ κοινοῦ τοῦ τῆς ἐκκλησίας προέρχεται σώματος (ὁ κίδονος)». Постланные должны были удовольствоваться тем, что отшельники вручили им послание от имени «восточных архиереев» («—Ταρασίῳ—οἱ τῆς ἑῴας ἀρχιερεὶς ἐν Κορίῳ χαίρειν») 1) с изложением обстоятельств, воспрепятствовавших точно исполнить волю константинопольского патриарха, затем синодику Феодора, патриарха иерусалимского, имевшую (см. выше) значение свидетельства веры трех патриархов, и в качестве представителей восточной церкви на соборе дали им в спутники «боголюбивых братьев наших Иоанна и Фому, украшенных божественною ревностью к православной вере, бывших единодушных синкеллов двух святых и великих патриархов, любителей освящающего безмолвия» 2).

xam fidem in praedictis synodicis—invenissemus, nullatenus auderemus hujucemodi obaudire synodica.

1) Ни один из этих «архиереев» (не исключая и иерусалимского) не назван по имени. Антиохийским патриархом в это время был, по-видимому, Феодорит, александрийским Политиан, если только кафедра не была вакантна.

2) [Mansi, XII, 1131D]: τοὺς θεοφιλεῖς ἀδελφούς ἡμῶν Ἰωάννην καὶ θωμᾶν, ζήλῳ θείῳ τῆς ὁρθοδόξου κεκοσμημένους πίστεως, δύο ἁγίων καὶ μεγάλων πατριαρχῶν ὁμοψύχους συγλλους λγοήκμέγε ς ὁον ἀν ἐο ὐμ λἀ καὶ τῆς ἁγιοποιοῦ ἡσυχίας ὅντας

547

Вселенский седьмой собор назначен был на 7 августа (понедельник) 786 г. в Константинополе в храме свв. Апостолов. Но многие («οἱ πλείους») из епископов-иконоборцев завязали сношения с мирянами и стали агитировать против будущего собора за неизменное сохранение авторитета «собора» 754 г.. Узнав об этих затеях, Тарасий напомнил епископами, что за эти «παρασυναγωγὰς» в городе, имеющем своего епископа, они по канонам могут подлежать низложению. Это подействовало. Но некоторые 1) продолжали агитацию среди столичных войск (среди σχολαρίων, ἐξκουβιτώρων τε καὶ τῶν λοιπῶν στρατευμάτων τῶν στρατευομένων ἐν τῇ βασλίδι πόλει), в которых еще не угасло благоговение в памяти императора Константина. И вот вечером 6 августа бунтующиеся солдаты, «ворвавшись в крещальню святой кафолической церкви (св. Софии?), кричали каждый свое,— но голос всех сводился к одному: чтобы не было допущено состояться собору» 2). Не смотря на эту демонстрацию, утром 7 августа собор был открыт; приступили уже к чтению документов, как у дверей храма свв. Апостолов явилась большая толпа (ὄχλος πολυς) солдат с воплями и обнаженными мечами: грозили убить и патриарха и епископов и игуменов. Императрица послала своих «ближних людей» (οἰκειακῶν ἀνθρώπων) уговаривать солдат: бунтующиеся их не послушали, и даже оскорбили (ἀλλ’ ἤ μᾶλλον προσητίμασαν). Ирина чрез кубикулярия дала знать, чтобы собор расходился. Патриарх с православными вошел в алтарь, иконоборческие епископы вышли к бунтующимся, возглашая: «Νενικήκαμεν» (победихом).

ἐροστάς. Это, следовательно, бывшие синкеллы, в 785 г. находившиеся уже в пустыне. И тот и другой подписывается под ὅроς'ом [ХIII. 380]: «τὸν τόπον ἐπέχων τῶν τριῶν ἀποστολικῶν θρόνων, Ἀλεξανδρείας, Ἀντιοχείας καὶ Ἰεροσολύμων». Иоанн подписывается непосредственно после Тарасия: «Ἰωάννης πρεσβύτερος καὶ πατριαρχικὸς σύγκελλος» (Theoph. 6277; Ἰωάννην τὸν μέγαν καὶ περιβόητον λόγῳ καὶ ἔργῳ, ἁγιωσύνης μετέχοντα, καὶ σύγκελλον τοῦ πατριάρχου Ἀντιοχείας [Феодора?] γεγονότα). Фома подписывается после Иоанна и называет себя: «πρεσβύτερος καὶ ἡγούμενος τῆς μονῆς τοῦ ἁγίου πατρός ἡμῶν Ἀρσενίου τῆς διακεμένης ἐν Αἰγύπτῳ ἄνω Βαβυλῶνος (Theoph.: ὅστις καὶ ἀρχιἐπίσκοπος Θεσσαλονίκης γενόμενος διέπρεψεν).

1) Слова Тарасия [mansi, XII, 999Ε]: τινὰς εὐαριθμήτους ἐπισκόπους, ὧν τὰ, νόματα ἐκὼν ὑπερβήσομαι, ὡς παρὰ πάντων γινωσκόμενα.

2) (Mansi XII, 990Ε]; ἐλθόντες ἐν τῷ λουτῃρι τῆς ἁγιας καθολικῆς ἐκκλησίας, ὀλρος τις ἄλλο ἔκραζε, πάντων δὲ φωνὴ εἰς ἕν κατέληγε, μὴ καταδέχεαθαι γενέσθαι γύνοδον.

548

Долго еще ликовали иконоборцы, «славословя» (εὐφημοῦντες) «седьмой вселенский собор» 754 г. Наконец, «когда наступил уже шестой час, они, почувствовав голод пошли домой, и таким образом, мятежное движение затихло». «И по милости Божией, неистовые никому не причинили вреда» 1).

Так собор не состоялся. Но Ирина хитростью удалила ненадежные полки, отобрала у них оружие и очистила столицу и от других беспокойных элементов. После этих мер седьмой истинный вселенский собор назначен был в Никее и продолжался с 24 сентября (понедельник) по 23 октября 787 года.

СЕДЬМОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР.

Вселенский седьмой собор называется (Theoph.) «собором 350 отцов». Число присутствовавших Отцов колебалось (в действительности) между 330—367. Представители папы и патриархов восточных были те же. Оба пресвитера Петра заседали и подписывались первыми; но фактическим председателем, руководствовавшим ходом дел, προκαθεζόμενος, был патр. Тарасий. Император и императрица лично не присутствовали; их представителями на соборе были два сановника, Петрона и Иоанн, не имевшие заметного влияния и на внешнюю процедуру заседаний 2).

Особенность в составе этого собора: на нем присутствовало а) несколько нареченных, но нерукоположенных еще во епископов, в звании местоблюстителей своей кафедры 3) (вероятно православные желали этим, так сказать, искусом вызнать лучше их догматические убеждения), и б) «πληθὺς μοναχῶν» (131 подпись игуменов или их представителей), в числе которых первенствовал Савва, архимандрит и игумен τῶν Στουδίων, и более других известен Платон, игумен Σακκουδεῶνος. Присутствовал также (по Vita, подписи нет) хронограф св. Феофан, ἡγούμενος τοῦ Ἀγροῦ, и—в звании се-

1) [Mansi, XII, 991В]; ὥρ ας οὔσης ὡσεὶ ἕκτης, γενόμενοι πρόσπεινοι οἰκάδε ἐπορεύοντο. [Theoph. a. 6278].

2) συμ παρόντων καὶ ἀκροωμένων τῶν ἐνδοξοτάτων καὶ μεγαλοπρεπεστάτων ἀρχόντων, τουτέστι Πετρονᾶ τοῦ πανευφήρου ἀπὸ ὑπίτων, πατρικίου καὶ κόμητος τοῦ θεοφυλάκτου βασιλικοῦ ὀψικίου, καὶ Ἰωάννου βασιλικοῦ ὀστιαρίου καὶ λογοθέτου τοῦ στρατιωτικοῦ λογοθεσίου, καὶ εὐλαβεστάτων ἀρχιμανδριτῶν, ἡγουμένων τε καὶ μοναχῶν.

3) Напр., Νικήτας ἀνάξιος πρεσβύτερος καὶ ὐποψήφιος (=electus) Ἁλικαρνασσοῦ. В других местах вместо ὑποψήφιος читается «τοποτηρητής».

549

кретаря при сановниках, св. Никифор, тоже историк и (потом) патриарх константинопольский.

Первый случай появления представителей монашества на соборе вселенском падает на 449 г., когда пресловутый Варсума (Бар-Цаумâ) прибыл в Ефес по специальному вызову от императора и «definiens subscripsit» низложение Флавиана и Евсевия. Эго был такой прецедент, который, по основаниям понятным, не располагал к повторению таких приглашений. На IV вселенском соборе архимандриты являются раз лишь в качестве свидетелей и—просителей, на V— не присутствуют вовсе, на VI находятся лишь в количестве 6 человек. Теперь их присутствие было историческою необходимостью: монашество выставило из своей среды важнейших борцов за иконопочитание и тем возвысило свой авторитет в кругу православных, тогда как епископы своим отношением к иконоборцам (roborando—consentiendo—nοn obstando) дискредитировали свой авторитет. Согласие монашества с решением собора являлось таким образом (исторически) нравственною пробою его постановлений.— Впрочем, архимандриты не были полноправными членами собора (не заседающие—καθεσθέντες, а лишь присутствующие и слушающие—παρόντες или συμπαρόντες καὶ ἀκρόωμενοι). Они сами (деян. 2) заявили сомнение в своем праве подавать голоса (ἐκφωνειν) и приступили к подаче только после категоричного ответа Тарасия на их вопрос: «Порядок требует, чтобы каждый из находящихся на соборе провозгласил свое исповедание» (ἡ τάξις ἐστὶν ἐκάστῳ τῶν εὑρισκομένων εἰς σύνοδον, ἐκφωνεῖν τῆν ἑαυτοῦ ὁμολογίαν).

Деяния I—VII— «ἐν τῇ Νιχαέων λαμπρᾷ μητροπόλει τῆς Βιθυνῶν ἐπαρχίας», ἐν τῇ ἁγιωτάτη μεγάλη ἐκκλησίᾳ τῇ ἐπωνόμῳ Σοφίας. Деяние VIII— ἐν τῷ παλατίῳ τῷ λεγομένῳ Μαγναύρᾳ, в присутствии императора и императрицы.

24 сент.

II.

26 сент.

III.

28(29)сент.

Речь Тарасия. Σάχρα. Два «привода» епископов; «λίβελλοι» первого и принятие; вопрос о принятии второго; чтение λιβέλλων.

Третий «привод» и допрос. Послания папы Адриана императорам и Тарасию. «Ἡ ἁγία σύνοδος παραδέχεται τὰ γράμματα τοῦ ἀγκοτάτου πάπα τῆς πρεσβυτέρας Ῥώμης».

Принятие «второго» привода, суждение о третьем. «Γράμματα» Тарасия на восток, ответ «ар-

550

1 окт.

4 окт.

хиереев» и «синодика» Феодора иерусалимского; принятие послания и исповедания восточных.

Доказательства, что иконопочитание согласно с Св. Писанием (Исх. XXV, 17—22; Числ. VII, 88—89; Иезек. XLI, 1. 15. 19; Евр. IX, 1 — 5) и преданием (писаниями св. отцов и агиографическими памятниками). В ссылках строгой системы не было, так как прочитан был ряд мест, отмеченных разными лицами. Были цитаты из Афанасия В., Василия В., Григория Богослова (изображение Полемона), Иоанна Златоустого (—Мелетия), Григория нисского и Кирилла александрийского (—жертвоприношения Авраама, оба), Астерия амасийского (—св. Евфимии), Антипатра вострского (статуя Христа, поставленная кровоточивою), Нила синайского (икона муч. Платона), отрывки из Лимонаря, житий Марии египетской, Анастасия Перса, Феодора Сикеота, Симеона Дивногорца, канон 82 Трулльского (по мнению Тарасия—VI всел. 1) собора—по подлинной хартии, подписанной отцами пято-шестого собора, свидетельства относительно чествования икон Леонтия еп. Неаполя кипрского, Анастасия антиохийского и др. В заключение прочитаны были послания Григория II к Герману константинопольскому и Германа к Иоанну синнадскому, Константину наколийскому и Фоме клавдиопольскому.—Отцы собора предали иконоборцев анафеме, и было прочитано Евфимием сардским и подписано отцами (предварительное) постановление о чествовании икон: «Τὴν τοῦ Θεοῦ καὶ Σωτῆρος ἡμῶν».

Ряд исторических свидетельств на то, что иконоборцы имели предшественников в Навуходоносоре, самарянах, язычниках (которые иконы сравнивали с своими идолами), иудеях, гностиках («Περίοδοι τῶν ἁγίων ἀποστόλων»), монофизитах и capaцинах. Разоблачения вырезок и подчисток икоборцев в памятниках древней письменности. Принято предложение местоблюстителей римских:

1) Повествование о виритском образе Спасителя также приписано Афанасию александрийскому.

551

VI.

5 (6) окт.

VII

13 окт.

VIII

23 окт.

в следующий день принести на собор икону и воздать ей поклонение.

Чтение «шеститомного» опровержения на ὅρος иконоборческого собора 754 г.: «Φίλον ἀεί πως τῷ μισανθρώπῳ».

Ὅρος вселенского собора (окончательный): «Ό τὸ φῶς τῆς αὐτοῦ ἐπιγνώσεως ἡμῖν χαριράμενος». Анафема собору 754 года; анафема Феодосию ефесскому, Сисиннию Пастилле и Василию Трикаккаву; анафема Анастасию; Константину и Никите (константинопольским), как новым Арию, Несторию и Диоскору; Иоанну никомидийскому и Константину наколийскому. Анафема всем неприемлющим иконопочитания. Γερμανοῦ τοῦ ὁρθοδόξου, Ἰωάννου καὶ Γεωργίου αἰωνία ἡ μνήμη. Прочитан текст послания от имени Тарасия и собора императорам и извещение о решениях собора константинопольскому клиру.

В присутствии императоров прочитан (и подписан ими) ὅρος, возглашены анафематизмы и «евфимии» императорам. По их желанию, прочитана часть святоотеческих мест из IV деяния.

Известною сложностью отличался вопрос, который вселенский собор имел разрешит прежде своих главных рассуждений,—вопрос о принятии епископов, сильнее других замешанных в иконоборческую смуту. Важность и трудность этого вопроса и сказалась и до известной степени обуславливалась тем, что на самом соборе наметились два течения, умеренное и строгое.

Самым видным выразителем первого был патриарх Тарасий. Ему, государственному человеку, ясна была сложная природа иконоборчества, как явления только отчасти церковного. Опыт 6—7 августа 786 г. показал, что иконоборцы церковные могли найти себе неслабых союзников в иконоборцах политических. Было поэтому, с точки зрения церковно-политической (а такова и была точка зрения умеренных), желательно, чтобы единство церковное объяло всех, чтобы не осталось лиц, имевших побуждения (своекорыстные) агитировать так, как это сделали «немногие εὐαρίθμητοι ἐπίσκοποι» в 786 г. Строгое церковное наказание могло лишь натолкнуть их на повторение агитации. Принятие их вводило, правда, в лоно православия элементы сомнительной чистоты; но, при

552

широком разливе иконоборчества, оно являлось таким злом, которое нужно было пережить (растворить в себе) здоровым силам церковного организма, так как трудно было отсечь все больные члены. Умеренные обращали внимание на будущее и, чтобы предотвратить возможные потрясения, несли прощение прошедшему.

Точка зрения строгих была исключительно церковная. Они обращали все свое внимание на прошедшее. Пред лицом церкви стояли согрешившие против нее; к ним и должно применить существующие правила церкви о согрешающих. Как живую историческую силу, которая может принять враждебное направление в будущем, иконоборцев строгие не оценивали: они считали своею задачею правосудно строгое suum cuique, а не политику (хотя бы и церковную) с ее «икономиею». Во главе строгих ясно выдается бывший антиохийский синкелл Иоанн, которого (строго объективно) поддерживают и игумены, οἱ ζηλωταί τῶν κανόνων.

Замешанные в иконоборческой смуте епископы были «приведены» («προήχθησαν», «παρήχθησαν», «προσήχθησαν») в три раза («привода»).

Категория первая: 1. Василий анкирский (митр. Галатии I), 2. Феодор мирский (митр. Ликии) и 2. Феодосий ὁ τοῦ Ἀμμορίου (во Phrygia Salutaris, суффраган митр. синнадского).

Категория вторая: 4. Ипатий никейский (митр. Вифинии II), 5. Лев родосский (митр. τῶν Νήσων [кикладских]), 6. Григорий писинунтский (митр. Галатии II), 7. Лев τοῦ Ἰκονίου (митр. Ликаонии). 8. Георгий митр. Антиохии писидийской, 9. Николай иерапольский (во Phrygia Salutaris) и 10. Лев еп. острова Карпафа (суффраган митр. Родосского).

Категория третья: 11. Григорий неокесарийский (митр. Понта полемонийского); о нем одном замечено категорично, что его привел «βασιλικός ἄνθρωπος» (μανδάτωρ), который, получив разрешение войти, сказал: «я послан благими государями [= императрицею], чтобы привести благоговейнейшего епископа неокесарийского на богочестивый и святой собор ваш, и я привел его». 1)

Принятие всех этих лиц в общение имеет высокую важность и потому, что это единственный случай, когда во-

1) ἀπεστάλην παρὰ τῶν δεσποτῶν τῶν ἀγαθῶν, ἴνα ἐνέγκω τὸν εὐλαβέστατον ἐπίσκοπον Νεοκαισαρείας πρὸς τῆν θεοσεβῆ καὶ ἁγίαν ὑμῶν σύνοδον, ὃν καὶ παρέστηνα

553

прос этого рода был поставлен и подробно расследован на вселенском соборе.

Епископы первого «привода» были, видимо, так мало замешаны в иконоборчестве, что принятие их не встретило затруднений. Они прочитали свои «λίβελλοι» с выражением искреннего раскаяния в своем заблуждении (Феодосий называл Себя: «πεπλανημένος, ὁ πολλὰ κακὰ λαλήσας κατὰ τῶν σεπτῶν εἰκόνων») и изложением православного учения и были а) приняты в общение («ἄξιός ἐστι δοχῆς»), б) «в сущем их чине» («ἐκελεύσθησαν καθίσαι εἰς τοὺς βαθμοὺς [= в порядке последовательности кафедр] καὶ εἰς τὰς καθέδρας αὐτῶν»), при возгласах собора: «ὁ ὀρθόδοξος τῇ συνόδῳ ὁ πατὴρ τοῖς πατράσι τοὺς ὁρθοδόξους ὁ Θεὸς καλῶς ἤνεγχε!»—Согласие относительно их было полное; лишь слегка наметилось, что умеренные стоят на точке зрения исторической и психологической (Тарасий: «οἵ ποτε κατήγοροι τῆς ὀρθοδοξίας, νονὶ συνήγοροι τῆς ἀληθείας ἐγένοντο»; «πολὺν συντριμμὸν καρδιάς ἐνεδείξατο - Θεοδόσιος»), а строгие желают держаться канонических постановлений (монахи: «καθὼς ἐδέξαντο αἱ ἁγίαι καί οἰκουμενικαὶ ἐξ σύνοδοι τοὺς ἐξ αἱρέοεως ἐπιστρέφοντας, καὶ ἡμεῖς δεχόμεθα»).

Но принятие второй категории встретило затруднения, и вопрос прошел две стадии исследования—а) субъективно-психологического и б) объективно-канонического.

а) Из речи, с которою к этим епископам обратился Тарасий, видно, что эти епископы в прошлом году составляли «παρασυναγωγάς»—противозаконные сборища и агитировали против созванного в Константинополе вселенского собора. Теперь они заявляли о себе, что они из чтения апостолов и отцов «убедились» (ἐπείσθημεν) в истине иконопочитания, а тогда действовали «по неведенью и неразумию» (κατὰ ἄγνοια καὶ ἀφροσύνην). Быстрота такой перемены убеждений именно к настоящему году (Тарасий родосскому: «καὶ πῶς ἔτη ἔχων ἕως τῶν ὁκτὼ ἡ καὶ δέκα ἐπίσκοπος, ἔως τοῦ νῦν οὐκ ἐπείσθης») набрасывала сомнение на искренность обращения их, и «неведение и неразумие» были маловероятны в епископах. На замечание: «ἐχρόνισε τὸ κακὸν καὶ ἡ κακὴ διδασκαλία», «ἐκ κακῶν διδασκάλων μαθήματα κακὰ παρελάβομεν», Тарасий ответил: «τὰ χρονιώτερα τῶν παθῶν δυσχερέστερά πως ἐστὶ πρὸς τὸ θεραπεύεσθαι» (смысл: тем сомнительнее, значит, искренность вашего быстрого обращения), «ἡ ἐκκλησία ἐκ κακῶν διδασκάλων ἱερεῖς δέχεσθαι οὐ προσίεται» (= тем больше опасений против принятия вас в епископском сане). На это Ипатий мог лишь ответить: «οὕτως ἐκράτησεν ἡ συνήθεια».

554

Уже Савва студийский благодарил Бога, приведшего их на путь истины, и Тарасий считал вопрос исчерпанным («τὸν λόγον καὶ τῆν ἀπολογίαν αὐτῶν ἤδη ἠκούσαμεν»), как от местоблюстителя антиохийского последовала просьба—прочитать в книгах отеческие постановления касательно принятия обращающихся от ересей, чтобы выяснить таким образом, норму (τὴν ἀκριβῆ ἀσφάλειαν) для настоящего случая: «ἀποροῦμεν γὰρ ἡμεῖς».

б) Просьба Иоанна была исполнена и прочитаны были последовательно: α) can. Apost. 53 (=52); β) can. Nic. 8; γ) can. Ephes. 3 [2?4?]; δ) Basil. ep. ad Amphil. I (188 n. l); ἐ) Bas. ep. 251; τ) Bas. ep. 263; ζ) Bas. ep. 99; η) Bas. ep. 240; θ) определение Ефесского собора касательно мессалиан; ι) Cyrilli alex. ер. 57; ^ια) Cyr. al. ер. 56; ^ιβ) Athanas. magnf ep. ad Rufinian.; ^ιγ) ряд свидетельств из исторических памятников.

Вопрос, подлежавший разрешению вселенского собора, исчерпывался сполна в трех постановках:

αα) принимать ли епископов второй категории в церковное общение?

ββ) считать ли их способными к иерархическому сану?

γγ) принимать ли их в сущем их чине, т. е. уже как valide рукоположенных епископов?

В первой (α α) постановке вопрос ни в ком не возбуждал недоразумений, и во всяком случае can. Apost. 52, разрешал его в положительном смысле. Речь шла о степени прав, с которою должно принять иконоборческих епископов. Епископы сицилийские (с Феодором катанским и диаконом катанским Епифанием во главе) намечали такую программу решения: отождествить иконоборцев с одною из предшествующих ересей, и правила касательно присоединения из этой последней перенести на иконоборцев. Тарасий указал, что прецеденты иконоборчества встречаются и у манихеев, и у маркионитов (=гностиков), и у монофизитов (т. е. отождествление затруднительно). Епифаний формулировал вопрос прямее: «ныне новоизмышленная ересь меньше ли прежних ересей, или больше?» (ἐλάττων ἐστι τῶν προγεγενημένων αἱρέσεων ἡ νῦν καινοτομηθεῖσα, ἢ ὑπερτέρα). На это ответили—Тарасий: «τὸ κακὸν ἤδη κακόν ἐστι» (=все ереси равны), Иоанн, местоблюститель антиохийский: «ересь эта—зло, худшее всех ересей, как ниспровергающая домостроительство Спасителя» (ἡ αἱρεσις αὕτη χεὶρον πάντων τῶν αἱρέσεαν κακὸν— — ὡς τῆν οἰχονομίαν τοῦ

555

Σωτῆρος ἀνατρέπουσα). Помимо этой трудности отождествления не так легко было установить точно и способ принятия от прежних ересей.

Доказательства β'—ζ' и θ'—ια' приведены были Тарасием. Ссылка на can. Nic. 8 была отклоняема сицилийскими на том оснований, что там речь идет о кафарах, т. е. новатианах, след., о раскольниках, а иконоборцы—еретики. Тарасий полагал, что канон приложим и ко всякой ереси. Игумены с своей стороны указали, что для них неясно выражение канона: «ὥστε χειροθετουμένους αὐτοὺς μένειν οὕτως ἐν τῷ κλήρῳ» (= отвечает ли канон: «да» на γγ, или на ββ). Тарасий высказал свое мнение: μὴ πως ἐπ’ εὐλογίας ἐνταῦθα τῆν χειροθεσίαν λέγει, καὶ οὐχὶ ἐπὶ χειροτονίας (= «да» на γγ). Сановники тоже выразили желание, чтобы вопрос был решен в этом последнем смысле.—Другие аргументы, говорили решительно за умеренных, так как устанавливали следующие факты:

a) Василий В. находил справедливым принимать энкратитов чрез крещение, если это не создаст слишком сильных миссионерских затруднений (не оттолкнет обращаемых); тем не менее, св. отец указывал (и принимал без протеста) тот факт, что некоторых «ἀδελφοὺς— —ἀπ’ ἐκείνης ὄντας τῆς τάξεως προσεδεξάμεθα τὴν καθέδραν τῶν ἐπισκόπων».

b) Евстафий севастийский, несмотря на свои, связи с арианами, имел общение (потом) с Василием В., оставаясь в епископском сане.

c) Собор III вселенский Ефесский постановляет относительно мессалиан: «μένειν τοὺς μὲν κληρικοὺς ἐν τῷ κλήρῳ».

d) Ревнители Кирилл александрийский настоятельно советует: «μὴ ἀκριβολογεῖσθαι σφόδρα περὶ τοὺς μεταγινώσκοντας (из лагеря несторианствующих) οἰκονομίας γὰρ δεῖται τὸ πρᾶγμα πολλῆς».

Но «строгие» избирали нормою (слова местоблюстителя антиохийского по прочтении: «καλῶς ἀνεγνώσθη ὁ ὅρος οὐτος εἰς ἀσφάλειαν τῶν ἀκουόντων») послание Афанасия В. к руфиниану, которому св. отец излагает практику относительно ариан епископов на основании решений александрийского собора 362 г. (принимаемых и в Риме и в Элладе): «τοῖς μὲν—προϊσταμένοις τῆς ἀσεβείας συγγινώσκειν μὲν μετανοοῦσι, μὴ διδόναι δὲ αὐτοῖς ἔτι τόπον κλήρου—τοῖς δὲ—ὑποσυρεῖοι δι’ ἀνάγκην καὶ βίαν,—δίδοσθαι μὲν συγγνώμην, ἔχειν δὲ καὶ τὸν τόπον τοῦ κλήρου». Монашествующие формулировали точно смысл прочитанного: «ὁ πατὴρ οὐ δέχεται εἰς ἱερωσόνη

556

τοὺς ἐξ αἱρέσεως ἐπιστρέφοντας». Патриарх разъяснил, что строгость этого отношения к вождям арианства обусловлена была их поведением (то обращались в православие, то отпадали в ересь и преследовали Афанасия и православных), и на возражение Саввы студийского: «ἀμνησίκακός ἐστιν ὁ πατήρ», ответил, что строгость совсем не то, что воздаяние злом за зло, а вызвана была ревностью о благе церкви. Монашествующие спросили иконоборческих епископов, могут ли они сказать о себе, что их привело в ересь насилие. Ипатий ответил, что эта точка зрения к ним неприложима: «ὅτι ἡμεῖς οὐτε βίαν ὑπεμείναμεν, οὐδὲ παρεσύρημεν, ἀλλ’ ἐν ταύτῃ τῇ αἰρέσει γεννηθέντες ἀνετράφημεν καὶ ηὐξήθημεν».

В течение дальнейших рассуждений выяснилось воззрение собора: иконоборцев епископов, которые не были «учителями ереси» (διδάσκαλοι τῆς αἰρέσεως) в строгом смысл принять в общение в их сане в виду их раскаяния; если же их обращение в православие—обман, то судит им Бог. Монашествующие выразили свое согласие с этим судом собора. Патриарх приложил старание, чтобы это согласие покорности стало согласием по полному убеждению. Было указано, что были приняты в общение в епископском сане и влиятельные из еретиков (Маркелл анкирский; Ювеналий иерусалимский, Фалассий кесарийский, Евсевий анкирский, Евстафий виритский и другие—на Халкидонском соборе): что признана была действительною (valida) и хиротония, полученная от еретиков (Мелетия антиохийский—от ариан; Кирилл иерусалимский—от Акакия кесарийского и Патрофила скифопольского; Анатолий константинопольский—от Диоскора; Иоанн иерусалимский от севириан; большинство отцов VI вселенского собора—от монофелитов).

Монашествующие просили прочитать послание Василия В. к никопольцам (η, ep. 240), в котором читаются слова: «οὐχ οἶδα ἐπίσκοπον, μηδὲ ἀριθμήσαιμι ἐν ἱερευσι Χριστοῦ τὸν παρὰ τῶν βεβήλων χειρῶν ἐπὶ καταλύσει τῆς πίστεως εἰς πρὸςτοσίαν προβεβλημένον». Поэтому и получившие от этого лица хиротонию пусть не дерзают «μετὰ ταῦτα, εἰρήνης γενομένης, βιάζεσθαι ἑαυτοὺς ἐναριομεῖν τῷ ἱερατικῷ πληρώματι». В этих словах монашествующие усматривали полное отрицание действенности хиротонии у еретиков: «ἰδοὺ, ὁ πατὴρ ἀποτρέπεται τὴν τῶν αἱρετικῶν χεροτονίαν». Тарасий сказал, что слова Василия Β. направлены против тех, которые намеренно, в оскорбление православной церкви, ищут хирото-

557

нии у еретиков. И притом «οὐκ ἔφησεν ὁ πατὴρ ἀδέκτους εἶναι, ἀλλὰ μὴ πως βίαν ὑπομένειν τοὺς βουλομένους ἐνοῦσθαι τῷ κλήρῳ τῶν ὁρθοδόξων». Вообще действие Василия Β. обусловлено обстоятельствами его времени, И «οὐκ ἀγνοοῦντες τῆν γνώμην τοῦ πατρὸς οἱ μετ’ ἐκεῖνον τῆς ἐκκλησίας διάδοχοι, τοὺς ὑπέρ αἱρετικῶν χείροτονηθέντας, εἶτα βελτιωθέντας ἐδέξαντο». Монахи сказали: «πρόσφορα (=congrua) τὰ ἐπιλυθέντα».

Собор признал вопрос о принятии рукоположенных еретиками достаточно разъясненным («ἀκριβῶς ἐξετασθη»); епископам предложили читать их «λιβέλλοος».— Наконец, 28 (29) сентября состоялось принятие их («ἀπολαβέτωσαν τοὺς θρόνους αὐτῶν)».

К третьей категории принадлежал лишь митрополит неокесарийский Григорий. Никак не видно, чтобы он был в 786 г. главным агитатором или даже только принимал участие в возбуждении солдат против собора. Характеристично лишь то, что епископы первых двух «приводов», так сказать, пришли на собор сами, а Григорий был приведен по повелению императрицы: уже престарелый епископ (он был одним из «отцов» копронимовского собора 754 г.), он видимо упорнее прочих держался иконоборческих взглядов, и теперь предстал собору скорее с желанием узнать истину («αἰτῶ δὲ μαθεῖν [τὸν ὀρθον λόγον]—θέλω μετὰ πάντων καὶ φωτισθῆναι καὶ διδαχθῆναι»), чем с полным в ней убеждением. Но—по его словам—согласие настоящего вселенского собора произвело на него сильнейшее, убеждающее впечатление: «καὶ ἔμαθον καὶ, ἐπληροφορήθην, ὅτι ἡ ἀλήθεια αὕτη ἐστὶν, ἡ νυνὶ ζητουμένη καὶ χηρυσσομένη». Он просил у собора прощения в своих предшествующих заблуждениях. Он объяснил, что фактическим гонителем он не был, хотя и считался предводителем иконоборцев на соборе 754 г. 28 (29) сентября собор выслушал его «λίβελλον». Против его принятия в епископском сане было выставлено два замечания.

а) Тарасием: он был иерархом во дни Копронима, когда некоторые из епископов «ἀφόρητον διωγμὸν ἐπήγαγον εὐσεβέσιν ἀνδράσιν οἶς λόγοις ἐπιφερομένοις οὐ σφόδρα πιστεύομεν χωρὶς ἀποδείξεως». А за побои иерархические лица подлежат низложению по апост. прав. 26 (28) и по практике Халкидонского собора (против Диоскора). Это был простой вопрос, а не обвинение. Григорий твердо ответил: «οὐ μὴ ἄνθρωπος κατηγορήση (этого рода обвинения предоставлено было рассматривать все-

558

ленскому собору или патриарху Тарасию) μου, ὅτι ἐτυψα ἢ ἐδειρά τινα. οὐδὲ ἐν τῇ θεοφυλάκτῳ καὶ βασιλίδι πόλει οὐδὲ ἐν τῇ χώρᾳ τῇ ἐμῇ ἄνθρωπος ἐξ ἐμοῦ ἄμυναν ἔπαθεν».

б) Саввою студийским: «ἔξαρχον τῆς αἱρέσεως αὐτὸν ὡμολόγησαν οἱ ἀρχιερεῖς εἶναι, καὶ ὡς κελεύετε». Не подходит ли этот отец иконоборческого собора под первую категорию, указанную в послании Афанасия В. к Руфиниану? Тарасий ответил указанием, что и Ювеналий иерусалимский и Евстафий севастийский (македонианин) были ἔξαρχοι αἰρέσεως и—приняты. Иоанн логофет обратил внимание собора на важное историческое значение того факта, «ὅτι Γρηγόριος ὁ Νεοκαισαρείας καὶ ἔξαρχος τῆς παρελθούσης ἀσεβοῦς συνόδου, ἐφυλάχθη μέχρι τῆς σήμερον, τοῦ τὴν ἰδίαν αἵρεσιν καὶ διδασκαλίαν κατακρῖναι». С логофетом согласился и местоблюститель антиохийский.

Вместе с епископами второй категории был принят в общение и занял свою кафедру, при возгласах собора: «Θεὸς καλῶς ἤγαγε τοὺς ὀρθοδόξους», и Григорий неокесарийский 1).

После «привода» епископов иконоборствовавших, приступили к вопросу об иконопочитании (IV заседание 1 октября). Основания для ὅρος'α были подготовлены весьма строго и тщательно. Было прочитано много мест из св. писания и св. предания. Так как было выяснено злоупотребление иконоборцев «карточками» (πιττάκια), то все места прочитывал не по выпискам, а прямо по книгам, и следили за этим так внимательно, что когда протопресвитер влахернский Илия стал читать канон Трулльского собора по документу, Савва студийский прямо спросил: «τίνος χάριν ἐν τῷ χάρτῃ ἀνέγνω καὶ οὐκ ἐν βίβλῳ;» Тарасий объяснил: «ὅτι αὐτὸς ὁ πρωτότυπος χάρτης ἐστὶν, ἐν ᾧ ὑπέγραψαν οἱ ἅγιοι πατέρες». И сверх того точность чтения сверена была немедленно с полною «книгою», принадлежавшею Петру никомидийскому. Прочитан был (V заседание 4 октября) ряд исторических свидетельств на то, что иконоборцы имели предшественников на православной почве.

С полемической точки зрения важны разъяснения относительно ὅρος'α, иконоборческого собора 754 г. на VI заседании 5 (6) октября. Григорий неокесарийский читал текст этого ὅρος'α, а константинопольские диаконы — «шеститомное» опровержение на него: «Φίλον ἀεὶ πως

1) Не упомянут у Hardouin'a, IV, 129B, лишь по ошибке, исправляемой Анастасием, Hard. IV, 130В.

559

τῷ μισανθρώπῳ». Автор «опровержения» («ἀνασκευή») неизвестен (красноречивый Епифаний диакон катанский, местоблюститель Фомы, архиеп. сардинского?). При основательности, оно многословно, так как автор опровергает ὅρος шаг за шагом вслед за ним (неизбежно) и сам повторяется и притом делает замечания и по поводу православных отделов ὅρος'α.

13 октября (VII заседание) прочитан еп. таврианским (южная Италия) Феодором ὅρος вселенского собора: «Ὁ τὸ φῶς τῆς αὐτοῦ ἐπιγνώσεως ἡμῖν χαρισάμενος» и подписан всеми епископами и местоблюстителями. Возглашено: «πάντες οὕτω πιστέυομεν—αὔτη ἡ πίστις τῶν ἀποστόλων, αὕτη ἡ πίστις τῶν ὁρθοδόξων, αὕτη ἡ πίστις τὴν οἰκουμένην ἐστήριξε». Преданы были анафеме все иконоборцы. Защитникам иконопочитания — патриарху Герману, Иоанну Дамаскину и Георгию провозглашена «вечная память».

В качестве оснований для иконопочитания отцы собора указали на предание св. отцов и св. кафолической церкви, в частности указывали на изображения Сына Божия воплотившегося. Общепризнанный образец иконопочитания, неоспариваемый и иконоборцами, указывается в почитании честного в животворящего креста. Иконы допускаются самые разнообразные по способу написания и по месту их нахождения; о резных же иконах нет и речи. Дозволяются изображения И. Христа, Божией Матери, ангелов и св. угодников. Нравственный смысл иконопочитания указывается в побуждении верующих к подражанию добродетелям лиц, изображенных на иконах. Характер (modus) иконопочитания определяется термином «τιμητικὴ προσκύνησις», в отличие от «λατρεία, ἣ πρέπει μόνῃ τῇ θείᾳ φύσει». Внешние формы иконопочитания указаны самые разнообразные: воскурение фимиама 1), возжжение светильников и пр. Предмет чествования—первообраз, на который и восходит чествование, воздаваемое иконе. В заключение были приняты меры на случай нового уклонения в иконоборческую ересь, равным образом—против тех, кто пользовался священными предметами для своекорыстных целей.

1) В отношении к внешней форме чествования икон воскурение фимиама имело в прежние времена гораздо большее и обширнейшее применение, нежели в настоящее время. Теперь не в обычае, чтобы миряне воскуряли фимиам; тогда же было наоборот. Изображения, относящиеся к VI—IX вв. и сохранившиеся до настоящего времени, содержат фигуры христиан, входящих в храм Воскресения (в Палестине) в воскуряющие фимиам в большом количестве.

560

Существенное место в ὅроς’е VII вселенского собора читается, по исповедании Троицы и воплощения 1), так:

«И кратко сказать, мы храним не нововводно все церковные предания, установленные для нас письменно или без писания. Одно из них есть изображение иконным живописанием, как согласное с повествованием евангельской пροповеди и служащее нам к удостоверению истинного, а не призрачного воплощения Бога Слова, и к подобной пользе; ибо вещи, которые взаимно друг на друга указывают, без сомнения, и уясняют друг друга. Поэтому мы, шествуя как бы царским путем и последуя богоглаголивому учению святых отец наших и преданию кафолической церкви (ибо знаем, что сия есть Духа Святого в ней живущего), со всяким тщанием и осмотрительностью определяем: подобно изображению честного и животворящего креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого пригодного к сему вещества, иконы Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и непорочной Владычицы нашей Святой Богородицы, также и честных ангелов и всех святых и преподобных мужей. Ибо чем чаще чрез изображение на иконах они бывают видимы, тем более взирающие на оные побуждаются к воспоминанию о самых первообразах и к любви к ним, и к тому, чтобы чествовать их лобызанием и почитательным поклонением, не тем истинным по вере нашей служением, которое приличествует одному только Божескому естеству, но почитанием по тому образу, как оно воздается изображению честного и животворящего креста и святому евангелию и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей, как делалось это по благочестивому обычаю и древними. Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и поклоняющийся иконе покланяется существу (ипостаси) изображенного на ней. Такое содержится учение святых отец наших, то есть, предание кафолической церкви, от конец до конец земли приявшей евангелие». Так мы

1) Символ никейский опущен вовсе, константинопольский приведен текстуально. Содержание определений предшествующих соборов I—VI приведено кратко. Ὅρος IV вселенского собора повторять текстуально не было повода.

561

исполним 2 Фессал. II, 15. Воспоем пророческую песнь Софон. III, 14—15., «Осмеливающихся же иначе думать или учить, или согласно с нечестивыми еретиками отвергать церковные предания и измышлять какое-либо нововведение, или отвергать что-нибудь из посвященного церкви, евангелие, или изображение креста, или иконное живописание, или св. останки мученика, или замышлять что-либо с хитростью и коварством для ниспровержения какого-либо из принятых в кафолической церкви. преданий, или давать обыденное употребление священным сосудам, или святым монастырям, постановляем, если это будут епископы или клирики, извергать из сана, если же монахи или миряне—отлучать от общения» 1).

1) В литографированном курсе 1886/7 г. в тексте лекций здесь дан лишь греческий подлинник ὅρος'а. [Mansi, XIII, 377, 380]: καὶ συνελόντες φαμὲν, ἁπάσας τὰς ἐκκλησιυστικὰς ἐγγράφως ἢ ἀγράφως τεθεσπισμένας ἡμῖν παραδόσεις ἀκαινοτομήτως φυλάττομεν ὦν μία ἐστὶ καὶ ἡ τῆς εἰκονικῆς ἀναζωγραφήσεως ἐκτύπωσις, ὡς τῇ ἱστορία τοῦ εὐαγγελικοῦ κηρύγματος συνᾴδουσα, πρὸς πίστωσιν τῃς ἀληθινῆς καὶ οὐ κατὰ φαντασίαν τοῦ Θεοῦ Λόγου ἐνανθρωπήσεως, καὶ εἰς ὁμοίαν λοσιτέλειαν ἡμῖν χρησιμεύουσα, τὰ γὰρ ἀλλήλων δηλωτικά, ἀναμφιβόλως καὶ τὰς ἀλλήλων ἔχουσιν ἐμφάσεις [significationes]. τούτων οὕτως ἐχόντων, τὴν βασιλικὴν ὥσπερ ἐρχόμενοι τριβoν, ἐπακολουθοῦντες τῇ θεηγόρῳ διδασκαλία τῶν ἁγίων πατέρων ἡμῶν καὶ τῄ παραδόσει τῆς καθολικῆς ἐκκλησίας (τὸυ γὰρ ἐν αὐτῇ οἰκήσαντος Ἁγίου Πνεύματος εἶναι ταύτῃν γινώσκομεν), ὁρίζομεν σύν ἀκρίβειᾳ πάση καὶ ἐμμελεία παραπλησίως τῷ τὐπῳ τοῦ τιμίου καὶ ζωοποιοῦ σταυροῦ ἀνατίθεσθαι τὰς σεπτὰς καὶ ἁγίας εἰκόνας, τὰς ἐκ χρωμάτων, καὶ ψηφίδος καὶ ἐτέρας ὕλης ἐπιτηδείως ἐχούσης, ἐν ταῖς ἁγίαις τοῦ Θεοῦ ἐκκλησίαις, ἐν ἱεροῖς σκεύεσι καὶ ἐσθῆσι, τοίχοις τε καὶ σανίσιν, οἶχοις τε καὶ ὁδοῖς τῆς τε τοῦ Kυpίoυ καὶ Θεοῦ καὶ Σωτῆρος ἡμῶν Ἰησου Χριστοῦ εἰκόνος, καὶ τῆς ἀχραντου δεσποίνης ἡμῶν τῆς ἁγιας Θεοτόκου, τιμίων τε ἀγγέλων, καὶ πάντων ἁγιων καὶ ὁσιων ἀνδρῶν, ὄσω γὰρ συνεχῶς δι’ εἰκονικῆς ἀνατυπώσεως ὁρῶνται, τοσοῦτον καὶ οἱ ταύτας θεώμενοι διανίστανται πρὸς τὴν τῶν πρωτοτύπων μνήμην τε καὶ ἐπιπόθησιν, καὶ ταύταις ἀσπασμὸν καὶ τιμητικὴν προσκύνησιν ἀπονέμειν, οὐ μὴν τῆν κατὰ πίστιν ἡμῶν ἀληθινήν λατρείαν, ἣ κρέπει μόνῃ τῄ θείᾳ φύσει ἀλλ' ὃν τρόπον τῷ τύπῳ τοῦ τιμίου καὶ ζωοποιοῦ σταυροῦ, καὶ τοῖς ἁγίοις εὐαγγελίοις καὶ τοῖς λοιποῖς ἱεροῖς ἀναθἡμασι, καὶ θυμιασμάτων καὶ φώτων πρὸςαγωγὴν πρὸς τῆν τούτων τιμὴν ποιεῖσθαι, καθὼς καὶ τοῖς ἀρχαίοις εὐσεβῶς εἴθισται, ἡ γὰρ τῆς εἰκόνος τιμὴ ἐπὶ τὸ πρωτότυπον διαβαίνει καὶ ὁ προσκυνῶν τὴν εἰκόνα προσκυνεῖ ἐν αὐτῇ τοῦ ἐγγραφόμενου τὴν ὑπόστασιν. οὕτω γὰρ κρατύνεται ἡ τῶν ἁγιων πατέρων ἡμῶν διδασκαλία, εἴτουν παραδοσις τῆς καθολικῆς ἐκκλησίας, τῆς ἀπὸ περάτων εἰς πέρατα δεξαμένης τὸ εὐαγγέλιον. —Τοὺς οὐν τολμῶντας ἑτέρως φρονεῖν ἢ διδάσκειν, ἢ κατὰ τοὺς ἐναγεῖς αἱρετικούς τὰς ἐκκλησιαστικὰς παραδόσεις ἀθετεῖν καὶ καινοτομίαν τινὰ ἐπινοεῖν, ἤ ἀποβάλλεσθαί τι ἐκ τῶν ἀνατεθειμένων τῇ ἐκκλησίᾳ, εὐαγγέλιον, ἢ τύπον τοῦ σταυροῦ, ἢ εἰκονικὴν ἀναζωγράφησιν, ἢ ἅγιον λείψανον μάρτυρος ἢ ἐπινοεῖν σκολιῶς καὶ πανούργως, πρὸς τὸ ἀνάτρέψα ἕν τι τῶν ἐνθέσμων παραδόσεων τῆς καθολικῆς ἐκκλησίας ἔτι γε μὴν ὡς κοινοῖς χρῆσθαι τοῖς ἱεροῖς κειμηλίοις, ἢ τοῖς εὐαγέσι μοναστηρίοις ἐπισκόπους μὲν ὄντας ἢ κληρικοὺς καθαιρεῖσθαι προστάσσομεν, μονάζοντας δὲ ἢ λαϊκους τῆς κοινωνίας ἀφορίζεσθαι.

562

Центральным и самым важным пунктом всего ὅроς'а, без сомнения, является определение modus'a чествования св. икон. Этот modus чествования определяется отцами собора, как «τιμητικὴ προσκύνησις» в противоположность «λατρεία» 1).

Принимая во внимание важность этого пункта, следует заметить, что отцами собора очень немного сказано по этому вопросу, и этот последний остался в ὅроς’е без надлежащего раскрытия и уяснения. Впрочем, собор косвенным образом указал тот источник, из которого можно было почерпнуть более подробное раскрытие modus'a чествования икон. Возгласив «вечную память» Иоанну Дамаскину, VII вселенский собор тем самым признал компетенцию этого защитника иконопочитания в раскрытии этого важного вопроса (о modus'е чествования) и ясно показал, что учение Иоанна Дамаскина, касающееся этого пункта, вполне достойно собора и может быть признано безусловно истинным. Таким образом, соответственными местами из творений Иоанна Дамаскина вполне может быть восполнен пробел, оказавшийся в соборных определениях по вопросу о modus'е поклонения иконам.

ПРИЧИНЫ ВОЗОБНОВЛЕНИЯ ИКОНОБОРЧЕСТВА ПОСЛЕ СЕДЬМОГО ВСЕЛЕНСКОГО СОБОРА.

Свою победную песнь отцы собора кончали словами: «и не узриши зла ктому, и мир на тя во вечное время» (Софон. ΙΙΙ, 15). Но православие пережило еще новый период гонения от иконоборцев.

Причины возникновения иконоборчества из-под своей руины лежат главным образом в том, что это движение было лишь отчасти церковное, а главным образом политическое. Разбитое на церковной почве, оно сохраняло свою живучесть на почве политической.

Задача церковных деятелей была очень сложна. Становясь в известные отношения к императорам иконоборцам, они не должны были забывать, что императоры—

1) О передаче в разных языках и о значении слова «поклонение» ср. Ученые заметки и письма проф. Β. В. Болотова, относящиеся к сношениям его с комиссией по переводу богослужебных книг на финский язык, в «Христ. Чтении», 1906, май, 674—677 (и отдельно, 15—18). А. Б.

563

политическая сила. Защитники иконопочитания при неосторожности могли Стать в прямое столкновение с живым благоговением к императорам со стороны простого народа. Они должны были решить, насколько византийский народ привязан к своим императорам. Что эта привязанность была, не подлежит сомнению. Благодетельные распоряжения императоров в пользу народа должны были привлекать невольную симпатию.

Это можно иллюстрировать, решив, так сказать, фактический вопрос о том, насколько популярны были императоры иконоборцы, начиная с Льва Исаврийца и кончая Константином Копронимом. Решить этот вопрос есть одно средство—обратиться к статистике имен того времени: подданным естественно давать своим детям имена государей, если они только симпатичны для народа. Обилие имени «Александр» среди нашего народа легко объясняется тем, что в глазах его все три императора, с этим именем действительно, били благословенные. I. Златоуст рассказывает, что в год прибытия Мелетия в Антиохию жители этого города захотели всех своих родившихся в этот год мальчиков назвать Мелетиями. Можно ли показать теперь то же самое относительно императоров иконоборцев?

Возьмем период времени, начиная с Халкидонского собора, и посмотрим, как велико было число лиц, носивших имена «Льва и Константина на том или другом соборе. По случаю убийства Протерия возник вопрос, признавать ли Халкидонский собор или следует созвать новый. В 458 г. отцы дали письменные отзывы относительно этого вопроса. Не все отзывы дошли до нашего времени; сохранившиеся же составили «Codex encyclius» и содержат 302 имени. Здесь из 302 имен встречаем имя Льва только один раз, имя Леонтия, не идущее впрочем к делу,—два раза, и имя Константина—один раз. Объяснить малоупотребительность имен Константина и Льва здесь очень легко: еще не родилось то поколение, которое должно было носить имена в честь императоров иконоборцев. Спустя целое столетие, на V вселенском соборе из 167 подписей было всего 2 Константина и 2 Леонтия и ни одного Льва. И в это время, таким образом, означенные имена были редки. В объяснение этого также возможно ранее высказанное соображение. На VI вселенском соборе в 172 подписях мы находим

564

4 Константина и ни одного Льва, Леонтия одного. На 211 подписей Трулльского собора лишь 4 Константина, ни одного Льва и 2 Леонтия. Таким образом, и в этот период времени ни то, ни другое имя не поднимается в своем количестве.

Но процент этих имен быстро увеличивается при императорах иконоборцах. В подписях собора 787 г. из 384 лиц, находим 30 Константинов и 33 Льва. Полагая (в среднем) возраст подписавшихся епископов в 50 лет, мы должны будем заметить, что к 787 г. процент этих имен поднялся очень высоко, и что, следовательно, императоры иконоборцы пользовались народною симпатией в весьма сильной степени. Приняв более удобное здесь счисление в промиллиях, мы найдем для Codex encyclius. по 3 промиллии по отношению к обоим именам; Для V вселенского собора— 12 промиллий, для VI вселенского собора—23 промиллии, для пято-шестого—19 промиллий по отношению к имени лишь Константина; для VII—86 промиллий по отношению к имени Льва и 78 промиллий по отношению к имени Константина.

Правление Ирины (8 сент. 780—окт. 790 и 15 авг. 797—31 окт. 802) не было так славно, чтобы заставить византийских политиков забыть успехи времени Льва Исаврийца и Константина Копронима. Поэтому заговоры в пользу детей Константина Копронима повторялись не раз (780, 792, 797) в это время. Ирину высоко чтили только те, которые были искони православны, и именно за восстановление иконопочитания. Но даже и св. Феофан строго судит о личных нравственных качествах императрицы: властолюбивая женщина испортила жизнь своему сыну императору, агитировала против него среди войск, и... 15 авг. 797 г. «ἐν τῇ πορφυρᾱ, ἔνθα καὶ ἐγεννήθη», Константин, «γνώμῃ τῆς μητρός αὐτοῦ καὶ τῶν συμβούλων αὐτῆς», был ослеплен, и так жестоко, что едва не умер. 31 октября 802 г. Ирина была низложена Никифором и закончила свои дни († 9 августа 803); в аскетических подвигах.

Министр финансов (πατρίκιος καὶ γενικός λογοθέτης) и на престоле, Никифор (31 окт. 802, † 25 июля 811) был православен, но заимствовал у иконоборцев часть их политической программы и при том наименее популярную—государственную экономию и налоги: τὰ καπνικὰ, «подымное», тя-

565

жело пали и на париков (παροίκους) разных благотворительных учреждений, церквей и монастырей (τῶν εὐαγῶν οἴκων, τοῦ τε ὀρφανοτροφείου, τῶν ξενώνων καὶ γηροκομείων τε καὶ ἐκκλησιών τε καὶ μοναστηριῶν βασιλικῶν). Лучшая часть их имуществ была отобрана в царскую казну (εἰς τῆν βασιλικὴν κουρατορίαν), а налоги (τὰ τέλη) оставлены в прежнем размере, так что для многих церковных имуществ фактически удвоились. Осуждая эти меры, Феофан порицает и такую, которая направлена была против торговцев рабами. В заговоре Арсавира (февр. 808 г.) оказались замешаны не только государственные люди, но и епископы и монахи и синкелл и сакелларий и хартофилакс великой церкви. 1 октября 810 г. какой-то «притворившийся бесноватым» (и потому никого не выдавший) в одежде монаха покушался на жизнь императора. В мутном течении этого недовольства православных против православного императора поднимали свою голову, церковные иконоборцы: «в шестиколонной зале (ἑξακιονίῳ) некий лже-отшельник (ψευδερημίτης), по имени Николай, и его приверженцы глумились над св. иконами; за них заступался Никифор, и огорчал архиерея». Когда император пал на войне с болгарами, в Византии ходила и такая молва, «ὅτι καὶ χριστιανοὶ πεσόντα τοῦτον ἐπέτρωσαν».

После эфемерного правления Ставракия престол перешел к Михаилу I Рангаве (Ῥαγγαβέ), зятю Никифора (2 окт. 811—9 июля 813). Он совершенно отступился от политической программы своего тестя, но тем ненавистнее стал для политических иконоборцев. В июне 813 г., во время неудачной войны с болгарами, иконоборцы прибежали к гробу Константина Копронима, с шумом раскрыли его и вопияли: «встань и помоги погибающему государству»!, и распустили молву, что гроб раскрылся сам, и Константин встал, сел на коня и отправился воевать с болгарами. Виновники этого фарса были схвачены и сознались. В городе, особенно военные, вину за все политические невзгоды сваливали на «православную и отцами преданную веру, на чин священных «монахов,—ублажая Константина, как пророка и победителя, и восхваляя злословие его, направленное против домостроительства во плоти [Господа]» (μαχαρίζοντες Κωνσταντῖνον ὡς προφήτην καὶ νικητήν, καὶ τῆν κακοδοξίαν αὐτοῦ ἐπ ἀνατροπῇ τῆς ἐνσάρκου οἰκονομίας—ἀσπαζόμενοι). В лице избранного по всеобщему согласию для спасения государства Льва Армя-

566

нина («πατρίκιος καὶ στρατηγὸς τῶν ἀνατολικῶν») и восстал Константин Копроним для иконоборцев.

Церковные сферы православных тоже остались не без влияния на это оживление иконоборчества. Восстановление иконопочитания видимо большинством понято и принято не как торжество только православия, но и как политическая реставрация, как возвращение порядков до 716 г. Они стали или низвели себя до уровня влиятельной, следовательно занимающей завидное, оспариваемое положение политической партии. Они вынуждены были ео ipso иметь суждение и по вопросам вполне политическим. Это расширяло круг столкновений и—недругов, тем более, что иконопочитатели осуждали и такие меры политики, которые осуждения не заслуживали.

У самих православных не было полного единства воззрений и по вопросам церковным, и по вопросам политическим. Взаимные пререкания православных, вероятно, были эксплуатируемы в своих видах иконоборцами.

а) Прежде всего это разногласие между православными ( выразилось в пререканиях по поводу «прелюбодейного» брака императора Константина. Императрица Ирина, разбившая жизнь своему сыну, первоначально думала женить его на дочери Карла В.—Ротруде, которая была привезена в Константинополь для изучения греческого языка; уже заключен был в 782 г. клятвенный брачный договор между Константином и Ротрудою, но Ирина, из политических расчетов, в 788 г. расторгла этот договор. Невеста была отослана назад к Карлу, и Ирина женила своего сына на нелюбимой им невесте Марии Амнийской. После 6-летнего брака император принудил в январе 795 г. свою жену постричься, а в августе повенчался с кувикулариею Феодотой. Сама экс-императрица мать подсказала ему этот шаг, понимая, что это сильно дискредитирует императора. Патриарх Тарасий наотрез отказался венчать императора. Но Константин грозил восстановлением иконоборства, и патриарх из «икономии» «попустил огласителю постричь (Theoph.: ἐπιτρέψαντος τῷ τε κατηχητῇ τοῦ κουρεῦσαι) жену его Марию, а авве Иосифу, игумену монастыря Кафаров (τῶν Καθαρῶν), повенчать его с Феодотой», или, по крайней мере, не отлучил виновных от церкви.

Обличителем «нового Ирода» выступил бывший игумен саккудионский Платон вместе с племянниками своими.

567

Феодором (Студитом, род. 760, † 11 ноября 826), который был его преемником в игуменстве саккудионском, и Иосифом, и всеми саккудионцами. Они прервали с патриархом церковное общение. Напрасно новая Августа, близкая родственница Феодора, посылала ему дары: он не принял их. Сам император, в надежде на примирение при личном свидании, прибыл на воды по близости Саккудиона: саккудионцы не вышли к нему из монастыря на встречу. Тогда по приказу императора, Платон был посажен в «затвор» (είς ἔγκλειστραν ἐν τῷ ναῷ τοῦ ἀρχιστρατήγου ἐν τῷ παλατίῳ) в Константинополе, его племянники и прочие саккудионцы биты и сосланы в Фессалонику.

С воцарением Ирины (797) изгнанники («схизма» которых нашла не незначительных подражателей) возвратились со славою и восстановили общение с Тарасием, который отлучил от священнослужения авву Иосифа (игумена и эконома). Императрица назначила Феодора игуменом Студийского монастыря в Константинополе, и эта славная обитель св. Предтечи расцвела под управлением высокообразованного, энергичного, полного самоотвержения игумена: с 12 число братии возросло до 1000 (строгий общежительный устав, физический труд, книжные занятия). Сам Феодор 1) стал стол влиятельным лицом, что легко было усмотреть в нем желательного для православных преемника Тарасию.

Этот знаменитый патриарх скончался 18 февраля 806 г. Имп. Никифор понимал, как будет неудобен для его политической программы патриарх в духе и силе Феодора, не знающий компромиссов при защите независимости церкви, и потому предложил самому Феодору указать «достойнейшего» в преемники Тарасию. Игумен студийский уклонился от этого лукавого предложения и выразил только желание, чтобы выбор был произведен согласно прав. 3 Никейского второго собора: «всякое избрание делаемое мирскими начальниками, да будет недействительно - ибо имеющий произвестись во епископа, должен избираем быть от епископов» (πᾶσαν ψῆφον γινομένην παρὰ ἀρχόντων— — ἄκυρον μένειν— —δεῖ γὰρ τὸν

1) О преп. Феодоре имеются исследования свящ. Η. Гроссу, Преп. Феодор Студит. Его время, жизнь и творения. Киев 1907, и А. П. Дοбросклонского, Преп. Феодор, исповедник и игумен студийский. I. Его эпоха, жизнь и деятельность. II, 1. Творения. Одесса 1913, 1914. А. Б.

568

μέλλοντα προβιβάζεσθαι εἰς ἐπισκοπήν, ὑπὸ ἐπισκόπων ψηφίζεσθαι). Но при дворе наметили уже преемника Тарасию в лице «асикрита Никифора», который и был рукоположен в самый день пасхи, 12. Апреля 806 г. «Платон же и Феодор, игумены Студийской обители, не согласились с хиротонией Никифора, но сильно противились, задумавши отделиться по той благословной причине, что не следует из мирян прямо восходить на епископию. Царь Никифор вознамерился было изгнать их из города, но отменил решение, так как некоторые отсоветовали, указав, что не похвальна будет хиротония патриарха

При сопротивлении вышеназванных (οὐκ ἐπαινετὴν ἐαεσθαι τὴν τοῦ πατρὶάρχου χειροτονίαν ἐπὶ τῇ τῶν προειρημένων ἀποχειροτονίᾳ [rejectio]) и при разрушении такой обители, где около 700 монахов находятся под управлением Феодора». Этот разрыв был, впрочем, преходящий: православный Никифор был симпатичен Феодору, и в Студии стали возносить имя нового патриарха.

Но их отношения были снова возмущены все из-за того же прелюбодейного брака. Авва Иосиф эконом, венчавший Константина, оказал важную дипломатическую услугу, и император настоятельно просил патриарха наградить Иосифа, как «виновника мира», возвратить ему самому мир, разрешив его от запрещения в священнослужении. Патр. Никифор уступил царской воле, и «Феодор, игумен студийский, и Иосиф, брат его и архиепископ фессалоникский, вместе с затворником Платоном и остальными их монахами (имея на своей стороне сочувствие и многих епископов), отступили от общения с святейшим патриархом Никифором из-за Иосифа эконома; а царь Никифор, воспользовавшись случаем, собрав многих епископов и игуменов, приказал составит против них собор, которым они были изгнаны из обители и из города и отправлены в ссылку, в месяце январе 2 индиктиона (809 г.)». По воцарении Михаила I, последовало возвращение Феодора и «сущих с ним» в Студийскую обитель. Патр. Никифор отлучил авву Иосифа эконома, и с тех пор Феодор стал советником и сподвижником патриарха.

б) Другой вопрос, подавший повод к разделению— вопрос о казни еретиков. Речь шла о так называемых манихеях, т. е. павликианах и афинганах (ἀθίγγανων) в Фригии и Ликаонии—сектах, обвиняемых «во всякой душевной

569

и телесной нечистоте и демонослужении (δαιμόνων λατρείας»). Ревнители убедили императора Михаила I издать закон о смертной казни павликиан и афинганов 1), и мотивировали законность такой меры местами Писания: Деян. V 3—10; Римл. I, 32; Числ. XXV, 7. 8; 3 Ц. XVIII, 40, и примером Иоанна Постника, патр. константинопольского, который убедил имп. Маврикия в 583 г. казнить смертью волшебника Павлина, воспользовавшегося для волхвования св. потиром (Theophylact. Simocatta, I, 11). Решительным противником смертной казни еретиков выступил Феодор Студит. Он исходил из 2 Тим. II, 24—26; Матф. XIII, 29 (с объяснением Златоуста). В точности исторического известия об Иоанне Постнике он сомневался, ссылки на Илью и Финееса считал к делу не относящимися в виду Лук. IX, 54—56; Мф. V, 21. 22. 27. 28 (различие между ветхим и новым заветом), патриарху «дерзновенно сказал, что церковь не мстит мечем»,—и он согласился с этим,—императору сказал: «не угодно Богу такое убийство» (Theod. Stud. ep. 155). Феодор достиг того, что указ был отменен—к неудовольствию ревнителей, которые находили, что «κακάτροποι σύμβουλοι», отвергавшие справедливость смертной казни, «ἐδογμάτιζον ἀμαθῳς μὴ ἐξεῖναι ἱερεῦσιν ἀποφαίνεσθαι κατὰ ἀσεβῶν θάνατον, κατὰ πάντα ταῖς θείαις γραφαῖς ἐναντιούμενοι περὶ τούτου», что сектанты несомненно не раскаются.

в) Вопрос о выдаче перебежчиков. После значительных военных успехов, болгары в 812 г. готовы были заключить мир с империей. Одним из условий его они поставили выдачу им перебежчиков (точнее—обмен перебежчиками). Эти условия мира были в 715—716 г. приняты импер. Феодосием и патр. Германом. Михаил I представил эти условия на рассмотрение патриарха и митрополитов никейского и кизикского, «συμπαρόντων—по выражению Феофана, который и здесь расходится во взглядах с Феодором Студитом—καὶ τῶν [κακῶν] παρασυμβούλων σὺν Θεοδώρῳ, τῷ ἡγοομένῳ

1) Хронограф Феофан, сам в этом вопросе стоявший решительно на стороне ревнителей, утверждает, что инициатива в склонении императора — издать такой закон, принадлежала патр. Никифору. Из витийственной Vita Nicephori per Ignatium diaconum видно, что своим ἔγγραφος τόμος патриарх обратил внимание царя на этих сектантов и достиг ограничения их свободы, но как далеко он шел в ограничительных требованиях, неясно.

570

τῶν Στοοδίου», Патриарх и митрополиты признали условия мира удобоприемлемыми, а «дурные советники» (οἰ δὲ κακοὶ σύμβουλοι)—нет. «Нельзя, утверждали они, признать условий, ведущих к нарушению божественной заповеди Иоан. VI, 37». По мнению Феофана, болгарских перебежчиков в империи в это время или вовсе не было, или было такое ничтожное число, что приходилось их спасению предпочесть спасение многих византийцев и руководствоваться повелением апостола 1 Тим. V, 8, тем более, что само имя патр. Германа должно бы служить ручательством, что подобные мирные условия нравственно непредосудительны. Голос Феодора Студита превозмог и здесь. Война с болгарами продолжалась и повела к отречению Михаила I от престола и воцарению Льва V Армянина.

ИКОНОБОРЦЫ ВТОРОЙ ГЕНЕРАЦИИ. ТОРЖЕСТВО ПРАВОСЛАВИЯ.

Лев V, император с 10 июля 813, венчан был на царство патр. Никифором 12 июля. По-видимому 1), Лев иконоборцам сочувствовал, но к выполнению своего замысла приступил очень осторожно. В кругу своих приближенных он высказывал свое мнение, что бедствия постигают империю (успехи сарацин) «не за что иное, как лишь за поклонение иконам» (διὰ τὸ προσκυνεῖαθαι τὰς εἰκόνας καὶ ἄλλο οὐδὲν), доказывал это тем, что императоры иконоборцы и царствовали и умирали благополучно, а их преемники несчастно. Сочувствующие иконоборству нашлись не только в среде военных, но и между представителями иерархии. Таковы были Антоний монах и епископ силлэйский (бывший константинопольский юрисконсульт), Иоанн грамматик, которому император поручил собирать патристические доказательства против иконопочитания, один придворный протопсалт, произведший на императора впечатление чтением слов Исаии XL, 18. 19.

Пред праздником Рождества Христова 814 г. толпа солдат бросала камнями в образ Спасителя над воротами

1) Данные о начале царствования Льва противоречивы. Игнатий в Vita Nicephori утверждает, будто Лев отказался подписать присланное ему патриархом изложение веры, обещав сделать это после коронования (во время которого патриарх почувствовал в своей руке укол словно от терния). На другой день коронования патриарх настоятельно просил его о подписи о δὲ κραταιῶς ἀπηρνεῖτο. Современник Феофан, напротив, утверждает, что еще 9 или 10 июля Лев γράφει τῷ πατριάρχη τὰ περὶ τῆς ἐαοτοῦ ὁρθοδοξίας διαβεβαιούμενος, и после этого уже провозглашен императором.

571

дворца: император приказал снять образ под тем предлогом, что святыню нужно защитить от поругания. 25 декабря пред причащением он поклонился иконе, 6 января 815 г. уже нет. Вскоре затем император стал уговаривать патриарха; «ποίησον οἰκονομίαν εἰς τὸν λαόν» (который «σκανδαλίζεται διὰ τὰς εἰκόνας»), Он предлагал патриарху или снять иконы, невысоко от земли стоящие, или убедить народ в правильности чествования икон.

В виду приближающейся иконоборческой бури патриарх собрал соседних епископов и вместе с ними совершил всенощное бдение. Это и смутило и раздражило Льва, который посмотрел на это как на демонстрацию. В объяснении с императором патриарха мужественно поддерживали Евфимий, еп. сардский, и Феодор Студит. Император требовал диспута с противниками иконопочитания: патриарх не отказался дать разъяснения императору лично (что и сделал), но признал ненужным прение с людьми, ipso facto осужденными VII вселенским собором, по вопросу, этим собором разъясненному. Рядом оскорблений (требованием отчета патрикию в церковных имуществах; вызовом на собор, составленный из нескольких епископов и клириков, для защиты против поданных на него λιβέλλοος: патриарх не признал себя подсудным собору, на котором не председательствует ни законно поставленный патриарх римский, ни александрийский, ни антиохийский, ни иерусалимский) патриарху Лев достиг своей цели: Никифор отправил ему письменное отречение от кафедры и, в полночь помолившись во св. Софии, отправился, 20 марта 815 г., в ссылку в монастырь, им основанный.

1 апреля, в самый день пасхи, рукоположен был в патриархи Феодот ὁ Μελισσηνὸς ὁ Κασσιτηρᾶς, протоспафарий, давно сочувствовавший иконоборцам (Cedr.), но без научного образования и «ἰχθύων ἀφωνότερος». Вскоре после пасхи новый патриарх созвал в великой церкви (св. Софии) собор, поместный и в сознании самих иконоборцев. Этот собор хотел копировать деяния VII всел. собора: православных митрополитов и епископов призывали на собор для увещания, но, выслушав от них себе обличение, изорвали на них священные одежды и отправили в темницу. Чрез несколько дней православных снова вызвали для увещаний, которые закончились поруганиями, побоями и анафемою. Собор

572

Софийский примкнул к решениям «вселенского Влахернского» 754 г., но лишь в основных чертах, а не в подробностях (существенных впрочем): отметая иконопочитание, он до известной степени признавал иконы. «Приказав вынести иконы стоявшие низко, отцы позволили оставить на своих местах те иконы, которые находились на местах возвышенных, для того чтобы живопись служила вместо писания, лишь бы они не делались предметом почитания для необученных и нетвердых (в вере), и запретили возжигать пред ними светильники и воскурять фимиам 1).

Ὅρος нового собора торжественно был опубликован. Против верных православию началось гонение с истязанием и ссылками. С игуменов монастырей была взята (многими дана) подписка не сходиться вместе и не учить иконопочитанию.

Гонение коснулось и Феодора Студита. Еще 25 марта, в неделю ваий, он совершил вокруг Студийского монастыря, с высоко поднятыми иконами, крестный ход, решительно отказался признать Феодота патриархом и, получив тем не менее дважды приглашение прибыть на собор Софийский, ответил собору посланием, в котором твердо признавал своим патриархом Никифора, защищал вселенский собор Никейский II и иконопочитание и решительно отказался войти в церковное общение с иконоборствующими отцами. Отправленный в изгнание с своими верными учениками, св. Феодор претерпел и жестокие побои воловьими жилами (βουνεύροις) и утонченную пытку голодом. Св. Феофан хронограф умер 12 марта 818 г. также исповедником в изгнании.

Царствование Льва V не было продолжительно. В 820 г. был арестован по обвинению в заговоре начальник дворцовой стражи (τοῦ ἐξκουβίτου τάγματος) Михаил. Узнав, что

1) [Mansi, ХIV, 420D]: eas, quae in sublimioribus locis positae erant, ut ipsa pictura pro scriptura haberetur, in suis locis consistere permiserunt, ne ab indoctioribus et infirmioribus adorarentur, sed neque eis lucernas accenderent, neque incensum adolerent, prohibuerunt (из послания Михаила II, в переводе сохранилось в деяниях Парижского собора 825 г.). «Отцы» Софийского собора запретили и неправильные формы чествования икон (упомянутые выше) и, вероятно, этим мотивировали запрещение чествования вообще. Свидетельство anctoris Vitae Leonis: «τὰς ἀπανταχοῦ εἰκόνας τῶν ἐκκλησιῶν κατέστρεψεν (Лев) καὶ κατέκαοσε»—видимое преувеличение. Случаи переплавки священных сосудов с иконами не противоречили взгляду «собора».

573

после праздника Рождества Христова его казнят (казнь была отложена по просьбе императрицы), Михаил пригрозил своим сообщникам выдать их, если они не освободят его как можно скорее. Сообщники, переодевшись священниками, вошли во время утрени 25 декабря в дворцовую церковь и, во время пения ирмоса 7 песни канона, с обнаженными мечами напали на Льва. Вышла суматоха. Император бежал в алтарь и, защищаясь крестом, просил о пощаде. «Теперь время не пощады, а убийства»,—ответили ему. Один из заговорщиков перерубил царю и крест и руку, другой отрубил голову. Михаила вывели ив темницы и, еще с цепями на ногах (ключ от них был у самого Льва), провозгласили императором. В Византии приводили по этому случаю Псал. XXIX, 6.

Православные встретили эту политическую перемену с радостью слишком живою. Даже св. Феодор Студит не удержался от выражения торжества по случаю смерти «порождения Ахава». Патриарх Никифор встретил эту перемену с величественным спокойствием и беспристрастием. «Государство римское, сказал он, потеряло хотя нечестивого, но великого защитника» (ἡ πολιτεία Ῥωμαίων ἄρα εἰ καὶ δοσσεβῆ, ἀλλὰ γε μέγαν προστάτην ἀπώλεσεν).

Православные ожидали восстановления иконопочитания. Михаил IIὁ Τραυλός о ἐξ ἀμορίου, напротив, решил строго охранят Status quo, не им, а его предшественниками созданное, которые за него и дадут ответ Богу. Сам Михаил не брал на себя труда решить, хорошо или худо постановили его предшественники. «Глубокое молчание да будет об иконах, (σιγὴ βαθεῖα τῆς τῶν εἰκόνων μνήμης γενέσθω)», и потому пусть никто не смеет «поднимать речь об иконах (в ту или другую сторону), но да будет совершенно устранен и удален (ἐκποδὼν γενέσθω καὶ οἰχεσθω) и Собор Константина (754), и Тарасия (787), и ныне бывший при Льве (815) по этим вопросам»,—таково было единственное отступление от Status quo, которое Михаил II готов был дозволить. Он возвратил из ссылки православных, сосланных Львом V, и обещал не преследовать их за веру. Объяснения с православными епископами и Феодором Студитом не дали результата. Православные требовали восстановления патриарха Никифора, и собора, вселенского или поместного, но подтвержденного папой. Император готов был восстановить Ники-

574

фора, если он согласится признать Status quo. От прения с иконоборцами, предложенного императором, отказались православные.

Таким образом, император остался при официальном 1) иконоборстве (его послание к Людовику Благочестивому), и Антоний ὁ Κασσιμάτας, еп. силлэйский, был преемником Феодота († 821) на константинопольской кафедре. Впрочем, православные (до последнего, по-видимому, года царствования Михаила, когда св. Мефодий брошен был в тюрьму и св. Евфимий, еп. сардский, скончался после истязаний от Феофила) были в покое, и домашнее чествование икон гонению не подвергалось. Св. Феодор Студит † 11 ноября 826, св. патр. Никифор † 2 июня 829.

По смерти Михаила († 1? окт. 829), престол перешел к его сыну, Феофилу. Образованный и любивший науки и искусства, деспотичный по натуре, противоречия не терпевший 2), Феофил поставил своим идеалом правосудие, дово-

1) Византийские писатели утверждают, что Михаил II держался учения афинганов (Zonaras, XV, 22, точнее: σύμμικτος — из юдаизма и афинганизма—αἵρεσις, которая τὸ μὲν θεῖον βάπτισμα δέχεται, τὴν δὲ μωσαϊκὴν διαταγὴν διδάσκει τηρεῖν, ἐκτὸς τοῦ περιτέμνεσθαι τῆν ἀκροβυατίαν), которых было много во Фригии. Основания для этого (у Зонары и Кедрина): Михаил 1) «τοῖς ἰουδαίοις προσέκετο [τοὺς ἰουδαίους ἀνετους φόρων καὶ ἐλευθέρους ἐτίθει], 2) τὰ τε σάββατα νηστεύειν προσέταξε, 3) τῇ ἀναστάσει τε (мертвых) ἀπιστῶν, 4) διετώθαζε τὰ μέλλοντα ἀγαθὰ, 5) καὶ τοὺς προφήτας διέσυρε, 6) καὶ δαίμοας οὐκ εἶναι διεβεβαιοῦτο [διάβολόν τε μὴ εἶναι ὅλως ἐσχυριζόμενος, ἄτε μηδ' ὑπὸ Μωσέως τούτου παραδεδομένου], 7) πορνείαν τε οὐχ ἀμάρτημα ἡγεῖτο, 8) καὶ τὸν ἐπὶ πᾶσι Θεὸν ὀμνύειν διεκελεύετο, 9) τῷ δὲ Ἰούδα σωτηρίαν ἐπεφήμιζε, 10) καὶ τὸ πάσχα [κακῶς καὶ] οὐ κατὰ καιρὸν ἐορτάζεσθαι ἐδογμάτιζε [=χλευάζων]. Ταῦτα μὲν οὖν ἐκ πολλῶν ὀλίγα τῆς αὐτοῦ κακίας ἢ καὶ ἀνοίας γνωρίσματα ξυγγεγράφαται».—Но вопрос: были ли это серьезные убеждения Михаила (он их во всяком случае не проводил в жизнь державною рукою), или и здесь сказался только (чуть не погубившие его при Льве V) «ἡ ἀκόλαστος γλῶσσα» индифферентиста, которому либерализм беспочвенного отрицания—только забава?

2) При выборе невесты Феофил остановился было на Кассии [Κασία Κασσία, Εἰκασία, Ἰκασία] и сказал ей: «чрез женщину произошло зло» («ὡς ἄρα διὰ γυναικὸς ἐρρύη τὰ φαῦλα»); но когда та осмелилась скромно ответить: «но чрез женщину же происходит и доброе» («ἀλλά καὶ διὰ γυναικὸς πηγάζει τὰ κρείττω»), то Феофил «оставил ее, а золотое яблоко вручил Феодоре. Кассия же, лишившись царства, построила монастырь и жила в нем монахиней». 2) Феофил заподозрил в измене своего зятя, дука Сицилии Алексия τὸν Μωσηλέ. Дав архиепископу сиракузскому Феодору (Θ. ὁ Κρίθινος) τὸ ἵδιον φυλακτὸν, император поручил ему дать Алексию слово относительно безопасности его, и Феодор убедил Алексия явиться в сто-

575

дя его иногда до жестокости. Свой образ мыслей и уважении к памяти Льва V он выразил вскоре по воцарении тем, что казнил смертью убийц Льва, за то, что они «помазанника Господня умертвили внутри святилища» (ὅτι καὶ χριστὸν κυρίου, ἀνεῑλον ἔνδον θυσιαστηρίου), не обращая внимания на приводимый теми argumentum ad hominem: «мы споборствовали твоему отцу (ἠμεῖς ἐσμεν οἱ τῷ πατρὶ τῷ σῷ συμμαχήσαντες).

Иконоборчество он хотел провести энергичнее своих ближайших предшественников: началась опять ломка икон, особенно если на них была надпись с словом «ἅγιος» (ἅγιος, по мнению иконоборцев, не приличествует никому иному, как только Богу); опять началась разрисовка церквей разными ὅρνιθες καὶ θηρία вместо икон. Феофил «старался уничтожить всех изографов (живописцев) из среды людей, а если они пожелают остаться в живых, то должны плевать на иконы я попирать их на полу ногами, как нечто скверное (ὡς βέβηλά τινα)». Знаменитый тогдашний изограф Лазарь, после ласковых увещаний, подвергнут был жестокой пытке и тюремному заключению; а когда и после этого он не оставил иконописания, Феофил приказал положить на его ладони

лицу. Там Алексий был заключен в тюрьму после конфискации его имущества. Феодор посетил узника в темнице и предложил все свое имущество, сказав Алексию: «из-за меня ты претерпел все эти бедствия», Вскоре император, по обычаю, отправился во Влахерны и приблизился к солее вместе с синклитом. Здесь к нему вышел из алтаря архиепископ, облеченный в священные одежды, и громким голосом возгласил: «наляцы и успевай и царствуй — ради чего, царь»? Смущенный царь сказал синклиту: «ради истины и кротости и правды» (Пс. XLIV, 4). Но архиепископ заметил: «какая же в тебе правда, когда ты, дав слово Алексию чрез меня, не соблюл его»? Тогда обличенный царь, в неудержимой ярости и гневе, насильно вывел его из алтаря, и подвергнув немалым ударам, отправил в ссылку. Но и патриарх (Иоанн Грамматик, с 21 апреля 837 г., преемник Антония) при встрече с императором в «великой церкви», укорил его за архиепископа; тогда Феофил призвал его тотчас «μετὰ παρακλήσεως». И так как тот сам признал себя недостойным священства в виду того, что он претерпел, царь сделал его экономом великой церкви. И Алексия он освободил из темницы, возвратив ему и все его имущество (Georg. Hamart.). 3) По сообщению Кедрина, Феофил «от природы имел мало волос на голове, будучи лысым», и поэтому «издал указ, чтобы волосы стригли как можно короче, и чтобы не дозволялось Никакому ромею носить их длинными (πανταχοῦ ἐν χρῷ τὰς τρίχας ἀποκείρειν καὶ μὴ τινα ῥωμαῖον ὄντα περαιτέρω ταὺτας τοῦ τραχήλου φέρεοθαι σογχωρεῖν нарушающего же это повеление наказывать усиленно бичами,—при чем хвалился, будто он восстановляет доблесть римских предков».

576

раскаленные железные пластинки. От этой варварской пытки Лазарь упал полумертвым, потом, по просьбе императрицы, выпущен из тюрьмы и еще со следами ожогов на руках написал икону Предтечи, а по восстановлении иконопочитании и «την ἐν τῇ Χαλκῇ εἰχόνα τοῦ θεανθρώπου Ἰησοῦ Χριστοῦ» (Cedr).

Иконопочитатели подвергались жестоким преследованиям. Известны своим славным исповедничеством особенно два брата, Феодор и Феофан, прибывшие в столицу из Палестины проповедовать иконопочитание. Здесь они имели настоящее прение с самим Феофилом, доказали ему, что у него экземпляр Ветхого Завета с подложным (νеνоθεῦσθαι) чтением (из пророка Исаии). Феофан упросил его принести из патриаршей библиотеки ἐν τῷ Θωμαΐτη библию, указав и место, где там она лежит (спрятана?), и когда император хотел пропустить неприятное место, будто бы не находя его в принесенной книге, то Феофан указал ему это чтение пальцем... «Несправедливо,—сказал император, вышедший из себя,—чтобы царь был оскорбляем такими людьми», и приказал подвергнуть их жесточайшим ударам палок, до 200 раза, а на челах их (τοῖς μετώποις, вернее: на лицах, Georg. Hamart.: τὰ πρόσωπα) начертать варварским способом насмешливые ямбы, составленные им» (по 12 стихов) 1), отягчив эту пытку еще насмешкою. «Если и не будут хороши (эти стихи),—сказал Феофил эпарху,—не беспокойся: они и не стоят хороших ямбов». «Пиши, пиши, царь,—ответили ему исповедники,—что тебе угодно; это будет прочитано пред праведным и страшным Судьей». Казнь была исполнена, и св. братья «начертанные» (γραηττοί) отправлены были в ссылку. Феодор там и скончался, а Феофан, ὁ ποιητής, при императрице Феодоре был митрополитом никейским. Св. Мефодия Феофил не только вывел из темницы, но и приблизил к себе, пользовался его советами, брал его с собою даже в походы; только «κατόπιν ἐᾷν αὐτόν не казалось царю полезным» (Cedr.) (стыд быть непоследовательным?)

Феофил, по-видимому, и сам понимал, что он борется за погибшее дело. Он видел достаточно много «знамений

1) Содержание: все люди хотят побывать в Иерусалиме, где стояли ноги Бога Слова: а эти «δυσσεβοφρόνως, ὡς ἀποστάται», из Палестины пришли в столицу распространять «τὰς ἀθέμους μωρίας», «Ὅθεν γραφέντες ὡς κακούργοι τὴν θέαν, Κατακρίνονται καὶ διώ κονται πάλιν».

577

времени»: он знал, что дочерям его теща дает целовать, иконы; он догадывался, что и сама августа Феодора втайне покланяется иконам (придворный шут Дендерис, ἀνδράριον Δένδερις, и его речи про τὰ καλὰ νίνια [куклы] παρὰ τῇ μάννᾳ [мамы]). И Феофил умер, заклиная (ранее) Феодору—«не удалять, после смерти его, Иоанна [Ἰαννῆν], с патриаршего престола, и не допускать самого вида поклонения идолам».

Но события [пошли так, как и нужно было ожидать]. 20 января 842 г. умер Феофил. [В следующем 843 г. 11 марта] в Константинополе в первый раз совершали чин торжества православия 1). К этому времени Иоанн был лишен кафедры и вместо него поставлен св. Мефодий. Искренно любившая своего мужа, Феодора противилась сперва восстановлению иконопочитания, не желая, чтобы Феофила предали анафеме, но получив от Мефодия и собора письменное Прощение душе умершего императора (ἡ ὑπόσχεσις καὶ αἱ δι’ ἐγγράφων ὁμολογίαι), охотно согласилась признать торжество православия. В Константинополе оно праздновалось ежегодно крестным ходом из Влахерн во св. Софию и чином православия в первое воскресенье великого поста.

Возобновление иконоборства после VII вселенского собора явилось на сцене истории, словно для того, чтобы дать доказательство, что это движение погибает на церковной почве своею естественною смертью от истощения сил. Иконоборцы эпигоны были уже не то, что иконоборцы инициаторы. Встречена была эта реставрация икономахов в политических сферах, правда, сочувственно, но — кажется—только потому, что военные неудачи при Рангаве слишком живо напомнили византийцам славные победы Льва III и Константина. Это было оживление военно-династического предания. Но династия Копронима угасла, и для этой традиции не оставалось практической почвы.

Перенесенное на почву чисто церковную, иконоборчество эпигонов не имеет дерзкой широты замысла первой эпохи и постепенно выветривается. На затею—секуляризировать цер-

1) В литографированных лекциях Β. В. Болотова торжество православия, согласно с существовавшим прежде мнением, отнесено к 19 февраля 842 г. Но теперь принимается иная, указанная в тесте дата, которую впервые установил С. de Boor в статье Der Angriff der Rhos auf Byzanz, в Byzant. Zeitschrift, IV, 1895,449—453. Ср. также А. Васильев Византия и Арабы. I. Спб. 1900, 142—146. А. Б.

578

ковь теперь нет и намека. Об отмене монашества тоже и не думают 1). И «отцы» Софийского собора 815 г.—далеко не то, что «χριατιανοκατήγοροι» 754 г,: собор эпигонов согласен оставит иконы, что повыше; он находит, что «ipsa pictura» может служить «pro lectura», имеет, следовательно, просветительное значение. Так и в теории открылась для иконоборцев возможность компромисса с действительностью. Для собора 754 г. такой компромисс в теории был чистою невозможностью: иконы могли научить, по мнению тех «отцов», или несторианству или монофизитству, а не православию. Далее, Софийский собор, по-видимому, свое, отрицание иконопочитания старался втиснуть в рамку (совершенно законной в церковном смысле) борьбы против разных abusus иконопочитания: собор копронимовский, напротив отрицал и самый usus и, кажется, не считал даже нужным прибе-

1) Овдовевший император Михаил II «ἠγάγετο πρὸς γάμον Εὐφροσυνην πάλοι (=ἔκ παιδὸς) τὸν μοναδικὸν ἀσπασαμένην βίον». Но это, видимо, было не иконоборческое желание—поругаться над монашескими обетами, а политический расчет: император «из Амория» этим свойством облагораживал свою худородную династию; до сих пор он опирался на иконоборческую партию, и этот новый родственный союз, в смысле предания, мог пригодится в будущем—на случай перемены точки опоры. Евфросиния была дочь императора иконопочитателя, Константина, сына Ирины. По воцарении своем, Феофил свою мачеху Евфросинию принудил удалиться в монастырь, где она пострижена была в первый раз (Cedr.=Zon.). По Leo Gramm.=Georg. Hamart., Евфросиния добровольно удалилась в свой монастырь.—Ο Феофиле, правда, сказано (Cedr.): «ἀβάτους τηρεῖσδαι τὰς πόλεις τοῖς μοναχοῑς ἐγκελεοσάμενος καὶ πάντα τρόπον αὐτοὺς ἀπελαύνεσθαι θεσπίσας, μᾶλλον δὲ μηδὲ κατὰ χώραν ὁράσθαι τολμᾷν». Монашествующие сами усмотрели в этом попытку отменить монашество, и монахи авраамиты в полном составе (κατασυστάδην) явились к императору и из св. отцов доказывали ему (на основании Дионисия, Иерофея, Иринея), что не вчера лишь явилось житие и общество монахов, а напротив—оно очень древнего происхождения. Но это были видимо преувеличенные опасения: Феофил не шел так далеко. Вот факты: а) монахи из одного монастыря, близкого к разрушению, докладывают (ἐδεήδησαν) об этом Феофилу, и он переводит их в другой монастырь (Georg. Hamart.); б) новые монастыри строят невозбранно (с ведома императора), например Кассия, Мосиле; в) у Феофила есть свои «царские» монастыри (τὰ βασιλικα μοναστήρια); три таких он дарит постригшемуся Мосиле (Cedr.); г) некоего Мартинакия, заподозренного в политическом преступлении, Феофил приказал постричь, а его дом обратить в жилище монахов (καταγώγιον ἄπέδειξε μοναστῶν, Cedr.). Мера, возбудившая такие опасения, достаточно объясняется тем, что Феофил хотел ненадежных иконоборцев лишить учителей иконопочитания, а более надежных, не исключая и себя самого, оградить от обличителей.

579

гать к такой пальятиве как аргументация от злоупотреблений.—После того как софийские «отцы» признали за иконами такое значение, обзывать их «идолами» иконоборцы и с своей точки зрения не имели логического права.

Но всего важнее тот факт, что сами императоры, гонители иконопочитания, решительно проникаются любовью к церковности. Легкомысленных кощунственных отзывов в тоне Копронима историки не приписывают ни Льву V, ни Феофилу. Лев Армянин гордится своим басом и любит сам предначинать церковное пение 1). Заговорщики, знавшие хорошо его привычки, выбирают именно тот момент для нападения, когда Лев с увлечением грянет начало ирмоса,: «Τῷ Παντάνακτος ἐξεφαύλισαν πόθῳ». Историки не оспаривают и религиозности Феофила. Он регулярно каждую неделю отправлялся (ἀπῄει ἐκάστης ἐβδομάδος ἔφιππος) во влахернский храм, и в эго время ему подавали (или излагали словесно) прошения. Феофил известен как песнотворец 2) православной церкви (ему принадлежит 3-я стихира хвалитна в неделю ваий: «Ἐξέλθετε ἔθνη, ἐξέλθετε καὶ λαοὶ»), в свое время отличался как духовный композитор (особенно своим переложением «Благословите» 4-го гласа на мотив «Слыши, отроковице») 3), и даже очень любил сам регентовать в церкви 4).

ИКОНОБОРЧЕСТВО НА ЗАПАДЕ.

Иконоборство Карла В. существенно отличается от византийского иконоборства первой эпохи тем, что в послед-

1) Zonar.: ἔχων διάτορον φθόγγον, βαρύτατον δὲ — — ᾤετο εὐφωνεῖν καὶ εἶναι μελωδιλώτατος — — καὶ κατάρχεσθαι τῶν ὕμνων εἰώθει [Migne, 134, 1388C],

2) По удивительному совпадению, и «разрушенная невеста» Феофила, монахиня Кассия, тоже песнотворица: ей принадлежат четыре ирмоса (1-й, 3-й, 4-й, и 5-й песни) канона (в IX в. только четверопесица) на великую субботу, и самогласны на «Слава и ныне» (стиховна) в великую среду —«Κύριε, ἡ ἐν πολλαῖς ἀμαρτίαις περιπεσοῦσα γονή».

3) Cedr.: ἐφιλοτιμεῖτο δὲ καὶ μελωδὸς εἶναι — —στιχηρὰ μελίζων — — μεθ’ ὦν καὶ τὸ τοῦ τετάρτου ἤχου, «Εὐλογεῖτε», ἐκ τοῦ κατὰ τῆν ῲδὴν «Ἄκουε, Κόρη» μεδαρμοσάμενος καὶ ῥυθμὸν ἔτερον παρασχὼν, ἐν τῇ τοῦ Θεοῦ ἐκκλησία εἰς ἐπήκοον ᾄδεσθαι διωρίζετο [Migne, 121, 1000CD].

4) Cedr.: «Ἔρωτι τοῦ μέλους Βαλλόμενος κατὰ τῆν μεγάλην ἐκκλησίαν ἐν φαιδρᾷ πανηγύρει οὐ παρῃτήσατο τὸ χειρονομεῖν, δοῦς τῷ κλήρῳ ἠπὲρ τούτου χρυσίου λίτρας ἐκατόν (= ок. 26400 ρ. э.).

580

нем преобладают политические Kulturträger'ские стремления против церковности, тогда как первое держится на почве строго церковной.

Сведения о «соборе» 754 г. дошли и до запада, и собор в Жантильи (Gentiliacum) в 767 г. принял какое-то (неизвестное) решение «et de sanctorum imaginibus» (и об иконах святых), которое «обрадовало» (вместе с другими постановлениями) папу Павла I.

После Никейского VII вселенского собора папа Адриан I отправил Карлу В. экземпляр актов собора в латинском переводе. Но Карл В. вместо признания Никейского собора ответил папе (около 794 г.) присылкой так называемых «Libri Сагоlini quatuor», составленных около 790 г. по поручению Карла франкскими богословами. Здесь в «85 сарitula» (так в первоначальной редакции; в нынешней 120 или 121) Никейский собор подвергается нападкам столь придирчивым и озлобленным, что некоторые католические ученые держались того мнения, что «Libri Carolini» в сущности подлог XVI в. По одним, автор их Andreas Carlstadt, по другим—сам первый издатель (ed. princeps 1549 Paris) Trilius (Jean du Tillet), подозреваемый в кальвинизме священник, в последствии еп. моский (Meaux). Последнее мнение защищал не далее, как в 1860 г. боннский проф. Флосс. Но открытый в 1866 г. (Reifferscheid) список «Libri Сагоlini» X в. (cod. Vat. 7207) окончательно устраняет эти имперкритические сомнения.

Редактор (авторы) Libri Carolini исходит в сущности из стремления, достойного всякого признания: из чисто церковного стремления быть живым и деятельным членом вселенской церкви. Он не доволен тем, что на вселенском соборе обошлись без всякого участия франкской церкви, и прямо присылают франкам постановления, подписанные почти исключительно греческими епископами. Между тем, голос франкской церкви имел бы значение уже и потому, что там еще не забыли посланий Григория I, [вызванных сходным вопросом—делом Серена массилийского.

Но к этому законному желанию поместной церкви присоединился дух совершенно незаконного превозношения франкского запада пред греческим востоком. Новонасажденная богословская наука франков, в действительности повторявшая уже пройденное греческим богословием и оставленное, почитали

581

себя далеко выше восточных богословов. Напр., богословы Карла В. держались аллегорического метода толкования св. Писания и в ссылках отцов собора на Ветхий Завет в доказательство законности иконопочитания усматривают только «vesana mens» восточных («quis tam hebes tamque est demens, ut» etc.), неспособных понять глубокий таинственный смысл этих мест. Тем же превозношением внушено и странное требование: признавать только свидетельства латинских отцов, а из греческих только тех, творения которых известны в латинском переводе.

Libri Carolina служат ярким свидетельством фальши в тогдашней политике. При созвании вселенского собора императоры обыкновенно довольствовались тем, что извещали папу, а папа присылал легатов, при чем предполагалось, что голос папы есть голос всего запада. В прежнее время это, может быть, и было так. Но при Карле В., когда переменилась на западе и власть и народность, для франков показалось зазорным то, что дело решается папою без их согласия. И в то время, как Адриан давал свое согласие и уверял восток в том, что на западе все обстоит благополучно, на самом деле ему приходилось считаться с большими трудностями. К тому же примешались и чисто политические затруднения. Ирина, неизвестно почему, расстроила брак своего сына Константина с дочерью Карла В. Ротрудою, которая в 787 г. была отослана обратно к отцу.

Но и кроме всего этого в своем основном пункте авторы были правы: они восставали против несомненной ереси, которой никейские отцы, разумеется, никогда не проповедовали. Латинский перевод, в котором франкские богословы читали деяния собора, был образцом неудовлетворительности: рабски буквальный, он (по отзыву Анастасия Библиотекаря) «редко, или никогда» (aut vix aut nunquam) верно не передавал смысл греческого подлинника. Особенно возмутило богословов Карла одно место, совершенно испорченное в переводе, именно, слова Константина, еп. константинского (саламинского), митрополита кипрского, который, подавая голос о православии восточных, сказал, между прочим: «приемлю и добываю с честью святые и честные иконы, а поклонение служением воссылаю единой пресущественной и животворящей Троице», «δεχόμενος καὶ ἀσπαζόμενος τιμητικῶς τὰς ἁγίας σεπτᾶς εἰκόνας καὶ τὴν κατα λατρείαν προσκύνησιν μόνῃ τῇ ὑπερουσίῳ καὶ

582

ζωαρχικῇ Τριάδι ἀναπέμπω». В латинском это место передано так: «suscipio et amplector honorabiliter sanctas et venerandas imagines secundum servitium adorationis, quod consubstantiali et vivificatrici Trinitati emitto». Очевидно, что здесь случайный пропуск «και τὴν» (вследствие сходства начертания с «κατὰ»), и переделка в слове «προσκύνησιν» «ιν» в «ην»(=ἣν, от ὃς, который), вследствие чего «προσκονησ» принято за «προσκυνήσεως», — и получилась мысль, что Константин покланяется иконам λατρετηκως и под этим термином разумеет именно то поклонение, которое тварь воздает только Богу.

Правда, что в ὅρος’ε никейском такого требования не содержится,—оно там даже прямо отстраняется, и следовательно, за слова Константина только он и отвечает, а не весь вселенский собор. Но франкские богословы рассуждали: слова иконослужителя Константина не вызвали протеста со стороны богословов никейских, следовательно, он говорил с согласия прочих, «ceteris consentientibus», и лишь откровенно высказал то, что было затаенным желанием всего собора. Следовательно, слова Константина дают ключ к пониманию всех деяний, и в ὅρος’е следует искать прикровенного, осторожного выражения той же мысли. Став на эту точку зрения, авторы стараются везде отыскивать в деяниях что-нибудь дурное или ложное, то иронизируют над отцами собора, то осыпают их резкими ругательствами. Напр., собор в пояснение того, что честь от образа восходит к первообразу, приводит чествование императорских статуй. Франкские богословы называют это «смешным примером, который хочет доказать недозволенное недозволенным» (quod а — — a re illicita res illicitas stabilire paretur), и разражаются катилинадою против употребительного в Византии термина «θεῖος» (ο высочайших грамотах), имевшего свое происхождение из древнеримского обоготворения императоров.

Собственные взгляды франкских богословов по данному вопросу сводятся к следующему:

а) Оба собора (754 г. и 787 г.)—infames et ineptissimae— вышли из границ истины, так как аа) иконы не идолы, и бб) иконам служить не должно («мы ничего не отвергаем, кроме [божественного] поклонения иконам», nos nihil in maginibus spernamus praeter adorationem).

583

б) Итак, одному только Богу должно служить, одному только Ему должно воздавать (божественное) поклонение, один только Он должен быть славим. Solus igitur Deus colеndus, solus adorandus, solus glorificandus est 1).

в) Святым должно быть воздаваемо почитание. Sanctis vеnеrаtiоadhibenda est.

г) Иконы, за отвержением всякого им служения и поклонения (во всех формах, напр., воскурением фимиама, возжжением свеч (omni sua cultura et adoratione seclusa), дозволяется употреблять для памяти о прошедшем и для украшения (propter memoriam rerum gestarum et ornamentum).

д) Иконы нельзя сравнивать со священными сосудами, евангелием, крестом, реликвиями святых («мы почитаем святых в их телах, или лучше—в останках тел, или также в одеждах», nos sanctos in eorum corporibus, velpotius reliquiis corporum seu etiam vestimentis veneramur.

е) Но с другой стороны, как предметы священные, иконы не следует ставить и в местах нечистых, напр., при дорогах.

Франкфуртский собор 794 г. отнесся к Никейскому собору так же, как и Libri Carolini. Can. 2: «Предложен был для обсуждения вопрос о новом соборе греков, который они составили в Константинополе (= по последнему деянию) для установления поклонения иконам и в котором написано, что те, которые не чествуют икон святых служением или поклонением так же, как божественную Троицу, предаются анафеме. Названные выше святые отцы наши всячески отвергли и презрели и поклонение и служение, и согласно осудили» 2).

1) В латинском языке нет слова, точно выражающего греческое понятие «λατρεία». Libri Carolini избирают для этого слово «adoratio» (=adora выражение почтения чрез приложение руки к губам), условность которого сознают и сами авторы, так как, по их собственным словам adoratio иногда воздается и людям «salutationis causa». Латинский переводчик актов передавал, между тем, слово «προσκύνησις» («veneratio» по терминологии Libri Carolini) везде словом «adoratio». Это и дало возможность авторам Libri Carolini стать на свою точку зрения.

2) Mansi, XIII, 909D: Adlata est in medium quaestio de nova Graecorum synodo, quam de adorandis imaginibus Constantinopoli fecerunt, in qua scriptum habebatur, ut qui imagines sanctorum i t a u t deificam Τrinitati servitium aut adorationem non impenderent, anathema judicarentur. Qui supra sanctissimi patres nostri omnimodis adoratio-

584

Так как положения Софийского собора 815 г. довольно сходны со взглядами, раскрываемыми е Libri Carolini, то не удивительно, что послание Михаила II к Людовику Благочестивому нашло сочувственный прием в империи каролингов. Собор Парижский 825 г. стал опять на точку зрения Libri Carolini в вопросе о Никейском соборе и об иконах. Парижские отцы резко порицают и самого папу Адриана I за то, что в своем послании Константину и Ирине он, «как известно, поступил столь безрассудно, приказав суеверно покланяться им (иконам)» (sic indiscrete noscitur fecisse in eo, quod superstitiose eas adоrare jussit), и за то, что он защищал VII вселенский собор против Libri Carolini, хотя он «не столько с умыслом, сколько по неведению отступил от правого пути в этом деле» (quod non tantum scienter quantum ignoranter in eodem facto a recto tramite deviaverit).

Вскоре после Парижского собора епископы Клавдий туринский и Агобард лионский высказались в смысле решительного отвержения икон. В защиту икон писали против них еп. орлеанский Иона и монах сэн-денисский Дунгаль (Dungal).

В связи с возбужденным в Libri Carolini вопросом о смысле слов oratio, adoratio, veneratio, хотя и без прямого отношения к вопросу о VII вселенском соборе и иконах, написано (до 836 г.) Эйнгардом сочинение «О поклонении кресту» (De adoranda cruce), адресованное к Лупу (Lupus), впоследствии аббату феррьерскому 1). Здесь автор, на основании употребления в библии греческих слов «orationem proseuchin, adorationem proschinusin», старается установить и точное значение соответствующих латинских. Его вывод: «когда ты для поклонения простираешься на землю, ты одновременно и молишься мыслью и покланяешься телесным действием вездесущему Богу, как бы находящемуся тут же и присутствующему» 2). В этом смысле Эйнгард понимает и Иоанна IV,

nem et servitutem rennentes contempserunt, atque consentientes condemnaverunt.

1) Издано Dümmler'ом в Neues Archiv der Gesellschaft für ältere deutsche Geschichte, XI. 1886, 235—238, и Hampe в Monumenta Gemaniae historica. Epistolae. V, 146—149. A. Б.

2) Archiv, 236: cum te adorandi causa in terram prοstraveris, Deum qui ubique est sicut coram positum et praesentem simul et menti orabis et actu corporis adorabis.

585

20—24, признаваясь, что, по его представлениям, он ожидал бы здесь встретить не «adorare», а более точное «оrаrе». Ибо молиться значит просить невидимого Бога или иного кого-нибудь, на чью помощь можно было бы или подобало возложить надежду, мыслью или голосом, или одинаково мыслью и голосом, без движения тела. Покланяться значит воздавать почитание предмету видимому, находящемуся налицо и присутствующему, или преклонением головы, или согбением или простертием всего тела, или иным каким-либо способом, относящимся, однако же, к движению тела. Ведь мы почитаем многое такое, чему мы не можем и не должны молиться. Достаточно ясно, что весьма часто (в св. Писании) употребляется adoratio, вместо veneratio» 1). На специальный вопрос Эйнгард отвечает: «думаю, что уже ясно, что поклонение святому кресту не должно быть отвергаемо» (jam liquere puto, quod adoratio sanctae cruci non sit deneganda). Эти разъяснения Эйнгарда,

а) что oratio = умная молитва Богу живому и невидимому;

б) adoratio= чествование телесным поклонением предмета
видимого; в) между adoratio и veneratio нельзя провести резкой разницы; г) adoratio подобает св. кресту,—очевидно, расходились с терминологией Libri Carolini и посильно уравнивали путь для признания VII вселенского собор и поклонения иконам.

Отдельные голоса против VII вселенского собора в галльской церкви слышались до конца IX и даже до X в.

1) Archiv, 237: оrаrе est Deum invisibilem vel si aliud aliquid est, in quo spes auxilii poni possit aut deceat, mente vel voce, vel mente pariter ac voce, sine gestu corporis precari. Ad orare rei visibili et coram positae ac praesenti vel inclinatione capitis vel incurvatione vel prostratione totius corporis -vel alio quolibet modo ad corporis tarnen gestum pertinente veneratiouem exhibere. Veneramur enim multa, quae orare nec possumus nec debemus. — — Satis evidenter apparet adorationem pro veneratione saepissime poni.

586

_______________

Страница сгенерирована за 0.22 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com