13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Автор:Федотов Георгий Петрович
Федотов Г.П. Агиология
Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.
ГЕОРГИЙ ПЕТРОВИЧ ФЕДОТОВ
АГИОЛОГИЯ
H. DELEHAYE. Les passions des martyrs et les genres littéraires. Bruxelles 1921.
«Формальный метод», вызвавший переворот в теории и истории литературы, давно уже начал просачиваться в исторические богословские дисциплины. Еще до войны вышла очень полезная (благодаря новому — не хронологическому, а формальному распределению материала) книга Jordan’a: «Geschichte der alten christlichen Litteratur». После войны в Германии Dibelius сделал опыт нового литературного подхода к евангельским текстам в своей нашумевшей работе: «Das Formproblem des Evangeliums». Теологи к классики — Голль, Рейценштейн — применяли — конечно, не первые — формальный метод в агиологии в исследованиях о связи Афанасиева жития св. Антония с античной биографией.
В рецензируемой работе мы находим не столько новый опыт приложения формального метода, сколько подведение итогов всей жизненной работы самого выдающегося представителя современного боллан-дизма. Постановка новых, чисто литературных проблем является скорее уступкой духу времени, мало отразившейся на самом построении книги.
Книга эта дополняет работу того же автора: «Les origines du culte des martyrs» (1911), подходя к агиологии мучеников с точки зрения агиографии, т. е. литературных памятников культа. Конечно, даже исчерпав свои темы, обе эти книги не исчерпали бы задачу агиологии мученика. Оставался бы, как предмет изучения, сам мученик и его подвиг — историческая обстановка и религиозный смысл его. Впрочем, эта область исследований — о святости, как религиозном явлении — лежит как будто вне круга интересов болландистской школы.
К агиографической проблеме «страданий мучеников» автор, невзирая на заглавие, подходит с точки зрения чистого историка. Его интересуют не литературные формы, а историческая достоверность содержания. Отсюда разделение памятников на три основные группы: «Страдания исторические», «панегирики» и «страдания эпические», дополняемые второстепенными жанрами.
Под «историческими страданиями» о. Делеэ понимает то, что обычно называется «подлинными» мученическими актами. Он отказывается от старой терминологии из-за ее неточности. Но с формальной и литературной точки зрения, конечно, нет ничего общего между посланиями Смирнской и Лионской церквей о своих мучениках, судебными протоколами и сложными «пассиями», с автобиографическими записями видений (св. Перепетуи и др.). Историческими все эти страдания называются потому, что они современны
223
кончине мученика, представляют надежный исторический материал.
Ценность этой части работы в точном определении объема надежной исторической литературы «пассий» и в критическом анализе отдельных памятников. Круг исторических «пассий» очерчен автором четко и строго. В него вошли 17 «актов», к которым следует прибавить не вошедшие в книгу, но обещанные автором, критические исследования о свв. Феликсе и Марцелле африканских и о египетских мучениках. До сих пор появились только реконструированные автором подлинные акты св. Феликса (Аnal. Boll. т. 39).
Во второй главе автор идеализирует «панегирики» — похвальные слова греческих (только греческих) отцов церкви конца IV — начала V в. с точки зрения литературной формы. Панегирик изучается в связи с каноном античной риторики. Эта часть наиболее соответствует «формальной» задаче книги, но историческое внимание автора — мысль о достоверности — и здесь остается руководящей. Вполне отсутствуют эстетические оценки. Не находим и ожидаемого вывода о том, что дала панегирическая форма — в смысле канона агиографического стиля — для всей последующей «эпической» литературы.
Под именем «эпических» автор обнимает всю огромную массу поздних памятников, рисующих героический подвиг мучеников. О. Делеэ не считает нужным выделить из этого необозримого круга произведения, имеющие хотя бы относительную историческую ценность. Безыскусственные запоздалые записи преданий местных церквей, еще свободные от поэтической обработки, вообще не находят себе места в этой классификации, и неудобство это ощущается тем сильнее, что объем «подлинных» актов определяется в науке далеко не однозначно. Читатель хотел бы отдать себе отчет в том, что находится за пределами, но в ближайшей близости, центрального, более или менее общепризнанного ядра.
Прием трактовки «эпического» жанра — литературно типологический. Автор рассматривает всю хаотическую груду памятников, как литературное единство и устанавливает характерные, типические его черты. Получается образ, знакомый каждому и ярко нарисованный некогда автором в его ранних «Legendeshagiographiques». Такая суммарная разработка — единственно, может быть, возможная в наше время — показывает, как мало еще сделано в этой сложной и трудной отрасли христианской литературы. Нет и намека на определение местных школ, филиацию памятников, общую эволюцию формы. Не изучены даже формальные законы этой классической агиографии, особенно важные в связи с ее литургическим значением. А между тем несколько наблюдений Узенера, набросанных когда-то рукою мастера-филолога в его «Der heilige Tychon» (мы говорим, разумеется, исключительно
224
о его филологическом анализе жития), открывают широкие перспективы для целых поколений исследователей.
Отметим, что в этой главе автор остается преимущественно на почве Востока, проявляя изумительную начитанность в греческой агиографии.
Добавочные главы в книге о. Делеэ о «второстепенных» и «смешанных» жанрах, о «жизни агиографических текстов» дают лишь отрывочные наблюдения, анализ некоторых спорных памятников, щедрый и не стесненный рамками дар много знающего, много поработавшего автора из собранных им научных кладов. В этом, повторяю, главное достоинство книги. Не мы будем жалеть о том, что этот дар достался нам без последней окончательной отделки, которая, по состоянию науки, заставила бы долго себя ждать. И в таком незавершенном виде (без index'а и указания литературы, на желтоватой бумаге — свидетельствующей о скудости послевоенных годов) эта книга, как единственная и незаменимая, как первый опыт синтеза, останется надолго необходимым научным пособием на столе каждого работника в области агиологии.
225
Страница сгенерирована за 0.08 секунд !© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.