Жизненный путь владыки Серафима (Звездинского) (1883—1937)

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Жизненный путь владыки Серафима (Звездинского) (1883—1937)

Святитель Серафим родился при единоверческом храме во имя Святой Троицы. Отец его был священником. Обратившись из беспоповских раскольников, в юных годах Иоанн Звездинский принял в Петербурге сан. Оставив тайно своего родителя — начетчика беспоповской секты, Иоанн Звездинский стал ревностно призывать своих заблудших братьев присоединиться к Христовой Церкви. Его ревностное слово нашло многих себе последователей. Родные братья вскоре стали единоверцами, а в Москве раскольники тысячами присоединялись к Православной единоверческой Церкви.

7-го апреля 1883 г. родился у о. Иоанна сын. Имя новорожденному было дано в честь святителя Николая. На втором году своей жизни он потерял свою кроткую и многомолитвенную мать.

Оставшись сиротой, младенец Николай жил под наблюдением отца, доброй няни и сестры. Ночью, к утрене, водили младенца в храм, где он засыпал детским сном. Но отец строго смотрел, чтобы дитя никогда не оставалось дома. «Пусть спит, да в храме», — говаривал он воспитателям.

Строгие уставные единоверческие богослужения привили Николаю любовь к неленостному, неукоснительному посещению богослужения, научили его песнопениям, а затем и клиросному пению и чтению.

Малютка Коля читал у аналоя. Встав на скамеечку, он заглядывал в псалтырь, чисто и громко читал словеса пророка Давида. Однажды младенец через царские двери вошел в алтарь, где увидел стоящего у престола своего отца. Молящиеся не пришли в смущение, но увидели в сем Божие указание, что младенец сам будет священнослужителем и предстателем у престола Божия.

Окончив начальное училище близ своего единоверческого храма, Николай был переведен в Заиконоспасское училище на Никольской улице в Москве. На пути до Никольской улицы ветре-

186

чалось множество часовен со святынями Московскими и юный ученик со своими сверстниками не проходил мимо их. Они заходили во все часовни, прося себе успеха в науках. На свои копеечки, данные на завтрак, он ставил с усердием свечки перед чудотворными образами: Всеблагой Скоропослушницы; Пантелеймона великомученика в часовне; или Владимирской Божьей Материу Владимирских ворот, или преподобному Сергию у Ильинских ворот, или же святителю Николаю на Никольской улице.

Учился Коля успешно, но терпел немало от шустрых учеников, которые, видя его тихий и кроткий нрав, отнимали силою у него завтрак или те денежки, которые отец давал ему на ученические расходы и питание.

187

Окончив училище, Коля пошел в семинарию, имея сверстниками своими двух будущих епископов Гавриила Красновского и Никанора Гудучи.

Уже юношей Коля расположился сердцем к тихой отроковице-сиротке, как и он сам, воспитываемой без матери, няней —дочери соседних фабрикантов, мнящих себя выше детей священнослужителей. Коля не сближался с Таней и только издали любовался ею. Таня была недоступна для его любви. Здесь Господь посетил Колю Своим чудным посещением. Коля заболел воспалением лимфатических желез. Лимфаденит унес в могилу его одноклассника и за ним должен был отойти в иную жизнь и отрок Николай. Тяжело страдал юноша от нестерпимой боли. Уже два месяца он не мог заснуть. Температура была высокая. Врачи объяснили скорбному отцу, что общее заражение крови неотвратимо и средств для спасения жизни нет.

Лишившись супруги и стоя у одра возлюбленного своего младшего сына, отец неутешно рыдал, прося Господа спасти жизнь его сыну. Господь услышал его молитву.

К о. Иоанну часто наезжал Саровский игумен по делам обращения раскольников, которых было множество близ Сарова, На этот раз игумен привез с собой изображение Саровского угодника Божия старца Серафима, начинающего своими чудесами прославляться по· всей Руси.

«Отец протоиерей! — сказал игумен, — не отчаивайтесь в жизни вашего сына, старец Серафим творит прославленные дела и силен свою молитвою перед Богом исходатайствовать вашему Коле исцеление. Просите его, он вас утешит!»

Растроганный отец подошел к постели страждущего сына Коли и сказал -ему: «Вот, Коля, тебе врач, проси его, он исцелит тебя!»

И умирающий отрок тихо и крепко обнял своей рукой посетителя старца Серафима и со слезами стал просить о помощи и исцелении. Молитва его была принята. Он не спал уже два месяца и тут в слезах тихо-тихо уснул мирным сном. И, о чудо! Проснувшись, он не чувствовал ни малейшей боли, все было мокро около него от вытекавшего гноя.

«Что это? Я исцелился?» — пронеслось у него в голове. И он ощутил небесную сладость во всем своем сердце и ясно почувствовал себя избавленным от тяжкого недуга.

Тут же было послано известие в Саров о чудесной помощи по молитвам старца Серафима.

188

ИСЦЕЛЕНИЕ НИКОЛАЯ ЗВЕЗДИНСКОГО,

СЫНА ПРОТОИЕРЕЯ МОСКОВСКОЙ ТРОИЦКОЙ
ЕДИНОВЕРЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ

«Его Высокопреподобию, Настоятелю Саровской пустыни, игумену Иерофею. Ваше Высокопреподобие, глубокочтимейший игумен Иерофей! Тайну Цареву добро есть хранити, а дивные дела Божии проповедати преславно есть, сказует Писание.

Имею честь сообщить Вашему Высокопреподобию следующее событие в моем семействе: сын мой Николай, 18 лет, воспитанник III класса Московской духовной семинарии, прошедшего января 12 сего 1902 г., заболел опухолью под правой -мышцей (воспаление лимфы). Врач советовал сделать прокол и выпустить гной, но больной на это не соглашался. 25 января 1902 г. Вы осчастливили меня Вашим посещением; в это время я сообщал Вам о болезни и страдании моего сына. Болезнь его с часу на час усиливалась, больной сильно изнемогал, стали делаться обмороки; так продолжалось до 28 января. В этот незабываемый день через посланного Вашим Высокопреподобием в 6 часов вечера я получил книгу «Житие старца Серафима» и образок его на белой жести, я этот образок принес к -страждущему сыну; попросил его перекреститься и с верою приложиться -к образу преподобного; он с трудом перекрестился, поцеловал образ и приложил к больному месту... О, дивное чудо! болезнь утихла, страдания прекратились, больной успокоился. Ночью, сидя в постели, он молился и несколько раз целовал образок. В 5 часов утра он впал в забытье и уснул; через час просыпается и приглашает сестру, говоря: «Я весь мокрый, должно быть, сильно вспотел», — но она увидела, что нарыв прорвался, белье и постель вся покрыта гноем. В настоящее время сын мой совершенно поправился.

Таковое милосердие Божие, оказанное моему сыну Николаю за, молитвы святого Старца Серафима, -свидетельствую я и дети мои своею подписью и приложением именной печати. Вашего Высокопреподобия сердечно благодарный сомолитвенник и покорный слуга протоиерей Иоанн Звездинский, благочинный Единоверческих церквей, Московской Единоверческой Троицкой церкви.

Июля 30 дня 1902 года № 144, Москва. Николай Звездинский, Михаил Звездинский, Анна Звездинская».

Означенное исцеление является тем более чудесным, что, как выяснилось на расследовании, к больному призываемы были пре-

189

емственно два врача — аллопат и гомеопат. Оба они в своих показаниях свидетельствуют трудность положения больного. Но средства, данные ими, пользы больному не принесли, и сами врачи в своих показаниях целительного значения этим средствам не усвояют. Очевидцы сего события и сам больной с твердой верой считают это исцеление делом Божиим по молитвенному заступлению угодника Божия Серафима.

Врачи под присягой дали показания о чудесном выздоровлении юноши.

Синод, приняв извещение, возбудил ходатайство перед императором об открытии и прославлении святых мощей старца Серафима, непрерывно источающих чудесную помощь всем с верою к ним притекающим. Получив желаемое, синод предписал протоиерею Иоанну Звездинскому составить службу угоднику Божию преподобному Серафиму Саровскому чудотворцу, что и исполнил отец Иоанн со всем усердием, проявив чудный дар и теплоту веры и любви к старцу Серафиму.

Тропарь и кондак составлены отцом Иоанном в благодарность за спасение жизни своего сына.

Юноша Николай, исцеленный телом, исцелен был и душою. Сердце уже не болело так о Тане, оно горело любовью к Богу и своему милостивому исцелителю, горело желанием отдать свою чудесно продленную жизнь во славу Бога.

Вскоре он получил в семинарии степень чтеца и стал проповедывать во славу Святой Троицы.

Его пламенное слово жгло сердца людей, его слушатели загорались его любовью к Богу и церкви Христовой. Архипастыри, преподаватели и учащиеся дивились глубокому содержанию его слов. Особенно пламенно проповедовал он о святом причащении.

Юноша — ученик, еще не священнослужитель, окончив семинарию одним из лучших учеников, Николай Звездинский перешел в Московскую Духовную Академию.

На третьем курсе Коля потерял своего отца, скончавшегося 6 января 1908 года. Родительский дом был занят заместившим по службе другим настоятелем Троице-Введенской церкви, сестра жила с супругом, няня выехала в деревню. Господь послал Николаю отца; духовного, заменившего ему его отца.

Близ Свято-Троицкой лавры в тихой Зосимовой пустыни жил затворник иеросхимонах отец Алексей. К нему-то и привели пламенного боголюбивого студента.

Отец Алексей со всем сердцем обнял молодого своего духов-

190

ного сына, взял его всецело под свое руководство и стал ему старцем. Коля чувствовал, как силою молитвы святого затворника ют него отошло все земное и зажглось духовное сердце. Явилось усердие к чистой монашеской жизни. Вместе со своими друзьями по академии, двумя студентами, Коля дал обет у раки святого Сергия посвятить всю жизнь Богу в сане монашеском.

Первый студент принял постриг и стал в будущем архиепископом Филиппом Астраханским.* Второй изменил клятвенному обещанию, увлекшись одной девицею. Он перед самым венцом, одеваясь, упал неожиданно мертвым. «Бог есть, Бог ревнитель», — отозвался ректор Академии в своем надгробном слове. Юноша, давший клятвенное обещание Богу обручить себя Ему, не был допущен Богом изменить Ему, и Господь-ревнитель взял его к Себе прежде, чем он Ему изменил. Скорбная невеста решила посвятить себя Богу за своего обрученника, приняла постриг и строгим исполнением монашеских обетов старалась искупить перед Богом свою вину за увлечение юноши на иной путь, чем данные им обеты.

Юный Николай Иванович исполнил свой обет, данный у раки преподобного Сергия.

26 сентября 1908 года свершился его постриг. Враг -сильно борол подвижника, не хотел допустить его до монашества. Ночными страхами ко всему духовному нападал он на его душу. Когда все это не подействовало, он воспользовался той девицей, которую так долго и нежно любил Николай Звездинский. Неожиданно она стала искать его. Но, хотя готовящийся к постригу молодой студент и почувствовал в сердце своем расположение к ней и земному счастью, но, призвав Бога на помощь, отверг это искушение и ускорил свои шаги к старцу Алексею, который в затворнической свое келии благословил его не медлить с постригом.

26 сентября за всенощным бдением в академическом храме, посвященном Покрову Пресвятой Богородицы, был совершен постриг студента третьего курса Николая Звездинского ректором академии Евдокимом.

Громко во всеуслышание давал иноческие обеты подвижник. Его облекли во все монашеское. Лицо его сияло неземной светлостью и Дух Святой играл своим неземным светом на его подвижническом лице.

* После многих лет заключения возглавлял Астраханскую кафедру с 1946 по 1952 г.

191

После пострига новопостриженный монах Серафим был отвезен на семь дней в Гефсиманский скит, где в церкви, во имя Успения Божией Матери в молитве и посте проводил время.

Но вскоре враг ополчился на воина Христова. Жуткость, страх, тоска, беспроглядный мрак, уныние одиночества подкатились к его духу. Ад подошел к его сердцу... затем страшный грохот, рухнул храм, провалившись вниз в нижний этаж, иконостас с грохотом рассыпался в щепы. Дрогнул монах, перекрестился и вдруг страшный хохот завершил страхование. Очнулся подвижник — все стоит на месте, храм цел, тихий молитвенный полумрак и теплота благодатная наполняет храм.

Летом 1909 года, в день празднования иконы Казанской Божьей Матери, иеродиакон Серафим принял сан иеромонаха.

Весной 1910 года иеромонах Серафим окончил Духовную Академию со степенью магистра богословия. Как лучший проповедник и известный подвижник, он оставлен был митрополитом Московским Владимиром в Московской епархии преподавателем в Вифанской семинарии.

В духовной семинарии отец Серафим покорил сердца учащихся своим примером и словом.

Юноши были восхищены умом и сердцем на пути служения Христу Богу и горели подобно своему наставнику желанием быть верными служителями престола Божия до смерти.

Но враг не дремал. Он пожелал изменить доброе мнение учеников о своем наставнике. Враг подослал жену-блудницу высокой телесной красоты, высокого звания, тонкой лести. Под видом духовной расположенности она стала подкупать к себе монаха-подвижника, задаривая его ценными подношениями и подарками. Но воин Христов зорко глядел внутрь себя и не склонился на лесть и хитрость сатаны. Он понял его тонкие сети и оградил себя затвором недоступным для женского пола. Богатых ее подношений не принимал. Все осуждали ее, его же искренне жалели. Диавол, хотевший господствовать и в учебных заведениях, не мог терпеть отца Серафима, образца кротости, правил веры, воздержания, учителя. В своих скорбях -отец Серафим находил себе отраду под кровом Чудовской обители, где тихим светом сиял в то время его отец и друг архимандрит Арсений Жадановский.* Всегда погруженный в молитву, смотрящий вглубь себя, добрый пастырь многочисленного стада монашества, отец Арсений был

* После многих лет заключения и подпольного служения церкви, умер в 1945 или 1946 г.

192

единомыслен во всем с отцом Серафимом. После шумной светской семинарии, отец Серафим находил здесь себе сродную по монашеству среду подвига и молитвы.

Судьбы Божии еще во времена студенчества привели Николая Ивановича Звездинского в Чудову обитель. Отец Арсений сразу его обнял, как своего друга, а старец отец Герасим — Чудовский игумен, тогда еще предрек Николаю Ивановичу, что он будет настоятелем Чудовской обители.

Наступил 1914 год. Отца Арсения посвятили в епископа Серпуховского. Нужен был настоятель для Чудовской обители в Московском кремле. Выбор пал на отца Серафима, хорошо известного своими пламенными проповедями в стенах сей обители.

13 июня отец Серафим был возведен в сан архимандрита и стал настоятелем Чудова монастыря. Владыка Арсений видел в нем своего верного помощника, сомолитвенника и друга; братия — доброго управителя и высокий пример монашеского жития; прихожане — чудовского утешителя, наставника и учителя.

Искусительница-Ева пришла и сюда, она старалась настроить отца Арсения и братию против настоятеля, смутить всех своею особою, всегда появляющуюся близ архимандрита Серафима. Но Бог хранил своего воина. Все видели его непорочность.

Грянул с небес страшный гром, изменения коснулись и церкви.

Вскоре пришел приказ всем оставить Чудову обитель. Часы грозной бомбардировки священного кремля, братия Чудовской обители и представители высшей иерархии местного собора в 1917 году проводили в подземелий Чудовского монастыря, где 300 лет назад томился столп православной церкви святитель Ермоген — один удержавший собой православие во всей Руси. Здесь шла непрестанная молитва православной церкви о спасении православного Отечества. Все плакали, постились, говели. Сюда был принесен в простом белом гробе святитель Алексий, своими мощами как бы вместе молившийся за паству свою Российскую...

В августе 1918 Чудов опустел...

Отец архимандрит запечатал драгоценные останки святого Алексия своей настоятельской печатью, как бы желая сохранить драгоценное сокровище от врагов его, слезно простился со своим начальником — основателем обители и одним из последних оставил ее.

Братию перевели в Новоспасский монастырь, но помещения им не дали. Владыка Арсений и отец Серафим думали остановить-

193

ся в Зосимовой пустыни, но их здесь испугались, как бы и их обитель не закрыли ввиду приезда известных кремлевских лиц. Пришлось им уединиться в маленьком домике Серафимо-Знаменского скита женско-покровской общины под заботливым уходом матушки игуменьи скита Фамари. Здесь в лесу стоял один лишь нежилой домик и в нем домашний храм во имя преподобного Арсения Великого.

Владыка Арсений ежедневно совершал литургию, а отец Серафим был за певца, воспевая дивные словеса святых песнопений.

Молящихся никого не было.

Так два друга молились здесь за всех своих чад, за православную Русь, за всех и за вся.

Вскоре стали посещать их Чудовские духовные дети.

Отец Серафим в это время никого не исповедовал. Владыка Арсений был для всех духовником. В глухой сей обители отец Серафим подражал своему небесному покровителю Преподобному Серафиму. Он посвятил себя молитве, читая в неделю четыре евангелия, а также апостольские послания — все как описано в житии преподобного Серафима. Занимался и трудом: рубил сучки для топлива, делал угли для кадила. Так готовился он, сам того не думая, на высокий апостольский подвиг.

В октябре 1919 года святейший патриарх Тихон вызвал его к себе. Преосв. Евдоким Нижегородский просил патриарха Тихона дать согласие на посвящение отца Серафима Звездинского в епископа Арзамасского.

Не был ли то зов Преподобного Серафима к себе своего сына?

Если и был, то только предвещением будущего приглашения к себе. Но на этот раз переезд в Арзамас был недоступен. Учреждения всюду отказывали в проезде.

Тогда святейший патриарх Тихон избрал его к себе в помощники, и отец Серафим остался в Москве; «Ты мне нужен», — сказал патриарх Тихон и назначил епископом Дмитровским, Московским викарием.

Хиротония была назначена на 21 декабря. 20 декабря в день священномученика Игнатия было наречение отца Серафима. Трогательно, глубоко душевно совершалось оно в Московском епархиальном доме. Речь отца Серафима была произнесена пророчески: он живописал путь Христов архиерея великого. Его наречение, его Голгофскую кафедру, его терновую митру и багряное облачение.

194

«Батюшка, что же вы сказали такое скорбное слово в день столь знаменательный и радостный в вашей жизни?» — сказали ему духовные чада. «Так скорбно и будет», — уверенно заметил готовый к страданиям отец Серафим.

21 декабря в Троицком подворий патриарх Тихон и другие иерархи рукоположили отца Серафима во епископство. Стекла дрожали от голоса протодиакона Розова, когда он громогласно провозгласил: «Приводится благоизбранный архимандрит Серафим, поставляется во епископа богоспасаемого града Дмитрова». Твердо, уверенно читал символ веры новопоставляемый иерарх и твердо, громогласно давал обещание посещать свою паству и умереть за святые каноны православной церкви.

После литургии патриарх Тихон, указав на память святого Петра первопрестольника Российского, выразил желание видеть во владыке Серафиме подобие ему: «Как святитель Петр был утверждением граду Москве, так будь и ты утверждением граду Дмитрову».

Простившись со своим другом владыкой Арсением, преосвященный Серафим выехал в свой город Дмитров. Патриарх Тихон, отправляя его на епархию, дал ему такой завет: «Иди путем апостольским, не смущайся неудобствами жизни, недостатками нужного, терпи все, что встретит тебя».

Еще за обедом во святой хиротонии митрополит Сергий, (будущий патриарх) намекал новопоставленному владыке, что узы и темница ждут его.

Тесен был путь до Дмитрова; мороз был трескучим. Владыка прибыл в частный дом. Как строгий монах, он тяготился мирской обстановкой. Вскоре, взяв управление своею епархией, обрел себе место, где и устроил домовой храм во имя Преподобного Серафима и создал молитвенный чин и условия достойные его сана.

Торжественные, подобно Московским, архиерейские службы привлекали народ во множестве. -Слова, озаренные любовью к пастве, преданная любовь к Богу, поднимали души молящихся.

Дмитров зажил жизнью во Христе.

Где только служил владыка — там все его чада.

Верующие стояли с утра до вечера Великим постом и, не чувствуя усталости, боясь расстаться со своим отцом даже на час отдыха. Они провожали его до архиерейского дома, пели, славили Христа и никак не могли отойти, пока, наконец, дверь дома их учителя не закроется за ним.

195

У дома владыки ежедневно толпятся духовные чада: здесь и духовенство по делам церкви, здесь и больные за молитвенной помощью, здесь скорбящие за утешением в горе, здесь девы за укреплением любви ко Христу, здесь юноши за поддержкой их нравственности, здесь старцы за отрадою -в их лишениях. Всю жизнь, все время отдает владыка пастве; ему — только утро самое раннее для богослужения ежедневной литургии, для молитвы о пастве.

С утра прием по делам и скорбящих, а у владыки свыше ста церквей в епархии, триста человек священников, 250 диаконов, три обители иноческие — он всем отец, всем утешитель, всем пастырь.

Прошло тридцать лет его изгнаннического отсутствия, а его слова слышатся еще из уст в уста. Кто помнит его проповедь наизусть, кто рассказывает случаи из его жизни в Дмитрове. Нет дома, где бы его имя не было известно и почти всюду его лик на портретах.

Враг выждал момент, чтобы схватить и отнять у овец доброго пастыря. Господь не попускал сего, пока святитель за три года не обратил всех отклонившихся в обновленческий раскол овец своих ко Христу.

Иерарх крепчайшей веры вступил на путь исповеднический.

В конце ноября 1922 года владыка был заключен в глубокое подземелие московского заключения. Здесь его утешал один Господь, пребывавший с ним в темнице. Ничего не вкушая девять дней, святитель укреплял свою душу и тело святыми тайнами причащения. Затем его перевели в бутырское заключение на пять месяцев. Здесь он испытал страдания подобные первым мученикам христианских веков. Насекомые так источили его тело, что кожа отрывалась хлопьями, было одно обнаженное мясо. Заключенного поместили в больницу. Сердце стало сдавать, но Господь хранил его жизнь как нужную для церкви Христовой и его любимой паствы, которая неумолчно молилась за него со слезами. Передачи заключенному были столь обильными, что со святителем питались множество заключенных. А он и там не переставал уловлять души любовью ко Христу. Отошедшие от Христа Спасителя, по тридцать лет не приступавшие к Святым тайнам, соединились здесь вновь со Христом. Ему исповедовали они грехи.

Прошло пять месяцев заключения. Приговор был дан на два года в Зырянский край в изгнание. Святителя вели по этапу. Многочисленной толпой проводили своего архипастыря до вокза-

196

ла и долго лежали чада его на земле, отдавая ему свой последний земной поклон, пока не скрылся поезд. Две инокини сопутствовали изгнаннику, помогая ему в пути передачей пищи и заботясь о его одеянии. Святитель, будучи в темнице, почти все свое одеяние отдал неимущим, заключенным с ним.

Почти месяц святитель был в пути. 16 мая прибыл в Усть-Сысольск, где проживал маститый иерарх, митрополит Кирилл Казанский. Повидавшись, святители утешились взаимной беседою.

Вскоре владыка Серафим был направлен в еще более глухое место пребывания. Скромное село Визича приняло святителя в свои пределы. Здесь близ -безграничного лесного океана в простом крестьянском доме поселился святитель и с ним две его спутницы.

Вскоре была устроена домовая церковь. Ежедневная уставная служба поглощала все свободное время. Святитель-изгнанник предавался молитве за свою паству.

«Только здесь в спасительном изгнании узнал я, что такое уединение и молитва», — писал он своему другу Арсению.

Сюда ему его чада присылали питание и одеяние, писали о своих скорбях и нуждах. Владыка отвечал им письменно, утешая, не давая обновленцам гнездиться в его епархии. Так протекли два года.

В день Благовещения Пресвятой Богородицы владыка был обрадован освобождением из ссылки, и на другой же день был глубоко опечален известием о смерти патриарха Тихона.

Путь от изгнания до Москвы был полон тревог и опасностей.

Заехав к своему старцу отцу Алексию в Сергиев Посад для исповеди, владыка 4 мая 1925 года прибыл в Москву.

Москва была в горестном расположении дел церковных. Недавно принявший монашеский сан митрополит Петр, назначенный патриархом, не внушал доверия архипастырям и пастырям Москвы, и маститые иерархи смущались подчиняться только что из мира вышедшему архиерею. Но чистый сердцем владыка Серафим принял митрополита как самого достойного заместителя патриарха Тихона. Он знал, что патриарх Тихон много утешался преданностью к себе, верностью и любовью митрополита Петра. Поддержав назначенного местоблюстителя своей преданностью, владыка Серафим много облегчил московское духовенство. Раз владыка Серафим с митрополитом Петром, то духовенство не усомнилось быть там, где владыка Серафим. Владыка своим авторитетом все уладил, все смирились, полюбили и предались сыновне

197

митрополиту Петру. По примеру владыки Серафима злоба и хитрость были посрамлены. Митрополит Петр встал твердою ногою на стражу Христовой церкви.

Много нападений делал враг на первосвятителя, хотел лестью его прельстить, но ничего не уловило Христова ученика. Тогда враг сделал решительный удар: он заключил в темницу первопрестольника русской земли и вскоре удалил его туда·, куда никто не мог проникнуть, приблизиться к страдальцу — изгнаннику.

Владыку Серафима митрополит Петр назначил управлять Московской епархией за себя вместе с другими викариями. В нем митрополит был уверен, что он не предаст церковь Христову.

Владыка Серафим выехал в пустынь. Здесь в дремучем лесу Звенигородского уезда в 20 верстах от станции Кубинки на хуторе Аносиной пустыни был дом с домовым храмом в честь преподобного Саввы Звенигородского. Тихая молитва успокаивала душу архипастыря, он ясно понимал, что враг не даст больше управлять первоиерарху Христову. Чтобы сохранить свою независимость, святитель уединился, приводил на память первые времена христианства, когда апостолы не имели учреждения, управляли независимо паствой и миром, прилагал положение церквей в подобные условия.

Но вскоре стало известно, что заместитель Петра вошел в соглашение с теми, кто желал взять церковь в свои нехристианские условия, пошел в согласие с ними и строит новые условия правления. Владыка Серафим не примкнул к нему, он вскоре отошел от правления, а затем ему было объявлено, чтобы он немедленно выехал из московской области в Дивеев.

Неожиданно было путешествие в Дивеев к Преподобному Серафиму, к тому, кто столь являл чудесной помощи своему сыну в его подвижнической жизни. Прибыл сюда 5 июля 1926 года. Боязливая мать игуменья побоялась приезда столь популярного святителя, стала теснить его помещением, не давала совершать богослужения. Долго страдал святитель-молитвенник, пока, наконец, своим смирением и молитвою склонил мать игуменью к своему прошению. В подвальной церкви Божией Матери Утоли Моя Печали, владыка стал ежедневно при закрытых дверях совершать литургию, молясь за обитель и за свою осиротевшую паству. Ежедневно он проходил после литургии по канавке и сразу сердцем принял правило Преподобного Серафима читать полтораста раз Богородице Дево радуйся ежедневно.

198

Каждый день он молился в пустыне Преподобного Серафима. 19 июля владыка служил в Сарове. Тысячи богомольцев участвовали в торжестве. Вскоре был дан приказ владыке в Сарове не бывать. Как первое саровское торжество Преподобного Серафима было связано со Иоанном и сыном его будущим владыкой Серафимом, так и последнее архиерейское служение в Сарове совершил владыка Серафим 15 августа 1926 года.

В марте 1926 года мощи Преподобного Серафима были увезены с места своего упокоения. Весну и лето Дивеев еще простоял.

«Куда вы хотите ехать?» — спросили архипастыря-изгнанника. «Хочу только в свою епархию», — ответил святитель. «Это невозможно!» — ответили ему нежелающие славы Христовой.

9 сентября было последним днем владыки в Дивееве. Ночью ему было велено собраться неизвестно куда, а затем его под проливным дождем вместе с другими лицами Дивеевской обители повезли в Арзамас. Поздней ночью сырые и мрачные стены Арзамасской тюрьмы приняли под свой кров измученных душой и телом узников-изгнанников. Наутро сопутствующие инокини принесли им сухую и чистую одежду. Вскоре узников отправили в Нижний Новгород, где подвал грозного учреждения скрыл архипастыря от любящих его глаз. В тяжелых испытаниях обострилась болезнь камней печени и по болезни его отпустили на поруки любящей его приемной дочери — инокини, а затем приказали явиться в Москву.

Необычно вежливый прием встретил его в Москве. Предложено ехать в свою епархию, но все делать согласно данному указанию. «Я морально не способен делать то, что хотят нелюбящие Христа Спасителя», — был ответ мудрого исповедника.

Ему было приказано явиться к митрополиту Сергию в надежде, что тот склонит его на свою сторону.

«Согласитесь с предложением, — говорил митрополит Сергий, — а то вы будете не только за полярным кругом, а втрое страшнее ждет вас участь, чем митрополита Петра».

Владыка Серафим вынул свое прошение об увольнении его на покой, высказывая тем самым то, что он не может подчинить сан и совесть нелюбящим Сына Божия и славу Его.

Сергий, пораженный решительным отходом архипастыря, ото всех скрыл решение епископа Дмитровского Серафима, чтобы и другие не последовали его примеру и не отошли от правления.

199

Немедленно было приказано оставить Москву и выехать д Меленки, где и началась его новая уединенная жизнь.

Пять лет он не выходил из дома, где обитала молитва строгая, уставная. Приезды верных пастырей из Москвы за разъяснением, что им делать, как поступить, духовных чад за утешением, восполняли маленький садик, где только птицы давали отраду полузатворнику.

В 1932 году в Вербное воскресение вихрь унес исповедника в Московское заключение. Три месяца пробыл больной и слабый святитель в заключении. На день памяти Преподобного Серафима его доставили из Бутырок в вагон, где ждала его дочь-инокиня для этапа в Алма-Ату. Приговор — высылка на три года в Казахстан. Алма-Ата была переполнена. Два месяца святитель был без дома. Он помещался на крылечке в чуланчике у доброго старца нищего. Не успел еще отдохнуть в сарайчике, наскоро переделанном под жилище, как его снова повезли за семь тысяч километров через Сызрань, Пензу, Саратов, Уральск, в Гурьев. Невыносимая Каспийская жара совсем расстроила здоровье пастыря-изгнанника, а через семь месяцев его опять перевезли по жестокому этапу в Уральск. Здесь в низенькой мазаночке приютился страдалец. Жестокая малярия чуть не лишила его жизни. По болезни его перебросили в Сибирь в шестидесятиградусные морозы.

Изгнанник, больной, без средств и крова приехал в г. Ишим. Поселившись у старичка со своими спутниками, владыка предался молитве, чтению священного писания, принимал приезжавших к нему своих чад в его далекое изгнание.

Не прошло и двух лет, как конечный вихрь унес страдальца в еще более далекое и неизвестное место.

Последнее утверждение основано на письме, которое получили близкие: в 1937 году осужден на 10 лет и сослан в Дальневосточные лагеря без права переписки. Как ныне мы знаем, формулировка «без права переписки» означает, что в этом году владыка был расстрелян.

200