13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Казем-Бек А. Второй Ватиканский Собор
НАЗРЕВАНИЕ НУЖДЫ В СОБОРЕ РИМСКОЙ ЦЕРКВИ В ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТНИЙ ПЕРИОД МЕЖДУ ПИЕМ IX и ИОАННОМ XXIII (1878-1958 гг.)
После Пия IX папский престол занимали Лев XIII (Джиоакино Печчи), канонизированный при Пие XII - Пий Х (Джузеппе Сарто); Бенедикт ХУ (Джиакомо делла-Киеза); Пий XI (Акилле Ратти) и Пий XII (Еудженио Пачелли). Характеры у них были разные, но при их понтификатах осуществлялось то древнее и абсолютное верховенство пап, которое в 1870 г. было подтверждено в столь категорической и сенсационной форме провозглашением догмата о непогрешимости.
У первых трех из них не было уже никакой светской власти. По традиции, заведенной Пием IX, они были "пленниками" в Ватикане, но о "решении римского вопроса", то есть о восстановлении в каком-либо виде и в каком-либо объеме суверенитета Ватикана не переставали мечтать, писать и говорить. Это ватиканское "пленение" продолжалось без малого шесть десятилетий. И почти столько же времени не ставился вопрос о созыве нового собора Римской Церкви.
Возможно, конечно, что для такого почина все эти папы считали необходимым разрешить сначала "римский вопрос". Но, хотя почитатели всех трех пап, правивших Римской Церковью после Пия IX, и старались, украшая их всеми добродетелями, приписывать им иногда в том числе и преклонение перед соборным началом, не существует как будто никаких известных нам указаний на сколько-нибудь серьезное намерение с их стороны возобновить или продлить деяния незаконченного собора 1869 - 1870 гг. или же собрать новый. Вряд ли эти папы прибегли бы к сотрудничеству с собором.
Полвека после 1 Ватиканского собора продолжалось довольно крайнее и непримиримое развитие линии, им проложенной: папы вели себя как автократы и самодержцы. А 1 Ватиканский собор четыре с половиной века отделяли от собора Констанцского, запятнавшего себя сожжением Яна Гуса, но утвердившего верховенство в Римской Церкви соборного начала и предписавшего созывать соборы периодически. Несмотря на это предписание, после него до 1 Ватиканского было всего только три собора: печальной памяти Ферраро-Флорентийский, У Латеранский и длившийся 18 лет Тридентский (1545-1563), на которой Римской Церкви пришлось решать проблемы, поставленные перед ней наслоением собственных ошибок и проистекшей из них Реформацией. А затем - три века бессоборного единодержавия пап, и после этого - "Силлабус" и непогрешимость.
Первое указание на своевременность созыва нового собора исходило от Пия XI. Папа Ратти в первой своей энциклике "Уби Аркано Деи" ставит (23 декабря 1922 г.) вопрос о новом соборе, однако, лишь в порядке пожелания. "Мы не дерзаем решаться", писал папа, "приступать незамедлительно к возобновлению вселенского собора, открытого святейшим папой Пием IX, - воспоминание об этом восходит к годам нашей юности, - который довел до конца лишь часть, хотя и весьма значительную, своей программы".
Пий XI был до суровости властным и решительным папой при несомненной широте взглядов. Он всю жизнь проявлял особый интерес к социальным вопросам. В этом отношении он продолжал в более радикальном духе социальные тенденции Льва XIII и предварял Иоанна XXIII. В энциклике 1922 г. он отмечает, что колеблется созвать собор, на котором обсуждались бы все вопросы современности, и остается в молитвенном ожидании воли Божией, выраженной в более ясном знамении свыше. Можно понять эти колебания, так как двумя месяцами ранее произошел фашистский "поход на Рим" и весь понтификат Пия XI совпал с периодом диктатуры Муссолини, мало благоприятным для созыва собора, всемирного по своей природе и составу.
Знамения свыше - конца фашистского режима - дождался уже не Пий XI, а его непосредственный преемник Пий XII. У этого последнего первые годы руки были связаны второй мировой войной. Но ведь понтификат его продолжался 14 лет по окончании войны. Мы видим, например, что о созыве собора Иоанн XXIII начал пещись менее чем через три месяца после вступления на папский престол.
У Пия XII времени было, конечно, сколько угодно и к тому же обстоятельства определенно благоприятствовали бы такому начинанию. Все дело в том, что папе Пачелли мысль о привлечении в Рим всего католического епископата для обсуждения с ним дел и вопросов, папу только раздражавших, могла улыбаться все меньше и меньше, по мере того, как проходили годы.
Есть, однако, указания на почин некоторых иерархов, предлагавших Пию XII созвать собор. В годовщину интронизации Иоанна XXIII (когда уже было известно, что П Ватиканский собор созывается), 4 ноября 1959 г. в официозе Ватикана "Оссерваторе Романо" появилась любопытная статья кардинала Руффини, архиепископа Палермского. В ней кардинал говорит: "Двадцать лет тому назад я, последний из священников (тогда Руффини был монсиньором и ректором Латеранского университета в Риме, примечание автора очерка), осмелился у ног Пия XII говорить о вселенском соборе. Мне казалось, что обстоятельства требуют его срочного созыва и что материала для работы его было бы столько же, сколько и у Тридентского собора".
"Досточтимый папа, - продолжал Руффини, - не отклонил моего предложения. Он даже записал его, как имел обыкновение поступать с важными вопросами. Мне известно, что впоследствии он говорил об этом с одним другим прелатом". Мы не имеем основания не верить словам кардинала Руффини, но он сам дает понять, что Пий XII проявил лишь относительный интерес к его идее. Возможно, что "одним другим прелатом" был будущий кардинал Константини (скончавшийся накануне избирательного конклава в 1958 г.). Потому что в журнале "Иреникон" (№ 32 за 1959 г.) содержится указание на то, что Константини составил для папы Пия XII предварительную "схему" (проект темы для собора) в 200 страниц на тему о христианском единстве. Тут следует напомнить, что журнал "Иреникон" издается бельгийскими бенедиктинцами и посвящен, как указывает его название, идее мира и сближения с православием, а кардинал Константини, известный миссионер, десятилетия проживший в Китае и бывший одиозным человеком в курии, как сторонник признания Китайской Народной Республики, отличался убеждениями, как раз противоположными взглядам Пия XII. Так что прийти к положительному заключению относительно каких-либо определенных планов папы Пачелли о созыве нового собора мы не имеем никакой возможности.
Папская власть всегда напоминала абсолютную монархию. И именно в силу этого отдельные папы, чередовавшиеся в Риме, отличаясь друг от друга большим или меньшим консерватизмом или либерализмом, налагали отпечаток собственных воззрений на свое правительство - римскую курию и на всю Римскую Церковь. Они вызывали против себя оппозицию то "слева", то "справа". Это относилось не только к вопросам социально-политическим и их влиянию на внешнюю жизнь Церкви, но и к внутрицерковным проблемам.
Принято считать, что после крайне реакционного Пия IX Лев XIII проявлял больше либерализма. Его знаменитая энциклика "Рерум новарум" была своего рода поправкой к пресловутому "Силлабусу". Самое заглавие этой энциклики показывает, что речь шла о "новых вещах" или новых явлениях. И Лев XIII, действительно, признавал, что положение рабочего класса требует глубоких преобразований общественной и социальной структуры во имя элементарной справедливости. Тем не менее, он был во главе консервативных течений своего времени. Примиряясь с утратой светской власти "де факто", он настаивал на ведущей роли Церкви в области культуры и политики. Его идеи занимали промежуточное положение между теориями Фомы Аквината и интегрализмом Пия XII. Он стремился влиять на современную ему жизнь через свою огромную паству. Главным образом поэтому Бисмарк развернул свой "Культуркампф" против воинствующего католицизма (в конце концов Бисмарку пришлось оставить это предприятие).
При Пие Х Римская Церковь как бы ушла в себя, настаивая, что в грешном мире одна она обладает полнотой истины. Пия Х причислили к лику святых за его личное благочестие, но произошло это при папе Пачелли, что налагает на эту канонизацию определенный отпечаток. Пий Х был молитвенником, но традицию исповедничества толковал как стойкость при гонении на папский престол, выразившемся в лишении его светской власти. Этот папа старательно подчеркивал свое "пленение". Самый выбор имени, при избрании, указывает на его преклонение перед Пием IX. Как и Пий IX, он был непримирим ко всему современному. При нем разыгрался конфликт с правительством радикалов во Франции и формально Церковь была отделена от Государства. Пий Х не обладал большой самостоятельностью характера и был подлинно пленником, но не столько пленником в Ватикане, сколько пленником Ватикана, пленником собственного окружения и традиции папского единодержавия. А в таких условиях о созыве собора думалось меньше всего.
Бенедикт ХУ оказался на папском престоле сразу после начала первой мировой войны. Будучи, по своим личным свойствам, умеренным человеком консервативного склада ума, он старался держаться нейтралитета, особенно из-за того, что паства его была разделена между воюющими сторонами. Он неоднократно пытался выступать в качестве арбитра между ними и через свой дипломатический аппарат пытался достичь мира или хотя бы перемирия.
К окончанию войны и после нее в мире началась эра революций и переворотов, создавших большую напряженность, в частности в Европе, карта которой была перекроена. Такому папе, как Бенедикт ХУ, идея собора была бы не по плечу, да и время его понтификата было совсем неподходящим для подобного замысла.
Папа Бенедикт умер в 1922 г. и преемником его оказалась сильная личность - Пий XI. О его отношении к идее собора уже говорилось выше. Осуществить своего желания папа Ратти возможности не имел. Он видел, что Римская Церковь поставлена перед рядом важнейших новых проблем в мире, уже изменившемся и продолжающем изменяться в быстром ритме. Но для созыва собора время было слишком уж неподходящим.
Его преемник Пий XII не мог желать собора, так как считал эволюцию современной жизни губительной и ошибочной. Ему было хорошо известно, что широкие круги католицизма подпали под влияние новых течений мысли и озабочены удовлетворением новых запросов человечества. Совещаться об этом с епископатом, собранным со всего мира, ему претило. Как и многие из его предшественников, он мог быть человеком строгой жизни, но, как и они, он постепенно становился пленником и даже жертвой системы, которую сам возглавлял.
Давно установлено историками и мыслителями, что обладание значительной властью развращает носителя ее, и к этому закону психологии была добавлена весьма недалекая от истины бутада: абсолютная власть и развращает человека абсолютно. Дух гордыни, разъедавший основы папства, разумеется, отрицательно отражался на психике и совести многих пап, если даже не большинства их. С христианской точки зрения, папская власть утверждается на греховном всемогуществе, а притязание на роль непогрешимого наместника Христова большинству христианских исповеданий представляется кощунственным.
Весь понтификат Пия XII может служить примером постепенного замыкания папы в своей "непогрешимости". Его доктрина "интегрализма", то есть всеобъемлющего влияния Церкви (конечно, Римской) на окружающий человека мир мысли, культуры, науки, на все виды государственных, социальных, общественных и семейных отношений - не новое явление. Это - подновленное учение, которое в свое время было сведено в единую систему схоластическими доктринами Альберта Великого и Фомы Аквинского. Пий XII не мог освободиться от нереальных притязаний на наследие Григориев VII и Иннокентиев III.
Страница сгенерирована за 0.04 секунд !
© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.