Заняв определённые позиции, как в отношении атеистического коммунизма, так и в отношении национал- социализма, Святейший Престол старался совсем не порывать отношений с государствами, в которых положение католиков угрожало осложниться. Подобная позиция, будучи одновременно благоразумной и твёрдой, была очень характерна для Святейшего Престола. В то же время она вызывала во всех лагерях недовольство и резкую критику, и даже необоснованные обвинения. Имевшая место та или иная встреча или тот или другой официальный документ, могли быть истолкованы на различный манер и таким образом Святейшему Престолу удавалось приписывать совершенно иные намерения, нежели они были в действительности.

ПРАВОСЛАВИЕ КРИТИКУЕТ РИМ

Таким образом, была подвергнута резкой критике позиция, занятая в Риме на православном соборе в Сремских Карловцах в августе 1938 года, организованном русскими, находящимися за рубежом, в котором приняли участие четыре епископа, двадцать пять других духовных лиц и пятьдесят шесть мирян. На нем, в частности, говорилось:[1]

"... Собор считает необходимым с горечью констатировать, что политика Ватикана не носила всегда непримиримый антибольшевистский характер, о чём свидетельствуют повторные попытки Ватикана заключить конкордат с Советской властью. Помимо этого были ослаблены антибольшевистские выступления Ватикана и некоторых представителей римского католического духовенства, а поступки и заявления видных представителей католичества носят даже явно пробольшевистский характер.

... Все эти факты, а также и многие другие, говорят о том, что политика дипломатов Ватикана и многих других выдающихся представителей римского католического духовенства, римских католических организаций, а также так-называемого политического католицизма, носит явно двуличный характер и далека от того, чтобы быть явно, и открыто антибольшевистской. И, наконец, в случаях, когда борьба католичества против большевизма находится в прямой связи с русским народом, то-есть, когда она связана с желанием освободить Россию от антихристианской коммунистической диктатуры (в этом случае), она является эгоистически конфессиональной и теряет, таким образом, для нас значительную часть своей ценности..."

В официальных кругах в СССР мнения были ещё более разделены. Если такой теоретик как Бухарин не преуменьшал духовной ценности христианства, многие другие руководители видели в Святейшем Престоле только символическую власть, не представляющую никакого значения. В 1935 году во время своего визита в Москву Пьер Лаваль попытался обратить внимание Сталина на полезность заключения модус вивенди между Кремлём и Ватиканом. Его ответ вызвал у диктатора лишь один вопрос: - Разве у папы мощная армия ?

СТАЛИН И ПОСЛЕВОЕННОЕ ВРЕМЯ

Это отношение к Святейшему Престолу было характерным для лиц окружавших Сталина, которые много лет спустя убедились, что моральное влияние Святейшего Престола было весьма различным от того, каким они его представляли в начале своей карьеры. Для того чтобы увидеть изменение политики Кремля, необходимо было дождаться конца войны. СССР начал предвидеть перспективы своего влияния в Восточной Европе, в которой имелись многочисленные и большие сообщества католиков латинского обряда. В 1944 году Сталин поставил мир в известность, что Москва не имела больше ничего против принятия более приемлемой позиции по отношению к Римской католической Церкви. Это он сообщил через католического священника польского происхождения, американского подданного Орлеманского, с которым он имел две встречи.

Это было время, когда диктатор, открыто признав роль которую сыграла Церковь во время войны, потребовал Святейший Синод избрать патриарха. Это отношение советских руководителей к русскому христианству не изменило в той же степени их официальной позиции к Святейшему Престолу, несмотря на имевшиеся время от времени отдельные контакты с ним. Эти контакты осуществлялись через посредников, которые публично утверждали, что они не имели никаких отношений ни с Кремлем, ни с Ватиканом.[2]

Эти официозные встречи не мешали советскому правительству допускать антирелигиозную пропаганду, затрагивающую как Святейший Престол, так и русское православие. Для московского патриархата это создавало множество трудностей, а новости, распространяемые о Ватикане, были не менее тенденциозными и даже ложными. Говорилось о связях и об интересах, связывающих Святейший Престол с Соединёнными Штатами, о его поддержке, оказываемой фашистским движениям в Западной Европе и в Северной и Южной Америках.[3]

СОПРОТИВЛЕНИЕ РУССКОГО ПРАВОСЛАВИЯ

В церковных кругах на территории СССР враждебное отношение к Риму было неоднократно выражено с необычайной резкостью.[4] Уже во время собора, созванного в Москве в 1945 году для избрания патриарха, термины, употребленные в адрес Католической Церкви, были чрезвычайно неблагоприятными. Призывы Пия XII к миру по случаю Рождества 1944 года были интерпретированы как сговор Святейшего Престола со странами "фашизма" и враждебный акт, направленный против СССР. Эта позиция постепенно укреплялась, и всеправославная конференция, состоявшаяся в июле 1948 года, осудила Ватикан и пап в том, что они были заодно с "сильными мира сего":[5]

"... деятельность Ватикана направлена против интересов трудящихся. Ватикан является центром международных интриг предпринимаемых против интересов народов и главным образом славянских, а также центром международного фашизма. Основной сущностью христианского православия является призыв Господа Нашего к милосердию, тогда как Ватикан, напротив, является одним из подстрекателей двух империалистических войн и в настоящее время принимает очень активное участие в разжигании новой войны и вообще политической борьбы против всемирной демократии".

Положение стало ещё более запутанным после того, как СССР создал своё движение в защиту мира, поддержанное Московским патриархатом, в то время как в Западной Европе с одобрения Пия XII [6] начинало свою деятельность подобное же движение. На Всесоюзном конгрессе сторонников мира в августе 1949 года, выразив свои "чувства любви" к католикам вообще, митрополит Николай Крутицкий[7] обвинил в оскорбительных терминах папу и его окружение. Его резкая критика была столь оскорбительной, что мы предпочитаем не упоминать о ней и в частности из-за обстоятельств, с которыми связана немилость, в которую он впал, и его кончина. Волнующая личность этого епископа, кажется, хорошо отражает как ту неопределённую атмосферу, царившую в отношениях между Русской Церковью и советским правительством, так и менее неопределённые отношения, существовавшие между Москвой и Святейшим Престолом.

Мы располагаем следующим портретом митрополита Николая Крутицкого:[8]

"Проповедник и неутомимый трибун, он несколько раз совершил кругосветные путешествия для пропагандирования добродетелей советского мира и осуждения преступлений империалистов. Горячо принимаемый, или по крайней мере уважаемый, одними наряду с Хризостомом, считавшийся другими "красным епископом" и "чекистом в рясе", митрополит Николай долго представлял собою совершенное выражение двусмысленности союза между Церковью и государством вплоть до того дня, когда этот противоестественный союз был порван и он стал первой жертвой новых преследований".

Николай Крутицкий с характерной для него горячностью не смог приобрести ту гибкость и то терпение, столь необходимые при некоторых обстоятельствах, когда имеются неясности в отношениях между Церковью и государством. Время, кажется, утихомирило конфликты и смягчило отношения между экстремистскими кругами.

В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

Оттепель, наступившая в 1944 году в отношениях между Церковью и государством в СССР, позволила московскому патриархату воспользоваться престижем, которым пользовалось советское правительство в Восточной Европе, в которой до сих пор православный мир находился под духовным влиянием Вселенского патриарха. Коммунизм, распространившийся в странах сателлитах создал неясную обстановку в результате вмешательства гражданских властей в церковные дела: Православные Церкви, считавшиеся государственными Церквами, были послушны этому влиянию; и, наоборот, католические сообщества оказались постепенно отделёнными от Рима, когда эти страны, поддерживавшие до сих пор отношения со Святейшим Престолом[9], решили порвать отношения.

Несмотря на многочисленные трудности, Римская Курия пыталась сохранить отношения со странами народной демократии и католическими епископами этих стран для поддержания, насколько это было возможно, структуры латинского католичества и защиты католиков восточного обряда, которые буквально были поглощены / Православной Церковью, так же, как это делалось при царях, а затем в СССР.[10]

Традиционное отношение Москвы к Риму брало, таким образом, свои корни в Восточной Европе и Святейший Престол стоял перед проблемой аналогичной с той, которую он должен был разрешать с Россией.[11]

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПИЯ XII

Апостолическое письмо "Сакро Вергенте Анно"[12] от 7 июля 1952 года, адресованное Пием XII пародам России, представляет собою этап в долгой истории, восстановившей друг против друга Святейший Престол и Россию. Оно нас знакомит с тем положением, которое существовало в 1952 году; оно напоминает так же о связях, существовавших между Римом и Москвой на протяжении многих веков.

Оно представляет собою прежде всего исторический документ, в котором упоминается об евангелизации славян Святыми Кириллом и Мефодием в IX веке и об отношениях, поддерживавшихся с тех пор между папами и русскими царями, в нём упоминается о молитве, созданной Львом XIII для чтения священниками после богослужений и об инициативе Бенедикта ХV и Пия ХI по оказанию помощи жертвам голода в 1922 году. Затем, вероятно в ответ на направленные против него обвинения, Пий XII напоминает о своей позиции во время войны:

"Никогда, даже в то время, нашими устами не было произнесено ни одного слова, которое могло бы показаться несправедливым или суровым одной из воюющих сторон. Безусловно, мы осуждали, как это и должно было быть, всякое беззаконие и всякое нарушение права. Но мы делали всё для того, чтобы избежать ещё больших бедствий угнетённых народов могущих последовать за этим... Наши слова и наши призывы относились и относятся ко всем народам и, следовательно, к вам также, мы постоянно думаем о вас и вы всегда в нашем сердце и мы желаем по мере наших средств облегчить ваши заботы и несчастья".

Ролью Святейшего Престола является защита дела христианской цивилизации, то-есть религии, справедливости и истины. Все, те, кто борется за эти принципы "рассматриваются нами как особо дорогие сыновья" и, если некоторые обмануты ложью и клеветой, « мы будем относиться к ним с наибольшей любовью и наибольшим состраданием". Безусловно, папа осуждает "заблуждения, которым обучают и стараются их пропагандировать зачинщики атеистического коммунизма" и из любви к народам России папа их разоблачает и осуждает. Он напоминает также о почитании славянами Божьей Матери:

"Продолжайте же, как вы это делаете, ревностно Ей молиться, горячо любить Её и взывать к Ней со словами, которые вы привыкли произносить: "Тебе одной. Владычица, дано быть прославляемой. Пречистая и Пресвятая Богородица".

И, наконец, после призыва к миру Пий XII посвящает Россию Пречистому Сердцу Девы Марии:

"... да хранит Она каждого из вас посреди нынешних бед; да получит Она от Сына Своего Небесного свет небесный для душ ваших, силу и мужество, благодаря которым мистически поддерживаемые вы сможете устранить и преодолеть все заблуждения и греховность".

Будучи составлен в осторожных и отеческих словах, этот документ был принят по-разному.[13] Церковные круги видели в нём подтверждение того, что Святейший Престол не допустит, чтобы его вовлекли в политические разногласия, разделяющие мир, глубокое религиозное чувство позволяло догадываться, в какой мере Церковь отказывалась "смешивать свою деятельность с делами людей и политических властей", отдавая весь свой моральный вес на службу миру. И, наоборот, политические и дипломатические круги толковали дух послания совсем по-иному: одни видели в нём намёк на примирение между двумя блоками, другие, указание на то, что духовные силы должны готовиться к печатанию новых принудительных мер. И, наконец, третья версия, сообщенная газетой "Джорнале д"Италиа", говорила о той, что в тексте Пия XII следовало видеть надежду на сближение между Святейшим Престолом и Русской Церковью.

Через несколько месяцев Пий ХII вновь обратил своё внимание на Восточную Европу, напомнив в своей энциклике "Ориенталис Экклезие" от 30 декабря 1952 года об испытаниях, выпавших на долю католиков в странах, где свирепствовало коммунистическое давление. Документ не говорил прямо о России, но можно было легко сделать сопоставление, ибо страны сателлиты принимали в отношении католиков латинского и восточного обрядов позицию аналогичную с позицией СССР.

[1] "Россия и христианство", № 2, 1938-1939 г.г. стр. 222.

[2] В газете "Монд" от 26 апреля 1966 года можно прочитать статью под подписью отца Сабан: "Вообще мало известно о том, что Москва не обескуражила Рузвельта в прилагаемых им усилиях в конце войны улучшить отношения между СССР и Ватиканом. Сталин мог с иронией спросить, сколькими дивизиями располагал Ватикан, но некоторые лица, окружавшие его, лучше отдавали себе отчёт в том, какие преимущества могло представлять в то время заключение соглашения с Католической Церковью, как для международного положения Советского Союза, так и для осуществления его планов в отношении стран Восточной Европы.

"Известно, что с советской стороны была предпринята инициатива зондировать в Риме почву для возможностей заключения договора, даже дипломатических отношений, начиная с 1945 года. Ещё известно слишком мало подробностей о глубине этого вопроса, имеющего довольно странные аспекты. Но согласно некоторым сведениям с Ватиканом были установлены контакты через посредство лиц, принадлежащих к большому монашескому Ордену, в одной из столиц, занятых советской армией (согласно "Тэблит" от 22 сентября 1962 года это было в Будапеште). Переговоры, которые велись совершенно секретно, продолжались более двух лет и как стало известно от монсеньора Либор, бывшего секретаря папы Пия XII, папа отнёсся к ним положительно. Но когда Рим указал русским на то, что было уже пора переходить к переговорам на нормальном дипломатическом уровне, Москва отступила".

[3] См. В. Колларз, стр. 194-195.

[4] Россия и христианство" № 1-2, 1950 г. стр. 80-101. На страницах этого номера большой интерес представляет собою анализ, сделанный о. Дюмон, директором центра "Истина" "Отношение патриаршей Церкви к Римской Церкви".

[5] Приводится Н. Струве, стр. 89.

[6] По этому вопросу имеется целый список основных документов Пия XII в "Докюмантасьон Католик" № 1134 от 16 ноября 1952 г.

[7] Николай (Борис) Ярушевич (1892-1961); учился в Духовной Академии в Петербурге, стал монахом в 1914 г.; настоятель Александро-Невской Лавры (1917 г.); епископ Петергофский \ (1922 г.); выслан (1922-1926 г.г.); митрополит Крутицкий и главный советник патриарха (1943 г.); снят со своей должности в 1960 г.

[8] Н. Струве, стр. 134.

[9] Отношения с Латвией были порваны в 1940 году в результате присоединения страны к СССР. В 1945 году отношения были порваны Албанией, Венгрией и Польшей; в 1948 году Болгарией; в 1949 году Чехословакией и в 1950 году Румынией.

[10] См. "Друг духовенства" № 7 от 18 февраля 1965 г.

[11] Что касается Венгрии и Югославии, си. "Друг духовенства" № 34-55 от 25 августа-1 сентября 1966 г. Чехословакии, см. "Друг духовенства" № 51 от 22 декабря 1966 г.

[12] Докюмантасьон Католик" № 1128 от 24 августа 1952 года. См. приложение № 4.

[13] "Монд" от 26 июля 1952 г.

Страница сгенерирована за 0.05 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com