Сейчас много пишут и говорят о различии между католической и православной церквями. Обычно не в полемических целях, а для того, чтобы подготовить почву для воссоединения церквей. Официальный диалог может начаться в ближайшем будущем. В этом контексте разве не удивительно, что никто не обсуждает, что же будет действительно объединять две церкви? Это молчание не случайно, выявляя определенную экклезиологическую позицию. Мы говорим о разделении церквей, но это выражение не соответствует нашим экклезиологическим концепциям. По общему мнению, как католической, так и православной стороны, произошло не разделение церквей, а отпадение части церкви от единой апостольской Церкви. Часть, которая отпадает, действительно падает в экклезиологическую пустоту. Заметно постепенно ослабление такой крайней точки зрения; во всяком случае мы видим очень много свидетельств тенденции к ее смягчению, тенденции, которая получила одобрение II Ватиканского собора^[1].

В этой краткой статье я предполагаю показать, что связи между католической и православной церквями никогда окончательно не разрывались и продолжают существовать до сих пор. Сущностной связью между ними является Евхаристия. Несмотря на наше разделение, несмотря на столкновения, которые иногда носили очень острый характер, мы никогда не отрицали действительности Евхаристии друг у друга и, следовательно, действительности священства, которое включено в Евхаристию. Этот факт, крайне важный сам по себе, требует некоторого объяснения его экклезиологического значения.

Евхаристия была установлена Христом на Тайной Вечери. Однако Тайная Вечеря сама по себе еще не была Евхаристией, т.к. Христос, совершивший ее в преломлении хлеба и благословении чаши, не был еще «вознесен» на крест, не был еще прославлен, и Дух не сходил еще на учеников. Евхаристия должна была совершиться после страдания, распятия на Голгофе, воскресения, прославления Христа, когда Его ученики совершают ее, по Его заповеди, в преломлении хлеба и благословении чаши.

Таким образом, Тайная Вечеря не была Евхаристией, но Евхаристия – это не повторение Тайной Вечери, которая была совершена «однажды и для всех (evfa,pax)» и не может быть совершена снова. Тем не менее, Евхаристия является продолжением особым образом Вечери: это – экклезиологическая Тайная Вечеря, совершенная Церковью. Вот почему Евхаристия означает не только Тайную Вечерю, но также Голгофу, Воскресение, прославление и Пятидесятницу. Первая Евхаристия, совершенная апостолом Петром в Иерусалиме, уже была такой экклезиологической Тайной Вечерей. Хлеб, преломленный апостолом Петром, был тем же хлебом, который преломил Христос, и чаша, благословленная им, была той, которую благословил Христос. И они остаются теми же во всех Евхаристиях, которые совершаются, «доколе Он приидет». Также как Он присутствовал среди учеников на Тайной Вечери, Он присутствует с нами, когда мы совершаем Евхаристию, но особым образом. Он остается с нами в Евхаристических дарах, которые являются Телом и Кровью Христа, и посредством которых мы становимся Его Телом^[2].

По своей природе Евхаристия одна во времени и пространстве и не может быть разделена, потому что Тело Христово неделимо. Евхаристия, где бы и когда бы она ни совершалась, всегда остается той же самой. Множественность совершаемых Евхаристий не устраняет этого единства, также как множественность местных церквей не отменяет единства Церкви Божией. В экклезиологии единство и множественность не устраняют, а дополняют друг друга. Когда мы принимаем участие в Евхаристическом собрании, мы едины со всеми теми, кто в это время также участвует в Евхаристическом собрании, и не только в собраниях православной, но и католической церкви, поскольку всегда и везде совершается одна и та же Евхаристия: Христос «вчера и сегодня и вовеки - Тот же»^[3]. Вот почему Евхаристия – не просто связь между католической и православной церквями, но и выявление единства церквей.

В наше время большинство христиан глубоко переживает трагедию разделения церквей. Да, это наша трагедия, последствие нашего греха. Однако не нужно преувеличивать значение этой трагедии, и тем более, не нужно испытывать чувство безнадежности. Нужно помнить, что наше разделение, даже вызванное догматическими различиями, имеет лишь канонический характер. Это разделение существует, но на поверхности жизни церкви, и никогда не простирается в глубину. Наше каноническое разделение, вызванное догматическими различиями, разделение, вызывающее еще большие догматические различия, несмотря на них, никогда до конца не разрывало нашего Евхаристического единства. Поскольку это единство не находит конкретного выражения по причинам канонического характера, мы не можем реализовать нашу экклезиологическую «koinwni,a». Еще печальнее констатировать, что из-за нашего разделения появились различия и в учении об Евхаристии, и в литургической практике. Но и эти расхождения не меняют природы Евхаристии, в которой мы совершаем одну и ту же экклезиологическую Тайную Вечерю Христа по Его заповеди: сие творите в Мое воспоминание.

перевод статьи L'Eucharistie, principal lien entre les catholique et les Orthodoxes dans Irenikon, 1965. n 3; 3 p.

^[1] См. мой этюд «Una Sancta» в Irénikon 1963; no 4.

^[2] См. мою статью “Le Sacrement de l’Assemblée,” Internationale Kirchliche Zeitschrift, 1956, no. 4.

^[3] См. «Una Sancta», l.c.

Страница сгенерирована за 0.06 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии