Карсавин Л.П. Венок сонетов

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

 ИЗ НЕИЗДАННОГО

Все прозаические и поэтические произведения Л. П, Карсавина печатаемые ниже были написаны им в концентрационном лагере в Абезе между 1949 и 1952 г.

Л. П. КАРСАВИН

ВЕНОК СОНЕТОВ

1

Ты мой Творец: твоя навек судьба я.

Бессилен я. Былинкой на лугу

Подъемлюся, несмело прозябая.

Терплю и зной и снежную пургу.

Все пригибает долу вьюга злая,

Грозится мне, клубя сырую мглу.

Но, знаю, я спасти Тебя могу,

Хотя — как Ты, всевечный, погибая.

Ведь Ты умрешь, в цветении моем,

Всем встав во мне, и всем — как только мною

Тогда восстанет жизнь моя иною.

Уж умирает я мое, и в нем

Как пчелы, все кишит, себя роя,

Дабы во мне восстала жизнь Твоя.

2

Дабы во мне воскресла жизнь Твоя

Живу, расту для смерти бесконечной.

Так Ты, любовный умысел тая,

Подвигнулся на жертву муки вечной.

Не ведал Ты: приять хочу ли я

Всю смерть Твою для жизни быстротечной

Постигну ль жизнь, ленивый и беспечный

Нет, Ты не знал, безмолвно кровь лия.

Воскреснешь Ты, найдя в конце начало,

Когда умру, Умершего прияв,

Начальность превзойдя. Двукрат неправ

Кто тщится вырвать вечной смерти жало.

Мудрее Ты, чем древляя змия:

Небытный, Ты живешь во мне, как я.

298

3

Небытный, Ты в Себе живешь как я.

Тобой я становлюсь ежемгновенно.

Что отдаю, меняясь и гния

Все было мной. А „было“ неотменно.

Стремлюсь я, как поток себя струя;

И в нем над ним покоюсь неизменно.

Весь гибну — возникаю. Переменна,

Но не полна, ущербна жизнь сия.

Нет „есть" во мне, хоть есмь мое движенье.

Нет „есть" и вне — все есмь как становленье

Страшит меня незрящей ночи жуть.

Боится смерти мысль моя любая,

Бессильная предела досягнуть.

Ты свой предел — всецело погибая.

4

Свой Ты предел. — Всецело погибая,

Всевечно Ты в не сущий мрак ниспал.

Небытием Себя определяя,

Не Бытием, а Жизнию Ты стал.

Ты — жизнь — чрез — Смерть, живешь лишь умирая.

Но нет небытия. — Меня воззвал,

И я возник, и я Тебя приял,

Я, сущий мрак у врат закрытых рая.

А ты не мрак. Ты — Жертва, Ты — Любовь.

Во мне, во всем Твоя струится кровь.

Да отжену отцов своих наследство,

Тьму внешнюю (небытность ли ея)!

Тьмы внешней нет, а тьма моя лишь средство.

Во тьме кромешной быть могу ли я?

299

Могу ли в тьме кромешной быть и я?

— Мне кажется: в бездействии коснея,

Недвижного взыскуя бытия,

Себя теряю, растворяюсь в ней я.

Мне сладостны мгновенья забытья,

Когда во тьме мне зрится свет яснее.

Но где тогда: во тьме или во сне я?

Не меркнет свет во мгле бытья-житья.

Томлюся я бессилием желанья.

Своей я тьмы, себя не одолел

Воздвигнуть мню — смешное подражанье!

Нас посреди сомнительный предел.

То эта тьма во мне, то тьма моя.

Где мой предел, раз нет небытия?

7*)

И тьма извне Тебя не охватила,

Не рвется в глубь Твою деля. Зане

Ни тьмы, ни света нет Тебя во вне,

Предела не имущее Светило.

Небытие Тебя не омрачило:

Поскольку умер Ты — живешь во мне.

Но не живу всегда я и вполне.

В Тебе все есть, что будет и что было.

Во мне нет „будет", „были" ж побледнели.

Измыслил я существенную тьму,

Не видную острейшему уму.

И оттого, что, далеко от цели,

Противочувствий отдаюсь гурьбе.

Ты — свет всецелый. Мрака нет в Тебе.

*) Шестой сонет в рукописи отсутствует.

300

8

Ты — свет всецелый, свет без тьмы в себе.

Всеблаго Ты, без зла малейшей тени.

Но тьма и зло бегут, как тени две

Пред светом блага и скудости лишений.

Во мраке светит Свет. Добро в резьбе

Зловещей то, что есть. В огне сомнений

Родник мы обретаем откровений,

Свою свободу — следуя судьбе.

И зло и тьма лишь Блага недостаток.

Но Блага в них таинственный начаток,

Ненасытимой свойственный алчбе

С Тобой — страшусь, но чаю! — сочетанья.

Так двоечувствию Твое сиянье

Является в согласье и борьбе.

9

Являешься в согласье и в борьбе Ты,

Всеединый. Мощью отрицанья

Создав, влечешь до полного слиянья

Врагов, покорных творческой волшбе.

Пускай они не слышат заклинанья

Страстей своих в несмысленной гульбе.

Пускай не думают, не знают о Тебе.

Чрез них и в них Твое самопознанье.

Незнаем Ты без них и без меня.

Один Ты нам без-умная стихия.

Вотще, вотще шумит логомахия

В искании первичного огня!

В разъятье тварь Тебя не истощила:

Безмерная в Тебе таится сила.

301

10

Безмерная в Тебе сокрыта сила.

Испил Ты смерти горестный фиал,

Да буду я. Собою Ты дерзал.

Не смерть в бореньи этом победила.

Над бездной я, где смерть Ты, Бог, познал

Близка, страшна холодная могила.

Застывший гнусен черепа оскал.

Но мне Любовь из бездны озарила

Высокий путь в надзвездные края:

Тобой кто будет — есть, а буду — я.

Какой ценой? — На крестном ввысь столбе

Распятое Твое возносят тело.

Ждет — не дождется мук оно предела

И движется, покорное Судьбе.

11

И движется, покорствуя Судьбе,

Которая моей свободой стала,

Иманоэль со мной. Меня ни мало

Он не неволит: в сыне, не в рабе!

Колеблюсь: может, призрак на тропе

Высокой он? и лишь меня прельщало

Любви моей обманное зерцало?

Не верится ни Богу, ни себе.

Но зов Судьбы — Любовь. Судьбой одною

Нерасторжимо связан Ты со мною.

Концом Ты тьмы начало утвердил,

И стало жить в Тебе то, что не жило:

Не бывшее, Твоих исполнясь сил,

Сияет все, как в небесах светило.

302

12

Сияет все, как на небе светило,

В Тебе, подобно тьме незримый Свет.

Звездами ночь Твой отсвет нам явила;

И дивен звезд мерцающий привет.

Но тьма ли ночь сама или горнило

Сокрытое? Незримостью одет

Незрящий Ты. В свечение планет

Лишь слабый отблеск солнца свой излило.

И в звездах ночи мне не сам Ты зрим,

Но Твой многоочитый серафим.

А я постичь Твою незримость чаю,

Отдав себя несущей ввысь мольбе,

Подъемляся, неясно различаю

Что есть и то, что может быть в Тебе.

13

И „есть" и то, что может быть, Тебе

Одно в творенья всеедином чуде.

То „может быть" не тенью в ворожбе

Скользит, но — было иль наверно будет.

Уже ль меня к бессмысленной гоньбе

За тем, что может и не быть, Тот нудит,

 Кто звал меня наследовать Себе?

И мира смысл в Природе, а не в людях?

Но в смутном сне моем о том, что есть,

Искажена всего смешеньем весть.

Всего ль? — Прошедшее уже не живо.

Того, что будет, нет еще, и нет

Всего, что есть, моих в године бед.

Все — Ты один: что будет и что было.

303

14

Ты все один: что будет и что было

И есть всегда чрез смерть. Так отчего

В темнице я, отторжен от всего

И рабствуя, бессильный и унылый?

Мое меня хотенье устрашило

Всецело умереть. Из ничего

Не стал я сыном Бога моего.

А вечно все, что раз себя явило.

Мою свободу мукой Ты сберег,

Ты мною стал, рабом — свободный Бог.

И вновь хочу, чтоб Жизнь изобличила

Моею полной смертью Змия десть

Недвижного небытность злую „есть".

„Есть" — Ты, а Ты — что „будет" и что „было"

15

Ты все один: что будет, и что было,

И есть, и то, что может быть. Тебе

Сияет все, как на небе светило,

И движется покорствуя Судьбе.

Безмерная в Тебе сокрыта сила.

Являешься в согласье и борьбе

Ты, свет всецелый, свет без тьмы в себе.

И тьма извне Тебя не охватила.

Ты беспределен: нет небытия.

Могу ли в тьме кромешной быть и я?

Свой Ты предел — всецело погибая.

Небытный, Ты в Себе живешь как я,

Дабы во мне воскресла жизнь Твоя.

Ты — мой Творец, Твоя навек судьба — я.

304