Помимо всех политических, социальных и промышленных перемен, происходящих в Китае, там происходит и другое, еще более глубокое, столкновение различных точек зрения. Это столкновение разных культурных течений.

История Китайского народа зародилась 4000 лет тому назад. Его жизнь создавалась и направлялась силами и идеалами свойственными Востоку. До последнего столетия Китай был совершенно защищен от всех внешних влияний и, таким образом, выработал в Азии совершенно обособленную чисто Китайскую культуру. Но приблизительно за последнее столетие Китай вступил в сношения с западом. Последствием этих сношений разыгралась великая человеческая драма, при которой мы присутствуем в нашей стране — это столкновение двух культурных течений: В Китае столкнулись молодой, энергичный, научно-образованный Запад со старинным, склонным к эстетике, глубокомыслящим Китаем.

Такое столкновение культур неизбежно должно было привести к возникновению новой культуры на Дальнем Востоке. На что похожа будет эта новая культура — мы пока еще не знаем. Но нам будет легче понять все значение этого столкновения культур, если мы сначала уясним себе, в чем состоит наследие существующей китайской культуры. В этой статье я постараюсь кратко обрисовать те идеи и идеалы, которые легли в основу китайской культуры.

Китайская культура, дошедшая до нас, является, главным образом, результатом четырех великих различных учений. Эти четыре учения: Учение Конфуция, учение Тао, учение Мо-Це и учение Фа. Все эти учения процветали за 600-200 лет до Р. Хр. Уяснив себе главную идею каждого из этих учений, нам легче будет осознать, что лежит в основании культуры Китая.

«РУ» ИЛИ УЧЕНИE КОНФУЦИЯ

Основатель этого учения, Конфуций, жил за 552-479 лет до Р. ХР. Впоследствии его учение было развито двумя его наиболее выдающимися учениками — Менгиусом и Гзинг-Чингом. Основная идея всего этого учения состоит в особом подходе к природе. В книге учения о «равновесии» мы встречаем следующие слова:

«Когда в природе достигается внутреннее равновесие (Чунг) и внешняя гармония (Хо), тогда небо и земля утверждаются и все в миpе будет произрастать».

Сокровенная душа вселенной — это состояние равновесия; внешнее проявление этой души — гармония. Эта концепция души вселенной перекосится и на душу человека. Для человека «внутреннее равновесие» означает уравновешенность всех его желаний и понятий, а «внеш равновесие» есть подобающее выражение этих желаний и понятий. Человеческая деятельность, рассматриваемая с этой точки зрения, является продолжением космических процессов. Другими словами, творческое начало, которое действует в природе, действует и в человеке. Внутренняя сущность этого начала — равновесие, внешнее проявление его — гармония в природе и в человеке.

_________________

*) Статья специально написана для « Пути »

Хотя последователи Конфуция вполне признают, что деятельность человека есть продолжение космической деятельности, они, однако, считают, что человеческая деятельность должна быть, главным образом, направлена на человека же. Поэтому учение Конфуция наставляет своих учеников не тратить напрасно драгоценного времени на исследование тайн космоса, а советует им обратить все свое внимание на самого человека и на его отношения к другим людям. В этой человеческой области все учение Конфуция может быть выражено одним словом: «Рен» или «Благожелательность». Китайское слово «Рен» состоит из двух корней, выражающих понятие «человек» и понятие «двое». «Два человека» вместе образует слово «Рен» или «благожелательность». Вытекающая из этого идея, чрезвычайно интересна. Человек начинает сознавать свою собственную личность по мере того, как он начинает признавать личность других. Когда одна личность начинает оказывать влияние на другую, обе начинают расти и развиваться. Это взаимное воздействие отдельных личностей определяется в учении Конфуция словом «Рен» — благожелательность.

Конфуций двояко поясняет эту благожелательность. Когда он говорил, что мы не должны делать другим того, что мы не хотим, чтобы они делали нам, он выражает понятие отрицательной благожелательности. Но в другом месте он настаивает на положительной благожелательности. В книгах Менциуса сказано :

«Благожелательный человек начинает, делая то, что любит, и продолжает, делая то, что не любит».

«У каждого существует что-нибудь, что он не может перенести; если он будет переносить»

Мудрец — это тот, кто постоянно развивает свою благожелательность до тех пор, пока она не включает в себя всех, кого естественное желание побуждало исключить; так что в конце концов он будет в состоянии любить тех, кого природное влечение убеждало ненавидеть. В этом месте учение Конфуция очень близко подходит к учению Ииcyca Христа: «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда. Не то же ли делают и мытари?» Или опять: «Любите врагов ваших».

Для того, чтобы свести добродетель благожелательности с чисто мечтательной плоскости в сферу практической обыденной человеческой деятельности, надо найти точку применения для нее. Практическое применение благожелательности определяется Конфуцием, как «умение судить других по тому, что близко к нам самим». Конфуций берет семью, как исходную точку. Семья то, что всего ближе к человеку. Если человек не способен выказывать благожелательность в собственной семье, то нечего надеяться чтобы он мог проявить ее за пределами семьи. Исходя из своего учения о внутреннем равновесии и внешней гармонии, Конфуций продолжает определять основную сущность человеческих отношений, исключающих возможность беспорядка и борьбы. Эти отношения проявляются в понятии управляющего и управляемого, родителя и ребенка, мужа и жены, старшего и младшего брата, друга к другу. Каждая группа этих взаимоотношений имеет свои определенные задачи и определенное место в жизни. Другими словами, все эти взаимоотношения получают правильное назначение. Для Конфуция правильная постановка человеческих взаимоотношений представляется делом громадной важности». Если название этих взаимных отношений не будет правильно установлено, нельзя будет о них правильно говорить; а если мы не будем о них правильно говорить, то невозможно будет действовать.

Через такую правильную постановку вопроса равновесие и гармония космоса отражаются в нравственной жизни человека. Это чрезвычайно важная точка зрения, которую нам нельзя забывать, когда мы пытаемся познать современное китайское мышление.

На Западе говорит: «Не нужно придавать значения именам...» Китай отвечает: «В имени сокрыт смысл сущности. Если имена ложны, не может быть правильных дел». Конфуций проявил великую мудрость когда он взял семью, а не Личность, за единицу общественной жизни; когда он положил в основу общественных отношений, не богатство, не общественное положение, не власть, а пять различных человеческих родственных связей. Преимущество семьи и человеческой связи состоит в том, что они даны нам самой природой, что они более постоянны, чем какая-нибудь другая общественная группировка. Богатыеибедные, знатныеинезнатные, властвую-

щиe и подчиненные, образованные и неграмотные, — никто из них не избегает этих общественных связей. Конфуций спас китайский народ от чрезмерного индивидуализма и от той резкой классовой борьбы, которая была проявлена на Западе; за последнее время, тем что он с самого начала строго определил подобающие отношения и действия каждой общественной группы на основании их человеческой связи.

Две высшие добродетели этого учения считаются верность и почитание родителей. Верность и сочувствование обычно упоминаются совместно, как например в следующей цитате:

«Все учение Учителя можно заключить в одно понятие: верность и сочувствованиe».

Верность это есть абсолютная честность в стремлении осознать свое «я» и свои высшие идеалы. Сочувствование есть способность полноты соболезнования и понимания: готовность поступать с другими как мы желали бы чтобы поступали с нами. Это понятие венец всего этического мышления Китая. Выраженное обыденными словами оно сводится к следующему: «Сам живи, и другим жить давай». Нить сомнения, что эта точка зрения очень характерна для современного китайского миpa.

В семье господствует добродетель почитания родителей. Почитать родителей, продолжать в земной жизни добрые дела своих предков — вот в чем заключается сыновняя почтительность. «Все берет начало на небесах, корни человека в его предках». Поэтому почитание родителей и подражание им великая радость для детей.

Такое мышление окружило старинную семейную жизнь Китая атмосферой глубокой почтительности и дало ей сознание общей ответственности перед домашним очагом. Выражение этих чувств в высшей степени прекрасно. Когда родители не имеют возможности дать образование всем своим детям, то старшей сын совершенно естественно берет на себя это обязательство дать им образование. Слова «Берите на себя бремена друг друга» очень подходят к духу китайской семьи.

У нас существует рассказ, который служит хорошей иллюстрацией того духа почтения, который господствует в китайской семье. Один престарелый отец жил вместе со своим 50-ти летним сыном. Когда отец бывал недоволен сыном он снимал со стены пучок розог и наказывал своего сына. Однажды, когда сын почтительно преклонил перед ним колени, чтобы принять обычное наказание, отец увидел, что слезы градом катились по щекам сына. Он с большим удивлением спросил сына, о чем тот плакал. В ответ сын сказал: «Отец, я плачу не о том, что розга причинила мне боль, но о том, что каждый раз, когда я подвергаюсь этому наказанию, я чувствую, что удары по моей спине становятся все слабее и слабее и я сознаю, что приближается день, когда мы потеряем тебя».

Я остановился на описании учения Конфуция более подробно, нежели остановлюсь на изложении других учений, потому что оно имело более всего влияния на Китайскую культуру. И в настоящий момент, когда мы стоим на перекрестке между древними силами и идеалами, которые имеют еще большую власть над сердцами китайцев, и тем миром, в котором идет безжалостная борьба за существование; где материальная сторона жизни жестоко господствует над духовной, где индивидуальные права и требования так крикливо настойчивы, в нас часто зарождается чувство сожаления и тоски и мы жалеем, что наша обособленность была нарушена. Но борьба двух культур началась и нам остается только бодро идти навстречу грядущему дню.

УЧЕНИE TAO.

Основатель этой школы, Лао-Це. Основная идея его учения выражена двумя китайскими словами: «ТС-Лан», или «Сходство с природой». Лао-Це пояснил свои идеи простой притчей: «У дикого коня ноги легко переносят его через горы и долины; его шкура предохраняет его от дождя и палящих лучей солнца; когда он голоден, он щиплет траву и пьет воду. В таком первобытном состоянии он живет вольно и радостно. Но вот появляется укротитель коней, Поло. Он захватывает коня, взнуздывает его, оседлывает и подковывает, и погоняет его бичом. В результате животное переносит несказанные мучения и многие погибают. И вот Лао-Це учит нас не нарушать законов природы, жить простой жизнью, как можно больше в соответствии с природой.

Согласно учению Лао-Це в самой природе существует действенная сила, ко-

торая проявляется в различных феноменах. Это-то действенная сила и называется «Тао» или «Закон». Все движется и существует, благодаря этой силе. Тао действует безмолвно, но проникает всюду. Поэтому человеку следует избегать тщету знаний, формально благоприобретенных добродетелей, бессмыслия корыстолюбия. Он должен предоставить Тао свободно господствовать во всем его существе. Высший идеал жизни для последователей учения Тао состоит в том, чтобы находиться в гармонии с Тао, которое действует в нас без шума, без усилия, без утомления.

Когда в 1923 году я посетил Индию, я был в Университете восточных наук, основанном Рабиндранатом Тагором. Перед университетом я увидел, окруженную полукругом деревьев, каменную скамейку, перед которой открывался вид на широкую долину. По утрам, на заре, до восхода солнца, Тагор иногда приходил сюда и часами сидел погруженный в размышление. В эти мгновения он покидал нашу шумную, человеческими руками созданную цивилизацию, и наслаждался свежестью утренней росы, шепотом листвы, щебетанием птиц. Быть может Тагор принадлежит к числу тех, которые уловили дух Лао-Це.

Конечно, философия этого учения основана на мысли, что человеческая природа сама по себе хороша и что она развращается только, когда мы стараемся втиснуть ее в рамки материалистической цивилизации. В одном месте Лао-Це упоминает о Тиен-Чи, или «Небесной Возможности», обитающей в каждом человеке. Тиен-Чи — это есть то нечто, кроющееся в душе человека, побуждающее его к правде и к тому, что благообразно. Это Тиен-Чи или Небесная Возможность становится туманным, глохнет и, наконец, умирает только в душе человека, у которого плотские похоти нарочно поощрялись. Быть может, современная точка зрения не согласится в этом с Лао-Це. Но не ощущали ли мы иногда отголосков этого Тиен-Чи в нашей личной жизни? Не вспоминаются ли нам минуты, когда, быть может, мы в первый раз сознательно согрешили? Какое невыносимое чувство стыда овладевало нами; с каким отчаянием старались мы оправдать себя в своих глазах и в глазах других людей. Но что-то внутри нас все же возмущалось против зла, сделанного нами. Назовем ли мы это нечто Тиен-Чи или другим именем — это безразлично. Лао-Це только просит нас не глушить, не убивать это «нечто» чрезмерным учением и материальным комфортом.

Это учение дало очень много китайской культуре. Оно научило нас искать центр тяготения всей жизни не вне, а внутри человека. Сущность этой мысли передается часто повторяемым выражением: «Жизнь внешнего человека», или «Жизнь внутреннего человека». Учение Лао-Це говорит, что путь достижения истинного счастья в жизни состоит в развитии этого внутреннего человека. Тогда удовлетворение и мир будут естественным последствием. Это учение говорит, что мы найдем радость и удовлетворение не в каком-либо внешнем предмете, но в себе самом. Многие наблюдатели считают китайцев счастливым народом не зная, чему приписать это чувство довольства. Китайские кули, согбенные под тяжестью ноши, поют и смеются, подвигаясь вперед. Этой способности проходить жизнь смеясь мы главным образом обязаны учению Лао-Це.

Быть может вы не раз слыхали, что китайцы удовлетворяются очень низким уровнем комфорта. Это правда, но только относительная правда. Это совсем не значит, что мы в жизни удовлетворяемся низким уровнем материального комфорта. Было бы справедливее сказать, что китайцы не считают материальный комфорт жизненной необходимостью. Поэтому мы замечаем, что хотя мы очень ценим и наслаждаемся жизнью, в которой много материального комфорта, для нас гораздо важнее, что мы одинаково можем ценить и наслаждаться жизнью, совершенно лишенной комфорта. Для нас важна жизнь внутреннего человека. Поэтому на западе восточный гость сначала чувствует некоторую растерянность при виде лихорадочной деятельности западной жизни; при виде жажды материального комфорта и ненасытного желания большего и большего. При виде всего этого ему невольно вспоминаются слова Лао-Це.

«Народ со многими хитрыми инструментами доведет страну до сумасшествия». Слова эти были произнесены почти 2500 лет тому назад, но когда вы в Нью-Йорке пытаетесь пробираться куда-нибудь в такси в самые оживленные часы дня, вы чувствуете, как верно они затрагивают одну из главных опасностей нашей современной жизни.

УЧЕНИE МОО-ЦЕ

Основателем этого учения был философ Моо-Це, живший около 540 лет до Р. Хр. Главная мысль этого учения заключается в словах: «Любовь к другим» и «Взаимное Служение» и в непротивлении. Согласно с учением Моо-Це, корень всякого зла и страдания в мире лежит в себялюбии, которое исключает других. Если сын любит себя более, нежели своих родителей, или если министр любит себя более, нежели своего императора, тогда они способны действовать для своей выгоды в ущерб выгоды других. Когда себялюбие неестественно развито оно делается опасностью для общества. Поэтому Моо-Це побуждает людей искоренить это эгоистичное и обособленное себялюбие и на его месте развивать великодушную, всеобъемлющую «любовь к другим».

Для того, чтобы это учение не оставалось только в области теории и сентиментальности, Моо-Це прибавляет еще один принцип, помимо требования «Любить других». Это второе требование: взаимного служения. Если мы призваны любить других людей, то взаимное служение является неизбежным спутником этого чувства. Поэтому Моо-Це уделяет много внимания практической стороне современной ему жизни. Он настаивает на том, что каждый человек должен работать. В его учении нет места для праздного человека. Согласно его учению, труд, вызывающий напряжение всех сил человека, является платой за жизнь. Труд подразумевается не только физический, но всякий труд, лучше всего отвечающий способностям и талантам каждого человека. Однако побуждением к работе должно быть желание служить, а не погоня за прибылью. Моо-Це постоянно боролся против производства предметов роскоши, а не необходимости, так как обилие таких предметов только увеличивало цену жизни. Оставаясь верным своему идеалу взаимного служения, он побуждал каждого, по окончании своей собственной работы, отдавать излишек своей энергии на служение ближнего. Прежняя промышленная жизнь Китая, со всеми своими недостатками и достоинствами, во многом была последствием этого учения. Если бы Моо-Це жил в наше время, он был бы видным вождем рабочей партии.

Учение Моо-Це в свое время выдвинуло еще одну идею. Совершенно естественно, что учение о любви к другим привело к понятию непротивления. Если правильный путь жизни состоит в любви и служении ближнему, то в человеческом обществе не должно быть места для агрессивности и неизбежной спутнице последней — войны. Войну он осуждал в очень резких выражениях. Он считал, что даже с эгоистической точки зрения война не выдерживает критики. Когда два государства вступают в войну — оба страдают; победитель не менее, чем побежденный. Разительное подтверждение этого мы видим в состоянии Европы после Великой Войны. Но Моо-Це осуждал войну и с нравственной точки зрения. Он напоминает нам, что когда один человек выходит и убивает другого, то все благомыслящее люди осуждают его за преступление, считая, что он достоин лишения жизни за него. Почему же, опрашивает Моо-Це, когда народы выступают друг против друга и убивают не единицы, а сотни и тысячи людей мы на это смотрим без отвращения и даже прославляем это и вознаграждаем богатством и почестями самых успешных убийц. «Знаменуйте победы похоронными обрядами», говорит Моо-Це. Поэтому его можно считать первым китайским пацифистом и поборником разоружения.

Моо-Це отличался чрезвычайно практическим складом ума и проповедовал такое разоружение не только в теории. Он взял на себя обязанность появляться всюду, где чувствовалось, что надвигается война; появляться и убеждать обе стороны воздерживаться от нее. Его советы не оставались праздными словами. У Моо-Це было около 300 учеников. Он преподал им советы, как защищать город от нападения. Поэтому, когда его советов не слушались, он посылал этих 300 учеников, чтобы подкрепить силы той стороны, на которую нападали. В те времена армия в 1000 человек и в 500 колесниц считалась угрожающей силой; поэтому внезапное подкрепление одной из сторон тремястами опытных защитников, считалось очень действительным средством. Поэтому ему часто удавалось одними убеждениями предупреждать опасность грозящей войны между тогдашними феодальными вождями.

Влияние этого учения на Китайскую жизнь сказывается всего сильнее в принципе «невмешательства». В древнем Китае воины не пользовались уважением

общества. У нас есть поговорка, что «Хорошее железо не идет на выделку гвоздей; хорошие люди не становятся солдатами». Поэтому в истории нашего народа, в общем, мало завоевательных войн... Недавно я изучал китайские учебники истории, употребляемые в наших школах, и я убедился, что в них совсем отсутствует узко шовинистический дух и пропаганда войны. Когда я был студентом, то мне часто приходилось слышать от наших западных гостей, что у китайского народа отсутствует национальное чувство. Эти посетители понимали это чувство в том смысле, в котором оно встречается на Западе: «Моя страна всегда права». Конечно, этого они тогда не могли найти в Китае, но, благодаря западным влияниям, этот дух теперь проник в Китай и те же посетители теперь оплакивают развитие среди китайцев враждебного отношения к иностранцам. Как непоследовательны мы иногда бываем...

«ФА» ИЛИ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ УЧЕНИE

Это учение не было основано каким-нибудь одним учителем. Его последовательно развивала в течении 500 лет целая серия выдающихся администраторов, живших между 700 и 200 г. до Р. X. Я не буду подробно останавливаться на учении этой школы, потому что ее влияние сказалось более на политической организации страны, чем на ежедневной жизни народа. Исходная точка этой философии соблюдение законности и порядка в природе. В природе последствия постоянно следуют за причиной. Одно явление стройно следует за другим. И человек — венец творения — должен руководствоваться законом в своей жизни. Не доверяйте естественному совершенству человеческой природы — тогда не будет больше ненужных распрей. Может быть умение подводить под каждый жизненный случай бесчисленные установленные обряды, является последствием этого учения.

До сих пор я старался хотя бы кратко описать четыре разные течения мышления, которые все вместе создали главное направление китайской культуры. Но нельзя изучать культуру какого-нибудь народа, не останавливаясь на его концепции Божества.

Первая ссылка на сверхъестественное в китайской литературе указывает на веру в существование целых сонмов духов, обитающих во вселенной. Позднее мы находим, что понятие об этих духах было сорганизовано в целую иерархическую систему, над которой господствовал один Великий Дух. В этих двух первобытных представлениях совсем не было места для человека. Он мыслил себя как нечто столь незначительное, что боги, в лучшем случае, могли благосклонно терпеть его существование. Затем следует литература, возникшая за 1000 лет до Р. X. В этот период иерархическое начало отодвинулось на второй план и Великий Дух вступает в прямые отношения с человеком. Он руководит десницей наших императоров, Он вознаграждает добродетельных и наказует преступных. За этой эпохой последовал период пытливости и сомнений. Человек смущался непоследовательностями и противоречиями природы и жизни. Наша литература тех дней полна жалоб на небеса и на Бога. «Жестоки небесные пути». «Законы Шан Ти (Бога) пали». «Далеко небо от нас. Как можем мы знать его волю...» Две причины вызвали этот протест. Во-первых это период усиленной умственной деятельности в Китае. Все четыре вышеупомянутые школы мышления возникли приблизительно в это время. Вторая причина возрастающего протеста был феодальный строй и постоянная война между различными властителями, а эти войны причиняли много страданий невинным людям. Поэтому люди и стали сомневаться в разумности и справедливости неба, допускавшего эти страдания.

Теперь мы в истории Китая подходим к тому, что я бы назвал «Великим Отпадением». Период протеста сменился другим периодом, во время которого люди представляли себе Бога и Небо не как отдельную личность, а как отвлеченное начало. Конфуций еще дальше отвлек народ от Бога, говоря: «Небо так далеко. Не тратьте напрасно время в разных предположениях; изучайте сердце человеческое и вы познаете заповеди Неба». С этой минуты Бог как бы отходит на второй план человеческого сознания, или, быть может, было бы более правильнее сказать, что китайский народ стал удаляться от Бога. Влияние этого отпадения от Бога резко сказывается в китайской культуре. Наша культура стала не Бого-центричной, а человеко-центричной. Это отпадение от Бога было пагубно для на-

шего народа. Я считаю, что потеряв общение с животворящим ликом Божиим, китайский народ потерял способность духовного прозрения и, как раса, стал постепенно утрачивать творческую силу. Более тысячи лет он продолжает жить прошлой славой. Искусство, литература, промышленность, правительство, — все остается в состоянии застоя. Наука и современное знание не окажут Китаю существенной помощи. В лучшем случае, мы в этой области сделаемся недурными подражателями, а это не имеет никакой цены ни для нас, ни для других народов. Мое глубокое убеждение, что китайский народ в настоящее время всего больше нуждается в восстановлении живой связи с личным Богом. Тогда мы снова обретем творческую силу и в Азии восстанет народ новый.

До сих пор я, главным образом, говорил о столкновении различных культур с точки зрения самого Китая. Но это столкновение культур является лишь отдельной частью мировой человеческой проблемы. Говоря в общих чертах, человечество выработало три различных представлений о жизни, которые дошли до нас через все превратности времен и эпох. Эти три точки зрения представлены тремя отраслями человеческой семьи. Я подразумеваю индусскую, китайскую и западную концепцию жизни. Каждое из этих трех представлений возникло вокруг одной доминирующей центральной идеи. Индусское представление жизни сосредотачивается на идее жизни человека с Богом. Верный сын Индии богобоязнен и углублен в размышление. Китайское представление о жизни сосредотачивается на идее о жизни человека с человеком. Китаец практичен и признает пословицу: «Живи и другим давай жить». Западное представление о жизни сосредоточено на идее человека и его владычества над природой. Запад создал великолепную материальную цивилизацию, равной которой никогда не было в мире. Жизнь, выраженная этими тремя концепциями, учит нас некоторым очень простым вещам. Во-первых, мы видим ошибку тех, которые приписывают превосходство одной точки зрения над другой. Нельзя сравнивать несравнимые единицы. Во-вторых, мы начинаем понимать, что все эти представления сами по себе неполны. И именно оттого, что они неполны, человечество на всем земном шаре мучается и стенает, само не зная, о чем оно тоскует.

И мы будем продолжать стенать и тосковать, пока каким-нибудь путем эти три главные идеи индусской, китайской и западной концепции жизни не сольются воедино. В жизни Иисуса Назареянина я вижу поразительный синтез этих трех идей. В Нем я вижу жизнь человека в Боге, доведенную до своей высшей точки. В Нем я вижу жизнь человека с человеком, выраженную самым трогательным и убедительным образом. В Нем я вижу правильное употребление материальных сил. Иисус явился, главным образом, не для того, чтобы основать для нас церковь, но для того, чтобы показать нам путь жизни, путь преизбыточной жизни; и этот избыток выражается не количественным приобретением, а достижением духовной полноты.

Поэтому для меня общение народов означает не только улаживание национальных споров, уравновешивание национальных предубеждений, слащавую сентиментальность к чужестранцам, или веру в пацифизм. Основная задача общения народов — это помочь себе и другим достигнуть полноты жизни.

Как помочь друг другу достигнуть этого? Пророки и мудрецы, провидевшие этот новый смысл жизни, должны странствовать из страны в страну, от народа к народу, поясняя и взаимно делясь лучшим из того, что существует в каждой из наших различных мировоззрений; пока, наконец, новая полнота жизни не будет создана и воспринята всеми народами вселенной.

Т. Ц. КУ.

Страница сгенерирована за 0.03 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com