Годичный общий съезд Русского Христианского Студенческого Движения за рубежом в четвертый раз собрал вокруг себя все Движение, все кружки. Однако среди старых сотрудников и друзей появились новые лица: в первый раз на съезде присутствовали представители Польши, Латвии и Эстонии, — стран, в которых, вследствие обилия там русского населения — работе Движения может предстоять значительное распространение. Как всегда, съезд был устроен вдали от городской суеты, в замке, окруженном большим парком. Как всегда, кроме представителей кружков, в съезде присутствовали старшие друзья и руководители Движения — любимые пастыри и профессора. И как всегда, заботой съезда было создание своего храма, под сенью которого и происходили заседания, которые в этом году отличались особой напряженностью и даже страстностью. Причины этому находились вне Движения; ибо призрак раскола, тяготеющий над заграничной русской Церковью, ставить трудные и ответственные задачи перед сознанием каждого православного человека; тем более возникают они перед Движением, объединяющим собою людей разных направлений, живущих в обеих зарубежных метрополиях. Однако трудность эта на самом деле еще глубже, чем бы это могло следовать из канонических нестроений момента.

Разные национальные стили, различные духовные устремления, — которыми так богато Православие, сочетаются в Движении в некоторое высшее единство, которое может быть ценным только в том случае, если не будет компромиссам, если никто не будет принужден отказываться от того, что является наиболее дорогим и кажется наиболее значительным его церковной совести. Но различия эти часто бывают столь сильны, что психологическая стихия захлестывает часто церковную и люди готовы разойтись из-за несогласия в частностях, забывая о том, что объединяет их высший принцип — Церковь.

В Клермоне эта трудность была преодолена; но там съезд был местным и не включал в себя столь большого разнообразия и определенного расхождения взглядов, каковое имело место в более общем и полно представленном Бьервилле. Совершенно очевидно, что если бы работа съезда не была принципиально религиозной, не осенялась бы храмом, не сопровождалась бы молитвой — соглашение было бы невозможно. Основное расхождение сквозило всюду, находя для себя все новые и новые предлоги: и в вопросе об расколе (который на съезде не обсуждался, но все время чувствовался) и отношении к иерархии, и в вопросах о наименовании Движения, о его дальнейшей деятельности, его печатном органе и т. д.

И все же соглашение было достигнуто. Не путем компромиссов, голосований или предубеждений: это бы не имело в религиозной работе никакой цены; но путем доверия друг к другу, путем любви к общему делу, путем вкоренения себя в более глубокие церковные слои, чем личные устремления и взгляды, путем веры, что все эти различия суть выражения многообразно окрашенной ревности к единому Православию. В этом преодолении себя и своих психологических устремлений и настроений участники съезда поняли, что если каждый из них говорит про «наше Движение», то это означает совсем не то, что Движение принадлежит им, но что они принадлежат Движению. И в этом отношении можно сказать, что Бьервильский съезд в каком-то смысле выявил новый

120

возраст, новую эпоху в жизни Движения. До сих пор в психологии кружков момент локальный играл настолько большую роль, что весь характер Движения можно было условно назвать удельно-вечевым; теперь же Движение подошло к своей «Москве» — к чувству общих задач и интересов, к сознанию своего единства и цельности, к стремлению к более деловой и трезвой выработке тех путей, которые — не стесняя индивидуальных особенностей каждого — все же были бы пригодными и спасительными для нас. В соответствии с этим и съезд в Бьервиле носил характер несравненно более деловой и рабочий, чем предыдущие съезды — общие и в особенности — местные. На нем был поставлен и разрешен целый ряд вопросов как общего, так и практического содержания и принять ряд решений относительно будущего плана работы Движения. Первым из таких вопросов был вопрос о методе занятий в Православных Библейских Кружках. Последние всегда были численно господствующей формой Движения; однако методы их работы отличались большой неопределенностью и вызывали многочисленные сомнения. Последние сводились к тому, что групповое чтение и изучение Евангелия не практиковалось в церковной жизни последнего времени (в отличие от древности, когда изучение Св. Писания мирянами было распространено гораздо шире) и как форма, перенятая от инославных Движений, легко может уклониться в сторону протестантской свободы в истолковании Евангельских текстов. С этой точки зрения библейским кружкам все время приходилось претерпевать как внешние нападки и подозрения, так и действительные трудности в разрешении тех или иных вопросов. Однако — благословенье этой работы иерархами и горячая вера ее участников в то, что Евангелие может быть предметом и православного изучения и что Библейский кружок не является монопольной собственностью протестантизма — а также та эффективность, с которой Библейские кружки привлекают к Церкви все новых и новых людей — заставляли руководителей этих кружков искать тех методов и путей, которые позволили бы говорить о создании типа Православного Библейского кружка. Итог этой работы был подведен на Бьервильском съезде, на котором докладчиками по этому вопросу выступили проф. С. С. Безобразова (идеологическая сторона) и Ю. П. Степанов (опыт трехлетней работы). Первый докладчик сначала остановился на тех ложных путях, по которым может устремляться отклоняющееся от Церкви изучение Евангелия: «протестантская» свобода, полагающая критерием истинности толкования исключительно глубины индивидуальной совести каждого и вследствие этого неизбежно граничащая и переходящая в полный произвол; и «католическая» обязательность понимания Писания, как она проявляется в постановлениях Папской комиссии de re Biblica. В отличие от этого, православный путь — не зная никакого формального критерия — должен останавливаться на всей полноте церковного предания, незыблемо установлен Церковью священный канон Нового Завета (27 книг), освящен текст, в существенном единый, но допускающий и разночтения; указаны Писатели отдельных книг. Такова исходная точка. В остальном познание Предания — свободное и смиренное — есть задача православного толкователя, живущего в Церкви и черпающего из сокровищниц Церкви. Самый надежный путь — особенно для молодежи — есть пристальное изучение св. Отцов, толкующих Св. Писание.

Второй докладчик, основываясь на опыте кружков, показал, что основным свойством православного подхода к Евангелию должно быть молитвенное и благоговейное настроенье участников кружка. Тогда Евангелие воспринимается не как писаный текст, но как живая вечная Истина, тогда и святоотеческие толкования предлежат не как «комментарии», а как руководство близкого, мудрого и любимого отца и учителя. После продолжительной беседы на эту тему съезд «признал высокую ценность изучения слова Божия в кружках в свете учения Православной Церкви и высказал желательной связь кружков через своих руководителей с пастырями Церкви и выразил надежду, что такой тип Православных Библейских кружков будет раскрываться и совершенствоваться ко благу Церкви».

Другим существенным вопросом, требовавшим разрешения в жизни Движения была проблема Братства. Прошлогодний съезд в Хопове под влиянием

121

стремления придать кружкам и их работе строго церковную форму, высказался в том смысле, что Братство является высшей формой и конечной целью существования кружка. Однако такая точка зрения многими кружками не разделялась и вследствие этого в Движении возникла некоторая оппозиция и едва ли не отрицательное отношение к самой форме Братской работы. С другой стороны и идеология Братства, как мирянской церковной организации, является далеко не разработанной и требует всестороннего продумывания и жизненной проверки. Вследствие этого доклады представителей двух Братств, входящих в Движение: св. Живоначальной Троицы и Св. Серафима должны были разрешить двойную задачу: подвинуть разработку вопроса о природе Братства вообще и внести свет в проблему отношения Братств к Движению. Докладчиком Парижского Братства св. Троицы была В. А. Зандер. Рассказав вкратце историю происхождения Братства и его жизни и деятельности, она указала, на то, что трудности вопроса возникают от смешения тех двух задач, которые Братства преследуют и тех двух точек зрения, под которыми следует рассматривать взаимоотношения Братства и Движения и которые обыкновенно смешиваются. Братство, как формально-церковная форма, естественно имеет такие задачи и цели, которые не могут себе ставить группы, не связанные каноническим подчинением и формально закрепленной связью с иерархией. Но с другой стороны братская работа не должна непременно ограничиваться этими специфическими задачами и может в большей своей части вполне совпадать с работой кружков, участвуя в Движении на общем основании. Выясняя отношения Братства ко всему Движению и принципиальное участие его в нем, необходимо всегда иметь в виду два измерения или два плана, в которых их отношения и следует рассматривать. С точки зрения духовной жизни и деятельности между Братствами и кружками никакой разницы нет: и те и другие могут себе ставить одни цели, работать одними методами, достигать того или иного духовного возраста. Но с точки зрения канонической и организационно-правовой Братство всегда отличается от кружка своей церковной связанностью и закрепленностью — так же как кружок отличается от братства своей большей пластичностью и гибкостью. Вследствие этого говорить о церковности Братства, противополагая его кружку, можно только в разрезе формального, канонического рассмотрения. По существу же кружок может быть и духовнее и напряженнее и в этом смысле церковнее Братства, которое может быть бедным, нищим, духовно ущербленным; однако и в последнем случае оно не теряет своей церковной формы, которая в таком случае только отягчает и увеличивает его внутреннее несовершенство. Этот доклад, по-видимому, достиг своей цели, ибо высказывавшиеся после него противники «Братской работы» заявили, что изложенная точка зрения примиряет их с идеей Братства, и что, оставаясь на своей теоретической точке зрения, они считают прежние недоразумения исчерпанными.

Доклад представителя Белградского Братства имени Св. Серафима, П. С. Лопухина, почти не касался проблемы Братства и был всецело посвящен Движению, как форме церковной работы, в которой докладчик видел глубокие коренные недостатки. По мнению докладчика, целью Движения должен быть призыв молодежи к Церкви и организация ее для церковной работы. Но эта работа необходимо должна быть руководима теми, кто является «блюстителями Церкви», Ее вождями, Ее иерархами; вследствие этого Движение должно в корне пересмотреть свое отношение к иерархии и та личная близость и фактическое духовное руководство, которые имели место до сих пор, должны быть заменены ясно выраженным и формальным подчинением церковной власти, без ответственного руководства которой вообще невозможна никакая церковная работа. Однако здесь встречается большая трудность, связанная с разделением зарубежной Церкви на две метрополии и несогласием Митрополита Евлогия с церковным собором. Вследствие этого П. С. Лопухин, — стремясь все же осуществить проводимую им мысль о принципиальном подчинении Движения иерархии — предлагал встать на точку зрения фактического и морального значения собора и подчинения Движения в целом — той церковной власти, в пределах юрисдикции которой находится центральный орган Движения, предоставляя отдельным епископам руководить кружками, находящимися в их епар-

122

xиях. Эта схема не мыслилась докладчиком как юридическая и внешняя; он полагал, что руководство иерархией само собой вытекает из того православного устроения души и смиренного подчинения своей воли голосу епископов, недостаток коего представлялся ему основной болезнью Движения; поэтому он убежденно звал съезд к принципиальному пересмотру самых основ Движения, к иной установке души — по его мнению, более православной, смиренной, светлой и радостной. В таком случае должны облегчиться не только задачи Движения, но и само оно может послужить залечиванию ран на церковном теле. С этой основной реформой должно быть связано и изменение названия Движения. Нельзя звать людей к Православию, боясь назваться православными. Нельзя давать неопределенный и уклончивый ответ о своем исповедании на тот вопрос, который как бы поставил Движению собор, благословив только те кружки, которые называют себя православными и находятся под непосредственным руководством владык. Для того, чтобы получить благословение хранителя Православия, который на самом деле является не тем благожелательным и добрым старцем, которого Движение ожидало увидать, но суровым и сдержанным отшельником — надо, чтобы Движение действительно стало православным, изменилось внутренне, получило иную структуру, изменило бы свое название и ясно и четко определило бы свое церковное устроение и работу.

Этот доклад представителя Белградского Братства вызвал очень горячие и продолжительные прения — отчасти по самой сущности поставленных вопросов, отчасти по поводу тех или иных конкретных выводов.

Н. А. Бердяев указал на то, что требование формального подчинения Движения иерархии и придания ему церковно-официальной формы имеют своей причиной привычку русских людей работать в области церковной исключительно по определенным и одобренным властью шаблонам. От этой боязни новых творческих форм надо освободиться. Движение само по себе есть новое творческое явление, не имеющее прецедентов, и поэтому понятно, что жизнь его не вмещается ни в какие бы то ни было традиционные формы. Что же касается церковного характера Движения, то здесь необходимо различать два понятия Церкви: Церковь невидимую, как мистическое тело Христово, обнимающее всякое положительное бытие, и Церковь видимую, как временное земное устроение, как каноническую организацию. Студенческое Движение, светское по своему характеру, является, конечно, церковным в первом, интегральном смысле слова; но требовать от него церковности во втором смысле, значит искажать истинную традицию Православия и склоняться в сторону католического понимания связи мирян с иерархией — постепенно переходящее в старую теократическую идею. В отличие от этого Православие дает нам большую свободу — и поддаваться соблазну переложить связанную с нею ответственность на плечи иерархии — значит совершенно забыть слова Апостола Павла, который обращаясь к Галатам, восклицает: «к свободе призваны вы, братья». Что же касается наименования Движения, то слово «Христианское» указывает на самую его сущность («мы же исповедуем Христа распятого»...) тогда как термин «православное» — в качестве формального прилагательного, не имеющего собственного значения (правильное, истинное, верное) является несравненно менее содержательным и имеет смысл в связи с тем, к чему он относится (православные христиане, правоверные магометане; в С. А. «православными» (orthodox) называют правоверных евреев и т. д.). Поэтому и наименование «христианское Движение» следует оставить как вполне отвечающее его природе.

Н. А. Бердяев указал еще на то, что духовная жизнь слагается по двум линиям — восходящей и нисходящей, движение к Богу и к человеческому миру. Движение нисходящее есть помощь людям, не обретшим еще света Христа.

В. Г. Коренчевский указал на то, что Движение — большое и важное церковное дело, но что создано оно не иерархами и что поэтому весьма сомнительно, захотят ли они вести его и брать на себя ответственность за его трудную и часто новую со своим формам работу. Ответ собора решает этот вопрос скорее отрицательно. Ибо принимая и благословляя только православные кружки и православных студентов, собор тем самым отказывается от главной задачи Движения — работать среди неверующей молодежи; а именно эта работа и является самым су-

123

щественным, значительным и новым, что Движение делает. Но быть в формальном подчинении у иерархии и не требуется; гораздо важнее та реальная духовная связь, которая существует у движения с иерархами и пастырями Церкви. Эта связь зафиксирована уже в том, что все съезды Движения не мыслятся иначе, как богослужебные, что следовательно они невозможны без священнослужителей, что большинство кружков находятся в постоянном общении с пастырями и что следовательно Движение является вполне православным по своему духу. Православная же церковь представляет своим чадам большую духовную свободу, ответственно пользоваться которой является не только нашим правом, но и нашим долгом.

О. Л. Н. Липеровский в своем слове подчеркнул, что Движение — религиозное по своим задачам и целям, остается светской, мирянской организацией и именно в качестве таковой и ценится многими из высших иерархов. По их мнению формальное подчинение Движения церковной власти поставит в затруднительное положение саму иерархию и с этой точки зрения обращение к собору нужно признать большой ошибкой. Причиной ее является то, что движение несоразмерно переоценивает себя как церковную силу и не довольствуется благословением и духовным руководительством отдельных священников и даже епископов, не удовлетворяется благословением митрополитов, а обращается к собору епископов. Такие претензии Движения ничем не оправдываются, ибо оно имеет огромную ценность как светское миссионерское дружество, но как только оно начинает себя мыслить церковной организацией — оно становится просто самочинным. Поэтому оно должно сохранить как свою прежнюю структуру, так и название и охватывать как верующих, так и неверующих и сомневающихся студентов. Но оно должно быть по своему существу православным и руководиться православными людьми.

В результате многие недоразумения — неизбежно возникающие в процессе разноречия и спора, были разъяснены. Различие во взглядах и устремлениях осталось, но все же стало возможным единодушное принятие резолюций, которые были формулированы особой комиссией в следующих словах:

1) Съезд, сознавая, что основной задачей Движения является привлечение неверующей или маловерующей части молодежи к Православию, и что поэтому в составе его всегда будут существовать кружки различной степени и силы религиозного сознания, оставляет название Движения прежним.

2) Заслушав доклад о Братствах и их роли, съезд признает, что Русское Студенческое Христианское Движение за рубежом 1) имеет своей основной целью объединение верующих студентов для служения Православной Церкви и привлечение к вере во Христа студенческой молодежи; 2) включает в свой состав Студенческие Христианские Кружки и церковные Братства, являющееся автономными организациями, объединенными общими целями и общим выборным органом для проведения этих основных целей в жизнь; 3) осуществляет свои цели при духовном руководительстве пастырей и архипастырей, пользуясь, где это возможно, их указаниями, как в работе отдельных кружков, так и для Движения в целом.

Большое внимание было уделено съездом организационной работе. С расширением Движения и его внешним и внутренним ростом простая и неформальная организация, действовавшая в нем до сих пор, перестала удовлетворять усложняющимся и увеличивающимся запросам его жизни; появилась потребность в большой административной четкости и правовой ясности обслуживающих его органов. В связи с этим, после продолжительного обсуждения вопроса, съезд принял следующую схему внутренней структуры Движения.

Высшим решающим и руководящим органом Движения является его общий годовой съезд, который выбирает Бюро, проводящее в жизнь его решения и предначертания. Бюро состоит из представителей кружков, лиц избранных съездом и должностных лиц Движения, каковыми являются его председатель, секретари и казначей, избираемые на два года самим Бюро. При Бюро учреждается совещательный орган из лиц, приглашенных Бюро. В совет Движения были выбраны о. С. Булгаков, Н. А. Бердяев и кн. Г. Н. Трубецкой. Этот орган является в жизни Движения нововведением и должен по мысли съезда служить соединительным звеном между Движе-

124

нием и 6oлee широкими церковно-общественными кругами. На местах же кружки по-прежнему объединяются особыми «объединенными комитетами», состоящими из представителей кружков и выдающими те дела, которые касаются интересов всех кружков данного города и страны. Taкиe комитеты существуют, впрочем, пока только в Праге, Париже и Берлин. Новые кружки принимаются в состав Движения Бюро — по представлениям соответствующих объединенных комитетов или секретарей. В течение перерывов сессии Бюро все дела ведутся секретариатом, который имеет свои собственные совещания (исключительно из должностных лиц), получает помощь и советы «совещания», но является ответственным перед Бюро, которому и дает отчет в своей деятельности при каждом его собрании (каковые могут быть только весьма редкими, т. к. требуют съезда представителей кружков почти со всей Европы).

Наконец А. И. Никитиным был сделан подробный доклад о финансах Движения, стремящегося если не встать на свои ноги, то по возможности ограничить ту сумму, которую Движение получает в качестве субсидии от Всемирного Христианского Студенческого Союза (известно, что эта братская помощь русским составляет 12% бюджета Союза). В прошлом году на £450 ассигнованных Союзом, Движение собрало £8 взносов кружков и £117 — от своей финансовой компании. Израсходованы эти средства были на устройство конференций — общих и местных, на поездки секретарей и лекторов, на субсидии отдельным кружкам и объединенным комитетам, на устройство курсов руководителей, состоявшихся тотчас же после Биервильского съезда и на канцелярские, банковские и почтовые и т. п. расходы.

Как всегда съезд должен был заслушать очень обширную информацию; но, в виду краткости времени и огромного количества материала, информация эта была доложена секретарями, предварительно сделавшими обширную сводку из сообщений с мест. Однако, среди информационных докладов был один, обратившие на себя чрезвычайное внимание всего съезда. Он касался Генерального Комитета Всемирного Христианского Студенческого Союза, собравшегося в этом году в Копенгагене. На этом собрании Комитет Союза принял под влиянием доклада Г. Г. Кульмана чрезвычайно важное решение. До сих пор Союз твердо держался интерконфессиональной точки зрения и принципиально не допускал у себя существование конфессиональных кружков и организаций (Русское Зарубежное Движение не является членом Союза, который помогал ему эти три года по чувству христианского братолюбия, а не по формальным соображениям). Однако теперь Союз изменил свею точку и признал существование в своей среде конфессиональных кружков не только допустимым, но и весьма желательным; это решение имеет огромное значение для отдельных кружков или лиц, но главным образом для самого Союза. Мировое Движение поняло значение и ценность вероисповедного вопроса, допустило в свою среду конфессиональные кружки и тем открыло свои двери для привнесения в пего неисчислимых церковных богатств, от которых оно до сих пор было забронировано своим принципом интерконфессионализма.

В заключительном собрании Председатель съезда В. В. 3еньковский подвел краткие итоги произведенной работе. Несмотря на ее трудности и сложность, несмотря на чисто деловой характер съезда, В. В. 3еньковский все же определил его как большое достижение. Сущность его в том, что в буре современных событий Движение не потеряло своего единства, что кружки и члены Движения сумели устоять друг в друге и не отойти друг от друга, в том, что то действительное духовное единство, которое было даровано Движению в Пшерове — им не растеряно, не забыто, но воспринято как завет, как принцип, как задача, вдохновляющая и дающая ему силу. Для преодоления всех встречающихся на его пути трудностей, для осуществления его основной задачи: оцерковления жизни, созидания Православной культуры через выявление Духа Христова в реальной жизни.

Л. Зандер.

125

Страница сгенерирована за 0.03 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com