Артемьев М. Жива ли Россия? *) Журнал "Путь" №25

(Рассказ ушедшего из России).

С тяжелым чувством покинул я безотрадную действительность Советской России. С тревогой в душе и с болью в сердце оставил я близких, друзей и родных. Зияющей раной горит во мне всякое воспоминание о них, отравляя все впечатления здешней жизни. Сколько печальных провожающих взоров, сколько болезненных улыбок и шуток о своей судьбе подарено мне на прощанье. И когда мелькнули на польской границе пограничные столбы и когда я поймал себя на мысли, что даже беспечные и смеющиеся лица чекистских жандармов, мелькнувших в последний раз на террасе пограничного пункта показались мне симпатичными и милыми сердцу, — тогда только во всей реальности, как на молитве, встал в душе моей образ России, бесконечно милой, родной и сразу далекой. Вся грусть и печаль провожавших друзей и близких, все их слова и улыбки, их последние рукопожатия и поцелуи братских объятий, — все слилось в единый страшный синтез невыразимого страдания России...

Нужны десятилетия для художественной пер-

_________________

*) Статья эта принадлежит лицу недавно приехавшему из России. Она отражает некоторые существенные апокалиптические духовные течения и настроения внутри России, но не претендует на полную характеристику русской жизни. Редакция.

3

спективы, чтобы передать этот синтез словами, нарисовать этот лик умирающей и уходящей России. Только слово мастера или художника сумеет передать впечатления от переживаний столь напряженных и столь интенсивных, глубоких и страшных. Все мы не раз были свидетелями смерти наших близких. Мы знаем, как умирает человек. Мы знаем, как отходит русская душа — безмолвно и почти торжественно. Мы знаем, как умирает праведник и мудрец — смиренно и радостно. Но никогда еще не умирала Россия. Никогда еще так трагически не умирала великая нация, цветущая, полная духовных сил и творческих возможностей, в когтях у зверя, никогда еще великая культура не шествовала на Голгофу на глазах у всего сочувствующего ей человечества под крики «Распни ее!», несущиеся со всего капиталистического мира...

И как же быть нам, современникам, как нам свидетельствовать, когда стон и скрежет зубовный заглушают сознание, когда сдавленный хрип умирающих, проклятия насилуемых и вопль отчаяния гонимых не дают возможности разобраться в собственной душе и не позволяют преодолеть нам в наших сердцах и гнев, и обиду, и злобу?

Если Россия действительно умирает, если ей действительно суждено уйти со страниц истории и уступить свое славное место неведомому СССР, то страшен и мучителен ее конец, трагична и бесславна ее смерть. Какими молитвами удастся предотвратить ее роковую судьбу, какие небесные силы придут ей на помощь, чтобы избавить ее от муки страдания и позора?

А здесь, в соседней комнате от умирающей России, ее бедные затерявшиеся дети говорят о ее будущем, шумно спорят, кому властвовать

4

в ней (или над ней), какие установить в ней порядки, какое придать ей политическое устройство, как распределять в ней ее национальное богатство в то время, как на территории СССР среди русских людей лишь одна тема: жива ли еще Россия или Голгофа ее завершилась.

Там никого уже не интересует проблема политической программы, партийной ориентации, вопросы реальной политики, и даже вопрос о будущей власти, ибо иссякла вера в спасение от большевицкого ига и сковавшего рабства, иссякла надежда на освободительницу войну, одно немое отчаяние, одна безмолвная покорность ожидаемой смерти — вот картина той мрачной ночи, которой окутана распятая культура.

В чем же гибель России? В чем проявляется ее умирание, смерть? В чем слышится ее предсмертный, сдавленный хрип? Где кончается Россия и в чем обнаруживает себя положительно, как культура, СССР?

Гибель России, конечно, не в продовольственных ее затруднениях, как то кажется в самом СССР обывателю и домашней хозяйке, ибо все эти затруднения временны и легко преодолимы.

Гибель России — не в смерти ее лучших сынов, ибо на смену им могли бы явиться их дети, достойные преемники и продолжатели русской культуры.

Гибель России — не в рабстве, сковавшем полтораста миллионов людей и согнанных к постройке советской Хеопсовой пирамиды — пресловутой пятилетки, ибо всякому рабству приходит когда-то конец, приходит час освобождения;

Гибель России — не в муках морального гнета, не в позоре бессмысленного существования, ибо страдание не есть еще смерть.

5

Гибель России — не в обнищании ее населения, ее кормильца-крестьянина, ибо обнищание это лишь перемещает национальное богатство из «индивидуального сектора» в «сектор общественный».

Гибель России не в смертельной тоске, объявшей все классы общества и заливаемой водкой, ибо тоска лишь сопутствует умиранию, а сама по себе еще не смерть;

Гибель России — не в разрушаемых методически постепенно и втихомолку храмах и не в том, что русский мужик с киркой и ломом в руках разбивает при этом лики Христа и Божьей Матери на расписных сводах храма, ибо Россия в социологическом смысле шире Православной церкви, как человеческого института, а последняя шире ее материального воплощения — храма;

Гибель России — не в том, что распродаются за бесценок бесценные сокровища русского духа, ибо в этих сокровищах хоть и распыленная, но продолжает жить Россия;

Гибель России — не в том, что интеллигенция ее пребывает в полнейшей прострации, что общественные идеалы ее претерпевают не только кризис, но выветрились без всякого остатка и закатились одною явною или тайною мечтою об еврейском погроме, ибо Россия для жизни могла бы взрастить в себе и другую интеллигенцию...

Гибель России — не в упразднении ее университетов, не в гонениях на научную мысль, не в безжалостном глумлении над ее искусством и литературой, ибо все эти гонения представляют собою лишь функцию советской власти, не бессмертной и не вечной;

Гибель России, наконец, даже и не в том, что волны безверия захлестывают разрушенную

6

семью, что разогнаны монастыри и странники перевелись на русской земле, ибо в волнах безверия качественно омывается и обновляется церковь, теряя свой мертвый балласт, давно потерявших веру членов, а монастырям, быть может, провиденциально суждено выйти на суд Божий и вспомнить, что кому много дано было, с того много и спросится...

Нет, гибель России в том, что все перечисленное происходит одновременно в едином процессе распада и разложения, а главное в том, что параллельно этому процессу обнаруживается другой процесс, процесс буйного роста новых и молодых элементов культуры, культуры однако не русской, культуры антипода, что на смену России пришел уже и рассаживается на ее территории и распоясывается и нагло хохочет опьяненный победой, давно предсказанный пророками русской религиозной мысли, «грядущий хам».

СССР — имя ему. СССР — не советская Россия. В ее паспорте, в ее конституции слово «Россия» вытравлено умелой и мстительной рукою, как некогда в Америке отпавшие английские колонии вытравили из паспорта САСШ имя великой Британии. Большевизм, олицетворяющий всю совокупность новых побегов культуры в СССР, — не только болезнь России, не только немощь русского духа. Такой диагноз не раскрывает еще онтологической сущности большевизма, как и медицинский диагноз, самый верный и точный не раскрывает истинной причины, онтологической сущности распада материальной оболочки человека.

Большевизм есть болезнь провиденциальная, посланная свыше, как наказание, призванная сознательно на свою голову всеми классами русского общества, ибо если страдание мистически означает призыв о помощи, брошенный к вер-

7

хам, то вожделение есть тот же призыв, обращенный к низам. Этот призыв взлелеяла у себя на груди русская интеллигенция, и понадобилось целое столетие безбожного вожделения, чтобы поднять со дна бездны те сонмы темных и стихийных сил, которые захлестнули Россию из края в край.

Россия вожделела революцию и вот революция явилась, как одержимость темными силами, как хорея преступного и святотатственного штурма небес. Ибо всякая революция есть попытка положительных и светлых начал в союзе с темными и стихийными силами произвести прыжок из царства необходимости в царство свободы, попытка, всегда обреченная на неудачу, благодаря роковому союзу со стихийными началами. Потому-то так трагичны бывают все революции во все времена. И как воинство ангелов имеет вождя в лице Архангела Михаила, так и полчища темных духов и сонмы бесов, этого зверя миров невидимых, а также и стихийные силы имеют своих предводителей, своих вождей, по иерархической высоте и по могуществу своему не уступающих Архангелу Михаилу.

Мы не знаем настоящих имен этих вождей, но несомненно это князья тьмы. Быть может, это предтечи зверя из Бездны или быть может это Дракон. Во всяком случае, это враг Христа, это — Антихрист.

Большевизм есть зародыш и провозвестник, а может быть и ступень какой-то великой по духовному диапазону антихристианской культуры, культуры Антихриста. Русская революция, интернациональная по духу и замыслу, в отличие от других национальных революций, есть не только процесс ломки национальной культуры,

8

но и процесс преодоления одной культуры другою, при этом сверхкультурою, русской культуры культурою ей антиподною. И большевизм является носителем и проводником этой последней. Она внедряется в русскую почву, вочеловечивается в оболочку русского человека. Всмотритесь внимательно в это новое русское лицо в СССР. Вы начинаете уже не узнавать прежнего мягкого, бесформенного, женственного русского лица в стиле Бакунина и Толстого. Перед вами начинает выявляться, хоть и не в светлом аспекте, но всегда лицо андрогинного склада, каковым является, например, лицо еврейское, чем отличается также лицо американца от лица англичанина. У Ленина сравнительно с Бакуниным почти ничего женственного уже не осталось, ибо лицо его — одна сплошная крепкая медь и только руки и некоторые свойства характера выдавали в нем остатки женственной природы русского человека. Но вот пройдитесь по Москве и загляните в бесконечные лабиринты советских департаментов — вы встретите знаменитого «человека с портфелем». В прежнем, русском, интеллигентном «чеховском» лице вы увидите теперь совсем новые черты: вы начинаете различать оквадрачивание его бритого подбородка, вертикальные линии вдоль лица, жесткость губ, сосредоточенность взора не вглубь, а вовне, от чего получается впечатление зоркости взгляда. Изменяется его походка, становится быстрее, более соответствующая темпу современной жизни, приобретается привычка стоять не с упором на одну ногу, как это свойственно всем религиозно-культурным людям, а с упором на обе ноги сразу, что изобличает самоуверенность и нахальство, изменяются движения, становясь более суетливыми, более спазматичными и конвульсивными, изменяется голос, становясь

9

более низким и решительным, приобретается боязнь молчания...

Гибель России в ее грядущих поколениях. Современная молодежь, современная комсомолия претендует на роль палача России, это она распнет великую культуру, ибо если у современных взрослых разрушителей культуры, выросших в религиозной или полурелигиозной семье, впитавших в себя хотя бы через быт соки духовной русской культуры, где-то в подсознательной сфере еще имеются сдерживающие начала, то у молодежи уже ничего почти не осталось от этого. Дети же революции, пионеры, или как их называют теперь в СССР, — красные дьяволята, эти некрещеные язычники, будут дико плясать после смерти России, строить свое новое отечество СССР и лепить свою новую культуру из обезличенных этнографических масс бывшего русского народа. Им принадлежит будущее, каковы бы ни были политические судьбы СССР.

И вот я вижу здесь в эмиграции чистые и благородные порывы русской молодежи (напр., младороссы). Несмотря на все их симпатичные примиренческие стремления для задыхающейся от раздоров эмиграции и не смотря на всю любовь их к России, я вижу в них микробы все той же болезни, которою больше столетия больна великая родина их отцов и дедов, болезнь, завершившаяся параличом революции. Это — микробы безрелигиозного восприятия общественной жизни, всегда обнаруживающиеся в средствах борьбы, это — микробы властолюбия, всегда обнаруживающиеся в духе вожделения. Быть может, эти микробы несколько обезврежены выпавшей на долю эмигрантской молодежи судьбы искупления за грехи их отцов, откуда и симпатия к ним, но все же они не уничтожены, ибо только в покаянии и в собственном осознании исторической не-

10

правды отцов преодолевается и злоба к врагу, несовместимая с образом рыцаря-воина Христова и властолюбия, как психическая социальная болезнь сатанинской одержимости.

И когда я вижу все же их воинствующие позы, то в сознании моем проходят столь еще свежие воспоминания о двух великих ратях, противостоящих в СССР друг другу: одни — здоровые, физически сильные, смелые, бодрые, смеющиеся, веселые и самоуверенные комсомольцы и вся, так называемая, выдвиженческая молодежь, словом те обширные кадры, которые питаются пафосом строительства и энтузиазмом грядущих побед на арене мировой истории. И другие — серьезные, внутренне сосредоточенные, смиренно вымаливающие перед образом Заступницы прощение у Господа за свои грехи (и тем самым мистически и за грехи отцов своих), черпающие свою духовную силу и спокойствие за будущее в духовном восприятии бытийственной сущности переживаемого момента, преодолевающие свое человеческое уныние и злобу в жалости к врагу и свободные от вожделения к власти, благодаря иным историческим перспективам и иному смыслу жизни.

Эти две рати, сильные каждая по своему, имеющие одинаковое право на будущее России, стоят в моем сознании, и мне так невыразимо жаль бедную русскую молодежь здесь, которой суждено вынести впереди новые страдания, новые мучительные сомнения, новые разочарования и неизбежные поражения.

Поражения неизбежны, ибо судьба России не зависит от политических судеб СССР, судьба молодых сил СССР не зависит от судьбы большевизма. Пусть каленым железом будут уничтожены все большевики — дракон останется жив в душах его поколения, в душах Рево-

11

люции, впитавших соки преступления их окружающей атмосферы лжи и насилия. Современной молодежи в СССР, ее комсомолу, а не младороссам принадлежит будущее России, вернее, СССР.

И ошибочно думать, что в них — в комсомоле и в красных дьяволятах — продолжится именно Россия, как и раньше продолжалась русская культура в каждом новом русском поколении. Сорокалетний Иван ничего не имеет общего с тем Ваней, каким он был семи лет и равным образом ничего не останется от Ивана сорокалетнего, когда он будет девяностолетним старцем. Однако все же во всю жизнь Иван останется самим собою — Иваном. Но вот он умирает, душа от него отлетает, а тело продолжает деформироваться и по закону сохранения вещества не исчезает; однако если до смерти деформирующееся тело продолжало все-таки оставаться Иваном, то после смерти еще не разложившийся труп уже не будет Иваном. Так и Россия теряет в современных поколениях свою душу, a остающиеся этнографические массы ее по закону сохранения материи пойдут на образование новой культуры.

В Москве, в Ленинграде и во многих других городах СССР монополия чистильщиков сапог на улицах закрепилась за так называемыми «айссорами» — потомками древних ассирийцев и сохранивших, конечно, в деформированном виде, корни своего древнего языка. Эти чистильщики сапог — айссоры, как и старьевщики-татары, как и торгаши-греки, все они — выродившиеся потомки великих культур, растерявшие свое подлинное национальное лицо, оторвавшиеся от религиозных корней своих культур и поэтому измельчавшие, застывшие, окоченелые обрубки живой великой культуры.

Так когда-нибудь, если не сбудется чудо и не

12

воскреснет распятая Россия, потомки современных «красных дьяволят» с русскими фамилиями, с исковерканным русским жаргоном, с остатками прежних национальных черт, застывшими и окаменелыми, приобщившиеся к чуждой им по духу религии в свою очередь неведомо где будут чистить сапоги своим господам завоевателям и ничего кроме презрения и никчемной, поздней и ненужной «свободы самоопределения» от них они не получат.

Только течение времени изменится в соответствии с прогрессом техники, ибо техника преодолевает не только пространство, но и время. Тому, что раньше изменялось в веках, теперь достаточно десятилетий. Если айссоры, татары и греки растеряли свое национальное лицо в течение веков, то детям современных красных дьяволят понадобятся для этого десятилетия.

В сущности эта «чистка сапог» уже началась. Достаточно побывать в советской стране один день, заглянуть в любое советское учреждение, в советскую квартиру, в любое советское общественное место, чтобы безошибочно различить, кто уже сейчас господин и кто, теряя свое национальное лицо, работает на него...

Большевизм — явление далеко выходящее из рамок политики, равно как и экономики. Он является, как уже было показано, проводником новой сильной культуры Антихриста, культуры не национальной, a интернациональной, то есть сверхнациональной, всечеловеческой.

Существует огромная онтологическая разница, обнаруживаемая и социологически, между культурою национальной и культурою всечеловеческой. Размеры статьи не позволяют остановиться на этом вопросе, чтобы раскрыть онтологический смысл обеих культур. Одно несомненно, что

13

культура всечеловечества, как и культура национальная проходит здесь на земле свой жизненный путь в полосе света и тьмы. В духовном плане всечеловеческая культура есть эсхатологическая грань человечества — преображенное человечество — Царство Божие, а в потенциальном смысле — вселенская Церковь. Первичным агрегатом этого бытия, и вместе с тем как бы прообразом его, является религиозная община, братство, апостольская коммуна, которая характеризует физический план человечества, кристаллизацию религиозной стихии и литургийное начало соборности, как космической формы общественной жизни. Развитие этого аппарата в психическом плане дает Церковь, как соборное человечество. Это - теософия человечества, органическая совокупность литургийного опыта, явленная в откровениях о космической реальности и формулированная в онтологических законах бытия — религиозных догматах человечества.

Такова жизнь человечества в полосе света. Зеркальным отображением этой жизни на дне бездны или призрачным существованием человечества в полосе тьмы является следующая лестница вниз: 1) физический план — класс преимущественно избранный, как разорванное человечество, сюда относится вся совокупность классовой категории общества, классовые, человеческие институты, это — кристаллизация стихии борьбы, насилия и преступления; 2) психический план — мировой город или безбожное человечество, социалистический идеал Zukunftstaat᾽a, Интернационал; 3) духовный план — Антихрист или царство князя мира сего, гибель и духовная смерть человечества, «конец света», обратная сущность эсхатологии человеческой истории.

Применительно к такому пониманию всечеловеческой культуры революция в СССР пред-

14

ставляется в лице двойного процесса. Прежде всего революция и последовавшая за нею реакция означает погружение во тьму той русской культуры, на почве которой по-своему, по-русски, происходила борьба национальных сил по выявлению различных идей, лежащих в основе культуры. Революция означает мимолетную победу одной из этих идей, это трагическая хорея русского народа в недоступное для его духовных сил царство свободы, a реакция, это падение вновь в царство необходимости; разбуженные стихийные силы, вовлеченные в революцию, делают свое разрушительное дело, терзают тело России и влекут ее все ниже в бездну, на дне которой отражается ее новый образ в виде растущей русской цивилизации. Процесс этот до скуки повторяется в истории, им переболела вся Европа на путях перерождения ее культуры в цивилизацию.

Однако этим не исчерпывается значение и проявление революции. Погружением во тьму культуры и тем, что культура эта оборачивается цивилизацией, Россия не выходит из бытийственных рамок национального организма. Ее цивилизация остается все же русской цивилизацией, между тем большевизм несет в себе появление и рост элементов нерусских, чуждых и антиподных. Вот этот процесс есть уже выход на лоно всего человеческого организма, приобщение к бытийственной сущности всечеловечества. Короче говоря, русская революция есть борьба Антихриста со вселенскою Церковью, есть магнитное поле, где сконцентрировались все линии сил мировой цивилизации, мирового Города. Она представляет собою не только драму России, но и драму всего человечества, его грядущую гибель. Идея вселенского спасения, как равнодействующая линий сил развития общества, ныне отобра-

15

жается равнодействующей темных сил, а классовая борьба, доведенная в СССР до кипения, напоминает образ того огненного Серого Озера, откуда снизошел и явился Дракон, то есть родную стихию Антихриста. В то же время она являет образ разорванного и раздробленного человечества, a стихия нечеловеческих преступлений и чудовищных насилий окончательно разоблачает морду Зверя за маской трескучих и громких фраз о социализме и братстве народов.

В каких же конкретных общественных формах обнаруживается историческая проявленность Антихриста в СССР и кто является носителем его духа и проводником этой гибельной всечеловеческой культуры. На этот счет в самой советской России можно найти ответ в обширной подпольной рукописной литературе, изобилующей монографиями на различные темы по религиозной философии и по философии истории. Эти рукописи преимущественно проникнуты апокалиптическими настроениями, иные преисполнены великих сомнений и религиозного малодушия в виде безверия, или же сияют хилиастическими надеждами.

Если социологические монографии считают носителем новой культуры большевизм, то религиозно-философские сочинения доискиваются более глубокого и первичного онтологического смысла переживаемого момента. И надо при этом сказать прямо и открыто, что наиболее видное место в этом отношении имеют идеи, так или иначе ассоциирующие еврейское мессианство. Можно определенно констатировать, что Израиль ныне в центре внимания, как никогда. Но к чести авторов, трактующих эти проблемы, их иудаизм не созвучен антисемитизму, столь невероятно распространенному в СССР. По отношению к

16

антисемитизму он является скорее антитезисом, ибо протестует против расового антисемитизма и зовет к идейной борьбе с иудаизмом, наряду с евангельским отношением к самим евреям, носителям этого иудаизма.

Нeльзя нe упoмянуть oдну из рабoт, cтавящих в цeнтр внимания Израиль. Излoжeнная в cтраcтнoм памфлeтe пoд названиeм «Два крыла Антихриcта», oна пoлучила дoвoльнo ширoкoe раcпрocтранeниe, так как рукoпиcь, напиcанная в Лeнинградe, пoпадаeтcя в различных «изданиях» нe тoлькo в Мocквe, нo и в Нижнeм Нoвгoрoдe, на Украинe, и на Кавказe. Oна coдeржит дoвoльнo грамoтную coциoлoгичecкую чаcть o CАCШ и CCCР и развиваeт идeю, чтo чeлoвeчecтвo дo cих пoр знаeт лишь двe вceчeлoвeчecких культуры: oдну прoявлeнную — eврeйcкую и другую, пoчти нe прoявлeнную в oбщecтвeнных фoрмах и oбнаруживающуюcя лишь в тeургичecких фoрмах литургийнoгo дeйcтва — хриcтианcкую, чтo eврeйcтвo, являяcь eдинcтвeнным мeccианcким нарoдoм, вcтрeтилo в лицe Рoccии coпeрника, ocущecтвляющeгo cвoe cвeтлoe мeccианcтвo и чтo мeжду coпeрниками давнo назрeвалo нeизбeжнoe cтoлкнoвeниe, какoвым и являeтcя руccкая рeвoлюция. Далee тoлкуя и кoммeнтируя Зoмбарта, автoр памфлeта oбращаeт вниманиe, чтo в прoникнoвeннoй книгe мирoвoгo экoнoмиcта «Eврeи и хoзяйcтвo» пoказанo co cвoйcтвeннoй Зoмбарту oбъeктивнocтью и убeдитeльнocтью, чтo капитализм ecть пoрoждeниe eврeйcкoгo духа. Автoр дoказываeт, чтo капитализм ecть Израиль в физичecкoм планe. Eгo краcнoрeчиe и бакунинcкoe нeиcтoвcтвo oбрушиваeтcя главным oбразoм на К. Маркcа, кoтoрый, пo мнeнию автoра, являeтcя cкрытым апoлoгeтoм капитализма и для бoрьбы c хриcтианcким духoм cвoбoды, приcущим либeрализму и анар-

17

хизму, К. Маркс создал доктрину социализма (коммунизма), который является дальнейшим развитием капитализма по пути закрепощения личности в пользу государства. Автор считает, что таким государственным капитализмом и явился современный «социализм на практике» в СССР, уже осуществивший полное рабство человека и личности. В заключение автор приходит к выводу, что большевизм является проводником социализма, этой новой эманации еврейского духа, а Карл Маркс является апостолом новой религии материалистического социализма, долженствующего заменить собою историческое христианство, не способное уже противостоять подлинным христианским идеям свободы.

Произведений на эту тему и в этом роде в различных рукописных списках появляется в СССР немало. Некоторые авторы, например, подходят к этой же проблеме, разоблачая еврейство в духовном плане путем критики Библии, оспаривая божественность еврейского Иеговы, низводя его на ступень темного духа и приписывая ему самозванство Сатаны.

Не входя в существо затронутых проблем, можно лишь констатировать вполне достоверно, что материалистический социализм имеет все черты современной религии, торжествующей и победоносно наступающей под предводительством могучего ордена ВКП (б). Эта религия имеет свой культ святых и героев, она имеет свою эпоху ранних мученических апостолов — историю революционного движения, — она имеет свое каноническое священное писание — и непогрешимых Маркса и Энгельса, а в качестве нового завета — Ленина, она имеет свою мистическую основу в философском материализме и свое схоластическое богословие — в новейшей диалекти-

18

ке материализма, свои ранние ереси (уклоны) и связанные с ними фанатические репрессии, она имеет свою инквизицию — ГПУ, она создает новый быт и новую мораль, проникает во все поры жизни, облекается в формах искусства, словом, как и всякая новая религия, создает свою культуру и лепит новых людей.

Дать оценку или хотя бы только показать достижения этой новой, молодой, побеждающей культуры темного человечества в двух словах невозможно. Для этого нужен самостоятельный очерк. Одно несомненно: прежняя русская культура, проникнутая, как никакая другая культура, подлинным духом Спасителя и поэтому выходившая на арену всего человечества, наделив русский народ атрибутами народа исторического и мессианского, — эта культура гибнет под напором другой мировой культуры, уже завоевавшей почти весь мир, культуры, освеженной новыми религиозными откровениями своих новых пророков, явленной в формах государственного капитализма, названного для соблазна малых сих социализмом. Вот в этом гибель России, в этом ее трагедия и Голгофа!

Завершилась ли эта Голгофа? Жива ли Россия? Вопрос этот, столь волнующий еще религиозную интеллигенцию там в России, не имеет в сущности большого значения, ибо мистически судьба России предрешена и давно указана величайшим пророком ее религиозного сознания Достоевским, поставившим эпиграфом к его гениальным Карамазовым евангельские слова о зерне, которому суждено погибнуть, прежде чем произойти. Кто верит в Россию так же пламенно, как верил в нее Достоевский, тот не падает духом, тот счастлив, что мессианство русской культуры не закончилось, что напротив переживается исторический момент выхода Рос-

19

сии на мировую арену, момент предсказанный также другим пророком Вл. Соловьевым. Правда, мировая арена России оказалась ее Голгофой, но ведь недаром Россия всегда была страною Воскресения, недаром православный храм открывал свои материнские объятия образом Воскресения Христова, недаром в сознании народном Светлое Воскресение всегда было праздником среди праздников, праздником ликования народного, недаром даже в стихии быта вся Россия была пьяна Воскресеньем, искавшая выхода из тоски в буйном веселии плоти, недаром величайший художник России написал свой покаянный роман, назвав его «Воскресением», — Россия воскреснет, воистину воскреснет, как воскрес ее Христос! Ибо Христос воплотил свое Тело во Вселенской Церкви, а вселенская Церковь есть мировая культура, есть соборное человечество в духовном плане своего бытия, а соборное человечество есть возрожденное христианство, а возрожденное христианство есть воскресшая Россия.

...Вот я приехал сюда, покинув Россию, для того, может быть, чтобы поведать вам, друзья, свои грезы. И в самом деле я ничего не вижу вокруг, ибо я грежу Россией... Я вижу Архангела Михаила с мечом в руке. Его девственный лик андрогина сияет восторженной радостью. Он спешит на помощь России, чтобы нанести смертельную рану Дракону. Я вижу все его светлое воинство — замученных исповедников веры Христовой, — венцы их сияют в небесах! Я вижу современный храм умирающего на Голгофе Православия, — этот остров Достоверности среди бушующего океана лжи, среди яростной стихии безверия. В этом храме в полутьме, освещенной свечами, стоит горсточка последних русских людей, горяча и напряжен-

20

на их молитва, и я слышу сквозь шум и суету мирового Города, сквозь рев автомобилей и звонки трамваев, сквозь стуки и лязг железа пятилетки, сквозь крики о помощи, сквозь громкую ругань пьяных, сквозь хулу комсомольских частушек и самодовольные звуки Интернационала, сквозь проклятия, стоны и хрипы умирающих — святые слова молитвы: Да приидет Царствие Твое, да будет Воля Твоя на земли, как и на Небе!..

Михаил Артемьев.

21