13776 работ.
A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z Без автора
Автор:Франк Семён Людвигович
Франк С.Л. Памяти Ю. И. Айхенвальда. Журнал "Путь" №15
В Берлине 17 декабря 1928 года внезапно трагически скончался (попав под трамвай) Ю.И. Айхенвальд. Ю.И. Айхенвальд приобрел себе широкую известность, как тонкий и, быть может, лучший современный литературный критик. Главный труд его жизни есть известная трехтомная работа «Силуэты русских писателей», в которой критико-эстетический анализ литературных произведений служил средством для синтетической характеристики духовного облика творческой личности поэтов и таким образом создана была целая портретная галерея русских духовных типов. Здесь не место — да я не считаю себя и компетентным к тому — давать оценку этому главному содержанию творчества Ю.И. Айхенвальда. Но на страницах «Пути» должно быть отмечено, что творчество Ю.И. Айхенвальда соприкасалось с областью религиозной философии и что сама его личность была проникнута напряженными религиозными интересами. Будучи философом по своему первоначальному университетскому образованию, он обогатил русскую философскую литературу прекрасным переводом полного собрания сочинений Шопенгауэра, заменившим старый, частичный и весьма неудовлетворительный перевод Фета. Долгое время он был секретарем редакции «Вопросов философии и психологии», участником того блестящего кружка московских философов, в котором в 90-х годах прошедшего столетия был преодолен позитивизм и впервые намечен выход к метафизике и религиозному осмыслению миросозерцания (Вл. Соловьев, кн. С. Трубецкой, Лопатин, Грот).
Более существенное, чем это внешнее соприкосновение с русской философской мыслью, собственные религиозно-философские интересы Ю.И. Айхенвальда. Не будучи самостоятельным и систематическим мыслителем, он имел, однако, своеобразное, глубоко утвержденное в самой его личности, религиозно-философское миросозерцание, близкое к шопенгауэровскому пессимизму, но отмеченное некоторым индивидуальным обликом. Он верил в божественный мир идей, в мир духа, в царство Добра и Красоты, и в этом смысле был религиозным человеком; и вместе с тем он не верил в реальное могущество этих начал; им владело
125
пессимистическое сознание их бессилия перед грубыми силами зла и мировой слепоты. Он болел проблемой зла, раз навсегда признав ее неразрешимой; страстный религиозный интерес сочетался в нем с рационализмом, с неспособностью в религиозной интуиции, в акте веры преодолеть трагическую двойственность между Богом и мировым злом; подобно Ивану Карамазову, он мог сказать, что принимает Бога, но не принимает Божьего миpa. Он сам однажды выразил, в устной беседе со мной, свое верующее неверие, в парадоксальной формуле: «Бог не дал мне таланта веры». Он принадлежал к тому лучшему типу русского интеллигента переходной эпохи, в котором умственное неверие сочеталось с горячей сердечной устремленностью к Богу. Еврей по происхождению, он всем существом своим сроднился с русской духовной культурой — по крайней мере, как она воплотилась в великой русской литературе 19-го века, — умел, как немногие, понимать и сообщать другим ее духовную красоту и значительность. К литературе, к миpy слова, у него было истинно-религиозное отношение; он выделял литературу из всех искусств, видя в ней больше, чем только искусство; слово было для него откровением и как бы воплощением божественного начала в человеческом духе. Он любил повторять начальные слова Евангелия от Иоанна «в начале было Слово» и смутно ощущал их глубочайший смысл; в этом отношении, в созерцании стихии слова, как выражения духа, он преодолевал свой собственный религиозный философский дуализм и, хотя и односторонне и упрощенно, веровал в подлинное Боговоплощение.
Но самое ценное и значительное в Ю.И. Айхенвальдe было не его миросозерцание, а живое конкретное существо его собственной личности. Он был исключительно нравственно одаренной натурой, истинно христианской душой. Бесконечная деликатность, мягкость, нужная внимательность к людям, чуткость ко всякой несправедливости сочетались в нем с непреклонным упорством в защите духовных ценностей, в отстаивании правды. В этом мягком и робком интеллигенте было что-то благородно-рыцарственное: рыцарством веяло от его ничем не сгибаемой принципиальной нравственной стойкости, от его внимания к низшим, напр. начинающим писателям, от его склонности вставать на защиту всякого обиженного, от его романтического (в лучшем смысле слова) отношения к женщине. Русское дело борьбы за духовные ценности, за духовные начала жизни потеряло в нем одного из достойнейших морально привлекательнейших своих представителей.
С. Франк.
126
Страница сгенерирована за 0.02 секунд !
© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.