Безвременная кончина Гаральда (в православии Григория) Васильевича Вильямса, общественного деятеля и публициста, редактора иностранного отдела газеты Times, вызвала глубокую скорбь в английском обществе, но она тяжело отозвалась и в русских сердцах. В нем мы потеряли верного, умного, благородного друга России. У английского народа много сынов, беззаветно преданных своей родине, но pyccкиe люди среди иностранцев в эти дни испытаний мало найдут, если только найдут, друга, столь преданного и, вместе с тем, столь знающего нашу родину, где он прожил многие годы, деля с нею радости и горе. Он стал как бы русским, не переставая быть англичанином с ног до головы, являя собой воплощение благороднейших черт своего народа.

Общественно-политическое значение его работы уже указано в современной печати, мне хочется сказать несколько слов о нем самом. Покойный представлял собою замечательное и поучительное явление христианско-европейской культуры, особенно в наш век национального и племенного шовинизма и исключительности. В нем органически соединялся русский восток и европейский запад, русская стихия и англосаксонский характер, при том без взаимного поглощения, но с взаимным просветлением. В таком явлении самом по себе есть нечто призывно-пророчественное, свидетельствующее о возможностях и плодотворности духовного сближения христианских народов. На протяжении по крайней мере 20 лет мне приходилось в разные времена встречать и наблюдать покойного: и в русских литературных и политических кругах, и на московском церковном соборе, и в лондонском обществе. Но всегда поражало это его уменье любить и почитать наши духовные ценности, в чем бы они ни состояли. Они становились как бы его собственным достоянием. Г. В. был гражданин миpa: австралиец по рождению, европеец по воспитанию,

108

русский по своим семейным связям, выдающийся языковед, державший в своей голове постоянно сведения и мысль о всех мировых событиях, он был своим и среди русского культурного общества, проникаясь его интересами. И особенно близки были для него нужды русской церкви, в частности — с живым участием и разумением он следил за происходящим на Московском церковном соборе 1917-18 г. г. В последние годы русско-английский дом Г.В.и жены его являлся естественным местом для духовной встречи Англии и Poccии. Приезжая в Лондон, мы, pyccкиe, имели родной дом, где, мы знали, все нужное устроят, кого следует пригласят, обо всем позаботятся. И эта забота прежде всего относилась к тому, что всего дороже для русского сердца, к православной церкви. В частности наш Богословский Институт должен молитвенно помнить и благодарить своих друзей в Chelsea. В этот дом естественно сходились представители разных слоев английского общества: духовенство, парламентарии, писатели, общественные деятели, для того, чтобы слышать наши pyccкиe рассказы о русских нуждах, надеждах и горестях.

Хочется прощальным взглядом задержать в душе пленительный образ покойного. Зная его, нельзя было им не любоваться. Самое привлекательное в нем была его тихость и скромность, христианское смирение, чрез которое чувствовалась при этом крепкая воля, чуждая расплывчатости, духовная собранность и железная дисциплина труда. В его благородной осанке было соединение подлинного джентльменства и какой-то духовности (не даром он был сыном методистского пастора, и сам он в молодости стоял на том же пути), и она соответствовала той чистоте, и простоте, которые светились в глазах и в улыбке. Англосаксонская твердость соединялась в нем с русской застенчивостью. В те дни, которые приходилось проводить под его кровом, мы беседовали, казалось, более всего без слов, ибо слова были целомудренны и скупы, но тем значительнее была эта молчаливая, тихая речь. Пусть оценивают другие, более к тому призванные, его заслуги в области политики и публицистики, мне же хочется сказать о нем одно, но зато самое важное: то был христианин.

Он сыздавна был другом Православия, к нему влекся многие годы, однако по разным причинам, в числе которых, думается мне, не последнюю роль играли застенчивость, переходящая иногда в духовную робость, он оставался вне Православия. На крыльях приблизившейся смерти перешел он и эту грань, и актом своего предсмертного присоединения к Православию он подвел итог своей духовной жизни. Пусть скажут свое русское спасибо русские люди и в лучшие дни

109

Не забудут того, кто в тягчайшие дни испытаний был верным их другом, и да явится эта православная кончина светлым предзнаменованием того церковного соединения востока и запада, которое, по милости Божией, столь явно обозначается в сближении восточного Православия и англиканства. ГосподьдаупокоитдушурабаСвоегоГригория!

Прот.С. Булгаков.

14-17. XI.1928.

110

Страница сгенерирована за 0.02 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино