(Henri Delafosse. Le quatrième évangéle; Les écrits de St. Paul. L᾽épitre aux Romains; La premiere épitre aux Corinthiens: «Christianisme» Rieder; «La chronique des Idées». L. Gabrilovitch. Christianisme, marcionisme, antithéisme).*)

Мысль враждебная христианству сосредоточивается, утончается и принимает новые формы, менее грубые, прибегает к новым методам борьбы. Это мы видим по серии «Christianisme», которую выпускает издательство Rieder под редакцией Кушу. В этой серии вышла и книга самого Кушу «Le mystère de Jésus», в которой отрицается историческое существование Иисуса Христа. Об этой книге, блестящей по форме, я писал уже в «Пути» в своей статье «Наука о религии и христианская апологетика». Сейчас перед нами книги Делафосса об четвертом Евангелии и посланиях апостола Павла с переводом текста. Книги Делафосса, как и книга Кушу, как и вся серия, не могут быть причислены к объективным научным исследованиям. Этот объективный научный элемент есть и у самых левых немецких протестантов, напр., у Гарнака. Книги же серии «Christianisme» ведут антихристианскую пропаганду и представляют собою форму отрицательной апологетики. Договаривает до конца то, к чему ведут книги Делафосса, Л. Габрилович в своей острой статье «Christianisme. Marcionisme, Antithéisme», напечатанной в N° 17 «La chronique des Idees», издаваемой тем же Ридером. В качестве русского, Л. Габ-

__________________

*) Издательство F. Rieder et C-ie представляет собой интересное явление. Это издательство решительно враждебно христианству и имеет симпатии к коммунизму. И вместе с тем издательство Rieder имеет исключительный интерес к религиозным вопросам, а также к философии высшего качества. Оно издает св. Фому Аквината, Вечное Евангелие Иохами из Флориды, Ипполита, Шеллинга, Гегеля и т. п.

116

рилович более радикален и смел и болee склонен к религиозно-философским обобщениям. Современные противники церковного христианства пытаются бить его с помощью своеобразного возрождения маркионизма. Маркионизм же означает острую постановку проблемы теодицеи, которая в сущности никогда не имела рационального богословского разрешения, приемлемого для нравственного сознания человека. Господствующая тенденция традиционного богословия очень благоприятна для все новых и новых форм восстания маркионизма. Современный человек, когда он приближается к религии, бывает поражен и потрясен проблемой зла и страдания. Иван Карамазов «мира Божьего» не принимает из-за слезинки ребенка. Отвергается и Творец и творение, в котором есть чума и проказа. Проблемой этой был некогда, поражен и потрясен Маркион, человек по-своему нравственно глубокий. По сравнению с ним современный маркионизм очень мутен. Маркион, как все гностики,*) не понимал тайны свободы, тайны Богочеловечества, тайны Божественной Троичности. Он боролся против отвлеченного монотеизма, который чужд христианству и которого нет в Библии. И современные маркионисты сражаются против отвлеченного монотеизма и противополагают ему антитеизм или атеизм. Маркион восстал против Бога Библии, Бога Ветхого Завета, против Творца и Промыслителя миpa, создавшего зло и страдание, и противопоставил Ему Христа, откровение другого, неведомого Бога, чуждого миру и мира не сотворившего. Христос пришел избавить от власти злого Бога, Демиурга, сотворившего этот злой и мучительный мир. Если атеизм противоположен теистическому учению, согласно которому мир этот сотворен Всеблагим Богом, открывшим себя в Библии, то Маркион был атеистом. Но это условная терминология. В действительности Маркион был дуалистом, как и все гностики, и он верил в своего Доброго Бога, в которого не верят современные атеистические маркионисты. Маркион религиозно стоял, бесконечно выше современных маркионистов, которые пользуются им для целей пропаганды атеизма. Л. Габрилович истолковывает Маркиона в том смысле, что он учил об ирреальном, меоническом Боге, в то время, как он учил о неведомом, чуждом миpy Боге в реальность которого он верил. (См. A.Harnack. Marcion: Das Evangelium vom Frenden Gott).

Делафосс ставит себе болеe скромную научно-историче-

____________________

*) Среди гностиков Маркион занимал совсем особое место. Он прежде всего моралист, вдохновляющийся Евангелием, ему чужд космологический гнозис.

117

скую задачу. Он доказывает, что четвертое Евангелие и послания апостола Павла суть маркионскистские произведения, которые потом подверглись переработке и редактированию церковными людьми, т. е. по западной терминологии, католиками. Он открывает элементы маркионизма в духовности Четвертого Евангелия и Посланий Ап. Павла, во враждe к «миpy», в учении об искуплении, в преодолении закона, т. е. в самой сущности христианства. Аргументация Делафосса может показаться правдоподобной лишь для тех, которые не видят органической духовной целостности христианства, которые склонны все разлагать. Делафосс прибегает к такому приему: все оригинальное и своеобразное в христианстве, все новозаветное, оказывается маркионизмом, — самая идея Бога Искупителя и Спасителя для него есть маркионизм, церковное же сознание лишь стремится к примирению между евангельским Богом Искупителем и Освободителем от злого миpa и Библейским Богом Творцом этого злого миpa. Ошибка этой аргументации для нас совершенно ясна. Ведь в маркионизме были истинные, подлинно христианские элементы, но, как и всякая ересь, он допустил крайнее преувеличение этих элементов и оторвал их от полной, целостной истины откровения. Преодоленный и преображенный опыт маркионизма вошел в церковное сознание. Истинные, подлинно христианские элементы маркионизма, соединенные с всецелой истиной, свободные от искажений и крайностей, от маниакальности, свойственной ересям, и есть церковная вера и церковное сознание. Но Делафосс не хочет допустить, что всецелая истина открылась, что она органична, для него все существует лишь в разложившихся элементах, лишь по раздельным частям. Он видит в Посланиях Ап. Павла борьбу против односторонности и крайности маркионизма, но для него это есть лишь интерполяция, переработка и редактирование первоначального маркионистского текста. Органического ядра христианства для него не существует. При этом Маркион превращается в основателя христианства, но христианства не интегрального, не церковного, а взятого лишь в тех своих элементах, которые, болee нравятся современным людям. Таким способом можно доказать, что угодно. Делафосс предполагает, что Четвертое Евангелие и послания Ап. Павла не имеют целостного характера, а составлены из элементов искусственно примеренных. Целостный же характер христианского откровения не приемлем, потому что отрицается Тайна христианского преображения и соединение противоположностей, тайна воплощения Бога. Все оказывается разделенным — дух и плоть, Бог и человек, вечность и время, небо и земля. Противникихристианствасоединениепонимают как компромисс.И по их

118

мнению, опыт о зле миpa и потребность освобождения от зла существовали лишь у Маркиона и отсутствовали у церковного христианства.

Делафосс, как все современные люди чуждые христианству, не понимает тайны Богочеловечества, соединения в Иисусе Христе двух природ, тайны боговоплощения и боговочеловечения. Человечный Бог, добрый Бог есть для него марионизм, а не христианская тайна богочеловечества. У Делафосса, как и у Кушу, как и во всей исторической науке о христианстве, можно наблюдать принципиальное бессилие разрешить «тайну Иисуса», тайну происхождения христианства. Историческая наука потому принципиально не может решить вопрос о происхождении христианства, что она тут сталкивается с метаисторией, а не с историей. Метаисторическое никогда не дается историческому исследованию, оно дается лишь духовному опыту и духовному преданию Церкви. Извне же для исторической науки даются лишь клочья, лишь отрывки эмпирии, лишь отдельные элементы. Но метаистория внедрена в историю и в ней действует. Только потому и возможно боговоплощение, соединение Бога и человечества, духа и плоти, неба и земли. Вне внутреннего приобщения к Христову преданию этого нельзя ни увидеть, ни понять, всегда будут видны лишь разъединенные элементы, Бог на небе и человек на земле. Маркионизм всегда может быть истолкован моралистически и потому может быть приемлем для современного сознания, пораженного рационализмом и утерявшего веру. Гарнак в своей замечательной книге о Маркионе, лучшей из всех им написанных, говорит, что Маркион близок русской религиозной мысли, русским писателям. Это ошибочно. Русской религиозной мысли в Маркионе близко то, что в нем есть подлинно христианского, — понимание христианства не как религии законнической, а как религии Бога любящего и страдающего, но чужда сама ересь маркионизма. Ересь маркионизма, которая нравится современности, есть непонимание основной тайны христианской веры, прежде всего тайны Триединого Бога. Противопоставление Богу, сотворившему этот мир и открывшемуся в Библии, Бога чуждого этому миpy, искупляющего и спасающего от зол и страданий миpa, есть неведение тайны Троичности Божества. Теодицея может быть построена лишь на учении о Св. Троице, она невозможна для отвлеченного монотеизма. Христианство учит, что Отец открывается лишь в Сыне. Сын же есть Бог уничижающийся, истощающийся (кенозис), Бог страдающий и отдающий себя в жертву. Через Сына открывается, что Бог во внутренней своей жизни есть Любовь. Бог, открывшийся как Любовь, и есть Бог Троичный. Агнецзакландосотво-

119

рения миpa и Божественная жертва входит в самый план миротворения. Поэтому Голгофа есть не только антроподицея, но и теодицея, оправдание Бога, как Любви и Жертвы. Отвлеченно-монотеистическое представление о Боге, как об абсолютном монархе, об ассирийском деспоте, самодовольном и неподвижном, как каменное изваяние, требующем себе покорности и карающем род человеческий за неисполнение своей воли, не есть образ Бога христианского, это есть образ Бога магометанского, есть языческий идол. Через Иисуса Христа, — Сына Божьего раскрывается не другой Бог, чем Бог Библии, но другой и подлинный, внутренний, эзотерический аспект Бога Отца.

Маркионизму чужда тайна Бога Троичного, как чужда и тайна тварной свободы, потому что он может мыслить лишь противоположениями. Этот мир, «мир сей» есть действительно дитя греха, но это не означает хулы на Творца. Грех и зло вошли в мир через иррациональную и изначальную тварную свободу, через тварное ничто. И искупление есть освобождение от власти тварного ничто, от греха и зла, а не от Творца, есть просветление темной тварной свободы. Маркионизм в наше время сделался орудием богоборчества, восстанием против Бога во имя человека, во имя человеческого блага и счастья, он есть форма современного гуманизма. Эта духовная направленность требует спасения вне Бога и против Бога, но так как представители ее в Бога не верят, то они восстают против идеи Бога, как вредной и античеловечной. Борьба протекает в области идей, а не реальностей, в которых еще пребывал сам Маркион. Богоборчество тут возникает вследствие неразрешимости разумом проблемы теодицеи, проблемы зла, которую так глубоко почувствовал Достоевский. Это есть богоборчество Эвклидова ума. И непросветленный ум человеческий оказывается мало изобретательным, он повторяет старые ереси первых веков. Эго особенно ясно видно в интересной статье Л. Габриловича. Л. Габрилович — гуманист, но он гуманист в поздний час истории. Статья его в значительной степени основана на игре словами «антитеизм», «ирреальность», и пр. От самого Маркиона, принадлежащего эпохе веры, он очень далек и он хочет перевести его на язык эпохи неверия. Бог Библии, который был реален для Маркиона, превращается у него в природу, равнодушную к человеческим страданиям и радостям, в Deus sive natura Спинозы. Добрый же Бог Маркиона, искупитель и спаситель, превращается у него в стремление страждущего человечества к избавлению и спасению, к преодолению ужаса бытия. Это есть совершенно антихристианское и антирелигиозное сознание, родственное философскому буд-

120

дизму. Но сознание это мнит себя религией будущего. Делафосс гораздо скромнее, он как будто бы остается в сфере исторической критики. Он хочет доказать, что в четвертом Евангелии, в посланиях апостола Павла церковное сознание ведет борьбу с маркионизмом, с монтанизмом в недрах самого христианства. Нужно решительно признать, что проблематика ересей играла большую и положительную роль в раскрытии полноты истины самого церковного христианства. Но целостная истина христианского откровения, постепенно разворачивающаяся в истории, первичнее маркионизма, монтанизма и всех ересей, которые сами зависят от христианского откровения и являются его извращением и деформацией. Очень интересно следить, как возрождаются в модернизованной форме старые ереси, старые возражения против христианства. Духовный опыт ересей еще не изжит и христианское сознание не ответило еще на все трудности. Старый атеизм, материализм, позитивизм просветительный рационализм принадлежат отжившему веку и теперь мы будем иметь дело с более духовными течениями. А это значит, что наступает более ответственное время, более близкое к концу, более обращенное к последнему.

НиколайБердяев.

Страница сгенерирована за 0.02 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com