(1. — PLOTIN. Ennea des Т. I, II, III. Texte établi et traduit par E. Bréhier, professeur à la Faculté des Lettres de l'Université de Paris. Sοcieté d'Edition «Les belles Lettres» 1924. Paris.

2. — PLOTIN. Les Ennéades. Traduction philosophique d'après le texte grec par l'Abbè Alta, docteur en Sorbonne. T. I. II, III. Bibliothéque Chacornac. Paris. 1926).

Заслуживает удивления то, что во Франции существует целых три полных перевода Плотина, тогда как в Германии мы не имеем в сущности ни одного. В России существует вполне законченный и очень ценный перевод Эннеад, выполненный покойным приват-доцентом московского университета Самсоновым. К сожалению он был закончен во время революции и потому не мог появиться в свет. А между тем для русской духовной культуры Плотин представляет совершенно исключительную ценность, не философскую только, как для немцев, и не историческую, как для французов, — а религиозную и мистическую. Плотин и неоплатоники были восприняты восточными отцами церкви, как вершина эллинской философии. Плотин вошел в наше восточное православие и в нашу восточную мистику совершенно также, как Аристотель вошел в католическую теологию. Замечательно, что протопоп Аввакум в своей автобиографии обнаруживает хорошее знание мистических творений Дионисия Ареопагита, а последний философски всецело воспитан на Плотине.

При чтении Плотина поражает одна особенность: он увлекает и очаровывает читателя независимо от своей диалектики и силы доказательства. Особенно это чувствуется при чтении последней Эннеады. В ней есть непонятное очарование, захватывающая мистическая мощь, какое-то священное безумие. Согласны вы, или не согласны в конце концов, но на некоторое время вы всегда очарованы, захвачены, взяты в плен

124

этим великим мистиком и философским поэтом. Но рядом с этой исключительной мистической и символической одаренностью Плотина стоит, как другой независимый дар, его изумительная прозрачная и «адамантовая» диалектика. Соединение этих двух свойств составляет высшее достижение эллинского гения и прежде всего, конечно, Платона. Аристотель в совершенстве обладает вторым даром, но ни в какой степени не обладает первым. Нам русским особенно дорого соединение того и другого момента в философском переживании. Русская философия, поскольку она оригинальна, всегда будет неоплатонична.

Новое исследование Плотина должно было бы установить прежде всего связь Плотина с гностическими течениями, которые он оспаривал и особенно с «офитами». У них отмечены три основных принципа, которые соответствуют трем ступеням в системе Плотина: 1) Первоначало, Первый свет, Великий исток, Отец всего, Первый, Неименуемый. 2) Самосознание, раздваивающееся на мыслящее и мыслимое, на субъект и объект. Здесь лежит начало множества, здесь разъединение и воссоединение или Змий «Офис».3) Первичная материя (ὕλη) или влага, неразличимый хаос и мрак, темная неопределенная основа. Нетрудно в этих трех моментах узнать 1) Единое Плотина, которое он называет Началом, Отцом, и, наконец, Истоком. 2) Ум (νοῦς) как самосознание, противопоставление субъекта и объекта и начало многообразия. 3) Материя Плотина, как хаос, тьму и источник зла. Отсутствует здесь только плотиновская «душа», но и она является в различных гностических системах в мифологическом одеянии Ахамот, Софии и проч., ибо у них вообще бесконечная пестрота всяческих начал — «Мир полон богов» (Фалес).

Но есть еще одна сторона в философии Плотина — это древне-арийский, индийский мотив, звучавший еще у Платона (напр. Федон). Основное настроение индийских Упанишад, с их отрешенной мистикой, каким-то странным образом проникло в греческую, гностическую мысль, через нее в европейскую философию и еще раньше в христианское миросозерцание. Что это? древне-арийская черта души? древняя традиция мысли, или простое влияние? Биограф Плотина Парфирий прямо говорит о непосредственном знакомстве его с философией персов и с тою, которая «в почете у индусов». О взаимодействии с Индией и об интересе к ней в Риме говорит и Bréhier (т. I, стр. V-VI).

Замечательно, что эти стороны философии Плотина и особенно его близость к Индии совершенно до сих пор не установлены, хотя и известно, что Плотин был в походе с им-

125

ператором Гордианом в Сирии и целью этого путешествия было знакомство с философией персов и индусов.

Мы имеем сейчас два новых французских перевода Плотина во 1-х Bréhier Enn. I и II и III и 2-х Abbé Alta Т. Ι,, II и III. Нужно сказать, однако, что ни один из переводов, точнее ни одно из этих изданий, не может заменить старого французского перевода Bouillet. Там был дан совершенно незаменимый материал философских фрагментов, как напр., учителя Плотина Аммония Саккоса, а также приведены различные заимствования из Плотина и родственные ему места из отцов церкви, как напр., из Василия Великого и др... Перевод Bouillet, конечно, не точный, но он стоит на большой литературной высоте и передает очарование Плотина.

Издание «Les belles lettres», которое печатает перевод Bréhier имеет то громадное преимущество, что греческий текст стоит рядом с французским. Ошибки в переводе представляют скорее особенности философского истолкования Плотина, для нас, правда, неприемлемые. Введения к отдельным главам имеют всегда у Bréhier филологический, стилистический и исторический характер. Иногда дается интересная характеристика стиля и литературных приемов Плотина.

Так напр., указание на то, что у Плотина на каждой странице, иногда на одной строке дается изображение всей его системы. Это особый прием философской мысли, глубоко отличный от длинных дидактических цепей силлогизмов школьной немецкой философии. Плотин всегда показывает всю свою систему, иногда в зерне, иногда в раскрытом виде со всеми ветвями, иногда в символе и в образе.

Замечательно при этом, что никогда нельзя понять, берет ли Bréhier Плотина всерьез или считает лишь антикварным и эстетическим явлением. По-видимому в этом есть особый научный снобизм, «объективность». К сожалению издание это не закончено и мы имеем только три первых Эннеады; это тем более досадно, что изучение Плотина всегда нужно начинать с конца, с последней, пятой Эннеады, так как она самая важная.

Другой новый перевод Alta имеет прежде всего то преимущество, что он дает полный перевод всех Эннеад, перевод этот выполнен с чрезвычайною точностью и близостью к греческому подлиннику. Автор справедливо заключил, что некоторые основные термины Плотина совершенно непереводимы на французский язык, поэтому он спокойно сохраняет их по-гречески (напр., Nous, ousia и пр.). Перевод Альта, насколько мы могли заметить, никогда не бывает неверен, хотя и не всегда можно согласиться с некоторыми

126

странными истолкованиями: напр., совершенно несомненное значение слова αἰτία — «причина» передается странным и неожиданным образом по-французски как ascenseur. Понимание Плотина, которое выражено во введении к отдельным главам, есть понимание наиболее близкое к западной теологии. Альта всегда берет Плотина всерьез, но Плотин становится у него рациональным, рассудочным христианским теологом. Однако, Альта совершенно справедливо и с неутомимой настойчивостью показывает всю несправедливость и необоснованность упреков в пантеизме обычно обращенных против Плотина. Только тот, кто сравнит французский перевод с греческим текстом, сумеет оценить точность перевода и добросовестность переводчика. Нужно еще признать, что французский язык, равно как и латинский, наименее удобен для перевода с греческого. И немецкий и русский дают более широкие возможности.

Б. Вышеславцев

Страница сгенерирована за 0.09 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com