Моральная жизнь присуща всем людям - по самой их природе; можно сказать, что моральная сфера как бы "вписана" в дух человеческий. Человек всегда живет в моральном плане; даже те, кто попирает все правила морали или отвергает в своем сознании всякую мораль, не может устранить из своей души моральные оценки. По слову Ап. Павла, "дело закона написано в сердцах язычников, о чем свидетельствует их совесть" (Римл. 11:15). Всеобщность моральных движений не означает, конечно, одинаковости их у всех людей: моральные суждения людей крайне разнообразны; они могут быть низменными и высокими, злыми и добрыми, эгоистичными и великодушными. Но человек, по самой природе своей, живет в моральном плане.

В дохристианском мире мы находим два типа моральной жизни: у язычников и у ветхозаветного Израиля. Что касается язычников, то иногда их мораль достигает почти христианской высоты (особенно в индуизме, напр., в учении Будды, а также в античной Греции), но очень часто мораль язычников пронизана грубыми и жестокими началами. Очень показательна эволюция моральных идей в античной Греции - здесь мы встречаем и примитивный культ удовольствий (так назыв. гедонизм, от греческого слова hedone - удовольствие) и более высокий, хотя и расплывчатый культ радости (так наз. эвдаймония) и мораль достоинства и долга (в школе стоиков) и мораль благоразумия и соблюдения во всем меры (Аристотель). Наиболее высокой является мораль, которую развивали Сократ и Платон - они выдвигали на первый план идею добра. Не менее замечательны слова Антигоны, (в одной драме Софокла),

239

которая ссылается на "неписанный закон" (agrafos nomos), т.е. на закон, живущий в сердце.

Но даже в самой высокой своей форме античная (да и вообще языческая) мораль лишена подлинного обоснования: основы морали в античном мире не идут дальше "законов природы" (или "законов бытия") или требований человеческого духа. Отсюда постоянная смена одних моральных учений другими в античном мире.

Совсем иной подход к вопросам морали находим мы в Ветхом Завете - ив десяти заповедях Моисея и в обличениях пророков. Здесь моральная жизнь ставит людей перед лицом Божиим; не правда человеческая, как бы ни была она возвышена, а правда Божия, признается здесь целью нашей жизни. Поэтому ветхозаветная мораль есть, по существу, мораль религиозная - она неразрывно связана с нашим отношением к Богу, с религиозной нашей жизнью. В этом высота ветхозаветной морали, - и на вершинах ее мы видим великих праведников, во главе которых сияет светлый образ Девы Марии, Божьей Матери.

Однако ветхозаветной морали были присущи некоторые черты, которые превращали ее постепенно в чистую мораль закона, регулирующего наше поведение, а не внутреннюю жизнь. Поэтому рядом с высокими примерами ветхозаветных праведников мы находим фарисеев, как представителей так наз. законничества, сводящего заповеди Божий только к соблюдению правил внешнего поведения. Это было, конечно, извращением ветхозаветной морали, но связано оно было и с религиозным национализмом (Бог - Творец мира - был в иудейском сознании Богом только Израиля) и с формализмом, т.е. сосредоточенностью внимания на внешнем поведении и соблюдении "формы," а не сущности закона - его буквы, а не духа. Пророки именно за это и обличали всегда израильский народ, а притча Господня о мытаре и фарисее с исключительной яркостью подчеркивает неправду и ограниченность того понимания заповедей Божиих, какое утвердилось в Израиле. Только с пришествием Христа окончательно были побеждены эти ошибки в понимании заповедей Божиих в Ветхом Завете.

240

2. Новозаветная мораль; ее общие черты.

Господь Иисус Христос освободил моральное сознание Израиля и от 1) национализма и от 2) формализма: 1) Христианская мораль имеет не национальный, а универсальный характер, она обращена ко всем людям, ко всем народам, так как все люди, все народы созданы Богом, который для всех людей и для всех народов есть наш Отец небесный. Из этого богосыновства всех людей вытекает братство всех людей; служение людям есть в то же время служение Христу ("то, что вы сделали одному из братьев Моих меньших, вы Мне сделали," говорит Господь. Матф. 25:40). Это делает новозаветную мораль христоцентричной, - она неотделима от нашего служения Христу. 2) Но новозаветная мораль препобеждает и формализм, который так глубоко извращал ветхозаветных людей: "Не человек для субботы, а суббота для человека," учил Господь (Марк. 2:27). Следование закону не должно отстранять заповеди любви, - и Господь не раз исцелял больных именно в субботу, чтобы этим показать фарисеям неправду их законничества. Основной принцип новозаветной морали выражен с предельной ясностью самим Господом: "Ищите прежде Царствия Божия и правды его" (Матф. 6:33).

Это искание Царства Божия имеет однако ценность лишь в том случае, если оно определяется не внешними мотивами (напр., боязнью наказания за неправду), а вытекает из глубины нашего существа, является свободным движением духа. Мы должны понять, что христианская мораль глубочайше связана именно со свободой духа, и только то и ценно с христианской точки зрения, что определяется свободным устремлением к Богу. Бог ждет от нас именно свободного обращения к Нему; с другой стороны, и сам дар свободы раскрывается впервые лишь в стремлении к Богу. Как естественное свойство нашего духа, дар свободы носит на себе печать первородного греха - вот отчего по естеству свобода наша часто влечет нас ко злу, - но этим извращается тайна свободы, как творческой силы. Только со Христом и во Христе свобода становится творческой, так как она восполняется благодатью. В этом и состоит, по христианскому воззрению, "тайна" свободы - она должна восполняться благодатью Божией; лишь вместе с Богом мы овладеваем даром свободы, а без благодатной помощи Божией наша свобода неустойчива, двусмысленна и

241

хаотична. Сам Господь указал нам условия истинной свободы в нас: "познайте истину, сказал Господь (Иоанн 8:32), и истина сделает вас свободными," - и это значит, что подлинно свободны мы только тогда, когда пребываем в истине. Еще яснее иные слова Господа: "если Сын вас освободит, истинно свободны будете," - т.е. мы овладеваем даром свободы, только соединяясь со Христом. Свобода должна стать "христоцентрической," т.е. быть связанной со Христом, чтобы быть истинной свободой. У Ап. Павла мы находим много указаний на это (особенно в послании к Галатам). "Стойте в свободе, которую даровал нам Христос... К свободе призваны вы, братья" (Галат. 5:1-13). Отсюда понятны слова Ап. Павла: "во Христе мы не под законом, а под благодатью" (Римл. 6:14). Но тот же Ап. Павел предостерегает нас: "все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мной" (1 Коринф. 6:12).

Овладение свободой во Христе дается нам через духовную жизнь, через духовный труд, - и с этим связано то, что у каждого из нас есть, по слову Господа, свой крест. Господь сказал: "если кто хочет идти за Мной, отвергнись себя, возьми крест свой и следуй за Мной" (Матф. 16:24; Мрк. 8:34; Лука 9:23). Не следует отождествлять понятие креста со страданиями и скорбями - эти страдания и скорби обычно являются следствием того, что мы не берем (т.е. не принимаем) наш крест. Каждому человеку дает Господь особую задачу, осуществление которой требует духовных усилий, труда. На этом пути перед нами открывается бесконечность, как указал сам Господь: "Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный" (Матф. гл. 5:48),

Высший принцип христианской морали ("ищите Царства Божия и правды его") освещается в своей полноте той "новой заповедью," которую завещал Господь своим ученикам; "заповедь новую даю вам, да любите друг друга; по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Иоанн 13:34-35). Царства Божия и нельзя искать иначе, как идя в жизни путем любви. Это путь нелегкий, требующий труда, на что указал и сам Господь: лишь "употребляющие усилия восхищают Царство Божие" (Матф. 11:12). Это ясно указывает на то, что мораль христианская имеет трудовой характер. На этом пути нам помогает Господь; без Его помощи наши усилия напрасны. "Кто не со Мною, сказал Господь, тот против Меня, кто не собирает со

242

Мною, тот расточает" (Матф. 12:30). "Без Меня не можете творить ничего" (Иоанн 15:5).

3. Понимание христианской морали в различных исповеданиях.

Основы христианской морали заложены в Евангелии и в апостольских посланиях, а также в церковном предании. Раннее христианство и жило всем тем, чему учила его Церковь, проводило в жизнь все указания Господа и Его учеников, и эта правда и красота самой жизни в раннем христианстве определила его моральную и историческую победу в мире. Но со времени блаж. Августина (конец IV и начало V века), в связи с развитием у него учения о первородном грехе, развилось на Западе такое понимание природы человека, которое резко отделило христианский Запад от христианского Востока. Для блаж. Августина первородный грех так извратил человеческую природу, что в ней не осталось ни свободы воли, ни стремления к добру. Человек во всем и всегда грешен (non posse non рессаrе - не может не грешить). Это учение не было целиком принято католической церковью, но оно очень глубоко повлияло на Лютера и Кальвина, которые пришли к выводу, что с грехопадением образ Божий в человеке утерян. Кальвин сверх того, в своем отрицании свободной воли в человеке, очень односторонне развил учение о "предопределении" человека. С точки зрения кальвинизма вся активность человека не имеет сама по себе никакой ценности перед Богом, не содействует нашему спасению, Эту односторонность отвергла католическая церковь, но недоверие к человеческой природе в ней осталось. Католицизм признает в человеке свободу воли, но учит о немощности (infirmitas человеческого существа и видит источник этой немощности в теле человека.

Православие же всегда было отлично в этих вопросах и от протестантизма и от католичества. Признавая все значение первородного греха, Православие отвергает учение о потере человеком образа Божия, отвергает учение а всецелой греховности человека, тем более о предопределенности его судьбы. Православие верит в человека, в его свободу, ценит усилия наши на пути к правде Христовой. Вопреки католическому учению, Православие не видит в теле источник нашей слабости. "Естество" человека во всем его составе подвержено искушениям и легко поддается греху, - но задача человека заключается в просветлении и преображении его "естества." Уже в V веке (у св.

243

Афанасия Великого и св. Макария Великого) конечной v целью "христианизации" нашего "естества" считалось "обожение" (Theosis). Путь же к обожению Православие понимало и понимает, как непрестанный духовный труд, очищение сердца и "стяжание Св. Духа" (слова преп. Серафима) т.е. искание благодатной помощи свыше. Наше "естество," наша природа, в которой жив и действенен образ Божий (хотя живет в нем и начало греховности, в силу первородного греха), преображается и просветляется через духовный труд и стояние перед Богом. Оттого в Православии моральная жизнь, по мере ее возрастания, несет с собой внутренний мир и радость.

4. Моральные черты в нашем "естестве."

Человеку, как было указано, по его природе свойственна моральная жизнь. Первыми проводниками морального начала в человеке являются наши чувства - и больше всего стыд, жалость, чувство долга, благоговения, любовь. Это все врожденные нам чувства, и если они ослабевают у людей и у них начинают господствовать дурные чувства (жадность, эгоизм, жестокость и т.д.), то это уже само по себе свидетельствует о расстройстве во внутреннем мире человека. Действительно стыд (когда мы стыдимся наших поступков, даже мыслей и желаний), осуждает все дурное в нас. Жалость побуждает нашу душу сострадать несчастьям и страданиям людей и требует от нас того, чтобы мы помогли им. Чувство долга побуждает нас исполнить то, к чему зовет наша совесть, оттого чувство долга очень динамично. Во имя долга мы способны преодолевать усталость, равнодушие, лень; во имя долга нередко совершаются героические дела. В чувстве благоговения, которое всегда обращено к тому, что выше нас, в душе зарождается способность поклоняться всему, что возвышенно и благородно; в этом чувстве часто зреет вдохновение добра, свобода от мелочности и эгоцентризма. Наконец чувство любви есть самое высокое естественное моральное чувство. Сначала оно бывает узким, т.е. мы любим только близких и симпатичных людей, а потом, соединяясь с жалостью, оно может распространяться на всех людей и симпатичных нам и несимпатичных, и близких и далеких.

Для христианина все эти естественные движения души есть живой источник добра и естественный повод к

244

тому, чтобы исполнить завет Божий о служении людям, как братьям. Без живых чувств наша моральная жизнь питалась бы только одним умом, была бы лишена живительной теплоты, исходящей от чувств. Но нельзя полагаться на одни чувства, нельзя руководствоваться только ими, тем более, что чувства могут толкать нас и на дела бесспорно дурные. Поток наших чувств, даже моральных и светлых, должен освещаться идеей добра, - в свете этой идеи мы должны проверять наши чувства. Но тут сразу выступает большая трудность при определении того, что есть добро (в данной жизненной ситуации). Это предполагает участие нашего ума в составлении наших моральных суждений - и тут нас ждет много искушений в самом определении того, в чем заключается добро. Надо бояться отвлеченности в наших моральных суждениях, чисто рационального подхода к уяснению того, в чем трудно разобраться в данной жизненной обстановке, - и в этих блужданиях нашего ума надо руководствоваться не отвлеченной идеей добра, а следовать правде Христовой; нам должно, по слову Ап. Павла, иметь "ум Христов," т.е. понимать все в свете Христовом (1 Кор. 2:16). Конкретное содержание правды Христовой в отношении к различным темам жизни (личной, социальной, исторической) в краткой форме мы рассмотрим во второй части этой главы, посвященной христианской морали.

Возвращаясь к нашему "естеству," мы должны еще коснуться всей сферы нашей активности. Тут прежде надо обратить внимание на различные наши влечения, которые определяют наши планы, наши действия, всю нашу активность. Эти влечения подсказываются потребностями нашего тела (голод и жажда, потребность действования и отдыха, позже вопросы пола), нашей души (жажда проявить себя, вопрос "карьеры," искание успеха и связанные с этим честолюбие и искание славы, сребролюбие и т.д.), и, наконец, потребностями духа (искание дружбы, интерес к знанию, к творчеству и т.п.). С самых ранних лет выступают у нас эти влечения, становясь иногда в своем одностороннем сосредоточении настоящей страстью. В сердце нашем, этом средоточии наших влечений, всегда есть и доброе и злое, о чем говорит Спаситель: "добрый человек из доброго сокровища (сердца) выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое" (Матф. 12:35). Это значит: в сердце нашем есть и доброе и злое "сокровище," но добрый человек обращается к тому, что есть в его сердце доброго, и отбрасывает то, что есть злого. Сердце наше есть

245

"седалище" сознаваемых и несознаваемых желаний и страстей, "комплексов," оттесненных и подавленных душевных движений - ив нем всегда есть и "злое сокровище," грех. Поэтому очищение сердца и становится основной задачей духовной жизни.

Но кто же или что же руководит нами в том, хотим ли мы быть добрыми и злыми, идти путем добра или зла? Это есть функция нашей свободы, субъектом которой и является наше "я" (в его глубине). Дар свободы сообщает нашему "я," нашему духу эту способность выбирать между добром и злом, - и мы только в той мере ответственны за наши поступки, в какой мы свободны. Часто говорят о "моральной свободе" (когда мы свободны от влияния низших движений и страстей и идем за голосом разума), но в этом выражении есть двусмысленность, которую нужно устранить. В "моральной свободе" мы, конечно, свободны, если мы (т.е. наше "я") принимаем решение идти за голосом разума, - но самый выбор между разумным и неразумным не есть дело разума: разум сам по себе не есть источник свободы. Свобода может подчинять нас разуму, но может и уклоняться от него. Носителем свободы является наше "я" и только оно. Но ни в чем, однако, не проявляется с такой ясностью ограниченность нашего существа, как именно в том, что мы истинно свободны, лишь если мы с Богом, если Его благодать с нами. Сами по себе, без помощи Бога, мы слепы, хаотичны и бессильны: свобода требует благодатной помощи свыше. Моральная жизнь невозможна без свободы, но она невозможна и без благодати. Именно в актах свободы мы стоим перед выбором: быть нам с Богом и просить Его благодатной помощи или быть без Бога? Свобода и есть основная сила нашего духа, направляющая нашу жизнь.

Мы рассмотрели "естественные" формы и проводники морального начала в нашу душу. Но для христианина его моральная жизнь связана со Христом: с Его правдой. Эту Христову правду и надлежит нам теперь вкратце уяснить.

5. Система христианской морали: отношение к самому себе

В моральном (т.е. правильном) отношении к самому себе надо различать: а) отношение к своему телу, б) к

246

социальному своему положению и в) к нашей духовной жизни. Разберем кратко эти три темы.

а) Христианское отношение к телу стоит, конечно, выше простых требований гигиены, хорошо выраженных в античном правиле - mens sana in corpore sano (здоровый дух в здоровом теле). Христианское учение о теле замечательно выражено у Ап. Павла, который -говорил, что тело есть "храм живущего в нас Св. Духа" и требовал, чтобы мы "прославляли Бога и в телесах наших" (1 Коринф. 7:19-20). Для христианина важно не только здоровье тела, вообще всяческая чистота; христианство требует подчинения тела нашему духу. Отсюда вытекает основное для христианина правило воздержания в удовлетворении телесных потребностей, отсюда же правило соблюдения положенных Церковью постов. Посты необходимо соблюдать именно для того, чтобы тело было в подчинении духу через привычку в воздержании. Ап. Павел говорит даже о "распятии тела" с его "страстями и похотями" (Гал. 5:24).

Но этим не устраняется забота о теле, забота о здоровье; с христианской точки зрения нисколько не предосудительно для нас обращаться к врачам за помощью в случае болезней. Сам Господь "врачевал," т.е. исцелял больных, равно и апостолы "врачевали," а об Ап. Луке мы узнаем от Ап. Павла, что он был "врач" (Колос. 4:14). Однако Ап. Павел предупреждает: "попечения о плоти не превращайте в похоть" (Римл. 13:14).

Коснемся еще одного вопроса, связанного с жизнью тела, а именно: допустимо ли с христианской точки зрения заниматься спортом? У Ап. Павла находим слова (1 Тим. 4:9): "телесное упражнение мало полезно." В этих словах нет собственно осуждения "телесных упражнений," но есть несомненное предостережение относительно увлечения спортом. В спорте, как он развивается в наше время, огромное место занимает соревнование, нездоровая психология "успеха," тщеславное желание "первенства." К этому присоединяется возбуждение, которое сопровождает спортивные выступления.

б) Обращаясь к тому, каково должно быть отношение христианина к запросам и потребностям его души, остановимся для примера на трех достаточно "основных" запросах души. Прежде всего укажем на потребность" проявить себя" в деятельности, в творчестве. Это

247

вполне законная потребность. В притче о "талантах" (хотя слово "талант" собственно означает в Евангелии большую сумму денег - см. напр. Матф. 25:14-30), Господь указывает на то, что мы должны развивать то, что нам дано от Господа. Поэтому стремление "проявить себя" (если оно не сопровождается пустым и неценным карьеризмом, исканием славы и т. п). вполне оправдано с христианской точки зрения. Совсем иное надо сказать о стремлении "властвовать": христианину приличествует скромность, а не самовозвышение, служение людям (пример чего показал сам Господь, омыв ноги учеников), а не властвование над ними (Матф. 21:26; Марк. 10:41; Лк. 22:26). Еще более сдержанно должно быть отношение человека к богатству: мы уже говорили о социально-экономической теме (см. Ч. III, гл. 111), здесь же скажем кратко: богатство, стремление к нему развращает душу человека. Вот завет Господа: "продавайте имения ваши и давайте милостыню" (Лк. 12:33), то же указание богатому юноше (Матф. 20:21) сопровождается словами: "если хочешь быть совершенным...." Во всяком случае нельзя забывать слов Господа: "забота века сего и обольщение богатства заглушают (в нашей душе) слово (Божие)" (Притча о сеятеле).

6. Отношение к семье, к собственности и к социальному строю.

Семья есть естественное, Богом указанное сочетание мужчины и женщины: вне семьи возможно монашество или вынужденная безбрачная жизнь (если не удалось создать семьи), но совершенно недопустимо и с точки зрения общей морали, а тем более христианской морали, внебрачное сближение двух полов. Христианство внесло в семейную жизнь два великих начала, преобразивших те брачные отношения, какие существовали до христианства: христианство, прежде всего, "гуманизировало" семью, т.е. внесло в семейные отношения больше человечности. Жена не самка, а человек, личность которого имеет свои запросы, свои интересы. Отсюда и пришло смягчение правовых отношений между мужем и женой, которое впрочем все еще не дошло до необходимого уравнения их человеческих прав. Достаточно указать, что во Франции, напр., жена не может выехать заграницу без разрешения мужа... Но христианство и

248

одухотворило семейные отношения: связь мужа и жены не может быть только физической и социальной, она должна быть и духовной. Когда этого нет, отношения между мужем и женой пустеют, теряют свою духовную основу. Отсюда надо объяснять необыкновенное умножение разводов, почти всегда вызываемых неудовлетворенностью одной или обеих сторон. Согласно прямым словам Господа, надо признать, что если "кто женится на разведенной, тот прелюбодействует" (Матф. 5:32). Конечно, суровость этих слов сильно смягчается, если вспомнить о том, как легко (через "разводное письмо") совершался развод в древнем иудействе. Поэтому хотя христианское сознание не мирится с фактом развода, Церковь все же допускает развод - в крайних случаях бесспорной невозможности совместной жизни.

Что касается отношения христианского сознания к приобретению собственности и к экономическому строю, то христианство не только не видит в богатстве ценности, но наоборот видит в нем препятствие для духовной жизни. Мы уже указали на то, что богатство всегда развращает людей. Хозяйствование, организация социально-экономической жизни возможна и без накопления богатства в руках отдельных людей. Но перестройка социально-экономической жизни на основах напр., кооперации все еще не удается или удается в малых размерах, так как людей тянет к себе богатство. Поэтому и приобретение собственности морально сомнительно - именно потому, что она основывается почти всегда на накоплении богатства и усиливает жажду богатства. Современные нескончаемые социальные конфликты свидетельствуют о том, что неправда современного социально-экономического строя ведет к опасным взрывам, разжигая ненависть между людьми. Но с тем большей силой надо утверждать принципиальную возможность реорганизации социально-экономических отношений в духе христианства. Это не под силу отдельному человеку - но возможно для большой группы людей - и здесь открывается огромная задача перед государственной властью.

7. Система христианской морали: Церковь и сфера права. Церковь и государство.

В современной жизни огромное место принадлежит праву, как силе, регулирующей человеческие отношения. Неверно было бы выводить ценность права из положения, которое впервые высказал английский философ

249

Гоббс, что "человек человеку волк" (homo homini lupus est).

Нет, значение права не только в том, чтобы люди относились друг к другу не по волчьи, а прежде всего в том, чтобы обеспечить каждому человеку все, на что он имеет право. Это есть чисто христианский корень права - защита личности: самый скромный и даже ничтожный человек "имеет право" на свободное проявление себя.

Гораздо сложнее отношение христианина к государству. Сама по себе государственная организация людей имеет несомненно положительное значение в устроении совместной жизни людей, но государственная власть к сожалению всегда выходит за пределы этой положительной задачи его. Еще недавно государственная власть усвояла себе почти абсолютное значение (так наз. "этатизм," т.е. признание государства высшей ценностью) и не стеснялась и на путях закона и вне их вмешиваться в жизнь людей, распоряжаться ими по своему усмотрению. Однако государства, даже если они только защищают свою землю, свой народ от нападений врагов, не могут не организовать все, что нужно для защиты своего народа. Войны, вспыхивающие между государствами, заставляют тратить огромные средства на содержание армии, на изготовку орудий борьбы, заставляют принудительно вводить общую воинскую повинность. Может ли христианин покорно следовать приказу государства и подчиняться закону о воинской повинности? Время от времени, по мотивам чисто христианским, отдельные люди или целые группы отказываются идти в солдаты, и если они действительно так поступают по велениям своей совести, тогда они правы перед Богом и должны стойко переносить те кары, какие государство может наложить на них. Защита же родины, когда на нее нападает враг, есть дело священное.

Церковь должна быть свободна, т.е. недопустим тот порядок, когда государственная власть вмешивается в чисто церковные дела. Но свобода церкви совсем не означает равнодушия ее к делам государства, - поэтому молитвы о государственной власти не только уместны, но и обязательны.

8. Заключение.

Вся система христианской морали покоится на нашем свободном следовании заветам Христа. Нет ни одного, самого ничтожного дела, за которое мы не будем

250

отвечать Господу, - поэтому мы должны всегда сознавать себя стоящими перед Господом ("за каждое праздное слово, которое скажут люди, они дадут ответ в день суда" (Матф. 12:36). Это непрестанное памятование о Господе, которое есть в то же время и молитва, - само по себе несет нам свет, дает нам силу, открывает душу для благодатной помощи свыше. Следование заветам Христовым несет нам радость, крепит наш дух. Если мы будем верны Господу, Он всегда будет с нами.

Библиография.

1) Олесницкий - Нравственное богословие. 2) Еп. Феофан - Христианское нравоучение. 3) Влад. Соловьев - Основы духовной жизни. 4) Влад. Соловьев - Оправдание добра. 5) С. Л. Франк - Свет во тьме. 6) В. Зеньковский - На пороге зрелости.

Страница сгенерирована за 0.04 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com