Сочетание трёх рациональностей представляет собой по-моему, если не самую сложную, то по крайней мере повсеместную проблему биоэтики. Говоря о трудностях, следует сказать, что эти три рациональности могут сочетаться между собой, но что в современном обществе они разделены между собой и непримиримы; вопрос этики в таком случае встаёт не только сам по себе, но и по отношению к двум другим рациональностям, которых она не может игнорировать, не лишая себя своего собственного значения .

Слияние трёх рациональностей, направленных в конечном счёте к одной и той же цели, а именно к благу и счастью человечества, претворяется в жизнь в так называемых первобытных обществах. В них колдун является одновременно врачом отпускающим лекарства, законодателем устанавливающим общие правила и заставляющим как судья соблюдать их, духовником отвечающим на просьбы обращающихся за советом. Смешение трёх обязанностей, несмотря на их несовместимость, позволяет иметь глобальное представление о проблемах, которые, в человеческом плане, встают всегда на трёх уровнях: того, который относится к телу, того, который приемлем социально, и того, который может удовлетворять сознания. Потребители склонны часто придавать эти три аспекта одному и тому же лицу: в настоящее время, например, пациенты рассматривают своего врача не только как лечащего их, но и как консультанта по законодательству социального обеспечения и как своего духовного советника. Правда другие занимают противоположную позицию, требуют от врача предоставления им всех преимуществ, на которое им даёт право социальное обеспечение, и совершенно не переносят сомнений, сдерживающих его от совершения тех поступков, которые он считает посягающими на целостность жизни или опасными для неё. В результате этих противоположных позиций врач находит несовместимым прибегать к своей личной ответственности при столь различных, и к тому же меняющихся, в зависимости от оказываемых на его пациентов влияний, положений. Местные этические комитеты возникли отчасти для того, чтобы уберечь отдельных врачей от обвинений, доходящих иногда до судебных рассмотрении. Они по крайней мере могут поставить нуждающихся в известность о том, что они могут требовать от того или иного больничного обслуживания. В обязанности этих этических комитетов входит также принятие поступающих от пациентов, врачей, исследователей или одновременно с нескольких сторон просьб об оказании новых видов лечения или проведении новых исследований. Ясно, что когда речь идёт о медицинском вмешательстве заключающем в себе некоторый риск, должны приняты во внимание все средства, которыми располагает данная служба, в том числе и технические средства. Тогда претворяется в жизнь слияние трёх видов деятельности, особенно, когда речь идёт об опыте, совершаемом на грани законности или даже противоречащем запаздывающему существующему законодательству. Те же самые лица облекаются тогда качествами специалистов согласных совершать или позволять совершать медицинское вмешательство, судей рассматривающих законность таких вмешательств и их соответствие медицинской деонтологии, специалистов по этике превышающих иногда рамки дозволенного и создающие, так сказать, своё собственное право. Что является, безусловно, миссией возбуждающей, но и опасной, так как ни один комитет не защищён от оказываемых на него давлений, как со стороны пациентов, так и биологических исследователей, а иногда и одновременно с обеих сторон. В подобных комитетах нельзя никогда избежать расхождений, а среди их членов многие желают в некоторых случаях освобождения от выполняемых ими иногда огромных общественных и моральных обязанностей.

Ибо, наконец, потому, что наши общества являются сложными. Местный комитет по этике не может отстаивать права на такую же власть, что и деревенский колдун. Подобный комитет функционирует внутри больницы, деонтологии, с более или менее общего согласия сознании и он не может стремиться к составлению законов для всей нации в области её больничной системы, её системы социальной обеспеченности, её судов, её духовных властей. Развитому обществу присуще предоставлять некоторую самостоятельность каждому из его специализированных секторов. Микро-организация не может не бояться такого рода самостоятельности, в которой нуждается технико-медицинская подсистема. Она рада пользоваться ею на том же основании, что и научная медицина. Ведь ей никогда не разрешалось (ни в Римской империи, ни вообще в Средние века) препарировать трупы или, в более поздние времена, изымать органы. Практика искусственного осеменения развилась в XIX веке, несмотря на осуждение Церквей, а часто и политической власти. Эта история, о которой охотно вспоминают биомедицинские экспериментаторы, была отмечена до сих пор победами их предшественников. Одержанные успехи придали техническо-медицинской рациональности престиж в мнении. За исключением некоторой возмутительной практики допускаемой в тоталитарных государствах биомедицинской Хиросимы до сих пор ещё не было. Впрочем, каждый хочет, чтобы его хорошо лечили, чтобы у него были дети, если этого желает он, избежать постыдной смерти. Если научная медицина направлена на то, чтобы предоставить ему всё это, то как можно ей в этом отказать? Для того, чтобы эффективные терапевтические средства стали доступными при отсутствии денежных средств, была создана система социального обеспечения. В результате чего у научной и общественной медицины возникло совпадение интересов, усиливающее, по крайней мере во мнении, законность целей и, соответственно, средств, к которым прибегает техническо-медицинская необходимость.

Что касается юридическо-политической подсистемы, то история последних веков являет довольно однородное развитие. Начиная с Филиппа Прекрасного, законоведы во Франции постоянно стремятся к увеличению своей независимости по отношению к духовной власти. Они добились разделения власти (законодательной, исполнительной и юридической) и многие государства провозгласили свой светский характер. Однако при такой системе законодательная инициатива магистратам не принадлежит, так как представители административной и политической власти находятся в этом отношении в подчинении от законодательной власти. Мы видим, что в наше время им приходится часто обращаться к ней. Лёгкость, с которой современные государства издают законы, делает юристов в настоящее время в меньшей степени "хранителями основных законов Королевства" - каковыми они были при Старом режиме, ещё до Конституционного Совета во Франции, а Государственный совет сохранил от этой власти ещё меньшее - чем служителей законов Нации. Отсюда возникает и усиление политического полюса в юридическо-политической системе, располагающей оружием принуждения и санкцией наказания. На первый взгляд эта подсистема в связи с этим пользуется внушительной властью контроля над техническо-медицинской рациональностью и может выступать против нарушения ею законов оберегающих неприкосновенность тела человека, существование семьи и родственные связи. Однако политическая власть, единственная создающая новые законы, не может управлять без согласия общественного мнения, особенно в области нравов. И она вынуждена увеличивать власть научных и технических работников в национальных инстанциях наделённых некоторой моральной властью. Именно поэтому техническо-медицинская рациональность продолжает очень осложнять контроль, который пытается ей противопоставить юридическо-политическая рациональность. Такой юрист, как Жак Эллюль, считает, что право, и даже политика, совершенно не могут в наших обществах оказывать сопротивление всемогуществу техники, подчиняющей себе даже науку, которой она однако обязана своим очень быстрым развитием. Похоже, что этот юрист верит больше в пробуждение сознаний. Перед тем, как рассмотреть как могло бы произойти подобное пробуждение, следует однако не считать юридическо-политическую власть мнимой. Какой бы ни была, на самом деле, моральная сила движения сознаний, эта сила, если она намерена упорядочить технику, должна проходить через посредничество права и политики. Только потому, что социально могут быть настоятельно необходимы только эти власти. Принуждение, совершаемое от имени общественных властей будет всегда необходимо для того, чтобы сделать на деле обязательными предписания продиктованные возможным большинством сознаний для пресечения дерзаний наступательной техники сочтённых опасными.

Страница сгенерирована за 0.06 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com