Бердяев Н.А. Искания социальной правды молодой Франции. Журнал "Новый Град" №9

Франция перестала быть спокойной, благополучной и консервативной страной, какой она многим казалась в послевоенные годы. Страна победителей как будто бы долго не чувствовала кризиса мира. После войны с особенной силой начали подчеркивать, что Франция — страна классическая, страна латинской меры, не теряющая рассудка, чуждая динамизму русских и немцев. Французский народ был осознан, как народ антиреволюционный, вопреки тому факту, что он совершил столько революций. Принципы либерализма и парламентской демократии, стали во Франции принципами консервативными. Франция стала защитницей старого мира против динамических движений современности. Консерватизм современных французов, их сопротивление новым течениям и в теоретической мысли и в социальном действии выражались прежде всего в приверженности идеям XVIII века и французской революции. Французы верят в универсальное значение французского гуманизма, в кафоличность разума, который есть разум латинский, в кафоличность принципов свободы и равенства, как их поняла французская революция. Но принципы французской революции давно уже перестали быть динамическими, они стали статическими. Эррио, вождь самой сильной и господствующей во Франции партии радикалов, поражает своей архаичностью и старомодностью: он человек позапрошлого века, ученик Руссо, якобинец, хотя отнюдь не кровожадный, он любит примешивать к политическим речам проповедь универсальной гуманистической морали. Это свидетельствует о полном отсутствии динамизма. Когда переводилась на французский язык моя книга «Новое средневековье», мне казалось, что она останется чуждой французам. В действительности именно во Франции она имела наибольший успех, но главным образом среди молодежи, в которой пробудились новые настроения и искания. К современной Франции, уже

56

неприменима характеристика ее, как страны консервативной, спокойной и довольной. Эта характеристика остается верной лишь в применении к старым политическим партиям, — может быть, к старой университетской науке. Традиционных левых я считаю консерваторами, это нужно иметь ввиду во избежание недоразумений. Но сейчас даже радикальная партия, в этом отношении классическая, чувствует свою отсталость от жизни и желала бы омолодиться. Молодежь же современной Франции очень взволнована и настроена революционно. Она страстно ищет социальной правды и иногда напоминает русскую молодежь второй половины XIX века. И, что особенно нужно подчеркнуть, избранная часть французской молодежи связывает искание социальной правды или с христианством или во всяком случае с защитой духа и духовных основ жизни. Эта молодежь не только настроена революционно по отношению к существующему порядку, или, вернее, беспорядку, как обычно теперь говорят, но она даже злоупотребляет словом «революция», которое, очевидно, имеет притягательную силу. Требование интегральной революции стало почти общим местом всех органов молодежи, всех их публичных выступлений. При этом часто остается недостаточно определенным, что такое революция. О революции говорит не только левая часть молодежи, но и правая часть. Против современного парламентского режима, против коррупции парламентариев и министров, против скептицизма и либрпансерства либеральной и радикальной буржуазии подымается революционный протест слева и справа. Не хотят более терпеть игры партии, которая мешает всякому здоровому творческому движению. Слева и справа иногда выставляют схожие требования. Молодежь из лагеря Action Française иногда переходит к новым, очень левым течениям, и даже к коммунизму, так же как бывают и обратные переходы. Но молодежь, одинаково враждебна выдохшемуся и разложившемуся либерализму, парламентаризму, отвращается от духа радикальной партии. Нужно впрочем сказать, что в кругах французских intellectuels давно уже потерял кредит парламент и выходящие из парламента правительства. Политика считалась делом профессионалов, очень отдаленных и от жизни французского народа и от интеллектуальной жизни Франции. Но молодежь сейчас не

57

только далека от официальной политики парламентских партий и правящих кругов, она агрессивно ей враждебна. Это есть полный крах в молодых поколениях старого понимания свободы, доведшего до равнодушия к истине, до разложения. Эта свобода стала помехой в социальном реформировании общества. Но французская молодежь по иному взволнована, чем молодежь немецкая, итальянская или русская. Существуют, конечно, коммунистические симпатии. Это одна из форм, которые принимает анти-буржуазность, анти-капитализм, анти-либерализм молодежи. Но коммунизм во Франции слаб, он совсем не выдвигает значительных людей. Модное и часто снобическое обращение к коммунизму встречается среди старшего поколения inlellectuels и hommes do lettres. Молодежь относится скептически к обращению А. Жида, это обращение не импонирует, хотя оно, может быть, и вполне искренно. Так же и фашизм не французское явление, хотя сейчас во Франции, после февральских волнений, существует страх фашизма, почти что мания в этом отношении в левых кругах. Но настоящего фашизма во Франции не существует. Фашизмом часто называют просто правые течения, враждебные либеральной демократии и требующие сильной власти, течения агрессивно буржуазного характера. Забывают, что фашизм есть движение народное и демократическое по своему социальному составу. Action Française, например, совсем не есть фашизм. Во главе фашистского движения не могут стоять такие типичные литераторы, intellectuels, как Ш. Моррас и Л. Додэ. Фашизм основан на идее тотального государства, на крайнем этатизме. Между тем как Ш. Моррас считает себя антиэтатистом и обвиняет демократическую республику в эксцессах этатизма. Это связано с характером французской революции и с ее результатами. ¹) Но наиболее интересные движения молодежи и не фашистские, и не коммунистические, и не ActionFrançaise, в них то и есть новые искания. Движения эти, будучи резко анти-буржуазными и антикапиталистическими, отличаются и от коммунизма и от фашизма

¹) Для антиэтатизма правых течений во Франции очень интересна книга AugustinCochin «Larevolutionetlalibre-pensée». Кошен восстает против социализации мысли и социализации личности, происходящих со времени французской революции.

58

тем, что они антиэтатичны, персоналистичны, защищают свободу духа и достоинство личности. И в этом они сознают себя специфически французскими. Нередко во Франции раздаются голоса среди представителей новых течений, что миссия Франции защищать свободу и личность против угрожающих им движений, но защищать совсем не на почве либеральных принципов. Персонализм этих течений есть вместе с тем резкий анти-индивидуализм. Это представляется мне наиболее ценным и наиболее близким моим собственным взглядам.

Последние годы во Франции появился целый ряд органов молодежи и ряд группировок, иногда неуловимыми чертами отличающихся между собой. Всех соединяют между собой отрицательные отталкивания. Отрицательные отталкивания, общая нелюбовь сближают даже такие органы, как «Esprit» и «La revue du siècle», хотя «Esprit »очень левого направления, а «La revue du siècle» имеет явно правый уклон. Но и «La revue du siècle» отталкивается от капитализма и ищет ordre nouveau, лозунг всей идейной французской молодежи. Появляются органы молодежи, представляющие небольшие группы, с очень кратковременным существованием, например «La lutte» и мн. др. Интересно ведется «Le nouveau cahier bleu». Но особенно следует отметить «Esprit», «Ordre nouveau» и «Troisième force», зачаток новой политической партии, рождающейся из социальных исканий молодежи. «Esprit» ежемесячный толстый журнал. Вышло уже восемнадцать книг. Это журнал идеологический, занятый выработкой социальной программы на духовных основах. Инициатива его принадлежала католической группе, редактор Мунье — католик. Периодически «Esprit» выпускает номера, посвященные одной какой-нибудь проблеме. Так были номера, посвященные проблемам «собственности», «денег», «труда», «колониальной политики», «фашизма» и др. № 6 журналабылпосвященцентральнойдля «Esprit» проблеме — «Rupture entre l’ordre chrétien et le désordre établi». Это есть разрыв христианства с буржуазным миром. Вся почти христианская молодежь Франции, католическая и протестантская, хочет этого разрыва, это есть общее для всех настроение. Очень интересно для духовного поворота, что свободомыслие, враждебный религии лаицизм, позитивизм в широ-

59

ком смысле для современной молодежи ассоциируется с буржуазными течениями и партиями. Поскольку французский социализм продолжает стоять на почве просветительных идей XVIII века, новая молодежь не может с ним соединяться, несмотря на сочувствие многим сторонам социальной программы. «Esprit» призывает прежде всего к духовной революции и лишь в связи с ней к революции социальной. Иногда революционный лозунг выражается как требование персоналистической революции, революции во имя человеческой личности. И по истине нужно сказать, что это было бы самой большой и еще никогда не бывшей революцией. Перед революцией, которая происходит в мире, стоит не только проблема communauté, но и проблема personnalité, и обе проблемы между собой связаны. Уже «Ordre nouveau», течение возникшее раньше журнала «Esprit» и одно время издававшее журнал «Plans», положило в основу примат духовного начала. В самых первых воззваниях «Ordre nouveau» было провозглашено: «Сначала духовное, потом экономическое, политическое на службе экономического и духовного». Это резко отличает новые течения от всех старых направлений и от социалистической партии, несмотря на социалистический характер программных требований этих течений. «Troisiéme force» есть движение, вышедшее из недр «Esprit», его глава Изар основал «Esprit» вместе с Мунье. Это движение хочет быть политически активным и даже выставить своих кандидатов в парламент, но исключительно для его взрыва. «Troisiéme force» не хочет оставаться исключительно в кругу интеллигенции и пытается привлечь и рабочих. «Третья сила» стоит между социалистами vи коммунистами. И от социалистов, и от коммунистов она отличается прежде всего признанием духовного начала. Изар — католик. Это течение стоит левее социалистической партии, потому что не верит в эволюцию к социалистическому строю путем парламентской борьбы, сохраняющей принципы формальной демократии. От коммунизма же его отличает постановка в центре проблемы личности, признание духовной жизни, анти-этатизм, синдикализм и федерализм. В исканиях молодой Франции есть общие черты, объединяющие все течения, даже когда они между собой ссорятся. Этими чертами французская молодежь отличается от молодежи немецкой,

60

итальянской, русской и ближе к молодежи английской. Все враждебны материализму, скептицизму, безбожию, ищут духовных и религиозных основ нового социального порядка. Если это не определенные католики или протестанты, то все-таки стоят на спиритуальной почве и ничего общего не имеют с предшествующими поколениями, воспитанными на позитивизме. Таков, например, преждевременно умерший Дандие, талантливый автор книги «La révolution nécessaire», главный идеолог «Ordre nouveau», который не был ни католиком, ни протестантом, хотя перед смертью, как говорят, обратился. Все течения враждебны капитализму, который рассматривается как беспорядок и анархия и обличается прежде всего в античеловеческом характере. Человечность есть очень важная черта французских течений, отличающая их от фашизма и коммунизма. С этим связан их персонализм, признание безусловной и верховной ценности всякой человеческой личности. Поэтому молодая Франция ищет нового социального строя, который признает ценность и достоинство всякой человеческой личности, а не только личности, принадлежащей к привилегированным группам, обеспечить всякому трудящемуся достойное существование. Капитализм дегуманизировал общество. Но коммунизм и фашизм продолжают эту дегуманизацию. Интересующие нас течения анти-этатичны, они враждебны тотальному государству, в них есть даже некоторый анархический уклон. Дандье с сочувствием цитирует места из Бакунина, в которых тот писал против централизма марксистского коммунизма и предсказывал его деспотические последствия. Французские течения ближе к традиции Прудона, чем к традиции Маркса, хотя Марксом интересуются и изучают марксизм. Для изучения марксизма при «Esprit» образована даже особая группа. Все эти течения защищают в той или иной форме корпоративное, синдикалистическое устройство общества, требуют корпоративного экономического парламента и уничтожения парламента, основанного на господстве партий. Французская молодежь интересующих нас духовно-социальных течений не отрекается от свободы, но она порывает с формальной, бессодержательной свободой поколения отцов, хочет свободы духовно обоснованной. Либерализм утверждал свободу равнодушную к Истине. Теперь хотят обосновать свободу на

61

Истине. Таковы общие черты современных исканий во Франции.

Из французских писателей предшествующего поколения наибольшее влияние на молодую Францию сейчас имеет Ш. Пеги и Л. Блуа, особенно Пеги, который импонирует своим нравственным образом, своим исканием христианской правды в социальной жизни. То противоположение, которое Ш. Пеги делал между «мистикой» и «политикой», очень подходит к настроениям лучшей части молодежи, презирающей современную «политику». «Мистика» не имеет тут традиционного смысла, она означает существенность, правдивость, искренность, «политика» же означает конформизм, лживость, отсутствие глубины. В этом смысле молодежь хочет «мистики», а не «политики» в социальной жизни. Л. Блуа дорог своей страстной борьбой против буржуазного духа, острым обличением противоположности между религией креста и буржуазностью. Бороться нужно не только против буржуазности в социальном смысле, но и против буржуазности в духовном смысле. Буржуазный дух особенно силен во Франции. И не случайно Л. Блуа явился именно во Франции. Тип мелкого буржуа задает тон всей жизни во Франции. Некогда аристократическая страна обратилась в страну буржуазную по преимуществу. И сопротивление французской буржуазии перерождению общества вероятно будет сильнее, чем в других странах. Поэтому во Франции в молодых течениях постоянно говорят о революции, понимая под ней революцию духовную и революцию социальную. Иное положение в Англии, где буржуазия утеряла силу сопротивления, и где, вероятно, будет легче осуществить социализм. Центральная сила буржуазной демократии во Франции, представленная главным образом радикальной партией с правыми и левыми оттенками, разлагается и потеряла нравственный авторитет. Революционные настроения нарастают и слева и справа. Но инерция и сопротивление буржуазного духа очень сильны. Этим буржуазным духом заражены влиятельные и господствующие правящие круги католической церкви, и еще более ими заражены старые протестантское круги. Но католическая молодежь настроена иначе. Не все молодые являются христианами, но возрождение христианства все же играет большую, даже определяющую роль в молодых течениях. Я бы назвал это пробуждением христианской совести. Проснувшаяся

62

христианская совесть требует переоценки по всем основным вопросам жизни. Христианская совесть пробуждается, как суд над неправдой капитализма и угнетения человека человеком, как суд над неправдой национализма, порождающего войны и истребление человека человеком. Молодые чувствуют себя французами, но они не националисты. Это черта отличная от фашизма, который менее всего думает об осуществлении христианской правды в жизни. Несмотря на сходство в основных лозунгах молодых группировок, есть, конечно, раздор и взаимообвинение, что ослабляет движение. Так в настоящее время произошла распря между «Esprit» и «Ordre nouveau», несмотря на сходство в исходных принципах. «Esprit» левее «Ordre nouveau», имеет связи с более левыми кругами и склонно подозревать «Ordre nouveau» в тайном уклоне к фашизму, для чего, мне кажется, нет достаточных оснований. Кроме того «Esprit» видит в «Ordre nouveau» тенденции к технократии. «Ordro nouveau» выработало план всеобщей трудовой повинности, схожей с воинской повинностью, которая должна разрешить рабочий вопрос, т. е., сделав всех рабочими в годичный период их жизни, уничтожить рабочий класс и пролетаризацию. Этот план заслуживает серьезного внимания. Но тут возможен, конечно, уклон к технократии, так как во главе такой организации становятся инженеры — техники. Разногласие между «Esprit» и «Ordre nouveau» не представляется особенно существенным. «Esprit» теоретичнее. Один из главных деятелей «Ordro nouveau» Даниель Ропс, тонкий писатель, сотрудничает и в органах более правого и даже фашистского уклона, но это и вызывает возражения группы «Esprit». Интересно отметить, что старые левые революционные направления во Франции относятся подозрительно и враждебно к новым течениям. Таково прежде всего отношение «Europe», органа симпатизирующего коммунизму, хотя и не марксистская. Его редактор Гюенно восстает против молодых течений, он не верит их революционности и даже подозревает их в тайной реакционности. Причины этого понятны. Гюенно и революционные литераторы типа «Europe» стоят на почве идей XVIII и XIX в. в., они духовно и идеологически консервативны и защищают старомодную революционность, они все еще проникнуты «просветитель-

63

ной» враждой к религии и духу. Принцип духовного начала, да еще примата духовного начала представляется им реакционным и контрреволюционным. Никакая революционная социальная программа не спасет от обвинения в реакционности, если вы христианин, католик, или даже просто признаете дух. Совершенно так же смотрят все традиционные радикалы, которые продолжают себя считать «левыми» только потому, что они лаицисты, враждебны церкви, позитивисты. Подлинная революция осуществится нарождением новых поколений, людей иного духа, людей, признающих дух. Соединение духовности с социальным радикализмом и есть современная революция. Пока она совершается главным образом в кругах интеллигенции. И опасность в том, чтобы движение не осталось замкнутым в интеллектуальном кругу. Движение должно выйти в более широкие социальные круги. Слабость молодых движений, в которой их иногда справедливо упрекают, в том, что слишком мало думают о путях реализации вырабатываемой программы, о приобретении силы. Воля этой молодежи направлена к правде, и идеи их выше идей фашистских и коммунистических, но весь вопрос в том, удастся ли сделать эти идеи силой, направляющей социальную жизнь. Революция может снести их. Старые силы буржуазных партий, как и новые силы фашистские и коммунистические не стесняются в средствах. Как осуществлять, реализовать правду более высокую, пользуясь средствами более чистыми, в этом основная проблема христианского сознания. Эта проблема стоит и перед Молодой Францией.

Николай Бердяев

64