Новый труд Бергсона, долгожданное завершение его системы, содержит в себе основы этики и философии религии. Бергсон различает два типа морали — замкнутую (относительную) и открытую, абсолютную. Первая имеет в виду нужды ограниченного круга существ — индивидуума, его семьи, его отечества; вторая охватывает все человечество, даже весь мир, Перейти от первой морали ко второй путем постепенного расширения круга охватываемых ею существ нельзя, потому что различие между этими двумя типами морали не количественное, а качественное. Замкнутая мораль есть созданное природою приспособление человека, имеющее целью самосохранение и благополучие индивидуума и общества. Она основана на безличных привычках, социальном принуждении, стремлении к удовольствию, включает в себя возможность и даже иногда необходимость ненависти; наоборот, абсолютная мораль исходит из всеобъемлющей любви, основана на мистическом религиозном опыте, осуществляется с энтузиазмом, дает не удовольствие, а радость, творится личными усилиями этических гениев и распространяется путем личного подражания им. Одним словом, замкнутая мораль имеет биологическую основу, абсолютная мораль — мистическую. Чтобы понять глубже соотношение их, нужно перейти к рассмотрению двух типов религии — статической и динамической.

К области статической религии Бергсон относит все религии, включая и христианскую, поскольку они выражают сферу божественную в ограниченных образах и понятиях. Религия в этом ее аспекте есть по Бергсону «защитная реакция природы против всего того в деятельности интеллекта, что могло бы угнетать индивидуума и разлагать общество» (219) (защита от эгоизма, рекомендуемого интеллектом, от страха смерти, магия, как средство защиты от случайностей). Содержание этой религии вырабатывается способностью «фабуляции», создающей фикции.

Статическая религия инфраинтеллектуальна; наоборот, динамическая религия супраинтеллектуальна. Она опирается на мистическое соединение души человека с Богом, дающее опытное доказательство бытия Бога (257). Но

этого мало, высшая ступень мистики, достигаемая не греческою философиею и не индусскими религиями, а христианством, не останавливается на созерцательных состояниях, а ведет и величайшему напряжению активности путем слияния воли индивидуума с волею Божиею (248).

В книге Бергсона, как и о предыдущих его трудах, много блестящих мыслей, выраженных красивым языком. Особенно цены доводы в пользу объективности мистического опыта и общие соображения о мистицизме, подтверждаемые современною философскою литературою, проникающею все глубже в эту область жизни духа.

К сожалению, однако, существеннейшие проблемы философии религии и книге Бергсона не только не решены, но даже иногда и не затронуты. О Боге вскользь сказано, что Он есть Любовь и предмет любви (270), что Он творит творцов, достойных Его любви (273). Но каково отношение Бога и мира, следует ли его понимать в духе пантеизма или теизма или как-либо иначе, на это нет и намеков в книге. Поднимая вопрос о бессмертии, Бергсон говорит, что можно допустить сохранение личности после смерти, потому что у нее есть функции, независимые от тела, однако есть ли это переживание тела на время или навсегда, этот вопрос оставляется не решенным (283). Проблема зла не только не решена, но даже н не поставлена.

Кроме неполноты, труду Бергсона присущ еще другой, более серьезный недостаток: крайний биологизм в учении о замкнутой (относительной) морали и статической религии, откуда получается утилитарно-эвдемонистическое понимание замкнутой морали и статической религии, а также субъектирование содержания статической религии. Можно попытаться защитить Бергсона указанием на то, что фактическая мораль и религия, по его учению, всегда содержит в себе сочетание обоих найденных им видов религиозно-нравственной жизни, и что он только в абстракции намечает два полюса этих проявлений — небесный и земной. Однако эта попытка защиты недостаточна. Сам Бергсон признает, что мистик на низших ступенях единения с Богом, сопутствуемых видениями, угадывает присутствие силы Божией «сквозь символическое видение» (248). Это возможно лишь в том случае, если символические образы христианской религии понимаются не как субъективная фабуляция, а как «реальные символы», в которых, сообразно нашей ступени понимания, Бог вступает с нами в реальное общение (такой реалистический символизм развит, например, в книге Бердяева «Философия свободного духа»). Отсюда намечается возможность философии религии, которая истолковывает историю «статических» религий, как постепенное осознание человеком Бога и божественных сил в мире; неизбежная в этом процессе «фабуляция» осуществляется на реальной основе. Замечательные попытки такого понимания истории религии

100

даны Шеллингом и Эд. Гартманном.

Также и в нравственной деятельности человека на основе «замкнутой» морали, кроме стороны биологического приспособления, есть момент подлинно нравственный, именно б е з к о р ы с т н а я реализация относительных ценностей (например, бескорыстный патриотизм, как одна из слагаемых поведения участников войны). Объяснить эту слагаемую нельзя ни ссылкою на биологические факторы, ни указанием на мистическое единение с Богом. Для понимания этой самой обширной сферы нравственных проявлений человека в земных условиях нужно разработать учение о положительном значении относительных ценностей земного бытия, учение о иерархии их и о восприятии их человеком.

Н. Лосский.

Страница сгенерирована за 0.01 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com