Поиск авторов по алфавиту

Автор:Федотов Георгий Петрович

Федотов Г.П. Война с Востока. Журнал "Новый Град" №3

Давно уже мировой воздух не был в такой степени насыщен грозой, как в эти дни. Двухлетний хозяйственный кризис еще не изжит, ему не видно конца, а перед миром встает уже новая опас­ность — войны. В Китае война, никем не объявленная, уже свиреп­ствует — в то время, как в Женеве бессильно и безвольно засе­дают Лига Наций и Конференция о разоружении, подчеркивая своей беспомощностью развал Европы. Совершенно очевидно, что паралич Европы является причиной дальневосточной войны, ибо холодно обдуманное, лишенное всяких внешних поводов нападение Японии на Китай явно использует благоприятный — для Японии — момент всеобщего мирового хаоса. Никто, кроме Америки, не смеет вме­шаться в дела Китая, Лига Наций — наций, недавно объявивших войну недопустимым средством национальной политики (пакт Келлога) — должна смотреть, как один из его членов подвергается от­кровенно-хищническому нападению, экспроприации, оккупации со сто­роны другого. Бессилие, как и бедность, не порок. Бессилие Лиги Наций прекратить войну и восстановить справедливость не так подрывает уважение к ней, как усилия соблюсти appaarences, и сохранить иллюзию международной судебной тяжбы. Недавно в Женеве, на конференции по разоружению прозвучали очень сильные и смелые слова: Гендерсона, Вандервельде , и других. Но Лига Наций, возглав­ленная сейчас П. Бонкуром (вчерашний социалист), и Друммондом, предпочла путь лицемерия, набрасывая покров вежливых и пустых формул на льющуюся кровь. Китай этого не забудет. Единению наро­дов мира нанесен жестокий удар — не только из Токио, но и из Же­невы.

83

 

 

Лига Наций, нужно сказать откровенно, не пользуется большим уважением в среде русской эмиграции. Тому есть много причин; наш максимализм, гнушающийся малыхдел, наша правдивость, не выно­сящая лицемерия, наш обостренный революцией национализм, прези­рающий все интернациональное, и, наконец, наш культ насилия, воспи­танный гражданской войной. Не все эти мотивы равно почтенны. Их сочетание особенно противно у христиан. Злорадство по поводу провалов Лиги и попыток международного сговора отзывается ду­хом провокации. Только революционер, поставивший ставку на мировые потрясения, имеет право торжествовать по поводу унижения Лиги. Она все же остается единственным зерном, из которого могло бы вырасти сверхрациональное единство мира или, по крайней мере, Европы. Конечно, правы те, кто полагает, что такая задача не реша­ется методами дипломатии: что для нее требуется ни больше, ни меньше, как духовное перерождение человечества. Но, во-первых, духовное возрождение нуждается и в технических, правовых органах реформы. Современная демократия предлагает эту готовую форму. Во-вторых, не одна дипломатическая фраза и интересы великих дер­жав заполняют ее. Через христианских политиков Англии, Германии (да и шире), христианство имеет сказать свое слово на этих съездах примирения. Едва ли церковные интер-конфессиональные конгрессы могли бы взять в руки дело примирения народов с большей надеждой на успех. Церкви и религиозные общины отражают страсти и интересы народов в той же мере, как чисто политическое представительство. Преодоление в себе этих религиозных искривлений заставит иначе от­нестись и к бескорыстным усилиям даже безбожных миротворцев. Католическая церковь с сожалением и молитвой проводила, в могилу миротворца Бриана, забывая тот страшный удар, который он нанес ей когда-то во Франции. Это единственно правильная и достойная по­зиция. Борьба с добром, потому ли что оно не наше добро, или по­тому, что оно слабое добро, рискует обернуться сатанизмом.

Дух провокации и есть дух сатанизма. Он рождается из злобы и отчаянии побежденных. Это всегда — ставка на зло, ради будущего торжества добра. Предпосылка: зло — сила, добро — слабость. Душа большевизма есть душа провокатора. В царской России, раздавлен­ный в первой революции, бессильный для открытого восстания, он жил спекуляцией на разлагающие, болезненные силы режима, с особой ненавистью набрасываясь на все, что могло остановить смерть: на демократию, либерализм, умеренный социализм. Сейчас, бессильный воевать с капитализмом, он больше всего ненавидит силы, работающий для мирного выхода из кризиса: II Интернационал, Лигу Наций. В этом он совпадает с умонастроением широких кругов русской эмиграции.

События на Дальнем Востоке неожиданно вскрыли всю болез-

84

 

 

­ненность этого провокационного нарыва. Эмиграция раскололась на­двое, не в действии, которое для нее пока невозможно, но в мысли и в воле.

В чем дело? Чистый и ясный вопрос о японской оккупации Китая осложнился для нас возможностью русско-японской войны. Захват Манчжурии и Восточно-Китайской дороги продвинул японские силы к русской границе. Владивосток оказался под ударом, Приморье почти отрезано от России. Захват Приморской области стоит в программе японских националистов. Не двинется ли Япония на СССР и не по­служит ли это сигналом к падению гнусной тирании? Этой мысли было достаточно, чтобы японофильские настроения широко разлились сре­ди нас, чтобы бывшие воины стали готовиться к походу — Против России, — политики сочинять планы «буферного» государства, под японским протекторатом, оторванного от России.

Какое детское фантазерство и какая опасная игра с огнем! Будем рассуждать логично. Одно из двух. Или СССР не в силах защищать свои границы и отдаст Японии без боя берега Великого Океана. Дело трех столетий русской колонизации погибнет, и какие-то русские лю­ди приложат свою руку к этому позору. Удовлетворенная Япония не подумает свергать большевиков и, напротив, приложить все усилия, чтобы поддержать власть, так плохо охраняющую интересы России. Или война. Но кто может предусмотреть ее исход? Мысль эмигра­ции прикована к одному внутреннему русскому процессу и склонна верить, что война вызовет революционный взрыв. Неизвестно. К со­жалению, мы так оторваны от России, именно сейчас, что не знаем даже, как отнесется население России к войне. Вернее, оно расколет­ся, как раскололись мы в зарубежье, я в то время, как ограблений крестьянство будет мечтать о поражении власти, актив Красной Армии, комсомол, а, пожалуй, и городской пролетариат в отчаянном патрио­тическом подъеме сомкнутся вокруг партии.

Но можно ли в наше время предполагать локализацию войны на Дальнем Востоке? Не будет ли это началом мировой войны? Оста­нутся ли Польша и Румынии нейтральными? Не ударит ли Германия в тыл Польше? А Франция? А Италия? А Соед. Штаты, уже без того раздраженные японской экспансией? В мировой войне СССР не оста­нется без союзников. Более того, при вероятном нейтралитете Ан­глии, большинство великих держав будет с ним — против Франции. Но самое главное, на чью бы сторону ни склонился перевес оружия, в этой войне не будет победителей. Социальные революции — не­избежный спутник войны, в стране победителей и побежденных. Ка­кой неожиданный реванш для чахнущего III Интернационала! Даже разбитый в России, коммунизм воскресает, как мировая сила. Война и коммунизм одно. Когда русскаяэмиграция научится понимать это?

С ребяческой, но преступной радостью раскапывают сейчас уго-

85

 

 

­лья еще не потухшего пожара, который грозит сжечь все, что еще уцелело от первой катастрофы. Превратить войну в революцию — да это старая тактика Ленина. С той разницей, что сейчас мечтают о революции национальной. Как будто в мире есть сила, способная обуз­дать стихию разрушения. Сказать огню: остановись здесь, в Совет­ском Союзе, послушно отступив перед буржуазными рубежами... Кориолановская измена России, принесенная в жертву мировой револю­ции и хаоса, — не есть ли это свидетельство полного внутреннего обольшевичения озлобленных и измученных людей?

Трудно в наши дни сохранить власть над нервами. Вести из Рос­сии так мрачны. Там не видно борьбы, в которую можно было бы вло­жить наши усилия. 15 лет обманутого ожидания способны сломить кого угодно. Но психологически понятное остается безумным и не­простительным, морально и политически. Наша борьба с большевиз­мом есть ставка на нервы — и дух. Кто погибнет прежде, кто пер­вый поплывет по течению? Весь смысл нашего бездейственного из­гнания — в стоянии на твердом камне: любви к России и неприятия преступления, как фундамента государственной стройки. Отказ от этих двух начал — это внутренне обольшевичение, полное поражение. Для нас это тоже, что буржуазное перерождение для коммунистиче­ской партии, Измена себе и утрата всякого смысла своего дела и жизни.

Г. Федотов.


Страница сгенерирована за 0.53 секунд !
Map Яндекс цитирования Яндекс.Метрика

Правообладателям
Контактный e-mail: odinblag@gmail.com

© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.