Шестов Л.И. Мудрый мир

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Лев ШЕСТОВ

МУДРЫЙ МИР *

«Он брал удары и дары судьбы» равно спокойно, — говорит Гамлет, и это высшая степень отличия, которую он мог придумать для своего друга Горацио. И Спиноза говорит почти буквально то же: удачи и неудачи мудрец принимает одинаково, видя в них выражение царствующей в мире вечной необходимости — Sub Specie alternitatis vel necessitatis. Вся сущность мудрости в том, чтобы приучить людей принимать дары и удары судьбы. Вернее — удары: дары ведь так редко выпадают на долю смертного, и главное — они никогда не навязываются насильственно — хочешь, можешь их не брать. Но если это так, то почему же обыкновенно жалуются на то, что люди недостаточно мудры? Укажите мне на человека, который бы в самом деле хотя бы попытку сделал «не принимать» удары судьбы. Днем с фонарем не найдете, разве что в романе, Ивана Карамазова. Да и то, его «я не принимаю мира» звучит у Достоевского как насмешка над буйством и чудачеством одного из отпрысков вырождающегося Федора. Вообще же — мы все «принимаем». Умер отец, мать, брат — мы принимаем. Землетрясение в Италии — мы прочтем утром в газетах и это нам не помешает завтракать. Разразилась безумная война с совсем неслыханными ужасами — мы приняли и тоже читали за завтраком телеграммы. Потом пришли большевики —и это приняли. Если придет что-нибудь еще более отвратительное и безобразное (хотя трудно вообразить, что есть что-либо более безобразное и отвратительное, чем большевизм), мы и это примем. Скажут, как же быть иначе, как можно не принять то, что есть? Нельзя, конечно нельзя не принять. Но раз это мы принимаем, то надо, по крайней мере, чтоб нам это философы в заслугу ставили, и не считали бы себя мудрецами — а всех людей презренной толпой, vulgus plebs. И не горевали бы ли-

* Фрагмент написан по-видимому в 1932 г. Публикуется впервые по рукописи из архива Л. И. Шестова.

141

цемерно по поводу того, что бедной мудрости плохо живется на свете, что она не знает, где голову преклонить. Наоборот, ни одному отвлеченному существу не живется так хорошо на нашем свете, как мудрости. Ей-то именно, как стрекозе в басне, под каждым кустом готов и стол и дом. Люди, как если бы они «и о чем больше не думали, как о том, чтобы угодить Спинозе, принимают, принимали и будут принимать все «удары», посылаемые им судьбой. И стоики, которые утверждали, что во всем мире можно найти в лучшем случае двух, трех мудрецов, клеветали на мир. В мире много, слишком много мудрецов, все люди, все почти без исключения, мудры. И в том, может быть, проклятие мира.

142