Глава 14. Тысячелетие крещения Руси. Агония правящего режима. Продолжение

Собором. В Ивано-Франковске, где к началу 1990 г. у Украинского экзархата было 7 храмов, к лету оставался только один, захваченный автокефалистами. Православным, относящимся к Украинской православной церкви (Московский патриархат)*, городские власти предоставили временно помещение бывшего детского сада вместимостью 150—200 молящихся, обещав передать другие два здания — одно — музея, другое — архива, и предоставили площадь в центре для постройки православного собора с выделением городом стройматериалов и пр. По мнению местного епископа Феодосия, не меньше 1/4 населения 250-тысячного города принадлежат к православной церкви. А вот последователи римско-католической церкви, которых в городе, по утверждению местного католического священника, около 800 человек, не только имеют вместительный храм в своем распоряжении, но требуют, чтобы и здание, которое использовалось под музей, было предоставлено им, а не православной общине. Как сообщают, во Львове и многих других городах Галиции православные верующие и священники, изгнанные из своих церквей членами "Комитета защиты униатской церкви", молятся под открытым небом ⁸¹. Интересно, что Гель в свое время выступал за "чистую добровольность" и решение вопроса принадлежности церквей на основании опроса населения; но тогда он уверял, что не меньше 60% населения сразу возвратятся в униатство. Однако этого не произошло. Согласно данным всех проведенных опросов, даже в сердце униатства — Львовской области приверженцы греко-католичества не составляют абсолютного большинства. Сошлемся на данные опроса населения, проведенного Институтом социологии Академии наук СССР в марте—апреле 1990 г.:

Правда, по данным "Руха", который находится Львовской области, а следовательно, его оценки вряд ли надежны, в этой области 65% населения назвали себя приверженцами Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), 12% — Украинской православной церкви (УПЦ) и 8% — Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ). Интересно, что опрос,

___________________________________________________

*В Украинскую православную церковь (Московский патриархат) входят 18 епархий, находящихся на территории Украины и возглавляемых митрополитом Киевским и Галицким.

419

проведенный той же группой Академии наук в июне 1990 г., только во Львовской области, как ключевой в этом конфликте, показал стабильность процента униатов, что говорит за сравнительную точность подсчетов, но изменения в соотношениях между группами православных: униатов — 27% (на 1% меньше, чем два месяца назад), УПЦ — 25, УАПЦ — 19% ⁸². Можно полагать, что за прошедшее с первого обследования время, в условиях нагнетаемого национализма, особенно в Западной Украине, эта динамика роста "автокефалистов" за счет канонической Украинской православной церкви в составе Московской патриархии продолжалась, что отражено и в следующей статистике церквей в трех галицийских областях на начало 1991 г. ⁸³:

Если сравнить эти данные с показателями пропорций последователей этих религиозных объединений, то будет явно видна дискриминационная политика по отношению к УПЦ, особенно в Ивано-Франковской и Львовской областях. Если правильна общая цифра. 1100 автокефальных приходов на Украине, промелькнувшая где-то в печати в 1991 г., то, следовательно, остальные 600 приходятся на традиционно православные западно-украинские области: Волынь, Ровенская, Буковина (за вычетом, возможно, единичных приходов в Восточной Украине).

Итак, УАПЦ успешно конкурирует с УПЦ в Западной Украине, а как она выглядит по отношению к УГКЦ? Дело в том, что возродившаяся автокефальная церковь играет на тех же клавишах, что и униаты, — украинском национализме и обвинениях в адрес УПЦ, что она якобы является "пятой колонной российского империализма"; при этом УАПЦ оперирует такими историческими аргументами, как: религией Киевской Руси, украинских казаков, Тараса Шевченко было православие, а не насажденное поляками униатство. С помощью такой политики удалось, по-видимому, остановить распространение униатства на Украине — это теперь признают и некоторые западные специалисты по церковной истории Украины ⁸⁴. Еще менее успешными оказались усилия униатов в Закарпатской области (Червоная Русь или Прикарпатская Русь в прошлом). Помимо того, что и в довоенное время униатство там шло на убыль и к православию уже тогда принадлежало более 20% населения, в Закарпатской области растет национальное движение, утверждающее, что карпаторосы, как и родственные им лемки, являются самостоятельным славянским племенем, а не украинцами. Появились

420

даже течения за воссоединение Закарпатской области с так называемой Пряшевской Русью, оставшейся в составе Словакии, т. е. за воссоединение с этой республикой.

Именно неудачей внедрить униатство в качестве единственной национальной украинской религии, по-видимому, и объясняются насильственные приемы (захват церквей), практикуемые западно-украинскими националистами. И речь идет не только о боевиках Ивана Геля. В Закарпатскую область, например, приезжал галицийский, вождь "Руха" Степан Хмара. Он явился на сессию областного Совета и заявил как член Верховного Совета Украины, имеющий право выступать в любом областном Совете республики: "Не допустим постройки ни одного православного храма в Закарпатье!" Это в то время, когда решался вопрос о постройке храмов религиозного меньшинства там, где единственный храм передавался большинству. В Мукачеве активным противником православия стал бывший секретарь горкома КПСС, который в прошлом был ярым гонителем верующих всех вероисповеданий ⁸⁵. Все эти примеры свидетельствуют, что гражданские активисты насаждения униатства часто стоят так же далеко от веры и богословских вопросов, как КГБ товарища Сталина, принудительно внедрявшее в этих же областях православие, с той лишь разницей, что сейчас вместе с политиками из "Руха" выступают нередко и епископы УГКЦ. В 40-х же годах Православная церковь была лишь подневольным наблюдателем насилия и наследником его результатов.

После срыва переговоров в марте 1990 г. руководство РПЦ продолжало усилия по их возобновлению. И вот с 10 по 14 сентября 1990 г. снова собрались, на этот раз в Москве, представители Ватикана, Московской патриархии, Украинского экзархата (УПЦ) и УГКЦ. В принципе все четыре стороны снова подтвердили признание принципа решения конфликта на Украине, принятого в январе 1990 г. и положенного за основу мартовских четырехсторонних переговоров. Но когда РПЦ предложила хотя бы для временного разрешения проблемы во Львове и Ивано-Франковске возвратить православным в каждом из этих городов по одному из ранее отобранных храмов, представители униатов категорически отказались. Переговоры снова зашли в тупик и на этом прервались ⁸⁶.

Положение остается неспокойным, и со стороны униатской общественности продолжаются насилия. Православие превалирует в основном там, где православный священник был подлинным пастырем. Первая униатская эйфория миновала к 1991 г. Большинство униатского духовенства — самоучки, неизвестно кем и когда рукоположенные. Службы, а тем более богословия они не знают, а проповеди многих из них отличаются политической пристрастностью и даже злобой, что отталкивает верующих. Разочаровавшиеся в униатстве, но не желающие вернуться под "московское" православие, как в Галиции называют УПЦ, возглавляемую митрополитом Филаретом Киевским, пополняют

421

ряды УАПЦ. Многие считают, что именно митрополит Филарет и проводившаяся им церковная политика русификации и централизации больше всего повинны в успехе как униатов, так, еще в большей степени, и автокефального раскола на Украине ⁸⁷.

Теперь остается остановиться еще на двух раскольнических движениях последних лет: на возрождении Украинской автокефальной православной церкви и проникновении в Россию Карловацкого раскола, так называемой Русской православной церкви за границей.

Началась новейшая история УАПЦ с епископа Житомирского, Иоанна (Боднарчука), который несколько раз обращался с просьбами в патриархию о переводе его по состоянию здоровья в одну из карпатских епархий. Поскольку вакантных кафедр там не было, на два его последних ходатайства — 1 августа и 23 августа 1989 г. (в одном из которых он просил, чтобы Синод обратил внимание на столь ухудшающееся его здоровье, что он может умереть в любой момент) — ему было предложено временно уйти на покой, с тем, что после выздоровления он будет назначен на вакантную кафедру. Но как только Синод принял это решение, епископ Иоанн присылает письмо, в котором утверждает, что он здоров и хочет и дальше "трудиться на ниве Христовой". Но решение уже было принято 3 ноября 1989 г. Через шесть суток Иоанн представляет медицинское свидетельство, что здоровье его удовлетворительно, и просит назначения на кафедру. 22 октября епископ едет во Львов, служит литургию в Петропавловском храме, рукополагает диакона во священника Украинской автокефальной православной церкви и себя называет ее "первоиерархом". 1 ноября он сообщает в патриархию о своем выходе из ее юрисдикции. Никакие личные встречи епископов РПЦ на Украине с Иоанном, в ходе которых они уговаривали его не учинять раскол, не помогли. Его приглашали прибыть на заседание Синода 13 ноября; но он решительно отказался, сообщив, что навсегда выбывает из РПЦ и принят под омофор главы УАПЦ в США митрополита Мстислава (Скрыпника), который возвел Иоанна (Боднарчука) в сан архиепископа ⁸⁸.

Напомним, что Мстислав является племянником Петлюры, был деятелем его правительства на Украине во время революции, а затем многие годы представителем этой политической партии в польском парламенте. Будучи хиротонисан во епископа главой Автокефальной церкви в Киеве в годы немецкой оккупации, он, по словам историка Гейера, оставался в основном партийно-политическим деятелем.

Ссылаясь на то, что украинская автокефалия, возникшая на оккупированной гитлеровскими войсками территории, была раскольнической, самовольной, не признанной каноническим епископатом Украины* и была "осуждена архиерейским собором

____________________________________

* Имеется в виду Автономная православная церковь Украины, оставшаяся верной патриархии, за которой пошла основная масса украинских духовенства и мирян, находившихся под фашистской оккупацией.

422

РПЦ 28 марта 1943 г.", Священный синод Московской патриархии лишил Боднарчука сана, низвел его в состояние мирянина, объявив все его и его духовенства таинства безблагодатными, недействительными ⁸⁹. Определение Синода ссылается на 11-е апостольское правило, говорящее об извержении из сана клирика, который будет молиться вместе с изверженным; на 15-е Двукратного собора, которое предписывает лишение всякого священства того, кто отступит от своего патриарха и учинит раскол.

Другим ответом на этот раскол было запоздалое предоставление широкой автономии Украинскому экзархату архиерейским собором, заседавшим 30—31 января 1990 г.; запоздалым, потому что, хотя в Определении и говорится, что Синод дал поручение архиепископу Кириллу составить проект нового положения об экзархатах еще 16 октября 1989 г., опубликование этого положения в январе было воспринято как реакция на "бунт" "автокефалистов", а чтобы быть эффективным, такое постановление должно было бы опережать события, свидетельствовать о руководящей, ведущей роли патриархии. Дальнейшие события на Украине: рост количества приходов и епархий "автокефалистов", особенно в наиболее националистических западных областях Украины, поддержка их "Рухом" в традиционно православных районах страны — все это показало запоздалость, недостаточность мер патриархии, а, может быть, в еще большей степени неудовлетворенность значительной части духовенства и мирян на Украине митрополитом Киевским Филаретом и его иерархией как из-за их близости в прошлом к коммунистическому руководству республики, так и из-за невнимания к национальным чувствам украинцев и, наконец, из-за невысокого нравственного престижа высшего духовенства республики.

Автономизация УПЦ проводилась в два этапа. Первым было указанное Положение об экзархатах, давшее следующие права экзархатам Украинскому и Белорусскому:

— официально называться соответственно Украинской и Белорусской православными церквами;

— учредить в каждом экзархате Синод, которому принадлежит высшая судебная, законодательная и исполнительная церковная власть;

— Синод собирается не реже четырех раз в год. Его функции аналогичны функциям Синода Московской патриархии, но в рамках только своего экзархата;

— экзарх возглавляет управление экзархатом, созывает сессии Синода, председательствует на нем и представляет экзархат в Священном синоде Московской патриархии.

Остальная часть постановления состоит из технических деталей.

Следующим этапом в становлении независимости УПЦ было Определение архиерейского собора РПЦ 25—27 октября 1991 г., которое опирается соответственно на постановление Синода УПЦ 10 июля и на Определения Поместного собора РПЦ 7—8

423

июня 1990 г. Определение 25—27 октября отменило наименование "экзархат" в отношении Украины, заменив его единственным названием "Украинская православная церковь"; предоставило украинскому епископату самостоятельно избирать своего предстоятеля, лишь утверждаемого патриархом Московским; предстоятель носит титул "блаженнейший", которым именуются только главы автокефальных, т. е. совершенно независимых, поместных церквей; украинский Синод самостоятельно избирает и поставляет правящих и викарных епископов, создает и ликвидирует епархии. Единственным необычным моментом для автокефальных и даже автономных церквей является положение о том, что предстоятель УПЦ, митрополит Киевский и всея Украины, остается членом Московского Патриаршего Синода, представляя в нем Украинскую церковь ⁹⁰.

22—23 ноября состоялся первый поместный собор Украинской православной церкви, который, в частности, указал, что за последние два года на Украине было открыто до трех тысяч новых приходов. Собор признал успех "автокефалистов" в Западной Украине, добавив, что "на востоке Украины люди категорически против автокефальной церкви". Собор признал разумным и целесообразным происшедший в 1686 г. переход Киевской митрополии из-под Константинопольской в Московскую патриархию, оправданным воссоединение Украины с Россией на Переяславской Раде 1654 г. Собор также постановил необходимым участвовать представителям УПЦ в поместных соборах РПЦ, поскольку их решения нередко имеют отношение и к жизни Украинской церкви".

Но и в Киеве положение Церкви оказалось не таким уж спокойным. Приезд патриарха Алексия II в Киев в октябре 1990 г. был омрачен хулиганскими выходками. Под окнами гостиницы толпа националистов во главе с поэтом Павлычко, деятелем "Руха", скандировала: "Геть московского попа!" Националистические боевики бросились избивать участников крестных ходов, которые двигались к Софийскому собору, где в это время служил патриарх и вручал митрополиту Филарету грамоту о предоставлении Украинской православной церкви независимости. У верующих выбивали из рук иконы и хоругви. После побоища на улицах остались сломанные кресты, хоругви. Были жертвы. "Оскорблены чувства верующих... Проявлена жестокость в отношении стариков и женщин..." В Журнале Московской патриархии говорится только об июльской поездке патриарха на Украину, во время которой состоялась в Почаевской лавре встреча патриарха с западно-украинским православным духовенством. Очевидно, последними была представлена весьма тяжелая ситуация, ибо "звучали требования от разрешения подпольных богослужений и ухода в леса до временного, пока не улягутся страсти, перехода к раскольникам во имя сохранения Православия". Однако такое тяжелое положение сложилось, видимо, только в униатских областях, ибо, хотя в Ровно группа националистов-"авто-

424

кефалистов" и встретила патриарха транспарантами, требовавшими вернуть "отобранные права Украинской автокефальной церкви", в епархии действует 406 православных патриарших приходов, всего на 27 меньше, чем в 1939 г., из них 128 новооткрытых (в 62 строятся новые храмы)⁹².

Несколько иная картина вырисовывается из сообщений "автокефалистов".

Так, на первом году существования возрожденной Киевской семинарии группа воспитанников покинула ее, объявив, что уходит служить в Автокефальную церковь, и обвинила семинарское начальство в преследовании и даже избиении студентов за положительное отношение к УАПЦ.

В июне 1990 г. состоялся первый собор УАПЦ в Киеве, который избрал Иоанна (Боднарчука), архиепископа Львовского и Галицкого, местоблюстителем Мстислава, проживающего в США, которого собор провозгласил патриархом всея Украины. Иоанн заявил на соборе, что новая УАПЦ вполне канонична, так как в хиротонии новых ее епископов, помимо него, участвовал один епископ Московской патриархии, чье имя он сейчас не может предать гласности. Как сообщал "Московский церковный вестник", соучастником хиротоний был Викентий, назвавший себя "катакомбным" архиереем, но не признанный таковым даже "карловчанами" после его визита в Джорданвилль. В прошлом диакон РПЦ Тульской епархии, Виктор Чекалин (именующий себя епископом Викентием), был в 1988 г. лишен сана за нарушение 26-го апостольского правила. В 1987 г. он был осужден в Калужской области гражданским судом по ст. 120 УК РСФСР: "развратные действия в отношении несовершеннолетних". Естественно, участие в хиротонии расстриги "Викентия" не приближает УАПЦ к каноничности ⁹³. Собор направил обращение к проходившему в то же время в Сергиевом Посаде собору РПЦ по избранию патриарха, в котором говорится, что УАПЦ рождена необходимостью ликвидировать пропасть, возникшую между РПЦ и украинским народом из-за "русификаторской политики" последней. Но, по-видимому, главной причиной действий Боднарчука было нежелание оставаться под руководством митрополита Филарета; ибо после того как Филарет был смещен с Киевской кафедры собором епископов РПЦ в апреле 1992 г. и перешел к "автокефалистам", Боднарчук подал прошение патриарху Алексию II о принятии его обратно в РПЦ, прощении и восстановлении в сане.

17—18 ноября 1990 г. в Киеве проходили в древнем Софийском соборе торжества интронизации 92-летнего Мстислава в патриархи УАПЦ. Ему сослужило 40 священников в присутствии еще 200. Мстислав назначил своим местоблюстителем Ровенского епископа Антония, а не Иоанна и вернулся в США. После перехода в УАПЦ митрополита Филарета в апреле—июне 1992 г. местоблюстителем Мстислава стал Филарет ⁹⁴.

425

Избрание патриарха Алексия II

Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер Алексей Михайлович) был избран патриархом на Поместном соборе, проходившем с 7 по 12 ноября 1990 г. В отличие от избрания без альтернативных возможностей Сергия, Алексия I и Пимена, тут кандидатами в патриархи были все 75 епархиальных архиереев в возрасте не моложе 40 лет, с рождения имеющие советское гражданство (Устав 1988 г.). Сначала на однодневном архиерейском соборе каждому голосующему в первом туре следовало вычеркнуть все имена в бюллетене, кроме одного — трех, которых он считает достойнейшими. После двух туров остались митрополиты: Алексий — 37 голосов, Владимир Ростовский* и Филарет Киевский — по 34 голоса. На Поместный собор прибыло 90 архиереев, 92 клирика, 88 мирян, 39 иноков и инокинь, 8 представителей духовных школ. Он открылся 7 июня 1990 г. Делегаты могли выдвинуть дополнительно своих кандидатов в патриархи. Так, было выдвинуто делегатами пять имен: митрополит Ювеналий (Поярков) Крутицкий и Коломенский, митрополит Филарет (Вахромеев) Минский и Белорусский, митрополит Питирим (Нечаев) Волоколамский и Юрьевский, митрополит Гедеон Ставропольский и Бакинский и митрополит Антоний (Блюм) Сурожский. Кандидатура последнего была аннулирована, поскольку митрополит Антоний не является гражданином СССР. Но поскольку ни один из названных митрополитов при тайном голосовании не набрал 50% голосов, кандидатуры Поместного собора были аннулированы, остались для голосования лишь три выбранных на архиерейском соборе днем раньше. Первый тур тайного голосования отдал 139 голосов митрополиту Алексию, 107 — митрополиту Владимиру и 66 — митрополиту Филарету Киевскому. Во втором туре из 309 действительных бюллетеней 166 отдано митрополиту Алексию, ставшему 15-м всероссийским патриархом ⁹⁵.

Судя по отчету в Журнале Московской патриархии, наибольшее внимание в выступлениях делегатов после избрания патриарха было уделено следующим темам: активная роль Церкви в жизни общества, критика незадолго до того опубликованного в печати проекта закона "О свободе совести и религиозных организациях", вопрос о канонизации новомучеников и нестроения в связи с униатами, украинскими "автокефалистами" и Карловацким расколом, начавшим создавать свои раскольнические приходы в СССР. Наиболее ярко выступил архиепископ Берлинский и Германский Герман, призвавший Церковь требовать признания государственным законом права юридического лица не только за

_________________________________________________

*К моменту избрания нового патриарха митрополит Ростовский и Новочеркасский Владимир (Сабодан) являлся управляющим делами Московской патриархии и патриаршим экзархом Западной Европы.

426

отдельными приходами (конгрегационистско-протестантский принцип), а за всей иерархической структурой Церкви, права преподавать основы вероучения в общеобразовательных государственных школах (как факультативный предмет), права "Церкви печалования за неправедно наказанных и обездоленных...". Архиепископ Герман затем потребовал канонизации всех новомучеников, возвращения в собственность Церкви всех ее святынь — храмов и икон из музеев и пр., включения в закон права верующих на празднование религиозных праздников. Другие выступавшие тоже критиковали опубликованный вариант закона, а новоизбранный патриарх в заключение сказал, что "если опубликованный вариант будет принят, то мы сделаем шаг назад" по сравнению с завоеванными Церковью к этому времени правами де-факто. Все это получило отражение в весьма конкретном и решительном Заявлении Поместного собора РПЦ в связи с публикацией проекта закона "О свободе совести и религиозных организациях". В заявлении говорится, что, хотя после настоятельных указаний архиерейского собора (октябрь 1989 г.) и Священного синода на то, что Церковь ожидает от закона, представители ее были приглашены участвовать в рабочей группе по подготовке закона, тем не менее, опубликованный проект игнорирует "ряд предложений, на которых настаивали представители Церкви". Далее следовал перечень и обоснование необходимости внесения тех пунктов, которые обсуждались на соборе. К ним мы вернемся при обсуждении окончательной версии закона, опубликованного в октябре 1990 г.

Другой животрепещущей проблемой, обсуждавшейся на соборе, были новейшие расколы и конфликты в Церкви. По этим вопросам возник характерный спор между архиепископом Литовским Хризостомом и архиепископом Лазарем Тернопольским о допустимости обращаться за поддержкой к государственным законам в случаях межконфессиональных конфликтов. Архиепископ Хризостом, всегда отличавшийся независимостью и входивший в конфликты с советскими властями по вопросам независимости Церкви, высказался против обращения к властям, Лазарь — за. Большинство собора поддержало Лазаря, что, на наш взгляд, свидетельствует о наличии в церковных кругах все еще не изжитого тяготения к "константинизму".

По Карловацкому расколу дискуссия началась с выступления одного из мирян, предлагавшего удовлетворить все требования карловчан: канонизация всех новомучеников без индивидуального разбора, осуждение Декларации митрополита Сергия, отказ от экуменического диалога, после чего якобы наступит общение между обеими церквами. С самым ярким словом по этому вопросу выступил архиепископ Смоленский Кирилл, который указал, что в отличие от карловчан у Московской патриархии к ним претензий нет и патриархия не раз обращалась "к нашим братьям" с предложениями "обсудить все проблемы, но на эти

427

инициативы не последовало никакого ответа". Архиепископ Кирилл указал на непоследовательность Карловацкого синода, сначала заявлявшего, что он не намерен создавать параллельные приходы в России, а 16 мая 1990 г. объявившего о решении создавать и приходы и епархии на канонической территории Московского патриархата. Обратившись затем к конкретному примеру Царе-Константиновского храма в Суздале и переходу его вместе с настоятелем архимандритом Валентином (Русанцовым) в юрисдикцию так называемой Русской православной церкви за границей, он указал на пагубность этого раскола, переносимого "на нашу многострадальную землю... в момент, когда Церковь стал терзать раскол Украинской автокефальной церкви, наступление Унии", и на "недостоинство личности" самого Русанцова, его связи с нецерковными силами и получение через них "церковных наград". "Каждый раскол, — говорил архиепископ Кирилл, — питается нездоровыми силами в Церкви". Принимая таких, как Русанцов, в свои ряды, "приходы Зарубежной церкви... могут превратиться в сточную канаву, куда пойдут все нездоровые элементы... И если он сегодня оказался там — Бог с ним, пускай за ним десятки таких пойдут" ⁹⁶.

Обращает на себя внимание, продолжал архиепископ Кирилл, примиренческий тон позиции РПЦ по отношению к "карловчанам". Создается впечатление, будто речь идет о двух равнозначащих поместных церквах, а не о Поместной Русской церкви, с одной стороны, и незначительном по размерам, оторванном от своего народа эмигрантском расколе

— с другой. При этом условия примирения ставит не каноническая поместная церковь, а эмигрантская группировка, которая претенциозно именует себя Русской зарубежной церковью, не задумавшись даже над тем, что это самоназвание

— богословский абсурд, ибо для церкви Христовой не может быть земных рубежей, она несет свою миссию там, где Господь судил ей быть.

Собор в заключение канонизировал Иоанна Кронштадтского и принял ряд документов, из коих "Послание... возлюбленным... пастырям... и всем верным чадам Русской Православной Церкви" обращает особое внимание на расколы, на внедрение Карловацкого раскола в Россию. Патриаршество Алексия II омрачилось появлением и развитием этого раскола в России.

Выше мы цитировали примирительное послание Юбилейного собора РПЦ 1988 г. к русскому православному зарубежью. Как же отреагировала так называемая Русская церковь за границей на это послание? (Подписано 10 августа 1988 г.) Зарубежный синод полностью игнорировал послание патриархии, но заверил о своем единстве с православным русским народом в России и выразил надежду, "что не далек тот час, когда современные гонители, подобно Юлиану Отступнику, скажут Христу: "Ты победил нас, Галилеянин!" Тогда восстанет Русская Церковь... И только тогда кончится самостоятельное существование Зару-

428

бежной Церкви и Собора русских архиереев за пределами родины. Но пока исповедники веры томятся и умирают в тюрьмах и лагерях, пока церковное возглавление Московской Патриархии поражено безгласностью и не может говорить правды, мы, русские епископы за границей, чувствуем страшную ответственность..."⁹⁷.

И вот, казалось бы, долгожданный момент наступил: состоялись подлинный Поместный собор, подлинные выборы патриарха. Русская церковь в России заговорила собственным голосом, устами патриарха Алексия II и многих других пастырей и архипастырей, сказала правду о современном своем положении и прошлом. Православных в тюрьмы за веру не бросают, а тех, что сидели, давно выпустили. И что же? Епископат Русской церкви за границей собирается на свой очередной собор в Джорданвилле и 16 мая выпускает Послание, в котором заявляет о решении строить свою параллельную церковную организацию в России. В очередной раз заявляет о безблагодатности Московской патриархии и ее таинств и приглашает "подлинных" пастырей переходить под "зарубежный" омофор, но только через покаяние ⁹⁸; тут же впадая в донатистскую ересь: Церковь безблагодатна, но если священник — чистый и подлинный пастырь, говорится в "Положении о приходах" карловацкой юрисдикции в России, то его таинства благодатны. Эта ересь, иными словами, отрицает Церковь в целом, ставя действительность таинств в зависимость только от личных качеств того или иного священника. Второе противоречие: если благодатность таинств зависит от личности священника, то зачем же требовать покаяния от переходящих к "карловчанам" священников, если о них известно как о достойнейших? ⁹⁹ Практика, кстати, показала, что переходят к ним далеко не достойнейшие, к примеру, как упомянутый Валентин, или священник, отправленный на покой за алкоголизм, или — изгнанный своими прихожанами (в Калининградской обл.) за аморальное поведение, и т. д.

В связи с этим патриарх Алексий II заявил: "Угроза расколов — главное, что печалит меня сегодня в церковной жизни". И указал на еще одно противоречие в поведении "карловчан": "Зарубежная церковь с самого начала своего существования обещала, что, как только патриарх в Москве обретет свободу, Зарубежный синод представит на его суд все свои дела за годы вынужденного разъединения. Сейчас они ставят вопрос иначе: все священники Русской церкви должны прийти к ним на суд и покаяние".

По мнению патриарха, "каяться надлежит нам всем, в том числе и "карловчанам", и за поддержку Гитлера, и за благословение Карловацким собором епископов американской войны во Вьетнаме. Патриарх напоминает, что это обозначало и благословение напалмовых бомб, которые "выжигали не коммунистические идеи, а сжигали детей. По отношению же к Афганистану мы таких заявлений не делали". В этом же заявлении в газете

429

"Известия" (июнь 1991 г.) патриарх отказывается от сергиевской Декларации лояльности 1927 г. Признав вынужденность этой декларации и беспомощность Сергия в тех обстоятельствах — "в ту ночь мы могли лишь плакать вместе с ним", — патриарх указывает на ее порочность, которая заключалась в том, что она подчиняла Церковь "интересам государственной политики"¹⁰⁰. Он подчеркивает, что теперь, с обретением Церковью независимости, "декларация ушла в прошлое" и не имеет отношения к деятельности и курсу Церкви сегодня. В другом заявлении (июнь 1991 г.) патриарх говорит: "Трагедия митрополита Сергия была в том, что он пытался под "честное слово" договориться с преступниками, дорвавшимися до власти"¹⁰¹.

Итак, казалось бы, и главные условия, поставленные "карловчанами" — прославление новомучеников (решение по этому поводу тоже принято на соборе) и отказ от наследственной преемственности Декларации митрополита Сергия — выполнены; хотя, как указывал "карловчанам" еще покойный митрополит Евлогий, не эмигрантской кучке ставить условия страждущей Церкви в России, а наоборот. И однако, "карловацкое" руководство не только не идет на мировую, но еще больше ширит и углубляет раскол, лишив в конце 1991 г. права служения одного из самых заслуженных своих священнослужителей, протопресвитера Александра (Киселева), чьим алтарником был когда-то в Таллинне нынешний патриарх. "Преступление" маститого протопресвитера состояло в том, что он восстановил дружбу с патриархом, ездил в Россию, и патриарх его тепло принял. Тут, очевидно, действует уже закон корпораций: следуя своим установкам и обещаниям, признав нынешнюю Православную церковь за Церковь, карловацкая церковная организация должна была бы самоупраздниться. А делать этого ей, видимо, ох как не хочется. Поэтому надо оправдывать свое дальнейшее существование, придумывая причины для непризнания РПЦ. Об "учении" о безблагодатности (в "карловацкой" интерпретации) и о его еретичности уже говорилось. Но в указанных документах "карловчан" есть и прямые искажения истории, ложь.

Вкратце самоутверждение "карловчан" зиждется на следующем:

— узаконены указом патриарха Тихона 1920 г. о временных автокефалиях в случае невозможности поддерживать контакт с Москвой;

— были признаны патриархом Тихоном, а через это связаны неразрывной связью со всей Русской церковью (этим аргументом отрицается ими факт пребывания в расколе);

—раскол внутри РПЦ был вызван Декларацией митрополита Сергия, не признанной большинством русских архиереев (особенно ссылаются на авторитет митрополитов Петра и Кирилла Казанского);

430

— и наконец, утверждение, что открытие приходов Зарубежной церкви в России — лишь ответ на многочисленные просьбы, а не активный прозелитизм ¹⁰².

Так ли все это? Мы уже говорили в своем месте, что указ патриарха Тихона мог касаться только своей канонической территории, а не территорий патриархов Вселенского и Сербского, где оказались эмигрировавшие архиереи.

Патриарх Тихон ни разу, ни в одном документе не подтвердил признания им Карловацкого ВЦУ, а затем Синода, о чем свидетельствует и письмо митрополита Антония митрополиту Евлогию, где он жалуется: "...враги православия постоянно муссируют выдумку, будто наше ВЦУ и Карловацкий Собор не признаны Патриархом... признание мы имеем... только косвенное, т. к. Вы, Архиепископ Евлогий... утверждены..." Иными словами, митрополит Антоний единственной легитимизацией Карловацкого собора признает участие в нем утвержденного патриархом Евлогия (т. е. с уходом митрополита Евлогия из Карловацкого синода прекращается каноническая связь с Матерью-Церковью, а следовательно, и легитиминость "карловчан"). Это митрополит Евлогий и утверждал после вынужденного своего выхода из Карловацкого синода в 1926 г. Чувствуя непрочность такого обоснования существования Карловацкого синода, митрополит Антоний тут же жалуется митрополиту Евлогию: "Ныне очень желательно получить указ Патриаршего Синода о признании ВЦУ... Акт об учреждении... с упоминанием, что Вселенская Патриархия и Патриарх Сербский его признали, ВЦУ... переслало Святейшему Патриарху Тихону через Архиепископа Рижского Иоанна. Ответа не получено"¹⁰³. Любопытно, что митрополит Антоний говорит о признании ВЦУ патриархом Вселенским. Но известно, что патриарх признавал только его константинопольскую версию, т. е. под своим омофором. Карловацкую же администрацию он никогда не признавал каноничной. Как мы знаем, ответ вскоре пришел в виде запрета ВЦУ патриархом, за которым затем было еще три постановления патриарха, требующих распустить Карловацкий синод за политиканство, так как у Зарубежной церкви нет никаких оснований на утверждение своей преемственности от патриарха Тихона. Как указывалось нами ранее, большинство епископов РПЦ, даже соловецких узников, не порвало с митрополитом Сергием и после Декларации, и ни один из позднейших отколов справа от митрополита Сергия не был непосредственно вызван Декларацией, о чем свидетельствует, в частности, переписка митрополита Кирилла с митрополитом Сергием 1929—1930 гг., где первый ни разу не упоминает Декларацию и не упрекает Сергия за нее. Спор идет только о том, что, став заместителем местоблюстителя, Сергий не получил автоматически прав патриарха или даже его местоблюстителя, а поэтому не имел права единолично создавать свой Синод. Но, подчеркивает митрополит Кирилл, грех Сергия не лишает служения его и его пастырей благодатности.

431

Сам он сослужить с митрополитом Сергием не может, так как между ними нет мира и любви, но мирян своих он направляет в Сергиевские храмы, если нет своих, и готов будет принять Святые дары от Сергиевского священника, если поблизости не будет своего ¹⁰⁴. И не прав Сан-францисский священник Петр Перекрестов, утверждая, что, только откликаясь на мольбы из России, Зарубежный синод соглашается на открытие параллельных приходов. Российские священники рассказывают, как приезжают карловацкие священники из-за рубежа, ходят по церквам и уговаривают рвать с патриархией, переходить в Зарубежную церковь. Клирик РПЦ, отец Александр Салтыков, рассказывал автору, как лет десять назад он встретился с сыном русских эмигрантов из Австралии, который, растроганный истовой молитвой в русских храмах, заметил: "Теперь я понимаю, что мы — Зарубежная церковь — никому не нужны. Мы должны у вас учиться вере". Тогда отец Салтыков ответил ему, что советская власть не вечна и, когда границы откроются, помощь Зарубежной церкви очень пригодится. "И вот теперь, — заметил он, — когда границы открылись, вместо помощи они несут нам раскол".

Далеко не все духовенство Зарубежной церкви одобряет открытие своих церквей и епархий в России. Так, один из самых известных клириков зарубежья за оппозицию российской политике "карловчан" был вынужден покинуть ряды РЗЦ. А Зноско-Боровский прямо называет нового "зарубежного" епископа-экзарха в России, суздальского Валентина, "темной личностью". Это он писал осенью 1990 г., после посещения России. С тех пор рухнул коммунистический режим и ликвидирован КГБ. Однако позиция Зарубежной церкви остается прежней. А демократические деятели, в частности новые демохристиане, продолжают ратовать за легализацию Зарубежной церкви в России. Одни прямо стоят на ее стороне, видя в ней некую антитезу коммунизму и советизму и упрекая Московскую патриархию за ее сотрудничество в прошлом с безбожной властью. Другие, не понимая и не признавая ни церковных канонов, ни учения о церкви как о Теле Христовом, из которого следует, что, разделяя церковь, разрываешь Тело, ратуют за религиозный плюрализм даже в рамках единой Православной церкви. И наконец, даже те, кто стоит на стороне Московской патриархии и в принципе осуждает акцию "зарубежников" по внедрению в Россию, стоят на той ошибочной точке зрения, что РПЦ и Карловацкая группировка являются равноправными наследниками и преемниками Российской православной церкви через патриарха Тихона. Исходя из правильной установки, что вся церковная недвижимость должна быть возвращена Церкви и что негоже правительству в стране, где Церковь отделена от государства, делить ее между "юрисдикциями" по своему усмотрению, они утверждают, что возвращенную Православной церкви недвижимость должны уж сами поделить между собою три ее ответвления — Патриаршая, ката-

432

комбная и Зарубежная церкви*. Но, как было показано выше, Зарубежная церковь — осколок от Русской церкви, но никак не ее преемник. В связи с этим председатель Отдела православной катехизации и христианского просвещения игумен Иоанн (Экономцев) правильно заявил 31 мая 1991 г. на встрече с представителями демократической печати, что поскольку мы живем в демократическом обществе с религиозным плюрализмом, то запретить Зарубежную церковь на территории СССР нельзя, как нельзя запретить, например, баптистов, но на имущество Русской православной церкви она претендовать не имеет права. Единственным правопреемником Русской церкви и всех храмов, монастырей и прочей церковной недвижимости является Московская патриархия. Зарубежная церковь, если она хочет иметь храмы в России, должна их строить ¹⁰³.

Но церковные конфликты не ограничиваются униатами, "автокефалистами" и "карловчанами". Начала выходить из подполья та часть Катакомбной церкви, которая не захотела вернуться в состав Московской патриархии после призыва о воссоединении епископа Афанасия (Сахарова). За рубежом многие десятилетия Карловацкая церковь отождествляла себя с "катакомбниками" и, молясь в своих храмах "за гонимую церковь российскую", подчеркивала, что под этими словами подразумевается церковь катакомбная. И в Послании 16 мая говорится о "катакомбниках". Карловацкое руководство явно рассчитывало, что все катакомбные общины немедленно присоединятся к ним и дадут "карловчанам", таким образом, возможно, несколько сот приходов. И действительно, в числе карловацких епископов, подписавших это послание, стоит подпись некоего епископа Лазаря, прилетевшего из России на Джорданвилльский архиерейский собор и назвавшего себя "катакомбным". Приезжал в Джорданвилль и упомянутый выше Викентий из Тулы, но его архиерейство не было признано даже в Джорданвилле.

В конце 1990 г. карловацкий источник в России осторожно сообщал, что епископ Лазарь ведет переговоры с "катакомбниками" об их присоединении к Зарубежной церкви, цитировал

________________________________________________

*На этой, последней точке зрения стоят руководители Российского христианско-демократического движения — Глеб Анищенко и Виктор Аксючиц. См. их Обращение по поводу взаимоотношений между двумя частями Русской церкви (Русская мысль. 1991. 9 авг. С. 9). Близок к ним Нежный, напр.: Битва за храм (Московские новости. 1991. 23 июля. С. 6). Совсем оголтелые выпады против РПЦ и самого патриарха делаются Зоей Крахмальниковой. См.: Команда Патриарха (Демократическая Россия. 1991.№ 13(19). С. 14), Ольгой Дашковой (напр.: Возненавидев Церковь лукавствующих // Невский курьер. 1991. № 7 (25). С. 6) и пр.; появляются и издевательские выпады, пахнущие старым Союзом воинствующих безбожников, как-то: Вл. Война. Отец Звездоний из РПЦ (Независимая газета. 1991. 21 марта); А. Трушкин. Покаяние (Куранты. 1991. 10 авг.) и другие подобные "перлы". Патриарх сетует на непонимание позиции церкви демократическими деятелями и их отчужденно-неприязненное отношение к православию. В результате "демократическое движение лишается людей глубоких православных духовных убеждений... [а] Церкви начинают сторониться люди, которые дорожат человеческой и общественной свободой. Могущество России зависит и от того, насколько Церковь и российская интеллигенция... смогут совместно трудиться для возрождения человеческих душ" (Российская газета. 1991. 11 июня).

433

некоего анонимного иподиакона этой церкви о том, что у "катакомбников" только по Сибири и Уралу около 750 приходов, но всего "около 80 тысяч верующих"¹⁰⁶. Интересно, что цифра 750 более или менее соответствует уже приводившимся данным СДРПЦ хрущевского времени о незарегистрированных, но действующих православных общинах Сибири, Татарии и Урала. Характерно соотношение количества общин к численности прихожан — около 100 на общину, — что не идет ни в какое сравнение (приходами Московской патриархии с многими тысячами прихожан. Больше триумфальных сообщений об успехах РПЗЦ среди "катакомбников" не было. За время своей самоизоляции, как сообщают священники, имевшие дело с ИПХ, "истино православные", как они себя называют, во многих случаях превратились в самодовлеющие секты, напоминающие старообрядцев-беспоповцев, которые так же далеки от карловчан, как и от Московской патриархии, и вряд ли примут РПЗЦ ¹⁰⁷. И вот в конце 1990 г. в Москве была зарегистрирована первая община Истинно православной церкви (ИПЦ), вышедшая из "катакомб", во главе со священником Алексием Власовым. Ни о какой связи с Зарубежной церковью община не заявила. В сентябре 1990 г. о переходе в ИПЦ из Московской патриархии заявил настоятель Успенского собора в Кашире священник Константин Васильев, тут же назвавший себя епископом Лазарем Катакомбной церкви. Поскольку оказалось, что только 4 человека из двадцатки поддерживали "Лазаря" плюс около 30 "прихожан", из которых, кроме четырех, все остальные оказались заезжие, в основном из Москвы, а подавляющее большинство прихожан заявили о своем нежелании покидать РПЦ, суд постановил, что собор остается за Московской патриархией, приказав "бунтовщикам" покинуть его. Однако в демократической печати бывшие диссиденты — в том числе Крахмальникова и отец Глеб Якунин, который занимал странно двойственную позицию, оставаясь в Московской патриархии, но все время поддерживая раскольников, — поспешили наброситься на Московскую патриархию, не разобравшись, в чем дело. Что "Лазарь" самозванец и никем в архиереи не рукополагался, подтверждается тем, что не только не удалось выяснить, какой "катакомбный" архиерей его хиротонисал, но орган Истинно православных христиан (ИПХ) "Прямой путь" назвал группу "Лазаря" "сектой несчастных, впавших в прелесть людей". После решения суда и применения силы против забаррикадировавшихся в соборе последние во главе с псевдо-Лазарем погрузили буквально все, что можно было вывезти их храма, в том числе отопительные трубы и провода, в 10 грузовиков и отбыли в неизвестном направлении. Оказалось, что за полтора года настоятельства в нововозвращенном храме Константинов ничего не сделал для его ремонта и даже не открыл приходской школы. Назначенный на его место в сентябре священник Алексий уже успел открыть приходскую школу и занялся восстановлением храма.

434

И наконец, возвращаясь к самозваному "катакомбному епископу" Викентию, который объявил было о создании прихода ИПЦ в Туле: после того как от его "епископства" отреклись все, в том числе и Карловацкое руководство, он объявил о своем переходе в католичество восточного обряда (т. е. в униатство) и Львовский греко-католический архиепископ В. Стернюк поспешил принять его "в действующем сане", назначив епископом католиков восточного обряда в России, за что получил нагоняй от прибывшего из Ватикана кардинала Любачивского — главы украинских униатов ¹⁰⁸.

Еще один этническо-юрисдикционный конфликт появился в 1991 г. с совсем неожиданной стороны: русские немцы православного исповедания во главе с иеромонахом Амвросием (Сивере) начали требовать предоставления церковных помещений в таких городах их пребывания, как Москва, Петербург, Новосибирск, Ульяновск, Омск и др. (в общем числе 15 инициативных групп), для православных богослужений на немецком языке — это естественно, и, возможно, как им кажется, патриархия в этом вопросе пошла бы им навстречу, тем более что в Германии у РПЦ есть ряд полностью германоязычных приходов. Но немцы требуют выделения из-под юрисдикции Московской патриархии и подчинения Своему соотечественнику — епископу Германскому Марку (Арендт). Последний же не только принадлежит к Карловацкому расколу, но является одним из самых фанатичных его представителей ¹⁰⁹. Это еще один пример, как юрисдикционное разделение вредит всему делу Церкви, а не только одной или другой "юрисдикции". Не будь такого непримиримого отношения "карловчан" к РПЦ, тот же Марк мог бы, как немец, окормлять и немцев в России, способствуя распространению и росту немецкого православия.

К 1991 г. осложнения у РПЦ произошли и с римско-католической церковью.- Первоначально, как мы видели, представители Ватикана в споре РПЦ с униатами как будто даже поддерживали предложения православных. Более того, на нескольких богословских собеседованиях между православными и ведущими католическими богословами, в частности в Фрейзинге 6—15 июня 1990 г., было признано обеими сторонами, что униатство, как таковое, богословски несостоятельно и не способствует сближению православия и католичества. Совещание осудило активный прозелитизм на исторических территориях друг друга, какие-либо переманивания православных католиками и наоборот ¹¹⁰. Но очевидно, католические богословы — не авторитет для Ватикана. Разница в поведении Ватикана по отношению РПЦ уже почувствовалась между мартовской и сентябрьской четырехсторонними встречами по урегулированию положения в Западной Украине. Если в марте ватиканская делегация поддержала позицию Московской патриархии по разделению церквей в Галиции, то в сентябре, когда на предложение РПЦ предоставить хотя бы по одному храму православным епископам во Львове и Ивано-

435

Франковске (чтобы им было, где служить), униаты ответили отказом, делегация Ватикана молчаливо поддержала униатов. Учитывая реальность гонений на православных в Галиции, насилий над ними, такая безучастность Ватикана, говорится в Заявлении РПЦ, делает невозможным дальнейший диалог с римско-католической церковью, который гонимыми православными в Галиции воспринимается как предательство их Московской патриархией ¹¹¹.