Глава 10. Русская православная церковь в первое десятилетие после войны. Продолжение.

Так сколько же было учащихся в семинариях и академиях? Как мы видели, начинали духовные школы после войны с полу-тора-двух десятков студентов. Самой высокой численности учащихся они достигли, по-видимому, в 1958—1959 гг. Через год дают себя знать уже хрущевские гонения, а еще через год начинают закрывать семинарии.

Таким образом, можно предположить, что к концу 50-х — началу 60-х гг. потенциал семинарий был до 300 рукоположений в год, т. е. 10—12 тыс. семинарски образованных священников, если проецировать на среднюю продолжительность жизни выпускника семинарии (средний возраст окончания семинарии — 25 + 30—40 лет активного периода жизни). Хотя и это число священнослужителей было бы недостаточным не только для многомиллионной православной части населения СССР, но даже для количества открытых храмов и обслуживающих их священников; это, однако, значительно больше, чем в умышленно заниженных расчетах СДРПЦ. Инспектор Совета Алимов исходит из

272

числа 150 семинаристов-выпускников 1957 г., но расчеты делает исходя из числа семинарских выпускников всего послевоенного периода, а мы видели, как численность учащихся все время возрастала — 1045 выпускников из общего контингента принятых за предыдущие годы 4 тыс. семинаристов (подававших заявления с просьбой о приеме было — 6 тыс.). Он делает вывод, что это количество выпускников пополняет ежегодно убывающие кадры священников только на 10—12% и составляет лишь 7—8% всех кадров духовенства, "но это самые образованные". Автор выражает беспокойство, что все это советская молодежь". Затем всякая статистика прекращается до конца 70-х гг. Обычно для Советов отсутствие статистики свидетельствует о невыгодных фактах. В особых условиях, в каких жила Церковь в СССР, рост числа учащихся богословских школ мог возбудить антирелигиозный пыл светских властей. И в самом деле, хрущевские гонения и закрытие большинства семинарий были спровоцированы ростом в молодом поколении интереса к религии*³⁶.

В 1948 г. со страниц Журнала Московской патриархии исчезают сообщения о строительстве церквей. Но и до тех пор нам встретились сообщения о строительстве всего пяти церквей, но имеются многочисленные сообщения о ремонте, восстановлении и открытии вновь уже существующих церквей.. В каком состоянии государство передавало церкви, хорошо видно на примере церкви Ново-Девичьего монастыря в Москве, передача которой произошла в 1945 г. В алтаре пол был сорван, престол и иконостас пришлось возводить заново, а также капитально ремонтировать стены, потолок и систему отопления. Большинство других церквей были получены верующими тоже в разрушенном виде и восстанавливались исключительно за счет верующих ³⁷.

Только с открытием в 1989 г. части архивов СДРПЦ стало ясно, что официальные цифры о существовании от 22 тыс. до 25 тыс. действующих православных приходов и до 35 тыс. духовенства в конце 40 — начале 50-х гг. были буквально высосаны из пальца. Как установил отец Сергий Гордун, на которого мы уже ссылались, цифра 22 тыс. взята из брошюры Карпова "О Русской православной церкви в Советском Союзе", вышедшей в 1946 г. на всех основных языках Восточной Европы (но не на русском или других языках СССР), чтобы успокоить там верующих граждан относительно насаждаемого в их странах политического строя. Поскольку в последующие три года храмы продолжали открываться, да еще был присоединен 2491 униатский храм, то позднее дутая карповская цифра была увеличена еще на 3 тыс. На самом деле на начало 1946 г. было 10 544 действующих храма,

__________________________________

* Известно, что в 1961 г. заочные отделения были вообще закрыты постановлением Совмина СССР на том основании, что в свое время разрешены были только богословские стационары.

273

а в 1949 г. достигнута была предельная цифра — 14 477. Из этого числа 7547 было открыто за годы войны на территории, оккупированной неприятелем, 2491 храм перешел к РПЦ от униатов, 1270 храмов было открыто к 1947 г. (в 1941—1947 гг.) на территории, никогда не подпадавшей под оккупацию, 200—300 храмов никогда не закрывались на советской территории (те, что были еще открыты в 1939 г.), от 150 до 200 храмов могло быть открыто в 1947 и 1949 гг. и примерно 2500 были никогда не закрывавшимися православными приходами на территориях, отошедших к СССР в 1939—1945 гг. (Восточная Польша, Прибалтика, Молдавия и Закарпатская область). Обслуживалось это количество храмов следующим числом духовенства: 9254 в 1946 г. (на 10,5 тыс. храмов) и 13483 в 1950 г. (на 14 344 храма). Количество храмов начинает сокращаться уже с конца 1949 г., а численность духовенства, достигнув своего предела в 1950 г., затем неизменно сокращается ³⁸.

Любопытно здесь рассмотреть критерии открытия и закрытия храмов в эти ранние послевоенные годы и проследить соотношение положительных и отрицательных решений СДРПЦ с количеством ходатайств верующих, а также их изменяющуюся динамику.

В первые годы своего существования (1943—1944) Совет очень неохотно давал добро на открытие храмов. Так, по Горьковской (ныне Нижегородской) области, где был 1101 недействующий храм (из них почти 200 не переоборудованных и ничем не занятых) и всего 22 открытых храма, из 212 ходатайств об открытии приходов к 1945 г. удовлетворено было лишь 14, т. е. менее 7% просьб. Самая благоприятная пора для верующих приходилась на 1947—1948 гг. Так, протокол от 17 марта 1947 г. отмечает, что из рассмотренных 64 ходатайств удовлетворено 64. В протоколе от 20 мая 1947 г. говорится об удовлетворении всех 62 ходатайств, рассмотренных в этот день. Сама же процедура получения разрешения на открытие храма длилась 2—3 года с момента подачи первого заявления даже в эти лучшие годы. Вот характерные случаи: в г. Иланский Красноярского края верующие хлопотали об открытии храма с 1945 г., а ходатайство было удовлетворено 17 апреля 1948 г.; в одном из сел Горьковской области фактически действующая община с незарегистрированным священником и до тысячи верующих ходатайствовала о регистрации с 1945 г., а была зарегистрирована лишь в 1948 г.

Последний случай — а таких очень много в документах СДРПЦ тех лет — пример катакомбной церкви, переходящей в легальную, — подтверждает наше предположение, что значительный процент храмов, открытых во время и вскоре после войны, приходился на фактически существовавшие, но неофициальные (катакомбные) православные общины, часто со своими священниками, выходившими в новых условиях из подполья.

274

Это может служить аргументом в пользу "Сергиевской" Церкви, давшей" возможность таким общинам выйти на поверхность и стать центром притяжения людей, искавших веры и храма, для которых катакомбная церковь была недоступной (а часто и неизвестной) в силу своей конспиративности.

Но возвращаясь к нашему анализу, рассмотрим критерии которыми руководствовался Совет, принимая положительные решения об открытии храмов. Это: отсутствие действующих храмов во всем районе или удаленность ближайшего действующего храма на 7 — 20 и больше километров; наличие фактически действующей общины; крупное пожертвование общины на восстановление разрушенных войной городов; незаконное закрытие храма в 30-х гг., например "по решению советских органов" без одобрения верующих и т. п.; повторность, настойчивость ходатайств в течение нескольких лет и многочисленность подписей ходатайствующих.

Как мы говорили выше, и в эти годы были случаи не только отказов в регистрации храмов, но и закрытия действующих, но это почти исключительно на территориях, находившихся под неприятельской оккупацией (если храм был открыт во время оккупации). Храмы снова отбирались под клубы и для использования в других целях под предлогом возвращения их "прежним хозяевам". Иными словами, Церковь по-прежнему не рассматривалась как естественный хозяин храма, а комсомол или колхоз, устроившие там клуб или еще что-либо после отобрания храма у верующих, считались "хозяевами" ³⁹. Абсолютное сокращение числа храмов (закрытие их местными властями с одобрения Совета) идет до 1955 г. включительно, когда осталось всего 13 422 действующих православных храма; затем снова наступает кратковременное увеличение их числа — до 13 477 в 1957 г., после чего снова идет сокращение, затем с 1959 г. начинается массовое закрытие церквей. Но даже в 1957 г. на 634 ходатайства об открытии церквей по РСФСР получено 618 отказов. На всей территории РСФСР в это время действовало 3790 храмов, обслуживавшихся 3694 священниками / (плюс 16 храмов, разрешенных за год) ⁴⁰.

В 1953 г. появился первый епископ Русской православной церкви, окончивший восстановленную богословскую школу, Михаил Чуб. Он родился в 1912 г. и ко времени поступления в семинарию имел уже два университетских диплома (по метеорологии и иностранным языкам) и работал преподавателем иностранного языка.

Некоторое представление о численности верующих можно получить, например, из того обнародованного факта, что за время Великого поста в главном соборе Ленинграда причастились 400 тыс. человек; в другом источнике приводится сходная цифра относительно Московского патриаршего собора за 1946 г. ⁴¹.

275

Церковь и духовенство облагались всевозможными непомерными поборами и налогами. Об этом свидетельствуют многочисленные жалобы, сохранившиеся в документах СДРПЦ. Журналы заседаний Синода 1952 г. пестрят жалобами епископата на завышенные налоги. Так, епископ Курский Иннокентий жалуется, что при доходе 60 тыс. руб. в год налог ему начислен в 57 250 руб., так как в доход ему зачислены епархиальный дом, питание, коммунальные услуги. Решение Синода: налог епископ должен платить только с выплачиваемого ему содержания, все остальные налоги платит епархия. Это, конечно, ничуть не уменьшает общего размера налогов, взимаемых государством с Церкви, существующей на пожертвования верующих ⁴². Церковное руководство пыталось добиться общего снижения налогов с доходов духовенства, в частности с пенсий престарелых церковно- и священнослужителей, и СДРПЦ в этом поддерживало Церковь. Так, в поддержку прошения патриарха Алексия от 7 апреля 1954 г. Совет обращается в Совмин СССР с ходатайством передать этот вопрос на рассмотрение Министерства финансов, а 6 мая 1957 г. СДРПЦ обращается в Совмин с предложением отменить налогообложение пенсий духовенства, указывая, что русское духовенство и так обложено сверхналогами, а пенсии у него мизерные: 1200 руб. в год у епископов и 225—500 руб. у духовенства за 50-летнее служение; члены семей скончавшихся священнослужителей получают по 175—300 руб. в год. Дальнейший ход этого ходатайства нам в документах ЦГАОР проследить не удалось. А вот по вопросу общего снижения налогообложения в СДРПЦ было специальное заседание 3 августа 1954 г., на котором ярым противником снижения выступил зампред Совета С. К. Белышев, с которым патриархом Алексием велась особенно интенсивная переписка по разным вопросам, всегда внешне весьма дружественная. Белышев заявил, что переквалификация налогообложения духовенства с 19-й* на 18-ю статью было бы равносильно признанию Церкви в качестве "какой-то общественно полезной организации в нашем социалистическом обществе". Он настаивал на сохранении 19-й статьи как "идеологического принципа". При голосовании большинством в 7 голосов против 3 СДРПЦ высказался за переквалификацию на 18-ю статью (в том числе и епископов, которые облагались по 5-й статье как советские служащие). 5-ю статью было решено оставить только мирским рабочим и служащим, работавшим по ремонту и строительству церковных зданий. Интересно, что проведено это решение в жизнь Совмином только с января 1981 г. ⁴³

_____________________________________________

* Статья 19 касалась частных коммерческих предприятий; статья 18 — доходов с частной практики врачей, педагогов, адвокатов и пр. В первом случае потолок был 81%, во втором — 69%.

276

Церковь и Совет по делам РПЦ

В сентябре 1943 г. во время знаменитой встречи Сталина с иерархами Русской православной церкви Сталин, представляя им Карпова, сказал, что СДРПЦ — это не новая обер-прокуратура, а лишь орган связи между Церковью и государством. Но стоит ознакомиться с перепиской между представителями РПЦ (в том числе и патриархом) и руководителями Совета, чтобы убедиться в обратном: в унижениях Церкви, ибо даже патриарху приходилось считаться с "всемогущими" советскими чиновниками, начальственно раздававшими "советы" и "рекомендации", которые носили характер приказов.

Командная роль Совета видна уже из того, что он всегда получал первые копии всех протоколов заседаний Синода.

Трушин, уполномоченный Совета по Московской области, увидев в ректорском кабинете Троице-Сергиевской семинарии на стене под стеклом скопированную из книги отзывов запись патриарха Алексия, в которой говорилось, что советский государственный пединститут, находившийся в здании, "довел его до полного разрушения", а церковное хозуправление "в такой короткий срок восстановило здание не только в прежнем состоянии... до 1917 г., но даже значительно лучше...", приказывает убрать ее. В отчете Карпову Трушин выражает сожаление, что ему не удалось вырвать эту запись из самой книги отзывов, так как "присутствовал ректор Ружицкий". Такое действие Трушина никакой критики со стороны Карпова не встретило. Другое дело, когда Трушин непосредственно вмешался в назначение священника в патриарший (Елоховский) собор. По этому поводу Карпов извинился перед патриархом, указывая: "Уполномоченный располагает правами... регистрации, а что касается лиц уже зарегистрированных, то в вопрос их назначения, перемещения, продвижения... как и вообще в кадровые вопросы... Совет никогда не вмешивается". И тут же предлагает забыть об этом инциденте как о чем-то незначительном по сравнению с гораздо более важными для "нас с Вами" делами, связанными "с внешней деятельностью Церкви". Если же задуматься над письмом Трушина патриарху (через несколько дней), в котором он строго выговаривает сотрудникам патриархии за ничтожность собранной суммы в 51 340 руб. для государственного займа и требует от патриарха лично внести миллион рублей, то совершенно ясно становится, что Совет рассматривал Церковь только как один из рычагов советской внешней политики и как "дойную корову" дополнительных доходов в бюджет ⁴⁴.

В этих вопросах церковное руководство старается выполнять свою роль самым тщательным образом ⁴⁵. Свои услуги советской внешней политике Церковь все время пытается использовать в своих интересах. Так, в 1947 г. патриарх предлагает Карпову созвать в Москве межправославный церковный собор, чтобы

277

обсудить (осудить. — Д. П.) Римско-католическую Церковь, Ватикан и вопросы экуменизма. При этом патриарх называет Москву центром православия и ради соответствующего впечатления на зарубежных православных считает необходимым немедленно передать Церкви здание бывшей духовной академии и трапезного помещения соответственно для размещения зарубежных иерархов и кормления их; а в Москве он просит о передаче бывшего Сербского подворья — храма Рождества на Путинках для сербской делегации. Афинская газета "Фис" осудила это совещание как "большевистскую затею" и заявила, что только Вселенский патриарх имеет право собирать межправославные соборы. Патриарх Алексий на это реагирует письмами к восточным патриархам с заверениями, что это не собор, а лишь совещание и оно будет не в 1947-м, а в 1948 г. и приурочено к 500-летию автокефалии РПЦ ⁴⁶. Под предлогом необходимости существования зарубежных патриарших подворий патриарх Алексий пытается добиться открытия дополнительных храмов в Москве и Киеве; в частности, в Москве — восстановить Иерусалимское подворье в действующем Воскресенском храме в Филипповском переулке ⁴⁷, но зато перевести русский причт в закрытый храм Большого Вознесения у Никитских ворот, т. е. с помощью такого маневра открыть большой храм в центре города*.

Обращаясь к Карпову с просьбами, патриарх, тем не менее, всякий раз пользуется возможностью поставить на вид несправедливое отношение к Церкви, ходатайствует о реабилитации осужденного духовенства, хлопочет за семинарии и пр. Иногда такие напоминания сопровождаются абсурдными документами. Таковым является, например, письмо епископа Ташкентского Гурия, которое было приложено к письму патриарха Карпову, с выражением соболезнования по поводу кончины уполномоченного Совета по Узбекистану и Таджикистану. В нем говорится, что, хотя на гражданских похоронах уполномоченного Степанова больше половины присутствующих были верующими, ему, епископу Гурию, не была предоставлена возможность сказать слово от имени верующих. Тогда верующие с владыкой пошли в соседнюю кладбищенскую церковь и там отслужили панихиду по чину, составленному патриархом Сергием для "отпевания инославных". "За отпеванием я произнес слово о том... что усопший был верным сыном своей Партии, учению которой он следовал во всем..." ⁴⁸.

Патриарх ничего не мог делать без одобрения Карпова. Даже когда глава Албанской православной церкви Паисий попросил прислать фильм о 500-летии автокефалии РПЦ, патриарх хода-

_________________________________

*Как известно, этот храм удалось открыть лишь в 1990 г. Из приведенного документа видно, что Левитин не прав, когда в своих мемуарах утверждает, что государство предлагало патриархии этот храм, в котором венчался Пушкин, но патриархия от него якобы отказалась.

278

тайствовал перед Карповым разрешить и осуществить передачу фильма ⁴⁹.

В 1943 г. Сталин обещал предоставить патриархии типографию, но, по-видимому, обещание не было выполнено. В 1956—1957 гг. и митрополит Николай Крутицкий, и патриарх Алексий ходатайствуют о предоставлении Церкви типографии, так как одни государственные типографии заказы Церкви не выполняют, а другие выполняют с большим опозданием и часто неудовлетворительно. Карпов уговаривает обоих не поднимать вопроса о типографии перед правительством, а сам обращается в Агитпроп ЦК с просьбой более внимательно отнестись к заказам Церкви, исполнять их в типографиях точно и срочно. О печатании каких же церковных изданий шла речь в те годы? Это: Журнал Московской патриархии, который выходил мизерным тиражом 15 тыс. экз., Настольный церковный календарь — 50 тыс., Стенной календарь — 50 тыс., в 1952 г. вышел сборник — "Конференция всех Церквей и религиозных объединений в СССР по вопросам защиты мира" на пяти языках — тираж не указан. В 1953 и последующие годы — "Богослужебные указания" (15 тыс. экз.)... В 1953 г. отпечатано также 200 тыс. венчиков и разрешительных молитв. Совет отказался издать 3-й том речей и проповедей митрополита Николая. В 1955 г. было получено разрешение Совета издать Библию, Евангелие с Псалтирью и молитвословы ⁵⁰.

Бесправие порождает произвол и безответственность. Не избежала, да и не могла избежать этого и бесправная Церковь, Церковь как кадровая структура. С жалобой на допущенную по отношению к нему несправедливость работник церковных учреждений должен был обращаться за помощью к тому же Совету. Так мы находим адресованные Карпову жалобы, например, преподавателей семинарий на патриархат, смещающий их, переводящий из одной семинарии в другую, не учитывая семейного положения и даже того, что, скажем, местная епархия и семинарская администрация согласны оставить человека на месте.