Поиск авторов по алфавиту

Глава 24

Глава XXIV

Диалектический материализм в СССР

1. Диалектический метод Гегеля

Марксисты говорят, что их философия — диалектический материализм — исторически связана с философией Гегеля, именно с его концепцией диалектического метода. Они отме­чают, конечно, что их философия глубоко отлична от гегелев­ской: Гегель отстаивает идеализм, утверждая, что основой мира является абсолютный дух, тогда как марксисты, будучи материалистами, рассматривают материю как единственную реальность. Однако, несмотря на это различие, изложению диалектического материализма необходимо предпослать рас­смотрение диалектического метода Гегеля и критическое ис­следование гегелевского и марксистского учения о тождест­ве противоположностей.

С точки зрения Гегеля, космический процесс есть разви­тие абсолютной идеи, или абсолютного духа. Мысль и все существующее тождественны в этом процессе. Так как косми­ческий процесс развивается диалектически, его философская интерпретация совершается посредством диалектического метода, который представляет собой не что иное, как саму объективную диалектику, достигшую самосознания философа.

Отправной пункт диалектики — одностороннее и ограни­ченное понятие разума, установленное в соответствии с законами тождества и противоречия. Оно не может оставаться в своей односторонности; его собственное содержание заставляет его выйти за свои пределы и превратиться в свою противоположность, являющуюся также рационалис­тической и односторонней.

Таким образом, понятие переходит от тезиса к антитезису. Однако оно не может на этом остановиться: содержание антитезиса также требует самоперерастания и перехода в свою противоположность. Это перерастание, т. е. отрицание отрицания, принимает форму не возвращения к тезису, а

 

  399

 дальнейшего развития идеи и восхождения к синтезису, иначе говоря, к понятию, в котором осуществлено тождество противоположностей.

Это тождество есть не абстрактное тождество рассудка, а конкретное тождество разума; оно состоит в том, что живая действительность не боится противоречий, но, напротив, воплощает их в себе.

При внимательном рассмотрении оказывается, что третья ступень развития, синтезис, содержит, кроме живого тож­дества противоположностей, некоторые дополнительные элементы рационалистической односторонности, которые требуют нового отрицания, и т. д. Таким образом, саморазвитие идеи всегда происходит в форме триады, т. е. через три ступени — тезис, антитезис, синтезис.

Пример этого можно найти в начале гегелевской «Науки логики». Начиная с чистого бытия и не находя в нем никако­го содержания, Гегель отождествляет его с ничто. «Начало, следовательно, — пишет он, — содержит в себе и то и другое, бытие и ничто; оно есть единство бытия и ничто, или, иначе говоря, оно есть небытие, которое есть вместе с тем бытие, и бытие, которое есть вместе с тем небытие»1.

Гегель находит подлинное выражение этого тождества между бытием и небытием в становлении (Werden)1.

Согласно традиционной формальной логике, на все рас­пространяются законы тождества, противоречия и исключен­ного третьего, так что «всякое А есть А» и «никакое А не мо­жет быть не-А». Гегель рассматривает такую логику как вы­ражение рационалистических абстракций, неприложимых к конкретной живой действительности, в которой, наоборот, все противоречиво и «всякое А есть В», так как наличие противоречий, конфликтов и борьбы между противоположными началами заставляет жизнь прогрессировать и развиваться. Таким образом, диалектическая логика резко отличается от логики рассудка.

В целях критики возьмем более конкретный пример, имен­но отношение между внешним и внутренним. Гегель рассмат­ривает его в своей «Логике», приводя в качестве примера силу как внутреннюю форму действительности и ее внешнее выражение как форму существования; он стремится пока­зать, что в этом случае внутреннее и внешнее есть «всего лишь тождество» («nur eine Identitat ausmachen»). Он вы-

 

 

           1   Гегель, Соч., т. V, Соцэкгиз, 1937, стр. 58.

           2   См. там же, стр. 67 и ел.

 

 

               400

сказывает ту же мысль, хотя и менее отчетливо, в других час­тях своей «Логики», например когда говорит о внутренних ощущениях (чувствах) и их телесном выражении в плаче, смехе и т. п.1

Возьмем какой-нибудь частный пример психического со­стояния и его телесного выражения. Предположим, что два соперничающих и враждебных друг другу мыслителя, зани­мающихся какой-либо философской проблемой, ведут ожив­ленный спор. Одному из них удается доказать, что теория его противника содержит в себе, очевидно, абсурдные поло­жения. Он разбивает аргументы противника; он сознает свое превосходство; голова его высоко поднята; время от време­ни у него вырывается короткий саркастический смех.

Конечно, невозможно в этом случае говорить о тождестве между внутренним и внешним, между психическим переживанием и его телесным выражением. Телесное выра­жение состоит из пространственных процессов: изменений положения головы, периодических сужений и расширений грудной клетки, движения частиц воздуха, звуковых волн и т. д. Внутреннее психическое переживание спорящего — выражение его собственного я — это гордость и наслаждение собственным превосходством и иронически презрительное торжество над своим соперником.

Все эти сокровенные, внутренние, иначе говоря, психи­ческие, процессы имеют только временную форму, а внешнее, т. е. телесное, выражение является пространственно-времен­ным. Отделяя путем умственного анализа одну сторону от другой, можно легко заметить, что качественная разница между психическим и материальным огромна. Неспособность сосредоточить внимание то преимущественно на одном, то на другом, для того чтобы обнаружить различие между ними, ведет к их смешению, что является такой же нелепой ошиб­кой, как утверждать, что цвет и протяженность красного диска, на который мы смотрим, тождественны, и не быть в. состоянии мысленно отличать его красноту от его прост­ранственной формы (круг).

Глубокое различие между психическим и его материаль­ным проявлением не мешают им находиться в самом тесном единстве, даже более тесном, чем единство красного цвета и его протяженность. В примере, который мы рассмотрели, имеет место взаимопроникновение различных и даже противоположных процессов (внутренних и внешних), хотя оно не

 

1          Гегель, Энциклопедия философских наук, § 393—400.

 

 

                 401

 

 является тождеством противоположностей, а только их единством.

Тождество противоположностей, нарушающее закон про­тиворечия, совершенно не осуществимо, так как оно бессмыс­ленно. Нарушение закона противоречия означало бы, напри­мер, что «краснота по своему существу не является крас­ной». Подобного рода абсурд может быть только словесной головоломкой, но невозможно представить его себе даже мысленно.

Гегель полагает, что всякое изменение есть воплощенное противоречие. На самом деле, однако, всякое изменение есть единство противоположностей, а не их тождество, нарушающее закон противоречия.

2. ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ

В СССР государство принудительно поддерживает определенную философскую систему, а именно материализм Маркса и Энгельса, называемый диалектическим (сокра­щенно диамат). Вплоть до 1925 г. многие советские фило­софы, особенно естественники, хотя и подчеркивали свою верность марксизму, недостаточно ясно представляли различие между диалектическим и механическим материализмом. В 1925 г. была впервые опубликована рукопись Энгельса «Диалектика природы» (написанная в период 1873—1882 гг.), вызвавшая резкое разделение советских марксистов на «диалектиков» и «механистов»; тогда же разгорелась ожесточенная борьба «на два фронта»: против «меньшевиствующего идеализма и механистического материализма». Основы диалектического материализма были ясно определены1.

Рассмотрим сначала, как понимают термин «материа­лизм» его приверженцы. Энгельс и вслед за ним Ленин ут-

 

             1  В моем изложении диалектического материализма я буду ссылаться

               в основном на следующие книги и статьи: Ф. Энгельс, Диалектика при­

               роды, предисловие Рязанова, изд. 4, 1930; В. И. Ленин, Материализм

               и эмпириокритицизм, Соч., т. X; Л. Дебор ин, Гегель и диалектический

               материализм, вступительная статья к собр. соч. Гегеля, Т. I, M.— Л., 1929;

               Б. Быховский, Очерк философии диалектического материализма;

               И. Луппол, На два фронта, 1930; В. Познер, Диалектический мате­

               риализм — философия пролетариата, 1933; М. А. Леонов, Очерк диалек­

               тического материализма, 1948. Ссылаясь на эти книги, я не буду давать их

               полные названия.

 

 

               402

 

верждают, что философы делятся на материалистов, идеа­листов и агностиков. Для материалистов, говорит Ленин, материя, природа (физическое бытие) первична, а дух, соз­нание, ощущение, психическое — вторично. Для идеалистов, наоборот, дух первичен. Агностики отрицают, что мир и его основные начала познаваемы.

«В мире нет ничего, — писал Ленин, — кроме движущейся материи, и движущаяся материя не может двигаться иначе, как в пространстве и во времени»1.

«... основные формы всякого бытия суть пространство и время; бытие вне времени есть такая же величайшая бес­смыслица, как бытие вне пространства»2.

На основании этого может показаться, что диалекти­ческий материализм основан на такой же ясной и определен­ной концепции материи, как и механический материализм, согласно которому материя есть протяженное, непроницае­мое вещество, которое движется, т. е. изменяет свое положение в пространстве. Мы увидим, однако, что дело обстоит иначе.

«Понятие материи, — пишет Быховский, — употребляется в двух смыслах. Мы различаем философское понятие материи и ее физическое понятие. Это не два противоречащие понятия, а определение единой материи с двух различных точек зрения» (78). Следуя за Гольбахом и Плехановым и цитируя Ленина, Быховский определяет материю с философской, гносеологической точки зрения, как «то, что, действуя на наши органы чувств, производит ощущение; материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении, и т. п. »3.

Это определение содержит простое признание объектив­ной реальности материи, иначе говоря, того, что она существует независимо от нашего сознания, и утверждение о «чувственном происхождении знания о ней» (78), но не расрывает ее природу.

Можно было бы ожидать, что это будет сделано путем определения материи с физической точки зрения. Напрасны надежды!

Что значит дать «определение»? — спрашивает Ленин, Быховский и другие. Это значит прежде всего подвести дан-

 

           1   В. И. Л е н и н, Соч., т. 14, стр. 162 [Здесь и далее цитаты из В. И. Ле­

               нина даны по изд. 4.— Прим. ред.]

           2  Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, Госполитиздат, 1953, стр. 49.

           3   В. И. Ленин, Соч., т. 14, стр. 133.

 

 

              403

 

 

 

ное понятие под другое, более широкое родовое понятие как один из его видов и указать его видовое отличие (например, в определении «квадрат есть равносторонний прямо­угольник» «прямоугольник» — родовое понятие, а «равносто­ронний»—видовое отличие).

Но «материю невозможно определить через ее род и видовое отличие, так как материя есть все существующее, самое общее понятие, род всех родов. Все, что есть, является разными видами материи, сама же материя не может определяться как частный случай какого-то рода. Потому же нельзя указать и видового отличия материи. Если материя есть все существующее, то немыслимо искать ее отличительные признаки от другого чего-либо, так как этим другим может быть лишь несуществующее, т. е. его не может быть» (78).

Таким образом, диалектические материалисты намного упростили себе задачу нахождения основы для материалис­тического мировоззрения. Без всяких доказательств они ут­верждают, что «все, что есть, есть материальное бытие... Бытие по самому существу своему есть категория материальная» (Деборин, XLI1).

Это утверждение делает возможным, в соответствии с тре­бованиями современной науки и философии, приписывать «бытию» всякого рода проявления, свойства и способности, очень далекие от того, чтобы быть материальными, и все же называть эту теорию материализмом на том основании, что «все, что есть, есть материальное бытие».

Энгельс в своей «Диалектике природы» указывает путь, который может привести нас к познанию того, что такое материя: «Раз мы познали формы движения материи (для чего, правда, нам не хватает еще очень многого ввиду крат­ковременности существования естествознания), то мы позна­ли самое материю, и этим исчерпывается познание»2. Это за­явление звучит весьма материалистически, если понимать слово «движение» так, как обычно принято его понимать в науке, а именно как перемещение в пространстве. Однако в другом месте Энгельс пишет, что диалектический материа­лизм понимает движение как «изменение вообще»3.

Все диалектические материалисты принимают это слово-

 

             1  Здесь и далее римские цифры обозначают страницы вступительной

               статьи А. Деборина «Гегель и диалектический материализм» (см. Гегель,

               Сочинения, т. I, Соцэкгиз, 1929).

             2 Ф. Энгельс, Диалектика природы, Госполитиздат, 1952, стр. 184.

                   3  Там же, стр. 197.

 

 

              404

 

 

 употребление: словом «движение» они обозначают не только перемещение в пространстве, но также всякое качественное изменение. Таким образом, все, что нам пока было сказано о материи, сводится к тому, что материя — это все, что су­ществует и изменяется. Но мы не должны отчаиваться: рассмотрение борьбы «диалектиков» с механистическим ма­териализмом и другими теориями даст нам более определен­ное представление о характере их философии.

Метафизическая философия, говорит Энгельс, включая в этот термин и механический материализм, занимается «не­подвижными категориями», а диалектический материа­лизм' — «текучими»1.

Так, например, согласно механистическому материализ­му, мельчайшие частицы неизменны и единообразны. Однако, говорит Энгельс: «Когда естествознание ставит себе целью отыскать единообразную материю как таковую и свести ка­чественные различия к чисто количественным различиям, об­разуемым сочетаниями тождественных мельчайших частиц, то оно поступает таким же образом, как если бы оно вместо вишен, груш, яблок желало видеть плод как таковой, вместо кошек, собак, овец и т. д. — млекопитающее как таковое, газ как таковой, металл как таковой, камень как таковой, химическое соединение как таковое, движение как таковое... эта «односторонне математическая точка зрения», согласно которой материя определима только количественным образом, а качественно искони одинакова, есть «не что иное, как точка зрения» французского материализма XVIII века»2.

Диалектический материализм свободен от односторон­ности механистической точки зрения, так как он исходит из следующих трех законов диалектики, выведенных из «исто­рии природы и человеческого общества»: «Закон перехода количества в качество и обратно. Закон взаимного про­никновения противоположностей. Закон отрицания отрица­ния»3. Второй и третий законы упоминались нами в связи с диалектическим методом Гегеля; первый закон заключается в том, что на определенном этапе количественные изменения приводят к внезапным изменениям качества. Кроме того, вообще говоря, «качества нет без количества и количества нет без качества» (Д е б о р и н, LXX).

Движение, т. е. всякое изменение вообще, насквозь ди-

 

 

 

            1   Ф. Энгельс, Диалектика природы, Госполитиздат, 1952, стр 159

            2   Там же, стр. 203.

            3   Там же, стр. 3-8.

 

                405

 

 

алектично. «Основная, главная черта всякого изменения, — пишет Быховский, — как нам известно, заключается в том, что некоторая вещь в своем движении отрицается, что она перестает быть тем, чем она была, приобретает новые формы существования... При переходе в новое качество, в процессе возникновения нового, прежнее качество не бесследно и безвестно уничтожается, а входит в новое качество как под­чиненный момент. Отрицание есть, пользуясь обычным в ди­алектике термином, «снятие». Снятие чего-либо есть такое отрицание вещи, при котором она оканчивается и вместе с тем сохраняется на новой ступени... Так удваивается пища или кислород организмом, претворяясь в нем; так сохра­няет растение питательные соки почвы; так история науки и искусства поглощает наследие прошлого. То, что остается от предыдущего, старого, подчиняется новым законам раз­вития, оно попадает в орбиту новых движений, впрягается в колесницу нового качества. Превращение энергии есть, вместе с тем, и сохранение энергии. Уничтожение капитализ­ма есть, вместе с тем, и поглощение технических и куль­турных итогов развития капитализма. Возникновение высших форм движения есть не уничтожение низших, а их снятие. Механические законы существуют в пределах высших форм движения, как побочные, подчиненные, снятые».

«Как протекает дальнейшее развитие вещи? После того как некоторая вещь превратилась в свою противополож­ность и «сняла» предшествовавшее состояние, развитие про­должается на новой основе, причем на известной ступени этого развития вещь снова, во второй раз, превращается в свою противоположность. Значит ли это, что при втором от­рицании вещь возвращается к своему первоначальному сос­тоянию?.. Нет, не значит. Второе отрицание, или, пользуясь обычной у диалектиков терминологией, отрицание отрицания не есть возвращение вспять к первоначальному состоянию. Отрицание отрицания означает снятие как первой, так и вто­рой стадии развития, возвышение над обеими» (Быхов­ский, 208—209). Ленин писал: «... развитие... по спирали, а не по прямой линии»1.

Противоположность, в которую превращается вещь в сво­ем развитии, есть «нечто большее, чем простое различие», поясняет Быховский. Противоположность есть «квалифици­рованное различие». Противоположность есть внутреннее, существенное, необходимое, непримиримое различие в опре-

 

1      В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 38

 

 

           406

 

 

деленном отношении... весь мир представляет собой не что иное, как единство таких противоположностей, раздвоенное единство, содержащее в себе полярности... Электрические и магнитные процессы являют собой единство противоположностей... Материя — единство протонов и электронов, единство непрерывной волны и прерывной частицы. Нет действия без противодействия. Всякое возникновение есть необходимо вместе с тем и уничтожение чего-нибудь!.. Выживание более приспособленных есть вымирание менее приспособленных. Классовое общество есть единство противоположностей». «Пролетариат и буржуазия являются социальными катего­риями, в которых различие находится на уровне противопо­ложности» (Быховский, 211).

Таким образом, «движущийся мир есть противоречивое в себе единство» (Б ы х о в с к и й, 213). Основной принцип диалектического истолкования мира состоит в том, что «мир есть раздвоенное в себе единство, единство противоположностей, носитель внутренних противоречий» (Б ы х о в с к и й, 213; Познер, 59). «…объективная диалектика [т. е. развитие посредством противоречий. — Н. Л. царит во всей при­роде»1.

«Условие познания всех процессов мира в их «самодви­жении», — пишет Ленин, — в их спонтанейном развитии, в их живой жизни, есть познание их, как единства противопо­ложностей»2.

Теперь становится очевидным глубокое различие между диалектическим и механистическим материализмом. «Для механиста, — указывает Быховский, — противоречие есть механическое противоречие, противоречие сталкивающихся вещей, противоположно направленных сил. При механическом понимании движения противоречие может быть только внешним, а не внутренним, оно не является противоречием, содержащимся и совершающимся в единстве, между его элементами нет внутренней необходимой связи... Отчетливо выраженным образцом методологии, основанной на подмене диалектического принципа единства противоположностей механическим принципом столкновения противоположно-направленных сил, может служить «теория равновесия» (А. Богданов, Н. Бухарин). Согласно этой теории, «равновесием называется такое состояние вещи, когда она сама по себе, без извне приложенной энергии, не может изменить данного

 

             1   Ф. Энгельс, Диалектика природы, стр. 166.

             2   В. И. Ленин, Философские тетради, Госполитиздат, 1947, стр. 327

 

                407

 

 состояния... Нарушение равновесия — результат столкновения противоположно направленных сил», т. е. сил, находящихся в определенной системе и ее среде.

Основные различия между механистической теорией равновесия и диалектикой заключается в следующем: «Во-первых... с точки зрения теории равновесия не существует им­манентного возникновения различий, раздвоения единого, взаимного проникновения противоположностей... Противопо­ложность отрывается от единства, антагонистические эле­менты внешни, чужды друг другу, независимы друг от друга, их противоречие является случайным. Во-вторых, внутренние противоречия, как движущая сила развития, заменяются внешними противоречиями, столкновением системы и среды. Самодвижение заменяется движением в силу внешнего воздействия, толчка. Внутренние отношения в системе низводятся до степени производных, зависимых от внешних связей предметов. В-третьих, теория равновесия сводит все многообразие форм движения к механическому столкновению тел. Заимствованная из механики схема равновесия поглощает богатство высших надмеханических (биологических, социальных) видов развития. В-четвертых, в теории равновесия взаимоотношения между движением и покоем ставятся на голову. Она есть учение о равновесии, хотя и подвижном, относительном. Движение в теории равновесия есть форма покоя, а не наоборот. Не движение несет в себе покой, равновесие, а равновесие является носителем движе­ния. В-пятых, теория равновесия есть теория абстрактного количественного изменения. Большая сила определяет на­правление меньшей... Переход в новое качество, возникно­вение новых форм развития, иных закономерностей, — все это не укладывается в плоскую, дубоватую схему равновесия. Наконец, в-шестых, отрицание отрицания, снятие положительного и отрицательного моментов развития, возникновение нового механисты, заменяют восстановлением равновесия между системой и средой» (Б ы х о в с к и й, 213—215).

Поскольку изменение есть диалектическое самодвижение, основанное на внутренних противоречиях, оно заслуживает названия «развития» и, как говорит Ленин и вслед за ним Деборин, имеет имманентный характер, «... предмет, — пишет Деборин, — необходимо развивается в определенном направлении и не может развиваться в другом направлении благо­аря его "имманентной природе, благодаря его сущности» (Деборин, XCVI).

Неудивительно поэтому, что Ленин указывает, что разви-

 

  408

тие носит творческий характер. Он различает «две... концепции развития (эволюции) суть: развитие как уменьшение и увеличение, как повторение, и развитие как единство противоположностей (раздвоение единого на взаимоисключающие противоположности и взаимоотношение между ними)... Первая концепция мертва, бедна, суха. Вторая — жизненна. Только вторая дает ключ к «самодвижению» всего сущего; только она дает ключ к «скачкам», к «перерыву постепенности», к «превращению в противоположность», к уничтожению старого и возникновению нового»1.

В своей статье «Карл Маркс» Ленин указывает на сле­дующие черты диалектической теории развития: «Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе («отрицание отрицания»), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; — развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; — «перерывы постепенности»; превращение количертва в качество; — внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, действующих на данное тело или в пределах дан­ного явления или внутри данного общества; — взаимозави­симость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждо­го явления (причем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, — таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о раз­витии»2.

Если, согласно Ленину, эволюция является творческой и представляет собой имманентное и спонтанейное самодвижение, содержащее «внутренние импульсы», то ясно, что можно говорить о переходе от определенных ступеней бытия к другим ступеням не просто как о факте, а как о процессе, обладающем внутренней ценностью, «... всякий процесс раз­вития, — пишет Деборин, — есть восхождение от низших форм или ступеней к высшим, от абстрактных, более бедных определений к определениям более богатым, содержа­тельным, конкретным. Высшая ступень содержит в себе низ­шие как «снятые», т. е. как бывшие самостоятельными, но ставшие несамостоятельными. Низшая форма развилась в высшую; тем самым она не исчезла бесследно, а сама прев­ратилась в иную, высшую форму» (Деборин, XCV).

 

          1 В. И. Ленин, Философские тетради, стр. 328.

2      В. И. Ленин, Соч., т.. 21, стр. 38.  

 

 

409

 

 

 

 

Из этого ясно, кроме того, что диалектическое развитие может быть названо историческим процессом, «... высшая форма, — продолжает Деборин, — связана с низшей, и поэтому результата не существует без пути развития, приведшего к нему. Всякое данное явление, или всякая данная форма, должна рассматриваться как развившаяся, как ставшая, т. е. мы должны их рассматривать как исторические образования». «Маркс и Энгельс, — пишет Рязанов, — устанавливают исторический характер явлений в природе и обестве»1.

Даже неорганическая природа находится в состоянии развития и преобразования. Рязанов приводит следующие слова Маркса: «Даже элементы не остаются спокойно в состоянии разделения. Они непрерывно превращаются друг в друга, и превращение это образует первую ступень физической жизни, метеорологический процесс. В живом организме исчезает всякий след различных элементов как таковых»2.

Эти слова ясно выражают убеждение Маркса в том, что высшие ступени космического бытия глубоко качественно отличны от низших и поэтому не могут рассматриваться толь­ко как более и более сложные агрегаты низших, прос­тых элементов.

Эта мысль настойчиво подчеркивается советским диалектическим материализмом. Этим он резко отличается от механистического материализма. «Сводить сложное к простому, — пишет Быховский, — значит — отказаться от понимания сложного. Сводить все многообразие закономерностей мира к механическим закономерностям значит — отказаться познать какие бы то ни было закономерности, кроме простейших механических, это значит ограничить познание понима­нием только элементарных форм движения... Атом состоит из электронов, но закономерности существования" атома не исчерпываются законами движения отдельных электронов. Молекула состоит из атомов, но не исчерпывается законо­мерностями жизни атомов. Клетка состоит из молекул, ор-

 

           1   Деборин, XCV—XCVI; Рязанов, XVIII. Концепция истори­

              ческого развития, как система, учащая о том, что настоящее возникает под

              влиянием прошлого как такового, а не только его последствий, непосред­

              ственно примыкающих к настоящему, рассматривается в очерке Н. Лос­

              ского «Интуитивная философия Бергсона», [название этого очерка Лосского

              дается в переводе с англ. яз.— Прим. ред.]

           2   К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч, т. 1, стр. 272.

 

 

              410

 

ганизм — из клеток, биологический вид — из организмов, но они не исчерпываются законами жизни своих элементов. Общество состоит из организмов, но его развитие нельзя познать из законов жизни организмов.

Существуют три основные, главные области действитель­ности: неорганический мир, органический мир (в котором возникновение сознания в свою очередь образует первосте­пенной значимости перерыв), и мир социальный. Формы дви-жения каждой из этих областей являются несводимыми к другим, качественно своеобразными и в то же время возникшими из других. Механистический материалист сводит зако­ны органического мира к механическим, «а вместе с тем и социальные законы, сведенные к биологическим, тоже растворяются в закономерностях механики». Социология превра­щается у него в коллективную рефлексологию (Бехтерев). В действительности, однако, каждая высшая ступень подчи­нена собственным особым законам, и эти «специфические закономерности, надмеханические виды развития, не проти­воречат механическим законам и не исключают их наличия, а возвышаются над ними как второстепенными, подчинен­ными»1.

Энгельс пишет: «... каждая из высших форм движения не бывает всегда необходимым образом связана с каким-нибудь действительным механическим (внешним или моле­кулярным) движением, подобно тому как зысшие формы движения производят одновременно и другие формы движе­ния и подобно тому, как химическое действие невозможно без изменения температуры и электрического состояния, а органическая жизнь невозможна без механического, моле­кулярного, химического, термического, электрического и т. д. изменения. Но наличие этих побочных форм не исчерпывает существа главной формы в каждом рассматриваемом слу­чае. Мы, несомненно, «сведем» когда-нибудь эксперименталь­ным путем мышление к молекулярным и химическим движениям в мозгу; но разве этим исчерпывается сущность мышления?»2. Таким образом, все подчиняется не только одним законам механики.

Взгляд, согласно которому законы высших форм бытия

 

           1   Б. Быховский, Очерк философии диалектического материализма,

              стр. 202, 204; см. также ? гор шин, Естествознание, философия и марк­

              сизм, 1930, стр. 138; В. Познер, Диалектический материализм — филосо­

              фия пролетариата, стр. 62, 64.

3        Ф. Энгельс, Диалектика природы, стр. 197.

 

              411

 

 не могут быть полностью сведены к законам низших форм, широко распространен в философии. Так, его можно найти в позитивизме Конта; в немецкой философии он связан с тео­риями о том, что высшие ступени бытия имеют своим основанием низшие, но качественно отличны от них; в англий­ской философии этот взгляд выступает в форме теории «эмерджентной эволюции», т. е. творческой эволюции, создающей новые ступени бытия, качества которых не вытекают исклю­чительно из качеств компонентов1. Те, кто считает, что «все, что есть, есть материальное бытие...» (Деборин, XI), и в то же время признает творческую эволюцию, должны приписывать материи способность к творческой активности. «Материя, — пишет Егоршин, — исключительно богата и обладает разнообразием форм. Она не получает свои свойства от духа, но сама обладает способностью создавать их, включая и самый дух» (I68)2.

Что же тогда представляет собой эта таинственная ма­терия, в которой заложено так много сил и способностей и которой, однако, диалектический материализм не дает ни­какого онтологического определения? Позволительно задать вопрос, являющийся существенным для онтологии (наука об элементах и аспектах бытия), о том, является ли матери­ал субстанцией или только комплексом событий, т. е. времен­ных и пространственно-временных процессов. Если материя субстанция, она является носителем и творческим источником событий — началом, которое как таковое есть нечто большее, чем событие.

Продолжение

 


Страница сгенерирована за 0.03 секунд !
Map Яндекс цитирования Яндекс.Метрика

Правообладателям
Контактный e-mail: odinblag@gmail.com

© Гребневский храм Одинцовского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви. Копирование материалов сайта возможно только с нашего разрешения.