Дудко Д., свящ. Письмо В. Фурову

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

священник Дмитрий Дудко

ПИСЬМО В. ФУРОВУ

заместителю председателя Совета по делам религии
при Совете Министров СССР, кандидату исторических наук,

автору статьи «Становление законодательства о культах».

В. ФУРОВУ.

Я ознакомился с Вашей статьей по журналу: «Наука и религия» № Ю за 1979 год.

Первое впечатление от нее: попытка создать идиллию между Церковью и Государством, всё хорошо, никаких проблем нет.

Второе — рассчитанное очковтирательство.

Третье — натравить кого-то на тех, кто не вмещается в Вашу концепцию. Один из тех, на кого Вы натравливаете — это я, священник Дмитрий Дудко. Обо мне Вы пишете: «В православии, например, этим занимается священник Дудко... Западная пропаганда пытается представить таких деятелей «подлинными борцами за веру», «страдающими во Христе», «мучениками христианства» и т. д. Но какие же это мученики? Первый из них (речь идет обо мне) и поныне продолжает служить в одной из церквей Подмосковья». Что значит это служение, скажу потом, а пока, чтоб яснее была моя вина, вернемся немного назад. «И только в отдельных религиозных общинах встречается отклонение от установленного правопорядка. Их вожаки оказывают негативное влияние на рядовых верующих, убеждая их в том, что поскольку Церковь в СССР отделена от Государства, религиозные объединения могут и должны жить по божеским, а не мирским законам общества» (Не знаю, как это у вас сорвалось — божеским законам! — даже не поставлено в кавычки). Далее Вы продолжаете: «следовательно, не нужно регистрироваться в органах власти. Непризнание Государства, его законов — эта экстремистская позиция порождает всё новые нарушения законодательства о культах. Получается цепочка: зарубежная антисоветская пропаганда усердно раздувает мифы о безбрежной свободе религии в буржуазных странах, обвиняя СССР в ущемлении прав верующих. Эти выдумки подхватывает руководство так называемого Совета Церквей евангельских христиан-баптистов и некоторых других религиозных организаций, сочиняя при этом пасквили о религиозных преследованиях. Затем эти небылицы идут на Запад, и всё начинается сначала. Экстремисты от религии выступают против регистрации общин в органах власти

361

и контроля за их деятельностью со стороны местных Советов, заявляя, что такие порядки якобы установлены только в Советском союзе», — я привел цитату до места, где Вы говорите обо мне. Судя по приведенному, меня можно обвинить, что я против регистрации общин в органах власти и против контроля за их деятельностью со стороны местных Советов. Заявляю во всеуслышание, что против регистрации я не выступал, вот против контроля было дело, я писал даже письмо в Щелковский райисполком о их незаконном вмешательстве во внутренние дела Церкви. Это, что ль, называется контролем? В других местах Вашей статьи Вы пишете: «В 1966 г. были установлены специальные правовые нормы, ограждающие верующих от посягательств на их права». Остановимся на этом. Значит у верующих есть права! Какие эти права? Права перед Богом и людьми. Общество, разумеется, состоит из людей, следовательно, и перед обществом. Значит мои указания на нарушение законодательства о культах правильны?! Я говорил о своих правах, или как? Я писал по поводу моего конфликта с Щелковским райисполкомом в Совет по культам, но ответа не получил. Далее развивалось дело так. Вмешалась милиция, представители, вероятно, госбезопасности, дружинники... Выломали в моем доме при храме дверь, избили на моих глазах моих духовных детей, уволокли раздетых в милицию и избитым дали по 10 суток заключения. Я писал Министру Внутренних дел Щелокову: «Идет террор, остановите». Остановились не сразу, были и еще избиения и, наконец, остановились. Второй раз мои духовные дети не досидели 10 суток заключения, началось какое-то затишье. Мне сообщили письменно и по телефону: была соблюдена законность, вы преувеличиваете мол.

— Значит законно избиение? — воскликнул я по телефону. А передо мной встала картина. Я со своими духовными детьми иду на почту, нас окружают человек 15, отталкивают меня со словами: «Идите», закрывают дверь и избивают моих духовных детей. Я зову на помощь, деревня словно вымерла, как же, власти орудуют, попробуй вмешаться. Наконец, выползает милиционер с ничего не говорящей улыбкой. Недавно я ему сказал: «Вас судить надо за то, что вы человек власти не приняли мер против избиения». Он так и сказал: «Да, надо судить». В последнее время тоже что-то начинает напоминать бывшее. Преследуют моих духовных детей, фотографируют их, отбирают религиозную литературу, проверяют документы без всяких оснований, для устрашения подгоняют к храму милицейские воронки. Правда, пока не избивают... И это в то время, когда Вы пишете такие идиллические

362

статьи. Нет, заместитель председателя по делам религии — это очковтирательство, это натравливание — вот, возьмите его...

Вы скажете, что вы, мол, остановились на своем примере (хотя и один такой пример уже должен вызвать тревогу), но это не только со мной. Ко мне в связи с гласностью, которую Вы мне сами создали, приезжают отовсюду и всюду по отношению к Церкви — вопиющие беззакония...

Я хочу сказать, что деятельность Ваших органов должна заключаться в том, чтоб не было конфликтных отношений с Государством, иначе Вы являетесь врагами своего Государства, сеете вражду между верующими и неверующими.

И еще Вы в своей статье пишете: законы по отношению к Церкви могут изменяться, — в связи с требованием времени, добавлю я. Неизменен только вечный закон Божий, потому как неизменно добро, измененное добро — это ложь, так мы считаем, верующие. Здесь я хочу сказать об одном пункте, с которым я не согласен, но этот пункт записан в конституции СССР: верующим обеспечивается свобода отправления религиозного культа. И всё. Точка. Как согласовать это с законом Божьим, законом Христа: идите по всему миру и проповедуйте? Тут верующий поставлен перед дилеммой: или мир, или Христос? Вы в своей статье, наверно, считаете меня экстремистом, послушайте, как я себе истолковываю это место. Наверно закон писали атеисты, рассуждаю я, и дело веры у них вмещается в культ, но что такое культ на самом деле? Попробуй, допустим, отправлять его и не произносить слов? При культе бывают слова, а, следовательно, и проповедь разрешена, это само собой разумеющееся, и поэтому составители закона под словом культ предоставляли право и на проповедь. И всё в порядке. И это по-моему. А чтобы не произошло конфликта, ведь могут думать по-разному, вот Вам, поставленным между Церковью и Государством, нужно позаботиться об этом, а Вы пишете идиллии, занимаетесь очковтирательством, натравливаете власти... Слушайте меня, заместитель Министра по культам: я люблю свою страну и свой народ, и всё, что я делаю — это чтоб принести пользу стране и народу. Я не раз говорил тем, кто на меня нападает: ну давайте представим, кому вред, если я отвращу человека от пьянства, от улицы, он задумается над своим нравственным состоянием?.. Если хотите, он и политикой не будет заниматься (политику я беру в плохом смысле, наверно может быть политика и в хорошем смысле?). Один высокопоставленный человек, увидев, как я влияю на его сына, признался мне: «Спасибо вам, он даже перестал ругать коммунистов». Вы, наверно, в этом

363

месте качнете головой и тряхнете теми номерами газет и журналов, в которых про меня пропечатано, что я фашист и сионист, что я монархист, что я активно участвовал в фашистской газете, что я сидел, что освобожден по амнистии и т. д. Одна женщина, сын которой является моим духовным сыном, как мне рассказывают, звонила в Литературную газету. Вот ее разговор: — Вы правду пишете про такого-то, называет мое имя. — Да. — Как же до сих пор его не арестовали? Он помилован, — ответили ей, но судимость в любое время будет восстановлена. — И здесь они соврали: я не помилован, а освобожден со снятием судимости и поражения в правах. А это значит, что все равно, что не судим. Значит здесь они клевещут на меня. И всё, что написано про меня — клевета! Но кого привлечь к ответственности? Вот и Вы к прежней клевете добавили новую клевету. Что, подавать на Вас в суд? Я, конечно, понимаю, что Вы только посмеетесь и никто не примет у меня жалобу, а если и примут, то еще добавят клеветы. А всё мое «преступление» заключается в том, что я хочу быть последовательным христианином и своим служением священника приносить людям пользу. Я хочу блага своему Государству и своему Народу и больше ничего никому не желаю. У меня нет никакой озлобленности ни на кого и за то, что я невинно просидел восемь с половиной лет в заключении. Нет озлобленности и на тех, кто на меня клевещет и постоянно преследует, не желая объективно разобраться в создавшейся ситуации. Прости им, Господи, не ведают, что творят. Я и про Вас говорю, прости Вам, Господи, не ведаете, что пишете.

Для чего же все-таки я написал?

Написал я все-таки для того, что верю в человека, что божественная сторона в нем рано или поздно проснется, а безбожие — это враг человека, и если Вы не согласны с этим, то должны бороться не административными мерами, а идеологически, как Вы сами выражаетесь. А если Вы поступаете не так, значит расписываетесь в своем полном бессилии перед силой веры.

Священник Дмитрий Дудко Москва, 22 октября 1979 г.

Адрес: Москва, 125 475.

ул. Дыбенко, дом 14, корпус 1

квартира 76

Телефон:4758816

364