Дмитриевский А. А. Богослужебные одежды священно-церковно-служителей

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Дмитриевский А. А.

Богослужебные одежды священно-церковно-служителей.

Низшие клирики древней византийской церкви, как то: кандилапты, депотаты, екдики, наблюдатели за церковными дверями и порядком в храме (θεωροί), богоносцы (βασταγάρης), певцы различных возрастов, находившиеся в штатах церковных и набираемые из сиро-воспитательных домов (τὰ ὀρφανά), чтецы и др., при исполнении возложенных на них обязанностей в храме и во время религиозных процессий вне его, надевали сверх иматия или гиматия, так называемый, камисий (καμίσιον) и краткую или малую фелонь (φελώνιον, φαινόλιον). Употребление первого одеяния было для многих из названных нами лиц церковного клира настолько обязательно и естественно, что они, как свидетельствует Иоанн, епископ китрский, живший около 1204 года, и именовались по атому богослужебному одеянию не иначе, как камисатами—καμισάτοι ¹).

²) Leunclavii. Ius Graeco-romanum. Francofurti. 1596, t. I, pag. 328.

122

123

Камисий ¹), как это можно судить по изображениям святых чтецов и вообще низших клириков в известном лицевом Месяцеслове византийского императора Василия II Македонянина († 1025) и на основании описания одеяния певцов Софийского храма, сделанного очевидцем, нашим путешественником в Константинополь в конце XIV века диаконом Игнатием Смолняниновым, который сопутствовал туда русскому митрополиту Пимену, представлял из себя длинную широкую белую или пурпурную одежду на подобие рубашки, покрывавшую все тело носящего ее от головы до пят и имевшую широкие и длинные рукава, стягивавшиеся у самых кистей руки ²). «Певци же стояху украшени чюдно, пишет диакон Игнатий, ризы имеяху, яки стихари, широци и долзи, а еси опоясани, рукава же риз их широци и долзи, ови камчати, ови шидны (вариант: шидяны), наплечши с златом и круживом. Старейший их бе красен, аки снег бел... На главах их оскрилци (воскрыльцы остры ³) со

1) Камисий низших церковно-служителей византийской церкви, выродившись непосредственно из греко-римской tunica tolaris или ποδήρης, был не только принадлежностью священно-церковно-служителей, но входил в гардероб многих придворных сановников, как напр., анфипатовь, патрициев, остиариев, кувикуляриев, протоспафариев, оффициалов, хартулариев, нотариев и др. (Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 1065—1068), именуясь иногда y некоторых из них, напр., у еввухов-протоспафариев, примикириев и магистров, стихарями (Ibid, col. 1065). Одни из этих придворных чинов имели на себе поверх камисия верхние одежды, а другие только камисий, подпоясанный мечем.

²) Описание древнего камисия, как богослужебной одежды, имеется у блаженного Иеронима в его письме к Фабиоле «об одежде священнической». Твор. блаж. Иеронима Стридонского. Киев. 1879, ч. 2, стр. 180.

³) Проф. Е. Е. Голубинский. Эти «воскрильцы» считает «остроконечными скуфьями» (Истор. русской церкви т. I, пол. II, стр. 233). У Кодина эти «воскрильцы» называются «ἐπιῤῥιπταρια» (Mign. Patr. curs. complet. t. 127, col. 62, 77). Место это y Кодина весьма любопытно и заслуживает быть приведенным здесь целиком, так как оно дословно почти сходится с рассказом об одеянии певцов диакона Игнатия Смолнянинова. «Οἱ δὲ ἀναγνῶαται μέσον τοῦ τρικλινου κατὰ πρόσωπον τοῦ βασιλέως, описывает он обед во дворце в канун Рождества

124

златом и с бисером и с круживом» ¹). Но это камисий позднейшего времени и, быть может, парадный, надевавшийся в исключительных случаях, как напр., при коронации императоров, как это было в 1390 году при короновании императора Мануила, в приезд наших русских путешественников митрополита Пимена и диакона Игнатия, по в большинстве случаев камисий был простою льняною нижнею одеждою без всяких украшений, как это ясно можно видеть и из лицевого Месяцеслова Василия II Македонянина ²) и из памятников византийской придворной жизни. По Обряднику императора Константина, в камисиях приглашались певцы и анагносты во дворец ³) на обед в числе прочих гостей; это же одеяние в подобных случаях

Христова, μετὰ τῶν ἱματίων καὶ ἐπιῤῥιπταρίων αὐτῶν, φοροῦντες καὶ καμίσια ἐπάνω τῶν ἱματίων· ὁ μέντοι πρωτοψάλτης καὶ ὁ δομέστικος λευκά... ὁ μαΐστωρ καὶ πάντες οἱ ψάλται πορφυρά» (Ibid. р. 61).

¹) Прав. Палест. Сборн. т. IV, в. Ш, стр. 14.

²) Albani. Menologium Graecorum jussu Basilii imperatoris, Urbini 1737, pars I, pag. 67, 141, 210; pars II, p. 25, 131, 137, 140, 142, 180, 195; M. и В. Успенские. Лицевой Месяцеслов греческого императора Василия II. Сентябрь м. СПБ. 1902, стр. 35, 65 и др. Наиболее интересною миниатюрою для знакомства с устройством древнего камисия в этом памятнике мы считаем миниатюру праздника воздвижения Креста Господня. Так как на ней изображен несомненно обряд воздвижения креста, практиковавшийся в Великой константинопольской церкви, то окружающие патриарха, воздвизающего крест на амвоне, лица — несомненно клирики этой церкви и одеты в одежды, им присвоенные. По Типикону Великой церкви, патриарх воздвизает крест, будучи поддерживаем двумя екдиками, которые были низшими клириками церкви и одевались в камисии и фелони. На ступеньках амвона стоят два диакона и поют во время воздвижения креста: «Κύριε ἐλέησον» вместе с народом. На описываемой миниатюре и оба эти диакона одеты также в камисии и фелони. По чину, за патриархом должен находиться синкелл из рукоположенных в сан диакона, который обязан стоять сзади патриарха, но имеется-ли он в этой миниатюре на лицо сказать затруднительно (Ркп. корол. Дрезден. библ. № 140 л. 142 об.). Одно несомненно, что все окружающие патриарха лица изображены в белых камисиях и пурпурных кратких фелонях.

³) Mign. Patrol. Curs. complet, t. 112, col. 1381.

125

имели на себе и диаконы ¹). Доместики певцов, появлявшиеся во дворец, чтобы вместе с певцами дивным пением стихир услаждать слух приглашенных на обед, надевали на себя не только камисии, но и фелони ²) белого цвета (λευκῶν φελωνίων или λευχημονοῦντας). Г. Кодин в «De officiis», описывая обряды императорского двора своего времени, говорит также о том, что певцы во дворец императоров являлись за царский стол для исполнения своих обязанностей в камисиях поверх иматия и в покрывалах на главах, при чем доместик и протопсалт были одеты в камисии белые (λευκὰ καμίσια), а прочие все певцы в камисии багряного цвета (πορφυρᾶ ³). Несомненно камисий имеют в виду и литургические памятники южнославянского происхождения XVI века. В «последовании на поставление чьтца и певца и вьсакаго книгочиа или инии кои премудрости» говорится, что, по пострижении епископом и клириками «вь седалищи церковне», поставляемый в это звание «пакы приводитсе кь превьсщенникоу иеть и вьземь льненоу одеждоу и одевает иего» ⁴). Эта белая льняная одежда в других чинах поставления низших клириков называется «τὴν τετυπωμένην στολήν» ⁵) — уставленным одеянием» ⁶) или «проображенною одеждою» ⁷). Впрочем, едва ли можно отрицать и то, что к XVI веку «льняною одеждою», или «лънѣницѫ» южнославянские чини называют уже и малую фелонь, в

¹) Ibid. col. 1401.

²) Ibid. col. 1381—1384.

³) Ibid. t. 127 col. 62-64, 77.

⁴) Венецианские Служебники 1538 и 1570 (Христ. Чтен. 1889 т. I, стр. 388); Ркп. молдовлах. Требн. 1532 года библ. Солов. м. (ныне Казан. дух. Акад.) № 709 (1015) (П. Сырку. К истории исправления книг в Болгарии в XIV в. СПБ. 1890, г. I, стр. 110; сн. стр. 111).

⁵) А. Дмитриевский. Описан. литург. ркп. т. II, Ευχολόγια стр. 436, 642, 692; Goar. Εὐχολ. pag. 198 not.

⁶) Христ. Чтен. 1889, т. I, стр. 382.

⁷) Π. Сырку. К истории исправл. кн. в Болгарии в XIV в. т. I, стр. 110.

126

которую облекали в это время не только низших клириков, но даже и иподиаконов ¹).

Так как камисий был одеждою длинною и широкою, а обязанность низших клириков Церкви состоит в быстром выполнении возлагаемых на них поручений при богослужениях, литаниях и выходах, имеющих церковно-религиозный характер, то для удобства в движениях своих они всегда носили эти камисии подпоясанными ²). Кандилапты Великой константинопольской церкви отправляли свою обязанность, как выражается Типикон, «μετὰ καμισίου λευκοῦ ἐζωσμένоυ» ³). Певцы софийского храма при коронации императора Мануила в 1390 году, по словам диакона Игнатия Смолнянинова, были «еси опоясани» ⁴). В таком виде изображаются в Менологии императора Василия Македонянина клирики, окружающие патриарха в обряде воздвижения ⁵), во многих сценах погребений святых, в перенесении их мощей и в литаниях ⁶). Опоясывались камисии тонким шнуром, который в памятниках литургических южнославянского богослужений называется пояском ⁷), а в нашем архиерейском Чиновнике «стихарным поясом» ⁸).

Верхнею одеждою низших клириков, в которой они главным образом отправляли свои обязанности, была краткая фелонь (φελῶνιον или φαινόλιον). «Своеобразную форму древней клирической фелони, по словам академика Е. Е.

¹) Там же стр. 111.

²) Придворные византийские чиновники, надевавшие стихари и камисии в качестве нижней одежды, подпоясывали их также особыми поясами, которые называются τὰ βαλτίδια. (Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 492, 1093).

³) Ркп. корол. Дрезден. библ. № 140 л. 5.

⁴) Прав. Палест. сборн. т. IV, в. Ш, стр. 14.

⁵) Albani. Menologium Graecorum pars I, pag. 67; pars II, pag. 137; M. и B. Успенские. Лицевой Месяц. греческ. имп. Василия II, м. сентябрь, стр. 35.

⁶) Ibid, pars II, р. 128, 137, 140; там же стр. 35, 65.

⁷) Христ. Чтен. 1889, ч. I, стр. 392, прим.

⁸) Чиновн. арх. священнослуж. м. 1897, л. 130.

127

Голубинского, описать вразумительно довольно трудно. Кто видел католические священнические ризы (точнее сказать, казулу, надеваемую во время литургии священником, так как pluviale или superpelliceum в настоящее сравнение идти не могут), тому мы просто скажем, что малая фелонь, как она является в Менологии, весьма похожа на эти ризы; кто не видал этих риз, тот пусть вообразит себе широкий мешок, пусть на дне его сделает такое отверстие, чтобы в него могла войти голова, пусть наденет его на себя в это отверстие, затем с обеих сторон, начиная от спуска с плеч, пусть разрежет его до низу; чрез это получится одежда, надетая на шею и «висящая спереди и сзади в виде двух отдельных платов,—это приблизительно и будет малая фелонь в том виде, как мы ее находим в Менологии императора Василия. О происхождении формы мы, заключает наш историк, ничего не можем сказать» ¹). Действительно, в Менологии императора Василия можно видеть краткие фелони описанной проф. Голубинским формы ²), но рядом с этою формою малой фелони здесь же можно находить и другие, которые весьма напоминают современные нам краткие фелони клириков или же священнические обычные фелони, но в значительно укороченном виде ³). Изображения в Менологии имп. Василия II этих фелоней, устроившихся в древности из тонких материалов—льна (ἐκ λινοῦ ⁴), шелка

¹) Истор. русской церкви т. I, полов. И, стр. 228—229.

²) М. и В. Успенские. Лицевой Месяц. имп. Василия II. м. сентябрь, стр. 35; Albani. Menologium Graecorum pars I, р. 141: pars II, р. 25. По всей вероятности, имея в виду фелони этой формы, Свицер и считает слова φαινώλιον и φαινώλης составными из φαίνεσθαι и ὅλον и означающими такую одежду, из под которой был виден весь человек (I. Caspari Suieeri. Tesaurus ecclesiasticus, t. II, col. 1422).

³) Там же стр. 35, 65. Среди изображений св. чтецов в Менологии мы находим под 16 января изображение чтеца Данакта даже в длинной священнической фелони (Albani. Menologium Graecorum pars II, P113).

⁴) Mign. Patrol. curs. complet, t. 155, col. 396.

128

(μεταξωτοῦ ¹) и, в редких случаях, из золотой парчи (χρυσοῦν ²), ясно показывают, что они легко и свободно собирались на плечи надевавших их, в виде красивых складок, когда являлась необходимость иметь руки свободными и открытыми, и легко спускались, если такой надобности не предвиделось, покрывая всю верхнюю часть тела до самого пояса, а иногда даже и ниже. Напр., такова краткая фелонь, надетая на диаконе ³), держащем при персях евангелие, а в другой руке кадило, в миниатюре, изображающей крестный ход по случаю землетрясения, бывшего в Константинополе при Феодосии II 25 сентября месяца 447 года: здесь левая сторона фелони опущена, а правая лежит на плече ⁴). «И облекоша царя, но словам диакона Игнатия Смолнянинова, в (священный) фелонец мал, до пояся, багрян (еже есть ризлицы малы багряны точию до поеса), и иде царь на выход, свеща в руце держа» ⁵).

Цвет материй, из которых устроялись эти фелони, был различный: преобладал цвет белый, нередко появлялся пурпуровый и изредка черный. Впрочем, в Менологии императора Василия Македонянина господствует этот последний цвет, но это зависит от фотографического аппарата, который не может передавать иначе темные цвета.

Краткие или малые фелони были необходимою принадлежностью низших клириков, при исполнении ими своих обязанностей в храме. «Не должно петь в церкви другим каким-либо певцам, говорит 15 правило Лаодикийского

¹) А. Дмитриевский. Описан. литург. ркп. т. I, ч. I, Τυπικά, стр. 166.

²) Mign. Fatrol. curs. complet, t. 157, col. 108, 109.

³) По объяснению Иоанна, епископа китрского, в ответах на вопросы Константина, архиепископа диррахийского, Кавасилы, носит евангелие на литаниях и произносить при этом ектении лежало на обязанности второю (τοῦ δευτερεύοντος τῶν διακόνων) диакона (Leuclavii. lus Graecoromanum t. I, pag 357.

⁴) M. и В. Успенские. Лицевой Месяцеслов имп. Василия II, м. сентябрь, стр. 65; Albani. Menologium Graecorum pars I, р. 67.

⁵) Прав. Палест. сборн. т. IV, в. III, стр. 16.

329

собора, кроме певцов клириков, восходящих на амвон и поющих в фелонях» (ἀπὸ διεφθέρας ἥτοι φελωνιου). Такой, впрочем, смысл этому правилу дают византийский канонист XII века Аристин ¹), правила нашего Владимирского собора 1274 года ²) и наша славянская Кормчая ³). Что же касается других толкователей, то в «διεφθέρας» они хотят видеть указание на кожаные книги, по которым пели на амвоне певцы ⁴), но такое толкование, по нашему мнению, не отвечает действительному положению вещей в церковной богослужебной практике. Указаний на то, чтобы певцы пели по кожаным книгам (а почему, в самом деле, они не могли нет но книгам, писанным на папирусе, бересте и тому подобных материалах?) в литургических и канонических памятниках не имеется, тогда как о кратких фелонях чтецов и певцов говорят эти памятники весьма часто и отмечают обстоятельно, когда певцы восходят на амвон в одном камисии без фелони ⁵), напр., после совершения чина крещения оглашенных и но приведении новопросвещенных из крещальни в храм и т. п. Так как краткая фелонь в памятниках иногда называется и мантиею ⁶), то низшие клирики получают поэтому название, по

¹) Πότλη καὶ Ῥάλλη. Σόγταγμα τῶν θείων καὶ ἱερῶν κανόνων ἐν Ἀθήν. 1853, т. γ΄, σελ. 185.

²) Русск. истор. библ. т. VI, ст. 98—99, 91—92, 105.

³) «Без малых ризиц никтоже на амбон да не взыдет. Толкование. Не подобает на амбон взыти никомуже, ни пети, или людем божественная словеса прочитати, аще священнического пострижения на главе не имать, и благословения от своего пастыря, но святым правилам, не будет приял. Аще же и приял будет, обаче таковому мест инако пети или чести на амбоне, аще не облечется в малые ризицы. Малые же ризицы глаголются диффера или фелонь» (Кормч., изд. М. 1810, ч. I, л. 53).

⁴) Πότλη καὶ Ῥαλλη. Σύγταγμα κανόνων т. γ^΄, σελ. 184—185; Сн. Деяния девяти поместных соборов. Каз. 1878, стр. 51.

⁵) Ркп. Дрезд. корол. библ. № 140, и. 132 об., 133; Описан. литург. ркп. т. I, ч. I, Τυπικά, стр. 134.

⁶) Leuclavii. lus Graecoromanum t. I, pag. 328; Mign. Patrol. curs.

130

словам Иоанна, епископа китрского, «μανδυοφοροῦντες» ¹). В кратких фелонях появлялись за императорским столом для исполнения своих обязанностей доместики певцов, чтобы слух сотрапезников императора услаждать пением гимнов и тропарей ²). Эти же фелони надевали на себя диаконы или архонты Великой церкви, при исполнении своих обязанностей ³), архидиакон Великой константинопольской церкви ⁴), епископы ⁵) и пресвитеры ⁶), как это видно из Менологии императора Василия II, во время крестных ходов или совершения литаний, при погребениях и вообще тогда, когда большие фелони могли стеснять в движениях священнослужителей. Не подлежит никакому сомнению, что иерархи, архимандриты, игумены, пресвитеры и диаконы-архонты, являвшиеся, по этикету, во дворец императоров на парадные обеды имели на себе этого рода фелони ⁷), так как, в виду своей легкости, они с большим удобством могли быть собираемы в красивые складки на плечи и делали, таким образом, руки их совершенно свободными. Фелони длинные, устрояемые из дорогих и тяжелых материй, покрывавшие все туловище человека спереди и сзади от шеи до самых пяток, надевались епископами и пресвитерами лишь в тор-

complet. 1.127, col. 108, 109. В Обряднике императора Константина Порфирородного такая же мантия называется хламидою (χλαμμύς) (Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 168, 437, 411), и ее император надевает, при исполнении обязанностей денотата.

¹) Leuclavii. lus Graecoromanum t. I, pag. 328.

²) Mign. Patrol. curs. complet, t. 112 col. 1381, 1384.

³) A. Дмитриевский. Описан. литург. ркп. т. II, Εὐχολόγια, стр. 319.

⁴) Mign. Patrol. curs. complet, t. 157, col. 84. Архонты и архидиаконносили фелони, по выражению Кодина, «ὡς καὶ πρότερον καθὸ ἱερεὺς ἐφόρει, οὐ μὴν καὶ ἐπιτραχήλιον, ἀλλ’ ὠνάριον».

⁵) Albani. Menologium Graecorum pars I, pag. 67, 102; pars II, pag. 17; M. и B. Успенские. Лицевой Месяцеслов имп. Василия 11, м. сентябрь, стр. 65.

⁶) Ibid, pars I, pag. 146, 192, 210; pars II, pag. 93, 128, 131, 140, 137; там же стр. 65.

⁷) Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 1381, 1401.

131

жественных богослужениях в храмах, где передвижения с места на место были небольшие и где в положении священнослужителей требовались солидная важность и степенность. Для того, чтобы иногда иметь руки свободными для благословений, напр., Св. Даров, народа и т. п., перед фелони поднимался на руки, а для большего еще удобства в действиях, при помощи петел у подола, на золотые или серебряные пуговки или фибулы, пришивавшиеся к самым фелоням с боков ¹). Такие колоколо-образные фелони священников употребляются в богослужебной практике православного Востока и до настоящего времени, тогда как у нас, в России, с XVI столетия, в видах удобства священнослужителей, эти фелони начинают принимать укороченный или вырезанный спереди вид.

Устанавливая полное тожество между большими священническими фелонями и малыми клириков по форме, материалу и в некоторых случаях даже по употреблению в практике, мы тем самым хотим сказать, что обе они имели своим прототипом одежду, которую надевали классические греки и римляне сверху, выходя из дома в дождливую, ненастную и холодную погоду, и которая у них носила наименования poenula, casula, planeta и φαινόλης. В виду такого назначения своего эта одежда устроилась из толстой шерстяной материи, а иногда даже и из кожи ²).

Проф. А. Дмитриевский.

¹) Образцы древних епископских и священнических длинных фелонии можно видеть у кардинала Албани в его «Menologium Graecorum jussu Basilii imperatoris» pars I, p. 90, 129, 158; pars II, pag. 19, 50, 75, 94, 165, 250 etс.; M. и В. Успенские. Лицевой Месяц греч. императора Василия II, м. сентябрь, стр. 7, 10, 19, 31, 34, 50, 51, 56, 74. У нас в России такой формы священнические фелони употреблялись с древнейшего времени до XVI столетия (Древн. российск. государства отд. I, стр. 149, 151). Фелонь пр. Сергия Радонежского (+ 1392), сшитая из грубой ткани, похожей на крашенину, темно-орехового цвета, имеет спереди три серебряные вызолоченые пуговки, на кои, во время священнодействий, поднимали петли подола фелони (там же стр. 151).

²) О происхождении фелони см. выше § 5, стр. 27, прим. 1.

Дмитриевский А. А.

Богослужебные одежды священно-церковно-служителей ¹).

Так называемый стихарь (στιχάριον), как это видно из чинов хиротоний древнейшего времени церквей греческой и нашей русской и даже из современного чина восточной церкви, не входит в число церковных облачений низших клириков: о нем впервые говорится лишь в чине хиротонии в иподиакона. Посвящаемый в иподиакона, но этому чину, приводится в феноли (φορῶν τοῦτον τὸ φαινόλιον) и, лишь по прочтении молитв и после благословения архиереем, одевается в стихарь и подпоясывается поясом ²). Но в чинах посвящений низших клириков, хотя об этом одеянии говорится и неопределенно, тем не менее едва ли можно сомневаться в том, что стихарь, как церковная одежда низших клириков, известен был в богослужебной практике византийской церкви с весьма раннего времени. Слово στιχάριον в значении одежды нижней, похожей по форме на тунику (tunica manicata или tunica alba) древнеримского гардероба и ποδήρης—древнегреческого, употреблялось у классических народов с давнего время ³).

¹) См. № 23 с. г.

²) А. Дмитриевский. Описан. литург. ркп. т. II Εὐχολόγια, стр. 996; Goar. Εὐχολογ. pag. 104.

³) Du Cange. Glossarium ad scriptores mediae et infimae Graecitatis col. 1449; Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 813, not. 47.

145

146

С таким значением это название встречается и в Обряднике императора Константина Багрянородного VII, обозначая собою нижнюю одежду придворных чинов, как напр., магистров (τὰ ἐαυτῶν μαγιστράτα στιχάρια), евнухов, протоспафариев, примикириев и др. ¹), которая у других придворных чиновников ²) (напр., у патрициев, анфинатов и пр.), и даже у тех же самых, напр., у протоспафариев-оффициалов, но в других местах Обрядника носит другое более употребительное наименование καμίσια ³). Употребление названий στιχάριον и καμίσιον, как названий синонимических, обозначающих одну и ту же одежду, мы находим не только в упомянутом памятнике гражданского быта древней Византии, но даже и в литургических памятниках ее древнейшего времени. «Должно знать, говорится в Типиконе Великой церкви XI века, что на первой неделе, крестопоклонной и великой неделе доместик чтецов стоит на солее в стихаре ((μετὰ στιχαρίου καὶ φελωνιου) и фелони, давая меру, при пении тропаря, рукою» ⁴). В виду сказанного нами выше о том, что низшие клирики в древней византийской церкви стихарей не носили, не подлежит сомнению, что в данном случае речь идет не о стихаре в собственном смысле, а о камисие, который, как мы видели, вместе с фелонью был богослужебным костюмом этого ранга клириков византийской церкви. Такое же отожествление стихаря и камисия (τὸ καλούμενον καμίσιον, ὅπερ κατὰ τύπον φαινολίου ἑστὶ μικροῦ ἢ στιχάριον ἐκ λινοῦ) мы находим и у Симеона Солунского ⁵), который, в свою очередь, допускает по-видимому отожествление двух этих одежд, весьма сходных но форме, с

¹) Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 480, 492, 821, 1065, 1093. Βασιλίκιον στιχάριν имела на себе и императрица при коронации. Ibid. col. 460.

²) Ibid. col. 1065, 1068 и др.

³) Ibid. col. 1068.

⁴) Ркп. Дрезден. корол. библ. № 140. л. 124.

⁵) Mign. Patrol. curs. complet, t. 155, col. 396.

147

третьею, уже ровно ничего не имеющею общего с малою фелоню низших клириков ¹). Этим только можно объяснять те факты, что и диакон Игнатий Смолнянинов, присутствовавший при императорской коронации, и Кодин в своем «De officiis», повествуя о появлении во дворце императорском в канун Рождества Христова и в самый праздник певцов, говорят об одном камисии, как одежде певцов, и не упоминают о фелонях, по крайней мере, начальников хоров или первых певцов, как об этом мы читаем в Обряднике императора Константина VII ²). У Кодина все певцы в камисиях, надетых поверх иматиев, и в покрывалах, с тою, впрочем, разницею, что протопсалт и доместик имели на себе камисии белые (λευκά), а все прочие пурпурные (πορφυρά) ³). Очевидно, к концу XIV века малые фелони вышли из повседневного практического употребления в византийской церкви, удержавшись лишь в чине посвящений в чтеца и певца, а камисий все более и более приближался к диаконскому стихарю, с которым он имел сходство и по форме.

Для знакомства с древнейшею формою диаконского стихаря дает немало данных хорошо известный в науке Менологий императора Василия II Македонянина. Свв. диаконы Авива под 6 числом сентября месяца, Аммон под первым числом того же месяца, Севой под 13 ноября, Викентий под 22 января ⁴) и др. изображены в диаконских стихарях, которые представляют белую тунику, облегающую все туловище, не доходящую, однако же, до пят, с ко-

¹) Ibid. col. 365, 368.

²) Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 1381—1384 λαμπροὺς δομεστίκοος σὺν τῶν ψαλτῶν τε καὶ ὀρφανῶν ἁπάντων τοῦ σοφραγίου λευχημονοῦντας καὶ περιβεβλημένους τὰ οἰκεῖα φελώνια.

³) Idid. t. 127, col. 62-64, 77.

⁴) Card. Albani. Menologium jussu imperatoris Basilii, pars I, pag. 6, 21, 146, 185; M. и В. Успенские. Лицевой месяц. греч. имп. Василия II, сент. м., стр. 4, 19, 35, 65.

148

роткими рукавами. Из-под стихаря, таким образом, видны рукава и подол иматия, а отчасти и ворот его, так как стихари имеют довольно широкий разрез близ воротника. Отличие стихаря от камисия состоит только в длине подола и рукавов, а отчасти в меньшей полноте покроя. Что касается украшений диаконских стихарей полосами в несколько рядов по подолу ¹), от которых некоторые ученые хотят производить и самое слово стихарь (στίχος—полоса, строчка) ²), то они не были необходимою принадлежностью диаконских стихарей древнейшего времени. В том же Менологии императора Василия (I имеются изображения свв. диаконов в стихарях без всяких украшений в виде полос ³). Следовательно, несомненно, что название стихарь правильнее будет считать за синоним с словом χιτών или латинским tunica alba, tunica manicata; им указывалось не на случайные этих одеяний украшения, которые могли быть и не быть на стихарях, а на их длинную форму, облегавшую все туловище человека. Подтверждение такого понимания термина στιχάριον дает нам и Обрядник императора Константина VII, в котором об императорском дивитисие или саккосе говорится так: «στιχάριν διβητήσιν» ⁴), где στιχάριν, несомненно, слово определительное, указывающее на покрой или форму дивитисия.

Отожествлению древнего камисия с диаконским стихарем содействовало не одно сходство их по форме, но, несомненно, и то, что камисий из одежды, сделанной по преимуществу из тонкой льняной материи белого цвета, стал мало-по-малу устроиться и из других материй более тяже-

¹) Ibid. col. pars I, pag. 6, 21, 146; pars II, pag. 129; там же стр. 4.

²) Проф. Е. Е. Голубинский. Истор. русск. церкви т. I, полов. И, стр. 217.

³) Albani. Menologium Graecorum jussu imperatoris Basilii II, pars I, pag. 21, 67; M. и B. Успенские. Лицевой месяц. импер. Василия II, м сентябрь, стр. 19, 35, 65.

⁴) Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 780.

149

лых, и при том цветов черного, пурпурового и др. К началу XV века и на Востоке, как видно из слов Симеона Солунского, знали и хранили память о древних богослужебных облачениях низших клириков, но строгого различия между камисием, стихарем и краткою фелонью уже не существовало, и не только в представлении людей этого времени, но и в практическом употреблении. В XV—XVI в. на православном Востоке, хотя чины посвящений в чтеца и певца по-прежнему не упоминали о стихаре и трактовали лишь о краткой фелони или «льняной одежде», или, как говорит южнославянские чины, «лънѣницѫ», но в практику вторгся уже новый обычай—дозволять и низшим клирикам носить, при исполнении ими своих обязанностей за богослужением, вместо камисиев стихари, по устройству и материалу сходные с диаконскими.

Наша русская богослужебная практика, следуя во всем примеру восточной византийской церкви, и в этом отношении не представляла исключения. Чины посвящений в низшие клирики наших богослужебных книг вплоть до издания Чиновника архиерейского священнослужения в 1677 году и даже все памятники историко-бытовые ¹) единогласно свидетельствуют о том, что малая фелонь была официальною одеждою низших клириков, а стихарь принадлежал к одеяниям иподиаконов и диаконов, но практика церковная нам говорит уже нечто иное. В этой последней следы употребления у нас  при богослужении стихарей низшими клириками мы находим довольно рано, при чем не лишне отметить и то, что византийский камисий, если не видеть неопределенного указания на него в постановлениях владимирского

¹) Акты истор. изд. арх комиссии т. I, № 101, стр. 144; Акты юридич. изд. той же ком. № 388, стр. 410; Сн. А. Дмитриевского. Богослуж., в русской церкви в XVI в. стр. 355—356; Христ. Чтен. 1889, ч. I, стр. 379—393.

150

собора 1274 года—в выражении: «белыя ризицы» ¹),—как будто бы у нас вовсе не был известен, или очень рано вышел из употребления. Диакон Игнатий Смолнянинов в 1390 году не без удивления описывает одеяния певцов Софии Константинопольской, и одежды их не называет прямо по имени, а выражается так: «ризы имеяху, аки стихами, широци и долзи». В первый раз, сколько нам известно, говорится у нас определенно о стихаре низших клириков в чине избрания и поставления в епископы 1423 года. «Митрополит же исходить из своея кельи, читаем мы в чине, «о малем знамении», и идет к церкви, предъидущим пред ним четьцем в своих стихарех» ²). «Стихари из тонкова полотна», с «оплечьями» и «прерукавями» на них из «бархатеи цветные травчатые», с «источники из тасем, с подпушкою из каршенины», при совершении чина пещного действа, который, как совершенно справедливо предполагают некоторые ³), совершался в нашей русской церкви с древнейшего времени, надевали три мальчика-певца, изображавшие трех отроков в пещи халдейской: Анания, Азария и Мисаила ⁴). То же самое мы видим

¹) «Неосвященоу ни пети, ни чисти на анбоне или божествьного словесе людем почитати, аще священничьского постриженья на главе не имать, ни благословениа от своего пастыря, но святым правилом, не прииал боудеть: аще прииал боудет, обаче же и таковоуму несть инако, како пети или чисти на анбоне, аще не облечеться в белыиа ризица. Малыиа же ризица глаголеться гречьскым языком диффера или фелонь». (Русск. истор. библ. т. .VI, ст. 98—99).

²) Русск. ист. библ. т. VI, ст. 449.

³) Проф. Е. Е. Голубинский. Истор. русск. церкви, т. I, иол. II, стр. 781, 327, 328; Сн. наш историко-археолог. этюд «Чин пещного действа». СПБ. 1895, стр. 41—44.

⁴) Н. Суворов. Описан. вологод. кафедрал. Софиевск. собора М. 1863, стр. 136; прот. К. Никольский. О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах. СПБ. 1885, стр. 191. Одевались эти отроки в стихари и золоченые тапки или венцы, сделанные из заечины (Н. Суворов. Описан. вологод. каф. Соф. собора, стр. 136 137). Нам думается, что мы не сделаем большой натяжки, если сопоставим эти стихари и шапки или венцы отроков с одеяниями и золотыми венцами (χρυσᾶ στεφάνια) певцов, называвшихся в Византии «οἱ δημόται» (Mign. Patrol. curs. complet, t. 112, col. 1076—1077).

151

и на четырех мальчиках, которых сажали в неделю ваий на колесницу с нарядною вербою. «Таж патриархь начинает молебен, и по ѡктенье пойдут к празнику, читаем мы в «Чиновнике» времени патриарха Филарета Никитича ¹), а идут в западные двери, и первое пѡѣдут пѡдияки в стихарех с вербою, и по нихь хоругви и диякѡни и священьники собразы, таж протѡнпопы, и попих дияки певчие и государевы и патриарховы и поют ирмосы строками» ²). О стихарях для певчих весьма часто говорится в патриарших выходах 1656 года. Так, ко всенощному бдению в канун праздника ваий подьяки провожали патриарха «в красных стихарях», на литургии и во время чина хождения на осляти в тот же праздник они имели на себе «золотые стихари», а в праздник преполовения одеты были в «стихари иосифофские камчатые» ³). Еще чаще в стиха-

¹) «Чиновник указ ω звону і ω чину в пост великий і в пятдесятницу до недели всех святых», содержащийся в ркп. библиотеки СПБ. духовной Академии № 127, написан до кончины патриарха Филарета Никитича († 1633). Так, здесь замечено в чине православия: «Князю Геѡргию Владимирскому февраля в 4 день, а ѡбраз тогда имати ѡт патриарха, а в соборе егѡ нет. А празновати не велел в великий пость симь святым государь патриархь (л. 27)». Позднее прибавлено к этим словам: «Филарет Никитич». «После фомины недели с понеделника на ѡвтѡрник, читаем мы в том же Чиновнике, государь патриарх приказал пети (позднейшая поправка: пост) панахиду болшую с митрополиты и со всеми черными властьми по новом исповеднике по Ермогене, патриархе москѡвскѡмь і всеа Русии, и пѡ архиморитех и игуменех, и по всем ѡсвященнѡмь соборе, и по всех православных християнех убиенных и пѡженных и в полон заведенных от безбожных Ляхов и Литвы, и тамо изнуженных и ѡскверненных и без нѡкаяиин нужне скѡнчавшихся. И велел государь патриарх им пети болшую вечную намять. А служит литѡргию сам государь патриархь с митрополиты и архиепископы и со архимариты и сыгумены и со всем ѡсвященным собором, да и впред також собором приказано пѡ вся годы безпереводнѡ без себя службу служити и вечную память большую пети» (л. 104). В рукописи записи датируются 7137 и 7140, т. е. 1629 и 1630 годами.

²) Ркп. библ. СПБ. дух. Акад. № 127, л. 49 об.

³) Н. Дубровский. Патриаршие выходы стр. 8, 10, 12. В выходе 1656 г. говорится: и «повеле патриарх подъяков уготованных отвести

152

рях появляются певчие-диаки, во время торжественных богослужений в 1666 по 1674, и когда на Москве гостили восточные патриархи—Макарий антиохийский и Паисий александрийский. В это время певчие-диаки большие и малые «стряпали в стихарях» не только при богослужениях, при проводах патриахов в храм из дома и обратно, но и во время торжественных обедов в дворце царя и в столовой у патриарха ¹). Под 1666 годом мы имеем весьма определенное указание, что в великий четверток причащались Св. Таин «клирицы соборные и апостольския церкви в стихарях» ²). По примеру патриархов и русские митрополиты в XVII столетии также совершали торжественные богослужения с клириками, одетыми в стихари. «И подияки с облачением и с лампадою и со свещами приходят в выходную палату, читаем мы в новгородском Чиновнике начала XVII столетия, и облачаются по обычаю (Sic) в полате и, облачася, приходят пред крестовую келью с лампадою и со свещами» ³). Итак, не подлежит никакому сомнению, что стихари сделались богослужебным одеянием наших клириков гораздо раньше издания в свет Чиновника архиерейского священнослужения 1677 года, когда стихарь положено было возлагать и на низших клириков, при их посвящениях. Стихарь, очевидно, во всех указанных слу-

ва вербу и отпустить преже себя пред кресты» (стр. 9). Подяки-певчие были детьми, одетыми в белые стихари, о чем находим свидетельства у Адама Олеария, неоднократно путешествовавшего в Россию (Чтен. Общ. Истор. и древн. при М. Универс. 1868 кн. II, отд. II, стр. 91) и у архидиакона Павла Алеппского (Г. Муркос. Путеш. антиох. патриарха Макария в Россию в половине XVII, М. 1898, в. III, стр. 175) Последний говорит даже «о шести маленьких анагностах в стихарях».

¹) Дополи, к актам истор. т. V, № 26, стр. 106, 111, 116, 118, 119, 113, 138, 143, 147, 148, 150. «Певчие дьяки патриарховы в столе пели, патриарха Паисия провожали подьяки в стихарях со свещами с лампадою и с пением, якоже и в церковь, к литоргии и от литоргии и от всенощнаго» (стр. 134).

²) Дополн. к Актам историч. т. V, № 26, стр. 105.

³) А. Голубцов. Чиновник новгород. Соф. собора. М. 1899, стр. 1.

153

чаях был ничем иным, как византийским камисием и заменил в практике малую фелонь.

Но стихари низших клириков, однако же, отличались от стихарей диаконских, о чем ясно говорят старинные описи архиерейских ризниц. «Шесть стихарей подьяческих малых, читаем мы в описи имущества, оставшегося по смерти смоленского митрополита Варлаама, штофу красного полушолкового, оплечья и нарукавники трипу красного, подложены крашениною лазоревою» ¹), или «Шесть стихарей больших и средних станиц, говорится в описи архиерейской ризницы Софийского собора и имущества митрополита новгородского Иова, желтой камки, на двух стихарях оплечья и зарукавье изорбав золотной с серебром, травы шелковые; подолники отлас красной, подложеныя крашениною лазоревою; а на четырех стихарях оплечье и зарукавье черленые, полосатые, простые» ²). Чтобы видеть разницу в стихарях диаконских в параллель этим описаниям мы подставим описания тех же описей и этих стихарей. «Стихарь изорбав золотной по черевчатой земли, описывается один из стихарей диаконских в описи митрополита Иова, оплечье и зарукавье шито золотом и серебром, по черному бархату, около оплечья и зарукавья круживо серебряное кованое, ветхое; подолник участок золотной по серебряной земли, крест тогож участка; подложен крашениною кирпичный цвет» ³). В той же описи о другом стихаре говорится: «Стихарь бархат золотной, но черевчатой земле травы серебряные да золотыя; оплечье и зарукавье шито золотом и серебром по черному бархату; крест низан жемчюгом в ряд мелким, подолник отлас красной, на нем круживо серебряное да золотое с городами, подложен крашениною светлою» ⁴).

¹) Описан. документ. и дел, хранящ. в архиве Св. Правит. Синода т. I, прилож. ст. GLXXXIX.

²) Там же ст. LXIII.

³) Там же ст. LX.

⁴) Там же.

154

Из этих сопоставлений ясно видно, что если и существовала разница в устройстве стихарей диаконских и певческих или причетнических, то эта разница состояла в ценности материала и в богатстве украшений, что же касается формы или покроя, то они почти ничем не разнились между собою. Устроят стихари из материй различных цветов и непременно с проймами у боков ¹) у нас в древней Руси вошло, можно сказать, в канон, так что отступление в этом отношении от принятого обычая считалось ревнителями старины нарушением «чина» церковного и даже «правил церковных» и «закона». «Да митрополитыж Матвей (казанский) и Иона (крутицкий) и архиепископ Иосиф (рязанский) патриарху (иерусалимскому Феофану) говорили, пишет очевидец их служения в 1619 году с этим последним, ризы де на твоем архимарите не по чину: оплечья у них, ни подольников нет, а у стихаря також оплечья нет, ни подпазушных проймов, а у нас в правилех ²) писано вашегож греческого закона: стихарь есть истканная препряда, на небеси благодарение Его с нами; недошитое подпазуше—ребреная язва, а оплечие—рана батожная. Запястье есть, имже бе связан: руце бо Его напред связаша»... И патриарх, по замечанию очевидца, сказал: «У нас де

¹) Стихари диаконские в греческой церкви устроялись узкими, облегавшими плотно все туловище, и с узкими рукавами. См. изображен. у Goar. Εὐχολογ. pag 126; В. Marriott. Vestiarium christiannm. Plat. LIX.

²) Здесь имеется в виду толкование на чин литургии, ошибочно приписываемое патриарху иерусалимскому (VII в.) Софронию. «Стихарь, говорится в этом толковании, так называется потому, что в нем пребывает благодать Божия и изображает собою плоть Христову, будучи бел, как и плоть человеческая. Вь нем есть и разрезы (μασχάλας) под рукавами в знамение прободенного копием ребра Христова. Обшивки (λώρια) на рукавах означают узы рук Христовых, в которых отвели Его к Анне и Каиафе, ибо не сзади, а спереди связали Его. Оплечье (ἀνακολαφή) стихаря служит вместо пояса» (Писан, отц. и учит. церкви, относящ. к истолков. прав. богослуж. т. I, стр. 272).

155

так, как-де есть. А после архимандрит его сказал: есть де и у нас ризы по вашему же зделаны, а те-де зделаны вскоре» ¹). Во второй половине XVII столетия наблюдательный путешественник архидиакон Навел Алеппский немало дивится отмеченному нами обычаю устроять стихари из различных материй, восторгается его практичностью и даже обещает перенести его и в церковь антиохийскую. «Стихари у них (т. е. у русских), пишет он, имеют четыре надставки из иной материи, чем та, из которой они сделаны, именно: рукава, четыреуголное оплечье и подол внизу. Стихари, так сшитые, очень красивы. Фелони у русских священников делаются очень широкие, большие, низ их назади закруглен как бы по циркулю, и они имеют оплечья из особой материи и непременно широкую надбавку в виде каймы внизу кругом края подола. У стихарей, надеваемых в большие праздники, рукава и заплечья, обыкновенно, бывают или унизанные жемчугом, или густо вышитые золотом. Таким же образом украшаются и надставки на праздничных фелонях. Они щеголяют шитьем, украшениями из жемчуга и драгоценных каменьев и маленькими образками среди шитья на этих надставках, приводящих ум в удивление. Точно также и саккосы патриарха непременно должны иметь надставки к рукавам из другой материи или иконы, шитые золотом или низаные жемчугом и драгоценными каменьями, также бока и подолы должны быть из тяжелой материи с письменами, шитыми золотом или с крупными буквами из жемчуга. Таковы облачения не только в земле московитов, но и во всей стране казаков. На всех облачениях обязательно имеется сзади крест из жемчуга или из массивной парчи, а потому и мы сделали также па всех своих облачениях кресты, чтобы не смеялись над нами и над нашими обычаями. Прекрасная предусмотрительность! заключает путе-

¹) Чтен. общ. и истор. древн. при М. Универс. 1883, кн. II, отд. II, стр. 166.

156

шественник. Как часто остаются у нас обрезки материи и готовые кафтаны, которых не хватает на целый стихарь, фелонь или саккос. Если бы сшить из них по упомянутому образцу, как я поступил со своими стихарями и надставить рукава, оплечья и подолы из другой материи, то хватило бы и было бы красивее, как вы это увидите, если доживем» ¹).

Проф. А. Дмитриевский.

¹) Г. А. Муркос. Путешеств. антиох. патр. Макария в Россию в половине XVII ст. в. III, стр. 201—202.

Дмитриевский А. А.

Богослужебные одежды священно-церковно-служителей.

(Окончание).

Со второй половины XVII столетия в наших исторических документах встречаются замечания о том, что певцы патриаршие в торжественных случаях при богослужении надевали «большие стихари», которые несомненно противопоставлялись обыкновенным или «малым» стихарям. Под «большими стихарями» нужно разуметь стихари, во всем сходные с стихарями диаконов. Эти факты, а равно и то обстоятельство, что в актах московского собора 1674 года, установившего и определившего самым подробным образом «предзакония чести» ¹) для каждого чина в духовной иерархии, ни словом не говорится об усвоении чтецам и певцам или низшим клирикам вообще стихаря, как богослужебного одеяния, красноречиво свидетельствуют, что стихарь сделался у нас богослужебным одеянием низших клириков гораздо раньше, чем он появился официально в 1677 году в «чине на поставление чтеца и певца» ²). На упомянутом московском соборе уже и не было никаких сомнений относительно этой «чести» для низших клириков.

В наших современных богослужебных книгах, по примеру чинов греческих, священнический подризник всюду называется стихарем, но было бы ошибкой по этому названию заключать о сходстве или родстве этого богослужебного

¹) Христ. Чтен. 1883 г., кн. I, стр. 162.

²) Чиновник архиерейского священнослужения. М. 1677 г. стр. 282.

165

166

одеяния священников с диаконским стихарем. Вне всякого сомнения название στιχάριον применяется к священническому подризнику в таком же значении, в каком оно прилагалось в древне-византийской церкви к камисиону кандидатов и вообще низших клириков и к нижнему внутреннему одеянию придворных сановников византийского двора. По форме своей, как можно судить о ней по изображениям святых присвитеров и епископов в известном лицевом Менологии ¹) императора Василия II Македонянина,

¹) Пользуясь данными этого в многих отношениях замечательного памятника церковного быта X—XI в. византийской церкви, мы должны сделать одну существенную оговорку. Гравюры Минология императора Василия II Македонянина, как они изданы кардиналом Албани в его известной книге: «Menologium Graecorum jussu Basilii imperatoris. Urbini 1737 an.», в художественном отношении, в смысле верности и точности в воспроизведении оригинала, оставляют желать весьма многого. Гравер не мало дозволил отступлений от подлинника, как это мы можем теперь видеть из сопоставлений рисунков названной книги с подобными же рисунками в недавно появившейся прекрасной книге: «Лицевой Месяцеслов греческого императора Василия II, месяц сентябрь, СПБ. 1902», изданный Л£. и В. Успенскими, где с миниатюр оригинала—рукопись Ватиканской библиотеки X» 1613,—сделаны «фототипические снимки», прекрасно передающие некоторые цвета изображений и самые мелкие, но характерные подробности костюма и обстановки воспроизводимых святых. В частности по интересующему нас в данном случае вопросу—о форме диаконского стихаря и о рукавах его, из Минология имп. Василия II, но изданию кардинала Албани, получается то впечатление, что стихари эти на некоторых святых изображены с узкими рукавами (никогда, однако, не достигающими до кистей руки), а на других с широкими рукавами. (См. у прот. К. Т. Никольского. Христ. Чтен. 1889, кн. I, стр. 390, прим. 1 и у проф. Е. Е. Голубинского в Истор. русск. церкви, т. I, полов. II, стр. 219, прим.). В действительности оказывается теперь, что, напр., св. диакон Авива, празднуемый 6 сентября и представленный на гравюре кард. Албани в стихаре с широкими, даже завернутыми рукавами, украшенными внизу полосами в несколько рядов (Menologium Graecorum pars I, р. 21), имеет, на самом деле, стихарь обычный с узкими рукавами (М. и. В. Успенские. Лицевой Месяцеслов стр. 19), как изображается и большинство других святых диаконов в том же Месяцеслове. (Ibid, pars I, pag. 67; pars II, pag. 137). Неискуство гравера XVIII столетия и неточности в передаче подлинника отмечены уже всеми учеными, кто имел дело с

167

священнический подризник имеет более сходства с вышеописанным камисием ¹) низших клириков, чем с диаконским стихарем: та же длина, доходящая до пят, такие же длинные рукава, стягиваемые у самых кистей рук, та же полнота в покрое (по Игнатию—«широци и долзи»), тот же господствующий белый цвет и тот же легкий материал— лен, шелк и т. п., из коего и доселе приготовляются этого рода одеяния священников. Но у нас в России древняя форма священнического подризника не удержалась, и существующее в богослужебных книгах наименование его стихарем побудило, очевидно, и в устройстве стихарей священнических стремиться к уподоблению их стихарям диаконским. За это ясно говорят наши древние описи архиерейских и монастырских ризниц. «Подризник, читаем мы в описи новгородского Софийского собора, камка кизылбажская полосатая травчатая, полосы разных цветов; оплечье и зарукавье отлас травчатой белой, травки разных цветов; назади крест тогож отласу; круживо по подолу шито золотом и серебром широкою каймою по багровой земли; подпушен тафтою, подложен крашениною» ¹), или: «подризник камка алая куфтерь; оплечье и крест отлас золотной, зарукавье тафта желтая; подолник обьярь серебряная, травы шелк с золотом; подложен тафтою желтою, а подолник подпушен отласом зеленым» ²) и т. д.

Неотъемлемою принадлежностью архиерейских и священнических подризников или стихарей считаются ныне нашивки (τὰ λώρια) или источники—полосы (ποταμοί), идущие сверху до низу по всему подризнику. Выродившись из так назы-

изданием кардинала Албани. В виду этого нам остается с радостью приветствовать полезный труд господ Успенских и пожелать скорейшего его появления в свет в цельном виде. Памятник этот драгоценен для церковной археологии.

¹) О сходстве священнического стихаря с камисием говорит и блаженный Иероним. Твор. блаж. Иеронима Стридонского, ч. I, стр. 180.

²) Описан. докум. и дел, хранящ. в архиве Св. Прав. Синода т. I,прилож., ст. ХХХV-ХХХVІ.

168

ваемых lora или clavi, т. е. двух параллельных черных полос, которые шли спереди классической туники от ворота до подола и которыми скрывались ее швы ¹). эти украшения были необходимою ее принадлежностью. Такие источники или полосы мы встречаем на изображениях святых в Менологии императора Василия II и довольно часто, при чем они украшают и одежды епископов и пресвитеров, и одежды диаконов и даже святых из мирян ²). «Обшивки на боках, по толкованию Германа, патриарха константинопольского, суть образ крови, истекшей из ребра Христова» ³). В мозаиках св. Софии ⁴) и в миниатюрах XII века ⁵) двумя полосами красными и синими украшаются подризники епископов, хотя из свидетельства канониста XII века Феодора Вальсамола и можно заключать, что источники и гамматы на стихарях носили только почетнейшие епископы ⁶). Симеон Солунский, однако-же, усвояет эти отличия всем епископам безразлично. «Архиерейский стихарь, говорит он, имеет на себе нисходящие сверху так называемые источники, знаменующие благодать учительства, пребывающую на архиерее, и вместе разнообразие принадлежащих ему высших дарова-

¹) Marriot. Vestiarium christianum pag. XXXVII; Вейс. Внешний быт народов т. II, ч. I, стр. 14—15, фиг. II. Clavus и lora нашивались иногда и на рукавах туник и были узкие и широкие, смотря по рангу, который занимал в чиновничей иерархии носивший туники с этими украшениями. По широте полос, туники назывались tunica angusticlavia и tunica laticlavia.

²) Albani. Menologium Graecorum pars I, pag. 102, 121, 133; pars II, p. 128.

³) Писан. отц. и учит. церкви, относящ. к истолкован. прав богослужен. т. I, стр. 367; проф. Η. Ф. Красвосельцев. О древн. литургическ. толкованиях. Одесса 1894. стр. 70.

⁴) Salzenberg. Altchristliche Baudenkmale von Constantinopel vom V bis XII Jhr. S. 35; Bl. XXVIII.

⁵) D’ Agincourt. Storia dell’ arte christiana 1826 an. tav. LVIII; Marriott. Vestiar. Christian, t. XI, XII, XIV, XV, XVI, XVII, XVIII, XXIX.

⁶) Πότλη καὶ Ῥάλλη. Σύγταγμα τῶν θείων καὶ ἱερῶν κανόνων, τ. δ', σελ. 546, 548.

169

ний, чрез него на всех изливаемых. И между ангелами не все принадлежат к одному и тому же чину, но и там есть учители и раздаятели просвещения для низших. Название же источников основано на словах Спасителя в Евангелии: веруяй в мя, реки из чрева его истекут воды живы» ¹). В наших русских памятниках о стихаре священническом или архиерейском мы находим лишь одно постановление московского собора 1674 года, которым «стихари с гамматами, являющими токи крове и воды, из божественного ребра истекшия», усвоились патриархам и некоторым митрополитам ²), но возбранялось те же украшения на стихарях носить архиепископам и епископам ³). Можно полагать с полною вероятностью, что наша древнерусская практика относительно ношения подризника во многом была сходна с практикою греческой церкви и разошлась лишь к началу XVI—XVII столетий, когда у нас подризники начали уподоблять диаконским стихарям. Источники сделались в этом случае естественным и почти единственным отличием священнических стихарей от диаконских.

Будучи сходен по форме с камисием низших клириков, священнический подризник и в ношении уподоблялся своему прототипу: священник носил его всегда подпоясанным. Ношение пояса при камисии или стихаре вызывалось не только этикетом, но и самым родом деятельности священника, как совершителя таинств, нуждавшегося в свободе движений не менее, чем низшие клирики и иподиаконы, получавшие «стихарный пояс» при самом посвящении ⁴) и иногда даже с произнесением следующих слов: «Опоя-

¹) Mign. Patrol. curs. complet, t. 155 col. 712, 449; писан. отц. и уч. церкви, относящ. к истолк. прав. богослуж. т. III, стр. 19; т. II, стр. 294.

²) Амвросий. История российской иерархии ч. I, стр. 327.

³) Там же стр. 335

⁴) А. Дмитриевский. Описан. литург. ркп. т. II Εὐχολόγια, стр. 345. 639, 616, 996; Goar. Εὐχολογ. pag. 104; Сравн. Чиновник архиерейского священнослуж. М. 1897, л. 130.

170

суется раб Божий, имярек, поясом своим во уготование евангелия во имя Отца ^ι)». Понятно теперь и то в чине священнической хиротонии, что о поясе его ничего не говорится и, при возложении его по бедрам, не возглашается обычного «Аксиос»: подризник или камисий с поясом переходит к священнику, по правилу, как бывшему низшему клирику. «Пояс, которым препоясан (иерей), по объяснению Германа, патриарха константинопольского, знаменует лепоту Христову, т. е. силу Божества, в которую он облекся, воцарившись» ²). «Поясом, но словам Симеона Солунского, изображается служение за нас Спасителя, которое и здесь Он совершил и в будущем обещал совершать ради нас... Он (т. е. пояс) изображает также крепость и владычество Его силы, а еще и целомудрие. Кроме того пояс, лежащий на чреслах обозначает освящение тела вместе с душою, о чем свидетельствуют и слова при опоясании: «Благословен Бог, припоясуяй мя силою и положи непорочен пут мой» ³).

Препоясанием камисия—подризника (тож стихаря) священников и епископов в древне-византийской церкви служил тонкий шнур, называемый в литургических южнославянских памятниках своим настоящим именем—пояском ⁴). Такими шнурами опоясаны в Менологии императора Василия II Македонянина и камисии низших клириков—чтецов, екдиков, богоносцев и т. п. ⁵) и пресвитеров и епископов ⁶). Что же касается широких поясов, употребля-

¹) А. Дмитриевский. Описан. литург. ркп. т. II Εὐχολόγια, стр. 639.

²) Писан. отц. и учит. церкви, относящ. к истолков. прав. богослуж. т. I. стр. 367.

³) Mign. Patrol. curs. complet, t. 155, col. 713, 449; Писан. отц. и учит. ц., относящ. к истолк. пр. богослуж. т. III, стр. 20, т. II, стр. 244.

⁴) Христ. Чтен. 1889, ч. I, стр. 392, прим.

⁵) Albani. Menologium Graecorum pars II, pag. 128, 131, 137, 140, 142.

⁶) Ibid, pars I, pag. 32, 54, 154, 169, 185; pars II, pag. 31, 62; M. и B. Успенские. Лицевой Месяцеслов греч. импер. Василия II, м. сент. стр. 30, 65, 74.

171

емых ныне нашими священниками и епископами ¹), то, по мнению проф. Е. Е. Голубинского, они национального нашего происхождения. «Нынешняя наша форма священнических богослужебных и небогослужебных поясов, говорит он, есть наша национальная, т. е. взята из нашего собственного житейского быта. В Малороссии и Галиции (преимущественно последней), где собственно сохраняются остатки нашего национального костюма (ибо в Великороссии, разумеем—в крестьянстве или у простого народа, он почти совершенно татарский) до. настоящего времени крестьяне носят весьма широкие кожаные пояса, совершенно такие по форме, как наши священнические (не только не уже священнических, но иногда имеющие неимоверную ширину в двое против них и более). Когда случилось у нас расширение священнических поясов по образцу народному, заключает почтенный профессор, пока не встречали указаний: может быт, что еще и в период домонгольский (и в этом случае дело должно будет представлять не так, что расширение началось с архиереев, которые должны были подражать митрополитам грекам, а так, что оно началось с сельских священников, которые, быв из крестьян, и в священстве продолжали носить пояса крестьянские» ²). Но с объяснениями нашего почтенного академика—историка по вопросу о проис-

¹) В старинных описях церковного имущества богослужебные пояса архиереев и священников описываются так: «пояс кресчат, ткан в крушки золотом и серебром, подложен тесмою толковоючерленою; пряшка и наконечники серебряные чеканные; у того поясачетыре кисти с золотом ц с серебром, ворворки обшиваны золотом» или: «пояс ленты золотной по зеленой земли, на нем крест низан жемчюгом средним в зряд; осыпи на том кресте пять жемчюжин; наконечники у того пояса серебряные, золоченые, на одном конце травы прорезные белые; подложен тот пояс тафтою червчатою (Описан. документ. и дел, хранящ. в арх. Прав. Синода т. I, прилож. ст. XXXVII), или: «пояс шелковой зеленой тесмы з золотом, крещатой; по концам две кисти большие шелковые з золотом». (Там же ст. CLXXIII) и т. п.

²) Истор. русск. церкви т. I, подов. II, стр. 219—220.

172

хождении у нас широких священнических поясов согласиться довольно трудно. В самом деле, если наши архиереи домонгольского времени носили при богослужении узкие пояса, следуя примеру греческой церкви, то такой же формы пояса они давали при хиротонии и священникам, которые, при консерватизме в церковной практике, регламентированной до мельчайших подробностей, являясь на приход в село, едва ли могли позволить себе произвольные отступления от принятых обычаев в городах при кафедрах епископских. Это с одной стороны. С другой, едва ли можно утверждать категорически, что широкие пояса не употреблялись на Востоке в богослужебной практике. В ризницах восточных монастырей хранится не мало широких шелковых поясов, с металлическими, иногда ажурной, весьма искусной работы, пряжками, украшенными даже драгоценными камнями. ¹) Такие пояса употребляются на Востоке в богослужебной практике повсюду: в Иерусалиме, на Синае, Афоне, Патмосе, в Афинах и в других местах. Пояса священнические у греков застегиваются пряжками спереди. Считать такие пояса заносными из России или же заимствованными из обычной житейской обстановки, так как простой и даже интеллигентный восточный обыватель любит щеголять в широких поясах, мы не решаемся. Западная богослужебная практика, как известно, также не чужда обычая употреблять при богослужении широкие пояса, хотя и дозволяет их только епископам, священники же довольствуются узкими поясами.

Священнический подризник (стихарь) — камисий, имея рукава «широци и долзи», узко стягивавшиеся у самых кистей рук, в древнее время не нуждался в особых поручах (τὰ ἐπιμανίκια) или нарукавниках, которыми бы можно было стягивать рукава священнических подризников или стихарей и чрез то давать рукам священников большую

¹) Любопытный священнический пояс греческого происхождения 1776 года описан нами в Прав. Обозрен. 1885 г. кн. I, стр. 378.

173

свободу действия. В Минологии императора Василия II Македонянина таких особых поручей в изображениях не только святых пресвитеров, но даже епископов мы не видим: рукава их подризников—камисиев украшаются в большинстве случаев особыми полосками (τὰ λώρια) в виде зигзагов в два ряда и иногда крестом между ними ¹). Экзегеты православного богослужения древнейшего времени, умалчивая о существовании в богослужебном одеянии священнослужителей особых поручей, говорят об этих украшениях на рукавах (εἰς τὰ ἐπιμανίκια λώρια) и придают им особенное символическое значение. «Обшивки на рукавах стихаря, по словам Германа, патриарха константинопольского, знаменуют узы Христовы, которыми, связав, отвели Его к архиерею Каиафе и Пилату» ²).

Поручи, как самостоятельная часть в облачении пресвитеров и епископов,—несомненно позднейшего происхождения. Поручи явились сначала в костюме византийских императоров и составляли естественное и необходимое дополнение дивитисия = далматики или саккоса, надевавшегося поверх остальных одежд и имевшего весьма короткие рукава, для прикрытия туники или стихаря ³). Появились в церковном употреблении поручи прежде всего в архиерейском облачении и несомненно вместе с саккосом, дарованным византийскими императорами сначала константинопольскому патриарху, а потом другим патриархам и почетнейшим митрополитам. В XII столетии известный визан-

¹) Albani. Menologium Graecorum pars I, pag 8, 76, 102, 133, 169, 179, 187, 209; pars II, pag. 12, 31, 39, 50, 92, 93, 177, 200, 201. Справедливость требует отметить, что в том же Менологии такие полосы с крестами на рукавах встречаются и в изображении мучеников и мучениц, не принадлежащих к церковному клиру.

²) Писан. отц. и учит. церкв., относящ. к истолк. прав. богосл. т. І, стр. 367; Н. Красносельцев. О древних литург. толков. стр. 70. Почти тоже толкование дословно повторяется и псевдо-Софронием. (Там же стр. 272; там же стр. 30).

³) Проф. Д. Ф. Беляев. Byzantina т. II, стр. 55, приим. 283, 294.

174

тийский канонист Феодор Вальсамон прямо говорит, что «священнейшими одеяниями поручей (τῶν ἐπιμανίκων) и епигонатия почтены (πεφιλοτίμηται) одни лишь архиереи» ¹). Поручи для епископов являлись необходимостью, так как саккосы архиерейские даже во времена Симеона Солунского еще «не имели так называемых рукавов» (μανίκια ²), и руки их оставались открытыми, при облачении в названную одежду ³). От епископов в XII—XIII веке ⁴) поручи перешли и к священникам, а· в конце XIV столетия, как свидетельствует Симеон Солунский ⁵), сделались их необходимою богослужебною принадлежностью. В XIV—XV веке, как отличие, поручи появились и у архидиаконов ⁶), так как и их коротко-рукавые стихари (см. Минологий имп. Василия II), нуждались в дополнении, для прикрытия рукавов иматия. По примеру архидиаконов, но уже после времени Симеона Солунского, который не говорит еще об употреблении поручей диаконами, стали употреблять их и эти последние, в видах благообразия, чтобы скрыть рукава своего иматия или подрясника.

Проф. А. Дмитриевский.

¹) Πότλη καὶ Ῥάλλη. Σύγταγμα τῶν κανόνων τ. δ', σελ. 478.

²) Mign. Patrol. curs, complet, t. 155, col. 716; Писан. отц. и учит. церкв., относящ. к истолк. прав. богослуж. т. Ш, стр. 22.

³) Образцы замечательных патриарших поручей, дополнявших саккосы, им. у арх. Саввы. Указатель м. патриарш. ризницы стр. 29—30; табл. VIIІ.

⁴) А. Дмитриевский. Описан. лигург. ркп. т. II Εὐχολόγια стр. 711. Поручи и в нескольких экземплярах значатся уже в патмосской скевофилакии по описи 1201 года, обнародованной Лилем в Byzantinische Zeitschrift. Heft. Band. I, 3—4, S 488— 525.

⁵) Mign. Patrol. curs. complet t. 155, col. 261; Писан. отц. и учит. церкви, относящ. к истолк. прав. богослуж. т. II, стр. 103—104.

⁵) А. Дмитриевский. Описан. литург. ркп., хранящ. в библ. на прав. Востоке, т. II Εὐχολόγια, стр. 347; Conf. Goar. Εὐχολογ. pag. 235.