Кураев А., протодиак. Можно ли не праздновать 8 марта?

Недоверчивость является одной из христианских добродетелей. Верить без проверки можно только матери-церкви. А в остальном христианин должен быть недоверчив. Ему не стоит стесняться задавать детские вопросы: «Дяденька, а что это вы делаете? Тетенька, а куда это вы меня ведете?».

Попадая во внехрамовое пространство, важно осмотреться и поинтересоваться - куда же ты попал. Тебя зовут: "возьмемся за руки и попляшем!". Но вдруг плясать придется вокруг идола? Там, где ты пляшешь, нет ничьих костей? Может, ты по святыне топчешься?

У христиан не принято, не зная броду, соваться в воду. Иначе можно попасть в историю, подобную той, что произошла во времена правления императора Юлиана Отступника.

Юлиан правил уже после Константина Великого, после обращения большей части Империи в христианство. Однако, новый император решил повернуть назад. В качестве одного из средств своей политики Юлиан избрал замаскированную издевку над христианами. “По древнему обычаю, раздавая деньги полкам, он садился на царском троне и при этом случае, против обыкновения, поставил подле своего места наполненную горящими углями кадильницу, а на столе ладан с повелением, чтобы каждый шедший за деньгами сперва клал в кадильницу несколько ладану, а потом уже подходил для получения денег из рук его. Большая часть войска, по совершенному неведению, вдалась в тот обман, но проведавшие о нем предварительно притворились больными и избежали столь опасной ловли. Иные же по страсти к деньгам пренебрегли о своем спасении или, боясь царя, изменяли благочестию. После этой гибельной раздачи денег несколько воинов из числа получивших золото пировали за одним столом. Кто-то из них, принимая чашу с вином, прежде чем выпить, положил на ней спасительное знамение креста, но другой пировавший укорил его и сказал, что это противно недавнему его поступку. Что же сделал я противное? — спросил тот. А этот напомнил ему о кадильнице и ладане, о бывшем отречении и сказал, что подобные вещи противны исповеданию христианства. Услышав это, весьма многие из пировавших вскрикнули от ужаса и возрыдали, и, оставив пир, побежали через площадь и кричали, что они — христиане, что они обмануты хитростию царя. С подобными воплями скоро прибежали они ко дворцу и, громко жалуясь, на хитрость тирана, просили предать себя сожжению, чтобы, осквернившись огнем, очиститься посредством другого огня” (Феодорит. Церковная история. 3,16-17).

Как видим, для христианина бывает полезно полюбопытствовать – а что же там, за занавесочкой.

Порой, кстати, занавеской оказывается то, что издалека казалось последней реальностью, просто-таки стеной, за которой уже ничего не таится. И хотя декоратор клянется и божится, что это не декорация, а самая что ни на есть действительность, вдруг какая-то деталька лишает его заверения всякой основательности.

Несколько таких деталек, попавшись мне на глаза, заставили повнимательнее присмотреться к празднику 8 марта. Присмотреться – и задаться вопросом: а что мы, собственно, делаем 8 Марта? Действительно ли это празднование вполне нейтрально к нашим религиозным принципам?

В религиоведении и в культурологии есть такой жанр работы: мифологическая реконструкция. Как археолог по обломку колонны пытается восстановить вид храма, как палеозоолог по позвонку пробует восстановить облик динозавра, так историк религии по жесту, по обрывку, по глухому упоминанию пробует реконструировать то верование, которое некогда было живо и определяло судьбы людей, а затем захирело и ушло. Вот есть некий гимн, есть странное имя некоего духа или божества. Но что это за божество, почему именно к нему обратился именно в этой ситуации именно этот человек? Что для него означала эта молитва? Какой должна была быть его вселенная, чтобы в ней эти странные слова оказались бы исполнены смысла? В религии и в культуре нет бессмысленных вещей – а потому при знакомстве с любой религией и культурой надо понять или реконструировать смысл встретившейся детали.

Таким осколочком, позвонком от динозавра дошло до наших дней празднование 8 марта. Что стоит за этой традицией? Почему она так живуча, несмотря на то, что родом она из той поры, которую сегодня принято ругать? Поскольку празднование 8 марта – едва ли не единственная косточка от советского динозавра, оставшаяся до сих пор, уже это вызывает вопросы: почему именно она выжила из советской эпохи?

Какие верования, ассоциации, мысли и надежды связывались с этой датой в те дни, когда празднование 8 марта было не традицией, а неслыханной новизной?

Мы знаем об истории и обосновании всех советских праздников – кроме 8 марта. Мы знаем историю празднования 7 ноября. Мы знаем миф, объясняющий 1 мая… Впрочем, уже здесь звучит первый тревожный звоночек. Для людей, не знающих религиозной истории Западной Европы, та версия, что увязывает выбор даты 1 мая с чикагской демонстрацией, понятна и ясна. Но поставим вопрос: а кроме чикагских событий, не был ли еще чем-нибудь заметен день 1 мая для христианских народов? И поскольку мы интересуемся не светской историей, а религиозной, уточним вопрос: а были ли какие-то смыслы уже связаны, сассоциированны с первым мая и были ли они религиозными? И мы заметим, как уже здесь начинается игра теней.

Оказывается, по католическому календарю, 1 мая – это день воспоминания Нагорной проповеди Спасителя. Так не является ли наложение Дня пролетарской борьбы на 1 мая сознательным вызовом Евангелию? Не есть ли 1 мая в сознании революционеров некая альтернатива Нагорной проповеди? Вместо любви - призыв к классовой ненависти. Вместо единения в духе - солидарность в борьбе за зарплату. Демонстрация 1 мая не есть ли антитеза крестному ходу? Ясного ответа здесь, конечно, нет.

Но ситуация становится еще более неоднозначной, если вспомним, что, как ни молодо празднование 1 мая в качестве революционного праздника, однако и католическое празднование его в качестве дня Нагорной проповеди также является относительно недавней новацией. В Средние Века 1 мая праздновалась память св. Вальпургии. Это и есть та самая «вальпургиева ночь», которая, согласно «теневым», фольклорным представлениям германцев, собирала на шабаши ведьм. Чтобы противостоять этим антихристианским шабашам и верованиям, католическая церковь решила увязать дату первого мая с другими воспоминаниями – с евангельскими. А чуть позже Интернационал по сути вновь наделил 1 мая ассоциациями нехристианскими и разрушительно-демоническими.

Как видим, 1 мая разные люди могут поздравлять своих друзей «с праздником» с совершенно разными подтекстами. Для кого-то это праздник языческого разгула, для кого-то это праздник разгула революционного, для кого-то – праздник Нагорного Света.

Одно и то же слово, сказанное в один тот же день, оказывается, может пониматься совершенно по разному. Поздравляя друг друга - люди на деле с разными праздниками поздравляют в один и тот же день. И прежде, чем ответить на поздравление, надо поинтересоваться – кто же тебя поздравляет, чтобы, исходя из этого, предположить – с чем именно он поздравляет. Вспомним эпизод из фильма «Подвиг разведчика»: «За победу! – За нашу победу!»

Без такого рода интереса к мотивам организаторов может сложиться ситуация, при которой одни люди (статисты, приглашенные на праздник) отмечают одно, а другие (инициаторы) празднуют нечто совсем иное? Может быть, зачинщики решили не разглашать тайну своей радости? Мол, радость у нас большая, и мы не против того, чтобы весь мир нас поздравлял с этим днем. Но у нас свой, очень частный и не всем понятный повод для праздника, а праздник мы хотим вселенский, и вот для того, чтобы весь мир искренне веселился и искренне нас поздравлял - мы дадим ему другое, профанно-экзотерическое толкование праздника.

По поводу Первого Мая была официальная советская версия, поясняющая, почему именно рабочие день своей революционной солидарности празднуют именно первого мая, а не второго. О том, что это еще и «вальпургиева ночь», предпочитали не упоминать.

Но если мы обращаемся к 8 марта, здесь такой двусмысленности просто нет. Потому что не было официально-школьной общеизвестной и общенавязанной версии – почему была выбрана именно эта дата.

На вопрос "почему мы празднуем именно этот день?" чаще всего ответствовали: "так сложилось", "так установилось". Но меня всегда настораживают безличностные обороты. Помните, как советские экскурсоводы нам говорили о храмах: "этот памятник архитектуры до наших дней не сохранился". Вот так вот взял и не сохранился, очевидно, в знак протеста против рабочей крестьянской власти.

Так может, все же обойдемся без безличностных выражений? Сами собой праздники не появляются. Их вводят конкретные, живые люди. Так кто же приучил нас праздновать 8 марта? Кто и зачем? Можем ли мы реконструировать и понять мотивы этих людей?

В науке прежде, чем высказать свои, новые гипотезы, нужно показать – почему именно исследователь не удовлетворился наличными теориями по исследуемой им теме. Так и я прежде поясню - какие толкования, объясняющие происхождение и смысл празднования 8 марта, я не могу принять.

Например, я не могу принять, что это праздник весны. День весны естественно было бы праздновать или 1 марта или в первое мартовское воскресенье. В наших широтах лучше праздновать наступление весны 1 апреля, либо в день весеннего равноденствия 22 марта. Но почему же весна должна наступать именно 8 марта? – Непонятно.

Это не день весны, а день женщины? Но опять – отчего же его нужно праздновать именно 8 марта. День женщины можно было бы праздновать в любое из воскресений весны. Но почему же было выбрано именно 8 число марта? Нет-нет, пояснял я, я не против празднования женского дня, не против того, чтобы начало весны знаменовалось светским праздником, а не только церковной масляницей. Но почему именно 8 марта было избрано для такого праздника?

Всем известно, что 8 марта - "Международный женский день". Также всем известно, что женщины живут во всех странах. Кроме того, почти всем за последние годы стало известно, что 8 марта отмечали только в СССР. Почему же женщины остальных стран его не отмечали? У румын, болгар и сербов есть свои праздники весны, они надевают красно-белые нитки, шарики, цветочки на свои одежды - мартинцы и марцишоры. Но происходит-то это как раз 1 марта. И это несомненный отголосок древнеязыческих празднеств в честь расцветающей земли. Однако 8 марта и они не празднуют. Значит, это был не день женщины как женщины. В этот день надлежало прославлять женщин с определенными качествами. И эти качества почему-то не очень ценились в других странах.

Причина этой странности очевидна: 8 марта - не день женщины, а праздник определенного типа женщин, день женщины-революционерки[1]. И потому в тех странах, где революционная волна начала ХХ века захлебнулась, празднование Революционерки не прижилось.

Впрочем, и особо значимых революционных событий именно 8 марта не происходило. Ни официальная историография, ни народные предания не сохранили ничего о каком-либо событии, которое некогда произошло именно 8 марта, и оказалось столь значимо и памятно для пламенных революционеров, что они решили хранить в веках память об этом дне. Более того, оказывается, и день-то не так уж дорог инициаторам этого празднования.

В 1910 году 2-я международная конференции социалисток в Копенгагене, установившая день революционерки (Клара Цеткин: «Я тогда имела определенное намерение, создать день революционной мобилизации широких женских масс…») ничего не говорит о конкретной дате, оставляя выбор за отдельными странами: «…В каждой стране организовывать, по соглашению с политическими рабочими партиями и профессиональными организациями, специальный Женский день…»[2].

Первый Международный женский день отмечался в 1911 году в Германии, Австрии, Дании и Швейцарии 19 марта. В 1912-м он проходил в тех же странах, но 12 мая. В 1913-м получился полный разнобой: в Германии отмечали 12 марта, в Австрии, Чехии, Венгрии, Швейцарии, Голландии - 9 марта, во Франции и России - 2 марта. Это было связано с чисто организационными трудностями. И только в 1914 году впервые повсеместно Международный женский день проводился 8 марта, так как он совпал. А потом Европа разделилась фронтами, согласовывать ежегодные переносы стало трудно, и в итоге «женский день» так и закрепился на этой дате. Значит, инициаторам праздника дорога не конкретная дата, а идея: «Женщина+Революция».

Понятна потребность революционного движения иметь свои праздники вместо традиционно-народных, церковных и государственных. Понятно желание дать повод к тому, чтобы еще раз приободрить и почествовать своих товарищей и соратников по борьбе. Весьма умна и эффективна была идея вовлечь в революционную борьбу не только рабочих мужчин, но и женщин, дав им свое движение, свои лозунги и свой праздник.

Но почему день, когда революционерки должны были выходить на улицы и декларировать нынешнюю ущемленность прав, а также свою нерушимую убежденность в грядущей эмансипации, должен быть где-то в начале весны? Почему этот день поначалу так странно прыгал по календарной сетке?

Такие прыжки характерны для литургического (пасхального) календаря и означают, что в действие вступает лунный календарь. Две религиозные группы в Европе имеют такую практику: христиане и иудеи. Предположить, что деятели Коминтерна что-то решили заимствовать из богослужебной практики ненавидимых ими «попов», затруднительно.

Может быть, со временем будут опубликованы записи тех внутрикоминтерновских дискуссий, на которых и опредилось рождение и даты революционно-женского праздника. Но пока эта завеса не открыта, нам остается лишь предполагать о неизвестных мотивах известного решения.

Могли ли у лидеров европейского революционного движения рубежа веков быть свои, личные ассоциации с этим семантическим рядом: «женщина – революция - перемещающийся по календарю весенний праздник»?

Если мы ищем личные мотивы - значит, надо присмотреться к личностям. Европейское коммунистическое движение начала ХХ века весьма в значительной мере было еврейским. «Это не миф, созданный правыми, а голая правда. Евреи действительно всегда играли очень большую роль в социалистическом и коммунистическом движении. Ленин однажды лестно высказался о замечательной ведущей роли евреев в нашем движении. Карл Каутский в начале 20-го века церемонно обратился к маленькому британскому социалистическому журналу, издававшемуся на идише. Он призвал еврейских социалистов к передаче всеобъемлющей социалистической теории, революционной решимости и интернационалистического взгляда на мир британским лейбористам. Они, впрочем, и так очень активно этим занимались», - пишет еврейский сайт[3].

Интернационал оказался довольно мононационален[4]. Что ж, сегодня это факт, без которого невозможен серьезный разговор об истории революционного движения в Европе рубежа XIX-XX веков. Среди тех, кто поднял мир на борьбу с "миром насилья" и призвал разрушить его "до основанья", было отнюдь не три процента евреев (вряд ли больше была численность евреев в общем количестве тогдашних европейцев).

Вспомним хотя бы роль еврейской революционной организации «Бунд» в проведении I съезда РСДРП: «ЦК Бунда принимал деятельное участие в организации I съезда партии, и он взял на себя организационную часть съезда... Сейчас же вскоре после того, как был организован Бунд, Кремер, который жил тогда в Минске, играл очень активную роль в деле созыва съезда. Первый партийный съезд проходил в резиденции Бунда – в Минске»[5].

Осознав это обстоятельство, попробуем вжиться в мир этих людей. Вам пришла в голову замечательная идея создать женский революционный отряд, использовать женскую энергию для борьбы с "эксплуататорами". И для консолидации и пропаганды этого движения вам нужен символический день, который был бы днем Женщины-Революционерки. Какому дню придать такое значение?

Революция, как известно, живет религиозным пафосом, она сама есть миф, а для мифа характерно мышление прецедентами. Нынешнее действие должно воспроизводить некоторый образец, архетип, впервые явленный миру в мифологически насыщенное "время оно". Надо подражать образцу. И мифотворческий инстинкт революции требует поставить вопрос так: Были ли в истории женщины, которые поднимали народ на борьбу с тиранией и добивались успеха?

Обычнй европеец если бы ему предложили вспомнить женщину-воительницу, вдохновившую свой униженный народ на борьбу, сразу вспомнил бы Жанну д'Арк. Каждый из нас не «вообще» человек. Каждый несет в себе социальный, национальный, семейный опыт. И каждый обращается прежде всего к тому, что ближе к нему. Если мы желаем к какому-либо чувству или к событию, к ситуации или характеру подыскать поэтическую иллюстрацию, мы ее возьмем скорее из Пушкина, чем из японской поэзии.

Но у многих «пламенных революционеров» были не менее естественные ассоциации с историей их родного народа. Жанна д’Арк в еврейской национальной истории носила имя Эсфирь (Эстер в европейском произношении). И поэтому, когда партия поставила задачу придумать женский праздник, могли ли они не вспомнить об Эсфири!

А где Эсфирь – там… Впрочем, еще раз сведем вместе исходные данные. Попробуем отыскать в годовом календарном цикле праздников событие, которое:

связано с именем женщины, одержавшей блистательную победу над окружающими врагами;

мобилизует массы на безпощадное уничтожение противников;

имеет простой и наглядный смысл (вспомним, что социалисты были безбожниками и воспринимали религию лишь как народные обряды и сказочные образы);

совершается в начале марта или около того.

Каждый, кто хоть немного знаком с историей религий, по этому краткому описанию безошибочно узнает иудейский праздник Пурим.

Связь Пурима с Женским Днем предполагает, например, Центральный еврейский интернет-ресурс “Sem40.ru” «О том, что восьмой день первого весеннего месяца связан с именем германской феминистки и революционерки Клары Цеткин, помнят все, но вот почему именно восьмой, знают немногие. Оказывается, эта цифра возникла не случайно. Движение феминисток создавалось не в одночасье, делом было долгим и кропотливым, но, тем не менее, в 1910 году на 2-й международной конференции социалисток в Копенгагене было принято решение конкретизировать дату возникновения политической организации, борющейся за права женщин, и объявить ее днем солидарности всех женщин планеты. Такой датой выбрали... еврейский праздник Пурим. Связан он с именем великой дочери еврейского народа Эсфири, которая умудрилась спасти от тотального уничтожения своих соплеменников»[6].

И в самом деле - много веков назад Эсфирь спасла свой народ от тирана. Память о тех событиях сохранилась в веках. И не только на страницах Библии. Эсфири посвящен ежегодный и самый веселый праздник еврейского народа - праздник Пурим. И празднуется он как раз на переломе от зимы к весне (у иудеев сохраняется лунный календарь, и потому время празднования Пурима скользит по отношению к нашему солнечному календарю почти также, как скользит по отношению к нему время празднования православной Пасхи).

Поначалу так же скользил по календарю и «МЖД»[7]. Прямо с Пуримом его не совпадали – это было бы слишком откровенно: слишком уж было бы заметно, что празднуется всего лишь Пурим. И переносить каждый год его все же было неудобно. Так что логичным было бы зафиксировать празднование Женщины-разрушительницы, и ежегодно 8 марта, независимо от лунных циклов, призывать все народы земли прославлять Женщину-Воительницу.

Кстати, решение о том, что такой праздник вообще должен праздноваться, принято Коминтерном в 1910 году, а самая свежая память о Пуриме – память о предыдущем, 1909 года, Пуриме, подсказывала именно дату 8 марта: Пурим длится два дня и в 1909 году на 8 марта приходился как раз Шушан-Пурим (окончание Пурима; Пурим вообще празднуется с 11 по 15 адара, а в селах празднование может начинаться и раньше[8]). Затем дата Женского Дня менялась. А в 1914 году определилась окончательно: 8 марта. А тут где Пурим? Да рядышком: это был воскресный день, ближайший перед Пуримом. Предпразднство, так сказать…

Одних этих совпадений недостаточно, чтобы счесть изложенную мною гипотезу вполне достоверной. Но этого достаточно, чтобы не отказываться от гипотезы связи МЖД и весеннего еврейского праздника.

Самое же значимое – то, что Пурим пришелся на 8 марта в 1917 году. Это – по новому стилю. А по старому, который тогда еще был государственным календарем Российской Империи, - на 23 февраля. Так что 8 марта и 23 февраля – это один день и единый муже-женский праздник революционных гермафродитов.

Именно 23 февраля 1917 года началась Февральская революция.

Она началась очень странно. “В забастовке, которая в четверг 23 февраля началась на петроградских заводах, поначалу приняло участие 90 000 человек… В этой февральской забастовке было нечто такое, чему нет объяснения и по сей день. Невозможно было массовое движение такого масштаба и размаха без какой-то направляющей силы… Называли две важные причины роста стачечного движения в последнюю неделю февраля: ухудшение в снабжении хлебом и локаут на путиловском заводе… Однако, имеются основательные доказательства, что никакого недостатка в муке не было. Ни разу в продолжение февраля 12-дневный запас муки для булочных столицы не падал ниже средней нормы… На путиловском заводе беспорядки начались в цехе, рабочие которого потребовали непомерного повышения зарплаты на 50%… Почему такое движение должно было начаться тогда, и только тогда, в Петрограде? Ни до, ни после этого рабочие массы России не демонстрировали подобной способности к согласным “стихийным” действиям… Скрытые пружины народного восстания требуют объяснений, и вмешательство немецкой агентуры дает объяснение этому поразительному успеху “революции без революционеров”… Мы видели, что Гельфанд (Парвус)[9] разработал для германских властей подробный план, и что германское правительство оказало ему значительную финансовую поддержку… В субботу 25-го Суханов (Гиммер) встретил группу рабочих, обсуждавших события. “Чего они хотят?” – спросил один из них мрачно. “Они хотят мира с немцами, хлеба и равноправия евреев”. Суханов пришел в восторг от этой “блестящей формулировки программы великой революции”, но не заметил как будто, что мрачному рабочему представляется, что лозунги исходят не от него и ему подобных, а навязаны какими-то таинственными “ими””[10].

Бунты, как известно, начались в хлебных очередях, а в докладе петроградского Охранного отделения еще в октябре 1916, читаем: «В Петрограде вся без исключения торговля ведётся через евреев, прекрасно осведомлённых об истинных вкусах, намерениях и настроениях толпы»[11].

Ну, «намерения» - вещь, плохо поддающаяся фиксации и документации. А факт налицо: Международный Женский день, начало русской революции и иудейский Пурим в 1917 году совпали. Все три события пришлись на 23 февраля по календарю Российской Империи (т.н. старый стиль).

Независимо от того, связывал или нет Женский день с Пуримом учредивший женский праздник Интернационал, но в сознании иудеев (например, Парвуса) 23 февраля 1917 года – это несомненно Пурим. В последний год Российской империи начало революции совпало с Пуримом. А поскольку революции без революционеров все же не бывает (вспомним суждение Ленина, который именно в области организации переворотов был все же неплохим специалистом: для превращения революционной ситуации в революции необходимо наличие “субъективного фактора”, то есть партии, планирующей и организующей революцию), и партией революции в феврале 1917 были отнюдь не большевики, а либералы (при этом почти поголовно состоявшие в масонских ложах)[12], то вопрос о том, кто выбирал дату для начала революции, кто “совпадал” беспорядки и Пурим, как минимум имеет право на существование и спокойное обсуждение[13].

И в ходе этого обсуждения никак не удастся ответственность размазать поровну: мол, все «россияне» равно энтузиастически и деятельно делали революцию. «Февральская революция была совершена — русскими руками, русским неразумием. В то же время в её идеологии — сыграла значительную, доминирующую роль та абсолютная непримиримость к русской исторической власти, на которую у русских достаточного повода не было, а у евреев был. И русская интеллигенция усвоила этот взгляд»[14].

… Вот теперь время отложить гипотезы и реконструкции в сторону. Помнила или нет Клара Цеткин рассказы своего мужа (одесского еврея Осипа Цеткина) о веселом празднике Пурим – дело не самое важное.

В конце концов если и в самом деле была именно еврейская мотивировка в установлении МЖД – ничего обидного для евреев в этом нет. После публикации первого издания этой моей книги еврейские публицисты бросились доказывать, что Клара Цеткин немка, а потому ничего еврейского в ее жизни и в решения Коминтерна быть не могло, утверждать же обратное есть антисемитизм.

Я удивлен тем, какое внимание мои критики придали этой, в общем-то весьма частной теме.

«Тому, как еврейка Клара Цеткин по заданию еврейского руководства Интернационала внедрила в революционное движение еврейский праздник Пурим под видом Международного женского дня, Кураев посвятил целую книгу под броским названием "Как делают антисемитом"»[15].

Неправда: гипотезе о связи 8 марта и Пурима у меня посвящено лишь 5 страничек из почти двухсотстраничной (в первом издании) книги. Зато приведенные в той же книге расистские суждения иудейских наставников остались безо всяких упоминаний: «жена Цезаря вне подозрений!».

«Диакон снова юлит и лукавит, не отвечая на главный вопрос, а уводя разговор в сторону. Но все-таки, господин бывший товарищ Кураев, ответьте прямо на прямо поставленный вопрос: была или нет Клара Цеткин еврейкой и является или нет 8 марта замаскированным Пуримом?»[16]. И это – «главный вопрос»? А вопрос о Пуриме как праздновании погрома, вопрос расистских оскорблениях в адрес не-евреев, вопрос об оскорблениях России, ее культуры и веры – это все не главное?

Да что ж тут «главного»? Предположим, что и в самом деле 8 марта – это светский и международный вариант Пурима. Что в этом тезисе унизительного для евреев? Будь я евреем, я бы сказал: вот и хорошо: «Оказывается, мы, евреи, подарили человечеству еще один замечательный праздник, именно мы научили чествовать женщин!»[17].

И, наоборот, если никак 8 марта не связано с весенним праздником иудеев, то все равно погромная мерзость Пурима остается мерзостью, а радость еврейства по поводу руинизации России остается историческим фактом.

Есть область догадок, а есть – факты. Рассуждения о мотивах коминтерновских лидеров при определении «МЖД» - это догадки («чужая душа – потемки»). А вот открытое празднование Пурима в современных иудейских общинах - факт. И совпадение Пурима, начала революции и «женского дня» в 1917 году – тоже факт.

P.S.

Так что христианам отмечать праздник Пурим, пусть даже под другим названием, не приличествует. Ведь это праздник, желающий нам уйти в прошлое.

Впрочем, и греха в том, чтобы поздравить коллегу по светской работе «с женским праздником», не будет. Дело не в том, что празднование 8 марта как-то нас осквернит. Поиск религиозных корней 8 марта полезен ради других выводов - как повод для размышлений о том, что же произошло с нашей страной: «Я тщетно силился понять, Как ты смогла себя отдать На растерзание вандалам…».

И еще это повод воспротивиться победно шествующей по стране моде на американский праздник «Хэллоуин». Хоть праздник этот вроде бы английский, но для России он – американский, ибо позаимствован из голливудских фильмов. И хотя для англичан это «праздник всех святых», но в нынешней-то России никто уж точно не вспоминает о том, что в этот день надо молиться всем Святым. Напротив, детей учат подвывать всякой нечистью. И даже православных детей втягивают в эту грязь. Интересно, впрочем, и утешительно, вслушаться в звучание названия этого праздника в устной бытовой речи: «Праздник Холуин». Вот это правда: это праздник для холуев, для тех, кто готов, забыв и обгадив свое, подхватить любую идейку из «цивилизованного мира». Что ж, путь холуйства он и в самом деле приводит к потере человеческого образа и к сращению с теми образинами, что человек натягивает на себя.